Попаданцами быть все хотят, а ты попробуй не умри.

— Я повторять дважды не привык, — прорычал, видимо, вожак, злобно зыркая голубыми глазами и вставая в позу, которую психологи бы обозначили как «не выражающая доверие». Ответ «Мамка твоя» так и остался на языке у девушки, так как увесистый боевой топор, недвусмысленно направленный в их сторону, был весомым аргументом в данном споре. Юля быстро оглянулась на Макса, ища поддержки, но вместо этого наткнулась на бледно-зелёную с глубокими фиолетовыми подглазниками морду, которая хранила на себе печать полного охуевания с лёгкой ноткой недоумения. — Так мы это… Мимо шли, — брякнул Макс второе, что пришло на ум. Странно, но ему спорить почему-то тоже не особо хотелось. — И куда же вы направлялись, позвольте узнать? — продолжал свой допрос с пристрастием любознательный карапуз, чьи ботинки легко могли переломать парочку рёбер. Остальные его спутники хранили суровое молчание, то ли действительно не зная, что сказать, то ли разделявшие любопытство своего предводителя. Компания была разнообразная, они как будто действительно сбежали из Шапито, но уточнять такие детали молодых людей не особо тянуло. Ну, сбежали и сбежали, их право. Двадцать первый век, век возможностей. Юля бросила быстрый взгляд на высокого старика с посохом, ища поддержки, так как тот больше остальных внушал доверие, но старик лишь нахмурил густые брови и беззвучно шевелил губами. Юля представила, как они сейчас выглядят: похмельный панк, больше похожий на мёртвого, чем на живого, и девка с разбитой физиономией. Возможно, они действительно мало похожи на сознательных граждан. Скорее на личностей, чьи моральные качества непозволительно низкие. Попросту говоря, маргиналы. Даже обидно стало. Учишься, получаешь образование, пишешь научные статьи, работаешь инженером, чтобы потом тебя за быдло и алкаша принимали. Кстати, о физиономии. Девушка на автомате протянула руку к носу, проверяя его и тем самым оттягивая время ответа. Всего лишь разбит, без переломов. Будто приняв это за сигнал, старик в шляпе («Бля, хочу такую», — подумал Макс) встрепенулся. Даже слишком рьяно. — Неужели не видишь, что они ранены? — добродушно начал старикан и улыбнулся, но в глазах продолжало плескаться недоумение. — Дай им прийти в себя, Торин, а после задавай свои вопросы. Макс глубоко и судорожно вздохнул. Ебутся мишки. Торин. А этот, получается, хмырь с посохом — Гендальф. Несмотря на похмелье, которое продолжало крутить желудок и мозги, захотелось набухаться в сиську. Макс зачем-то кивнул, соглашаясь с предложением Гэндальфа, хотя его мнение кого-то мало волновало. Тот, которого назвали Торином, перенаправил свой гнев на старика, но уже немного снизив градус, видимо, понимая, что топоры топорами, а голову и посохом пробить можно. — У меня нет на это времени. Откуда мне знать, что это не вражеские лазутчики? — и для красного словца махнул так топором. Юля и Макс постарались даже не дышать в надежде, что этот неадекват забудет про них, и они съебутся… куда-нибудь. Разнопёрая компания продолжала хранить молчание, синхронно поглядывая то на первого участника дискуссии, то на второго. Старик тихо засмеялся, но — Макс был голов отдать мизинец на отсечение — лёгкий ореол наебалова продолжал окутывать бородатого. — Ты посмотри внимательнее на них. Ну какие из них лазутчики? Я даже не до конца уверен, что они знают, где находятся, — последние слова заставили Торина ещё больше нахмуриться, если это вообще возможно. Взгляд синих глаз — что есть, то есть, — снова метнулся к незнакомцам. Гнев на милость бородатенький, конечно, не сменил, но топор убрал. Но не так далеко, как хотелось бы некоторым присутствующим. Юля поняла, что в следующие выходные обязательно входит в церковь, и выдохнула, на что Торин посмотрел на неё с явным удовольствием в глазах, мол, да, я такой, ходи и оглядывайся. — Но отпустить я их так просто не могу. Я не могу доверять им. Гэндальф провёл рукой по бороде. Ага, — подумал Макс, прочитавший ровно три брошюры по психологии. — Время тянет. Ответ Торина старика явно не устраивал, но перечить не стал. — И что же ты предлагаешь? Гендальф медленным размеренным шагом подошёл к Юле и Максу, которые всё ещё продолжали сидеть на траве. С научным интересом он разглядывал их, подмечая их необычную для этих мест одежду. На его губах появилась дружелюбная улыбка. Но этот ореол наебалова… — Имя мне Гендальф, я волшебник, — Юля и Макс посмотрели друг на друга, не решаясь лишний раз задавать резонные, но всё же несколько неуместные вопросы. — И вы пойдёте с нами. — Исключено! — Торин уверенным шагом оторвался от своей компании и подошёл к тому, кто если и не страдал шизофренией, то, по мнению Макса, определённо ею наслаждался. — Я не беру пленных! — Пленных? — Юля вспомнила, что в ходе эволюции получила голосовые связки не просто так. — Вы чё, охуели? Шутки шутками, а тут уже как бы подсудное дело. Бегаете с палками по лесу, так бегите дальше, а нам мозги не ебите. — Чуваки, ну серьёзно. Это уже не смешно. Давайте мирно разойдёмся, без всяких там пленных, без ментов и последующей уголовки, — Макс поднял руки, показывая всем своим всё ещё не до конца протрезвевшим видом, что он не сторонник конфликта. Он наивно продолжал надеяться, что они просто угодили к ролевикам на сходку, где кто-то явно раскумарил травку. Гном и волшебник, готовые уже сцепиться языками, а для сих целей взявших в лёгкие побольше воздуха, опешили и посмотрели на свою добычу. Торин, забывший, как хмуриться, открыл рот. Гэндальф же что-то хмыкнул себе в бороду. — Я согласен с Вами, юноша, но вам всё-таки придётся пройти немного с нами, чтобы мы могли залечить ваши раны, — и старик красноречиво посмотрел на Юлю, чей нос уже начал болезненно пульсировать. Торин хотел уже возмутиться, но Гэндальф поднял ладонь, затыкая недовольного оратора. Удивительно, но тот послушался и звонко захлопнул варежку. — Куда? Как далеко? — Макс оглядел свою подругу, отмечая, что тут без дополнительной помощи не обойтись. Идея «залечивания ран» была соблазнительна, но всё же сомнительна, особенно когда предварительно обещали наделать ещё таких. Молодой человек поднялся, отмечая лёгкое головокружение, а после помог подняться Юле, которая с опаской поглядывала в сторону Торина, чей рост едва ли превышал её собственный. — О, недалеко, рядом совсем, — Гендальф нарочно игнорировал резкий вопросительный взгляд предводителя сей дурки, продолжая ломать комедию и играть само добродушие. Крайне дерьмово играть, стоит отметить. Макс переглянулся с Юлей и, решив, что небольшая помощь всё же не помешает, кивнул. Даже если они и накуренные ролевики, то ничего страшнее, чем драки за «А почему не на орлах?» не будет. — Что ж, ведите, — молодой человек крепко сжал ладонь девушки, давая понять, что не даст её в обиду, и уже хотел следовать за — прости ты нас, Иисус, за богохульство это — волшебником, как им преградил дорогу Торин, которому явно ровно сидеть на заднице мешало шило. — Думаешь, колдун, что я отпущу их так? Откуда мне знать, что они при первом удобном случае не пустят гномью кровь? — в подтверждение его слов и, видимо, для нагнетания атмосферы из команды кто-то громко взволнованно охнул — маленький и совсем молодой гном побледнел и прижал к щекам ладони. — Не волнуйся, Ори, — серьёзно ответил Гендальф, которому тоже начинали надоедать эти излишние волнения говн, и повернулся к Торину. — И что же ты предлагаешь? Торин вздохнул, перебивая усталое «Да ну ёбаный…», и повернулся к отряду, протягивая руку. — Фили! Подай мне верёвку! — из толпы выскочил молодец с очаровательными усами, заплетёнными в косички, и протянул моток. Он быстрым и резвым взглядом, забыв при этом закрыт рот, оглядел незнакомцев и так и остался бы созерцать экспонаты, если бы Торин не махнул рукой, давая понять, что в услугах белобрысого больше не нуждается. — Мы их свяжем, — как только гном бросил эти слова, над поляной поднялся шум, в котором можно было различить лишь обрывки фраз. — Да они же ранены! — Правильно, дядя! — Себя свяжи, пёс! — Бедные детишки! — Тихо! — казалось, ещё немного, и Гендальф разобрал бы на запчасти каждого, кто находился в радиусе сотни метров. — Торин Дубощит, ты совсем обезумел! Не слышишь ни себя, ни голоса разума! Похмелье Макса дало о себе знать тупой болью в затылке. Юля прикрыла нос, который готов был отвалиться, видимо, боясь, что ей прилетит по нему ещё пару раз. Кучка гномов тоже затихла. Только Торин продолжал смотреть на Гендальфа как Ленин на буржуазию. — Только руки. Я хочу обезопасить свой народ, — тихо, но его слова слышал каждый. Юля, не питавшая к самовлюблённому недорослю особой симпатии, поразмыслила и сама себе согласно кивнула в одобрении — псих психом, но за своих полезет грудью на амбразуру. Брат за брата… Гэндальфу оставалось лишь вздохнуть и беспомощно посмотреть на ребят извиняющимся взглядом. Макс пожал плечами. Юля продолжала хмуро смотреть на Торина, который, якобы не замечая упрёков в глазах окружающих, продолжал резкими движениями распутывать верёвку. Видимо, самый инициативный решил проявлять инициативу до конца, поэтому Торин подошёл к Максу, но продолжил молчать, намекая на то, что он достаточно сегодня наболтался, и предлагая своим пленникам самим догадываться. Макс послушно протянул прижатые друг к другу запястья, и гном, не особо церемонясь связал их. «Боится, что мы перережем им глотки, но связывает руки спереди. Видимо, когда раздавали логику, кое-кто в очереди за бородой стоял», — подумал Макс, но промолчал, не желая рыть под себя. Одарив напоследок мужчину грозным взглядом и для эффектности отрезав верёвку ножом, Торин перешёл к Юле. И девушка, бросив быстрый взгляд на смурного Гендальфа и получив от него короткий кивок, повторила действия за Максом, не забыв при этом громко и красочно вздохнуть, всем своим видом выражая, что затея хуёвая. Узел был крепок, силы у косматого было предостаточно, и Юля где-то отдалённо поймала грустную мысль, что к разбитому носу ещё прибавятся и синяки. — Фили, Кили, пленные на вас, — двое из ларца тут же вынырнули из толпы и встали по обе стороны от Макса и Юли. — Двигаемся дальше. Мы и так потеряли достаточно времени. И компания в мгновение сбросила своё оцепенение. Все стали хватать свои мешки, переговариваться между собой, не забывая при этом бросать любопытные взгляды на новых членов отряда. Макс и Юля снова переглянулись, обменявшись взглядами, где читалось синхронное «Пиздец». День обещал быть интересным.