***
— Готова? — спрашивает Белла, вытягивая палочку из почти незаметной кобуры и направляет на дальнее дерево, в которое точно сможет попасть.
— Нет! — вскрикивает в уме девушка, напрягаясь сильнее и сжимает до боли в костяшках свою палочку.
— Это решаешь не ты, погнали! — отвечает женщина, начиная свой план действий, — Бомбарда Максима, — шепчет она, и огромный огненный шар летит в дерево, озаряя темноту леса бело-оранжевым светом.
Беллатрикс с легкостью перепрыгивает на соседнее дерево, прилипая к столбу, прячась, так как в следующую секунду ветка, с которой спрыгнула, была разломана в щепки, они долетали до Гермионы.
Шокированная девушка, уже находящаяся на полпути до крепкой ветки дерева, чуть не вскрикнула. Гермиона зашла за столб и спряталась в листве, чтобы не было видно, когда огненный шар озарил нечисть перед взрывом дерева. Дыхание сбилось, ноги же, словно были сделаны из ваты. Капли пота скатывались по спине, создавая неприятное ощущение липкости ткани к телу.
Рядом болталось черное, огромное существо, в размере было около трех метров. Оно с прищуром, во все свои три пары красных глаз глядело на огненный шар света, что-то бормоча про себя. Произнесенные слова унес порыв ветра, заставляя сознание думать, что сказаны были в голове, и звук пронесся по округе.
«Gaua Gauekoarentzat, eguna egunezkoarentzat»
Легкий шепот пригвоздил девушку к дереву так, что Гермиона не могла пошевелиться. Страх — единственное, что она ощущала между приступами паники. Мысли словно разлетались по пространству сознания, специально прячась от страха, из-за чего невозможно было сделать какое-либо действие.
— Лезь, — прозвучал в голове Гермионы эхом, знакомый колкий голос, приказывая, выводя из ступора,
— помрешь здесь, легче не станет, — продолжает говорить, заполняя сознание девушки, и она делает первый шаг, преодолевая высокий барьер своего страха.
— Гауеко? — едва смогла произнести она, добравшись до скрытой и надежной ветви.
— Даже про него сможешь много рассказать? — хмыкает женщина и даже через разум, Гермиона могла сказать, что она улыбалась,
— да, что-то ему не понравилось, видимо слишком весело мы себя вели в темноте, — добавляет она, пробормотав себе под нос.
— Дерево, слева третье по счету, я здесь, почти верхняя ветка.
Выглянув из защищающей листвы, девушка стала вглядываться в тьму, глаза уже начали привыкать. Гермиона отсчитала и нашла нужное дерево, увидев знакомый силуэт, облегченно вздыхает.
— Вижу, где…
— Я приказала принять оборонительные стойки, — не дослушав, отвечает женщина,
— не беспокойся, они так же спрятались по деревьям.
— Давно? — не унимается Гермиона, замечая какое-то движение через одно дерево от себя и повторяет трюк Беллы с Бомбардой, прыгает на соседнее дерево, соскальзывая с ветки, но вовремя хватаясь за нее,
— блять, да чтоб тебя и что нам делать? — раскачивается и запрыгивает обратно, спрашивая она, шипя на свою рану, которая начала кровоточить.
— Мне нужно, чтобы Ари и Элли отвлекли его, позови их, пусть ведут его направо, — вещает голос Беллы, пока Гермиона пытается различить хоть где-то силуэты фамильяров.
— Мари? — спрашивает ведьма, взмахивая палочкой на свой обрубок мизинца, и кровь в миг прекращает идти.
— Пусть поджидает его, слегка задержит, а затем превратятся в птичью форму и разлетятся. Посмотрим за кем он полетит, — отвечает взволнованная женщина, что-то обдумывая.
— Нам нужно продержаться пару часов, до рассвета, и то, он просто ослабеет и не будет трогать нас до следующей ночи, мы в Мерлинской жопе, пушистик,-раздосадовано мурлычит она.
— Тени…он управляет тенями, — нервно пытается вспомнить факты, девушка, хватаясь за голову, почти вырывая волосы.
— Какая догадливая, — огрызается Беллатрикс, в попытке скрыть свой страх.
— Заткнись, — пытается заткнуть ее Гермиона, прикрывая глаза, стараясь сложить кусочки мозаики, нужно найти слабые места.
— Полет, — вздыхает девушка,
— он летает только ночью, прямые солнечные лучи без угла не создают теней. Он материален, если не превратится в тень, значит, в ночное время на нем можно использовать любое заклятье, Беллатрикс, — взволновано, проговаривает она, поднимаясь выше на одну ветку, оглядываясь вокруг.
— Разговаривай попроще, Грейнджер, — фыркает женщина, но девушка могла слышать тяжесть ее разума, в котором крутились шестеренки,
— хорошо, я поняла. План такой же, призывай наше зверье для приманивания этого темного уродца.
Гермиона хихикает про себя и сосредотачивается, пытаясь дозваться до своего фамильяра. Когда понимает, что слышно животное, она спокойно выдыхает, выравнивая дыхание. Ведьма дает указания и предупреждает, что бы она и другие фамильяры были осторожны, сжимая палочку в руке.
Глаза девушки уже окончательно привыкли к темноте, различали существо, летающее от дерева к дереву, пытаясь найти кого-нибудь. Нервно покусывая губу, молодая ведьма продолжает думать, когда замечает силуэт львицы, огибающую опушку, и прячущуюся в диких зарослях плюща, пригибается, почти ложится на землю.
Лунный свет едва пробивался через крону густых деревьев. Момент спустя, выходит Ари, кружась и прыгая, всем своим естеством старается обратить на себя внимание. Легкий шорох и огромное устрашающее существо возникает совсем близко, почти над ней.
Оно заносит значительных размеров лапу с длинными, черными когтями, и через высокий куст можжевельника, выпрыгивает Элли. В полете успевает толкнуть лапами Гауеко и, отталкиваясь, аккуратно приземляется перед огромной формой Ари.
Темнота вокруг не позволяла разглядеть малейшие детали, тонкости, но Гермиона точно могла сказать, что Ари и другие фамильяры были разъярены до потери пульса. Она чувствовала их злобу, их тягу убийства существа от нарушения покоя хозяек.
Громкий, раздражающий уши крик Гауеко озарил лес, наводя страх, пытаясь запугать, вдобавок заставить дрожать и пресмыкаться. В ответ Элли не сдерживается, заходит справа и сбивает существо с ног, едва уворачивается и убирая хвост в последний момент от зубастой челюсти.
Фамильяр Гермионы воспользовался моментом, срывается с места и наносит удар лапой, как предполагалось молодой ведьмой: в «колено», заставив существо угрожающе зашипеть и удлинить клыки. В тот же момент, Ари отскакивает, когда когти проносятся в миллиметре от его уха. Отбежав на приличное расстояние, зовет Элли, когда Гауеко ревет и вскакивает в вертикальное положение, «слегка», как подметит позже старшая ведьма про себя, прихрамывая на одну ногу в замедленном темпе.
Два зверя разворачиваются, и стремглав устремляется в сторону кустов, где сидела в засаде Мари, пока Белла выжидающе смотрела на эту сцену, с палочкой наготове.
— Когда я произнесу заклинание и отскочу на другое дерево, кидай мое любимое проклятье, посмотрим на реакцию, — шепчет женщина через связь, с неимоверным спокойствием в голосе.
— Убить не сможем, но притормозить до выхода из леса, можем попробовать, — размышляет дальше Беллатрикс, когда в голосе все-таки появились взволнованные нотки, Гермиона могла заметить вдалеке, как тяжело дышит спутница и переступает с ноги на ногу, смотря на их фамильяров.
Направив палочку в сторону старшей ведьмы, Гермиона закусывает уже совсем потрепанную и искусанную губу. Быстро оглядевшись, прилагая усилия не надолго отводить взгляд от бегущих фамильяров и существа. Девушка ищет крепкую ветвь для отхода в укрытие и находит его, возвращая взор к двум огромным кошкам, уже едва не добежавшим к цели.
Крепко сжимая палочку в руке, когда женщина выпускает игры и затем, из ее палочки вырывается огненный шар, а Беллатрикс следом ныряет на дерево, слегка промахивается и свисает на левой руке.
Гермиона выжидает несколько секунду, не слушая подгоняющих криков женщины в своем разуме, следом взмахивает палочку и вырывается заклятье на веревки. Они оплетают ошеломившее существо, взирающее на них с ужасающим взглядом.
— Бомбарда Максима, — шепчет девушка, спрыгивая с ветки.
— Уходи, его заденет, — Гермиона взбирается дальше попутно, нащупывая кинжал в кармане.
— Чертовка, — шипит женщина, прячась за столбом, от волны жара заклинания, цепляясь воротником рубашки, и отрывая кусок ткани в области груди,
— спасибо за испорченный любимый вверх, — ядовито гремит в разуме Белла, когда шар сталкивается с существом и вместе с ним летит в растущее дерево. Сталкивается с ним, озаряя пространство оглушающим взрывом и вспышкой света.
Дерево разбилось в щепки, которые разлетаются по округу, вонзаясь во все пределы нескольких метров. Странные звуки доносились до двух ведьм, заставших в ожидании дальнейших событий. Звук скрежета, как будто что-то металлическое соприкасается с металлом, и хлюпающее клокотание все слышно отчетливее.
Вдруг, раздается тихий шорох, и чудище привстает, сгибается пополам, извергая темную жидкость. Она проливается около его нижних конечностей и приобретает очертания, становясь все больше: уменьшенной копии чудовища.
Второе существо незаметно встало на ноги, крутя головой в неистовом темпе и ловит любое движение вокруг него. Его острейшие клыки удлинялись, как и блестящие когти, достигая размера двум указательным пальцам, примерно.
— Какого левого подштанника Мерлина, к черту происходит? — Гермиона шипит и ругается, пытается не обращать внимания на подкосившиеся коленки, как и на дрожь тела,
— он что, клонировал себя? Или у меня уже галлюцинации? — недоумевая, молодая ведьма щипает себя за бедро, но присмотревшись, видит все тоже самое. Со стоном в разуме облокачивается об ствол.
— Правильно подметила, — холодно замечает Беллатрикс,
— теперь будь добра, слезь и призови Ари с Мари, сядь на свою и убегай, тот что поменьше должен побежать за тобой.
— А… — попыталась возразить девушка.
— Даже не спорь, — рычит ведьма, вовремя заворачивая за столб, когда рядом пролетает мелкая тварь,
— до выхода из леса километра два, после него находится недалеко деревушка, ближайшая гостиница. Просто обездвижь мелкого до выхода из леса, вы должны справиться втроем.
— Ты уверена? — задает вопрос Грейнджер, осматриваясь и осторожно быстро спускается вниз,
— я могу помочь.
— Ты и так помогаешь, — тяжело вздохнув, отвечает Белла,
— будь в гостинице до следующего захода солнца, они не забираются в деревни, и предупреди Элли, чтобы пока пряталась, когда скажу пусть выбегает, — закончила женщина, ожидая ответа.
— Белла, — едва вздрагивает от того, как она это произнесла, продолжает девушка,
— пожалуйста, будь осторожна.
— Не беспокойся, я смогу за себя постоять, просто не оборачивайся, это единственное правило, — Блэк сухо произносит слова, предупреждая девушку, в тот же миг, Гермиона оказывается на земле,
— теперь бегом! — команда ведьмы и девушка срывается с места, на бегу перепрятывает кинжал с потайного кармана в карман брюк, отдавая распоряжения фамиьярам.
Три зверя разбегаются по своим направлениям, мысленно прощаются до следующей встречи, передавая свои надежды на последнее. С легким разочарованием Гермиона услышала намек на надежду в голосе. Сдирая кожу с нижней губы зубами, все же, почувствовала себя уверенной на повторную встречу с Блэк, но в душе присутствует страх потери.
Совершая манервы, уворачиваясь от веток каждый раз, перепрыгивает пни, а за ними и поваленные деревья. Гермиона выбилась из сил, когда услышала знакомый разум, прыгает влево, поджимая колени. Доверие сыграло важную роль, как для Грейнджер, так и для ее спутницы. Девушка зацепилась за знакомую, массивную и мускулистую шею Ари.
Стараясь держать дыхание в умеренном темпе, молодая ведьма вслушивается в окружающие ее звуки. Отметив для себя едва слышимый разум Мари рядом и напрягающее существо, которое не оставляло их никак в покое.
Как и предсказывала Беллатрикс, прыткое Гуаеко во всю не отставало от них, периодически, стараясь попасть здоровенными, как ночное небо без звезд, когтями.
С легкостью уклонившись от удара, Ари чуть ускоряется, заставив существо переключиться на Мари. Львица прыгая, упираясь в прыжке, отскакивает и бьет мерзкое существо по плечевой области. Приземляется сзади на землю и огибает его, бегая в разные стороны, чтобы ненароком не столкнуться.
Наконец, обойдя его, и сдержавшись от еще одного удара, Мари устремилась все дальше и дальше, спеша за Ари. Пока существо ревет, и его глаза заполняются тьмой, львица нагоняет Ари и Гермиону, когда та достает кинжал и держит палочку наготове.
«Ну давай, давай ближе, сука,» — почти безмолвно произносит с горячими глазами Гермиона, не оборачиваясь, чувствуя лишь приближающийся холодок, от него,
— Ари, будь готова, толкни меня чуть вверх, затем забегайте вместе с Мари за него. Потом разберемся походу.
Легкий кивок от фамилтяров дал понять девушке, что пара секунд и придет время совершать полное безумие. Сердце бастовало, выдавая бешеный ритм и легкую отдышку. Разум же, вопреки сердца из-за страха, был готов к сражению с духом ночи. Пальцы чуть сильнее сжали шерсть на шее Ари, оповещая ее.
Секунды тянулись словно целые часы, недели; и каждый раз удары сердца чувствовались по всему телу. Невольно задержав дыхание, Гермиона прикрывает глаза и отталкивается от Ари. В тот момент, когда фамильяр поднимает задние лапы, выталкивая ведьму.
Девушка прыгнула назад и приземлилась на огромную шею удивленного чудовища, которое уже поднимает свои лапы с длинными когтями, стараясь ее достать. Свист от пролетевших рядом когтей отрезвляет Грейнджер мгновенно от застывшего чувства. Взявшись поудобнее за кинжал, она прицеливается и уворачивается в какой-то раз от удара. Нашептывая древние строки, надеясь, что и обратно так же сработает.
Задумавшись на секунду, девушка начинает те самые строки, переводя их на латынь, обращаясь к прародителю:
— Ibit anima ad aliam speciem,
cum ignaviter occides,
pugionis extremum fodiens.
Invenies,
agnoscens se nomine, omnia gesta.
Sed solum visum,
non assimilatur eodem momento retro:
Omnia sic erunt ut facta et non est uia redeundi.
С каждым словом, кинжал начинал излучать все больше света, постепенно загорались символы, и сила исходящая от него отличалась, от той, что помнила Гермиона.
Только позже, девушка вспомнит, что даже символы загорались совсем не в том порядке, да и свечение было другого света. Но бушующий адреналин и страх затмили ее разум, когда в ее левую ногу вонзились несколько огромных когтей, пробиваясь почти до кости.
Кровь пропитывала ткань, а боль пронзила сознание, заставив девушку вскрикнуть от сильной болевой вспышки и одновременно опустить кинжал в примерную область между шеей и головой. Лезвие входило до ужаса легко, словно была сделана из ваты, но сочившаяся черная жидкость и жалобный крик Гауеко — дали понять, что она попала в правильно место.
Ари и Мари сначала наблюдали за девушкой, сорвались с места, вцепившись в нижние конечности существа, заставляя его припасть на колени и судорожно захлебываться в собственной жидкости. Пытаться достать злополучный кинжал, который начал издавать вибрацию и передавать яркое свечение вместе с ней медленно, по всему телу, существа.
Протяжный вопль резко прекратился, заставив Гермиону в ужасе спрыгнуть и приземлиться, сделав кувырок, чтобы не повредить ноги.
Держа палочку в зоне досягаемости, Гермиона с расширенными глазами наблюдала, как черное тело начинало светиться и с каждой секундой все больше и больше. Когда последняя черная часть начала излучать свет, его тело начало будто распадаться, исчезать, растворяться в воздухе. Светящиеся кругляшки отделялись от него, взлетая в небо, стремясь к звездам.
Секунду спустя, глаза чудовища обращаются к ней, всматриваясь в нее, в ее душу, и он срывается с места. В следующий миг, Гауеко валит ее с ног на землю и угрожающе нависает, открывая свою ужасную, зубастую пасть.
Брыкавшись и бив ногами, куда можно дотянуться, ведьма пыталась достать свою палочку, но он крепко удерживал ее руки, смотря прямо в глаза, даже не обращая внимания на вцепившихся в него фамильяров.
В один миг, его красные глаза сменяются, обычными зелеными человеческими глазами, которые быстро наполнились слезами. Тело все уменьшается, да и хватка на руках уже была не такой сильной, но девушка просто лежала и смотрела в эти глаза, наблюдая дальше как рассыпается тело чудовища.
Легкий шепот, на подобии ветра выходит из его пасти:
— Nu știi la ce te îndrepți, chiar îmi pare rău pentru tine* — шепот пробирался под самую кожу, заставив Гермиону вздрогнуть от осознания, что она не знает этот язык, но понимает все до последнего звука, — Doar după ce a depășit înlocuirea trecutului de mult uitat și uitându-ți slăbiciunile, vei găsi liniștea vremurilor, trecând de la distanță la unitate. O vrăjitoare care se luptă aici nu va putea smulge victoria, doar un cvartet de legături duble de familie va da un nou început.
Легкая дрожь проходит по телу девушки от таких одновременно знакомых и незнакомых строк, которые уже прочно и надежно засели в ее разуме. Только попытавшись открыть рот и произнести какие-то слова, тяжесть удерживающая руки Гермионы, словно испаряется и удивление в ее широких глазах отражает растворяющегося чудища.
Его светлый, огромный силуэт уменьшался на глазах, приобретая человеческие формы, но только лишь глаза полностью давали понять, что перед ней человек.
Понимающий и принимающий свое убийство.
Слеза, скатывающаяся по уже почти исчезнувшему лицу, падает на застывшую Гермиону и следующее, что замечает ее затуманенное адреналином сознание — это легкое, почти незаметное шевеление губ, светящегося существа. Легка боль пронзает голову девушки, когда слова долетают до нее, а в сознания вклиниваются воспоминания, ранее принадлежащие перенесенному человеку.
Картинки мелькают до ужаснейшей боли в голове, быстро, показывая всю цепочку с начала до конца. Последнего, что он видел перед концом, блеск острия кинжала, звук проникновения того же острия и продвигания его по грудной клетке, прямиком к сердцу. И лишь краткий миг, когда мелькают такие знакомые волосы, заполняя весь взор, давая наводку на самую менее ожидаемою личность. Но голубые глаза резко распахиваются позади белой пелены волос и шепчут извинения, повторяя в точь-в-точь слова матери, над умирающим отцом.
***
— Нет, нет, ты! Ты все испортил! Мы должны были быть вместе у вершины! Я любила тебя! — кричала женщина, разрушая своей магией ближайшую неизвестную Гермионе окрестность вокруг.
— До встречи Наркисс, все было не зря, — слезы застилают глаза белокурой женщины, держащей на руках окровавленное обмякшее тело.
— Ты должен был быть со мной… — всхлипывает до дрожи в коленках, похожая на родную мать, женщина. -
я люблю тебя,— слезы катятся из голубых, как чистое небо глаз, по бледной коже,
— я найду тебя.
***
Гермиона, вскрикивает и резким движением оказывается в сидячем положении, когда воспоминание обрывается на последних словах, а Ари и Мари обеспокоенно наблюдали за ней.
— Ари, — пытается позвать своего фамильяра девушка, но из горла выходит лишь хриплые звуки.
— Ари, Adiuva, necesse est me ad villam currere,* — уже мысленно зовет она, и животное медленно подходит к ней, присаживаясь, чтобы она могла забраться на нее.
С характерным и тяжелым усилием, Гермиона забирается и устало облокачивается, хватаясь за шею Ари, как за спасительный круг.
Пытаясь поблагодарить их, девушка проваливается в сон, как только прикрывает глаза, а обеспокоенные животные не сводили с нее взгляда, пока они шли по лесу. Иногда останавливаясь и подталкивая ее, чтобы Гермиона не скатилась с мускулистой спины Ари.
Выйдя из темени лесных деревьев, они побрели по извилистой тропинке, направляясь к ближайшей деревне.
