Он молнией расплавил злое золото вод — Только вот не знал, То, что гнева женщин не бывает в мире страшней!
Сотня зомби по меркам клана Тао — это действительно было немного. Но это «немного» было на боевом полигоне или в замке с тысячью комнат. В узком пространстве Эйфелевой башни сотня выглядела так, будто в мире начался зомбиапокалипсис. Они шли вперед шаркающей нетвердой походкой, будто забыли, как переставлять ноги. Некоторые из них начинали дергать конечностями и головой в жутком припадке и теряли равновесие. Их соседи начинали идти прямо по ним, не замечая упавших, а упавшие в свою очередь начинали ползти, не замечая, что по ним идут. Лица их закрывали талисманы контроля с алыми знаками, но стоило им случайно приподняться, становились видны прозрачные рыбьи глаза. Рен насмешливо фыркнул. — Мелочь. Он пошел в бой. Свое гуаньдао Рен вынул, как показалось Жанне, прямо из воздуха. С любовью огладил древко, провел рукой по красным кисточкам, поправил брелок-панду и, наконец, удобно перехватил. Зомби шли. Шорх, шорх, шорх. Рен сделал шаг вперед — лезвие крутнулось, будто отдельно от его руки. Талисманы на миг застыли и упали. На землю осыпались три первых зомби. Четвертый сделал рывок вперед, и тут же добавился к счету. Рен не сражался. Он играл. Он то подпускал к себе зомби, то, пользуясь преимуществом в длинном древке, держал их на расстоянии. Когда рассыпался двадцатый номер, зомби, казалось, меньше не стало. Они неуклонно шли, и целеустремленности их можно было позавидовать. Один из зомби, издав рык, упал и насадился прямо на лезвие. Рен брезгливо поморщился, когда он повис на нем, пытаясь достать руками горло. Зомби вцепился одной рукой в древко, другой продвигал свое тело вперед по лезвию. — Рен, сзади! Рен увернулся, перехватил древко другой стороной и подсек нападающему ноги. Сухожилия треснули со звуком, с каким лопаются резинки для денег. Зомби упал и тут же развернулся на руках обратно. Тем временем первый зомби, насаженный на древко, уже почти что доставал его руками. За ним уже собралась новая шагающая толпа. Шорх, шорх, шорх. Покалеченный зомби прыгнул на Рена прямо на руках, и он поймал его на лезвие следующим, как канапе. Крутанулся на месте с силой Басона и отправил двоих в полет, откинув приближающуюся волну новеньких. Воспользовавшись короткой передышкой, утер пот. Чем дальше, тем Рен играл все меньше. Он начал все больше контролировать движения Басона командами, движения его становились точнее и экономичнее. Теперь он намеренно целился только в талисман и, если не получалось попасть по нему, предпочитал не атаковать вовсе, подолгу находясь в защите. Сказывались тяжелый предыдущий день и усовершенствованные Джун тела зомби. Рен вовремя увидел летящего на него очередного прыгуна, понял, что не успевает увернуться, и замер на месте, закрыв глаза. Жанна хотела вскрикнуть, но в последний момент зомби просто пролетел сквозь Рена, и бой возобновился. Он сделал выпад, пригвоздив его за плечо к стене, и сдернул талисман рукой. Рен не заметил, как при этом наступил на лопатки ползущего зомби. Тот, невозможно вывернув руки, моментально вцепился в туфлю. Удар ноги — голова раскололась, как арбуз, залив черным талисман. Ледяная рука живого трупа дернула его куда-то вправо. — Рен! В том месте, где он стоял секунду назад как из-под земли возникло еще трое зомби, и, не успев остановиться, столкнулись и сцепились в один клубок из когтей и зубов. Рен посмотрел на своего спасителя и благодарно кивнул. — Пайрон. Ты вовремя. Единственный оставшийся в адекватном состоянии зомби ответил ему таким же кивком. — Сколько у тебя? — Где-то пятьдесят. — У меня столько же. Шорх, шорх, шорх. — Что-то не сходится арифметика. — Значит не все из них наши. — Ты видел знаки на талисманах? — Да. Шорх, шорх, шорх. — Пайрон, они идут только с лестницы. Бери Жанну и идите к лифту. И чтобы ни один волос, закопаю заживо, ты меня понял? Пайрон ухмыльнулся. — С Джун ведь не упал. Рен его уже не слушал, поворачиваясь к зомби. От ледяного прикосновения Пайрона Жанна словно вышла из транса. — Да вы с ума сошли! Я никуда не пойду! — Пойдешь, — жестко ответил Рен, — если хочешь, чтобы мы оба остались живы. Воскрешать ты больше не можешь. Жанна побледнела. Может быть, Рен и не хотел говорить, что она обуза, но услышала она именно так. В этот момент она одновременно была готова и разорвать его тысячу маленьких Ренов, и провести остаток своей жизни в железной деве, чтобы остаться сейчас с ним. Пайрон закрыл от нее вид на бойню и настойчиво толкнул в другую сторону. — Ты ему сейчас ничем не поможешь. Ему проще сражаться в одиночку. Жанна сдалась. Было унизительно и больно. Ей вспомнилась похожая ситуация на Турнире: она потратила все свое фуреку, чтобы победить патча-паука в одной из ветвей и дать остальным возможность пройти дальше. Жанна сделала все, что могла, а могла тогда она многое. А сейчас она не могла ничего. Пайрон почти тащил ее к лифтам. Жанна смотрела вниз, на забрызганный черным подол некогда белоснежного платья. В голову пришел совершенно нелепый вопрос: отстирается или нет? Она шла на автомате, смотря на черные крапинки почти художественных брызг, поскользнулась на чем-то мокром, припала на колено, опершись руками о пол. Пайрон схватил ее за предплечье и поставил на ноги. Платье — черные крапинки на красном фоне. Жанна посмотрела под ноги, перевела взгляд вперед. Рен был прав: демонологов у них больше не было. В немногих телах вообще угадывались люди, но те, что были, хоронили бы закрытых гробах. Вывернутые суставы, раздробленные колени, пустые глазницы — самое легкое из всего этого. Потом шли проткнутые насквозь туловища, лица, которые свезли об огромную терку, развороченные до «красного орла» ребра. Все остальное — красно-коричневое месиво на полу. Почерк Шамаша был узнаваем. Но где шаман? По руке что-то потекло, Жанна встряхнула, увидела брызги. Вздрогнула. Ее руки были по локоть в крови. — Не смотри, — голос Пайрона. — Все в порядке, — неожиданно спокойно ответила она. — Я привыкла. Они пошли дальше. Жанна больше не сопротивлялась. Мокрая ткань платья стала тяжелой и липла к ногам, но она не обратила на это внимания. Лифт оказался на удивление чистым. Пока они спускались, Жанна спросила: — А что за знаки были на талисманах? — Какие знаки? — переспросил Пайрон. — О которых ты спрашивал! Пайрон молчал и смотрел на ускользающую вверх металлическую паутину. В его глубоких темных глазах отражались башенные перекладины. Жанна много раз до этого видела его лицо, но по-настоящему всмотрелась только сейчас, невольно сравнив с зомби наверху. Интересно, у него и при жизни были такие глаза или Джун постаралась? В любом случае, она и правда была мастером. — Не прикидывайся, что не знаешь, — Жанна продолжала требовательно смотреть на него, и он сдался. — У них всех был приказ взять Рена, — наконец ответил он. — Он правильно рассчитал, что никто не пойдет за нами. — Кто это сделал? — Я не знаю, — Пайрон покачал головой. — Сначала все было в порядке, а потом… с потолка полился свет и вниз полетели перья. Все посмотрели наверх, перья опустились и превратились в талисманы. Я успел разорвать свой до того, как он подчинил меня. Жанна нахмурилась. Она никогда раньше не слышала, чтобы даосы пользовались такими спецэффектами. А о даосах в последний год она слышала очень много. Лифт остановился. Они вышли совершенно в другой мир: после крови и вида бойни такие чистые и нормальные пол и стены выглядели совершенно искусственно, будто в пластмассовом кукольном домике. — Слишком тихо, — сказал Пайрон. Жанна кивнула, поняв, что ее смутило. Он сделал знак оставаться ей на месте и осторожно двинулся к выходу, бесшумно спустился по лестнице в холл, огляделся и махнул ей рукой. Жанна последовала за ним, увидела выход — обрадовалась и огорчилась одновременно. Шорх, шорх, шорх. Они замерли. Шорх, шорх, шорх. Шорх. — Не так быстро. Жанна узнала этот голос. Сердце ее упало вниз, потом подпрыгнуло и застучало где-то у горла. Колени невольно задрожали. Она медленно, как в страшном сне, обернулась. — Марко. Он стоял перед ней, но это был совсем не тот Марко, которого она знала. Тот Марко был фанатиком, но волевым человеком, желающим воспитать сильнейшую шаманку ради спасения мира от Хао. Он сделал много плохого и ей, и остальным шаманам, но, если бы оказался прав, обязательно бы прославил свое имя в веках. Сейчас же Жанна видела перед собой сломленного морального калеку. И пусть на нем была сияющая форма Икс-Судьи, в глазах вместо блеска была пустота. Одним словом, зомби. Даром, что живой. К ее удивлению, Марко покачал головой. — Уже не узнаешь собственного хранителя? — над головой Марко явился белый дух в золотой короне и черными глазами-безднами. Ее осенило. — Шамаш! Пайрон стал в боевую стойку. — Он одержим. Шамаш в теле Марко снисходительно осмотрел его с ног до головы тем взглядом, каким бы смотрел человек с заряженным дробовиком на каратиста. Жанна предостерегающе покачала Пайрону головой и кивнула наверх. Он ее понял и отступил. Шамаш заговорил: — Марко так переживал по поводу своей духовной слепоты, что стал совсем слаб даже для человека. Было легко захватить его тело. Но он сам виноват. Не стоило баловаться даосом и, тем более, пробовать его на архангеле Михаиле. Ничем хорошим это закончиться не могло. — Отзови марионеток. Тебе нужна я. Шамаш недобро ухмыльнулся. — Ошибаешься. Мне нужен он. — Не понимаю. — Очень жаль, что ты до сих пор не понимаешь меня, — Марко с пустым глазом и ухмылкой Шамаша сделал шаг вперед. Жанна — два шага назад. — Боишься. Правосудия боятся только виновные, а я — его бог. — Это не правосудие. Это мясорубка. Улыбка Шамаша потухла, в глазах-безднах появились взрывающиеся звезды. — Современные люди слишком мягкотелы. Вы прощаете убийц, воров и насильников, и называете это гуманизмом — человеколюбием. Но, как по мне, любить людей значит выпалывать эти сорняки, чтобы другим жилось куда свободнее. Я помню времена, когда за неправильное лечение врачам отрубали руки, а провидцам за неточные предсказания — языки. — Зачем тебе Рен? — А ты не догадываешься? — Марко снова сделал шаг вперед, Жанна — еще два назад. — Он глава самой крупной преступной организации в мире. Было бы ужасно, если бы ей управлял человек, но еще более ужасно, когда это делает шаман. У вас большое могущество, но и спроса с вас в разы больше. Детское рабство, торговля органами, разорение могил. Это непростительно. — Клан Тао давно не занимается ничем подобным. — А это имеет какое-то значение? — Шамаш разочарованно покачал головой. — В моем законе у преступлений нет срока давности. Правосудие должно восторжествовать, а все остальное — неважно. — Причем здесь я? Марко сделал еще один шаркающий шаг. Жанна уперлась в стену. Как тогда… Только на этот раз Рен не придет. — Я знаю, что он тебе дорог. Я готов отпустить его, если ты согласишься на мою сделку. Железная дева? Да-да-да! Она была готова отдать ему столько своей боли и крови, пока он не захлебнется. Шамаш продолжил: — Помоги мне искоренить клан Тао подчистую. Марко слишком слаб для этого. Жанна онемела. Она готова была пожертвовать собой. Но другими?.. Перед глазами, как в телевизоре, промелькнули лица: Ен, Ран, Джун, живые зомби, управляющие, агенты, воины, даосы, духи — сотни людей, шаманов, живых душ. Только те, кого она знала лично. А все остальные, по всему миру? У нее закружилась голова. — Что скажешь? — Марко продолжал ухмыляться. Взгляд Жанны сам собой упал на собственные руки. Красная кровь на белой коже, от ладоней до локтей. Сможет ли она снова?.. Она посмотрела в глаза-бездны. — Я молодая женщина, и мне есть, чем привлекать новых мужей. Всего доброго, Шамаш. Развернувшись на каблуках, она вышла из Эйфелевой башни, лопатками чувствуя повисшее изумление. Через секунду услышала за собой твердые шаги Пайрона. Отойдя — или скорее отбежав — на приличное расстояние от башни, она почти упала на него. — Пайрон… — Ты все сделала правильно. — Нужно думать, как спасти Рена. Звони Джун и Лайсергу. Шамаш не знает, с кем связался. — У меня инструкция в таких случаях доставить тебя в Токио, к Йо. — В Японию лететь слишком долго, время играет против нас. Мы летим в Италию. Это приказ госпожи Тао. Люциус, как всегда, принял ее телефонный вызов почти сразу. Разговор их вышел коротким. — Я понял тебя. Жду. В их частном самолете она ходила от хвоста к кабине. Она переодела испорченное платье в чистую одежду, которую купила, даже не глядя, пока самолет готовили к вылету. Что было делать? Раньше бы она обязательно стала молиться, но сейчас эта мысль вызвала в ней отторжение. Кого просить о помощи? Хао Асакуру? Но ради спасения Рена… Жанна опустилась на колени. — Хао, Ты ведь понимаешь меня, — хриплым шепотом начала она. — Ты знаешь, каково терять близких. Помоги Рену. Пожалуйста, помоги. Как на яву она увидела перед собой тонкие пальцы, замершие на подлокотнике каменного трона, и услышала Его тихий смешок, когда Он узнал о ее планах. — Жанна, проснись, мы прилетели! — за плечо ее трясла ледяная рука Пайрона. Жанна очнулась, забыв обо всем. Реальность вернулась к ней резко и неумолимо. У Люциуса они были в течение часа. Пайрон гнал машину так, будто при жизни был гонщиком, а не мастером боевых искусств. Знакомая дверь распахнулась перед ними, как только они ступили на коврик. — Проходите. Люциус был в домашнем спортивном костюме, и сейчас, пожалуй, о его прошлой славе напоминал разве что символ звезды, вышитый на рукаве. Жанна прошла в гостиную и устало плюхнулась в кресло. Со второго этажа высунула любопытный нос Опачо. — Па-ап, у нас гости? О, привет, Жанна! Люциус махнул в ее сторону. — К себе в комнату иди. — Я уже не маленькая! Жанна подняла голову, пытаясь подсчитать года. Сколько ей сейчас, одиннадцать? В этом возрасте ее впервые закрыли в железной деве. Надо же, а выглядит Опачо совсем ребенком. Ей казалось, она была старше. — Опачо! — Что-то мне подсказывает, что тебе в старости стакан воды никто не принесет! — пробурчала девчонка, намеренно громко от обиды топая по ступенькам наверх. — Бережешь ее от всего этого? — спросила она Люциуса. Его глаза погрустнели, но он сказал только: — Сейчас не об этом. Я тебе приготовил кое-что. — На журнальный столик он поставил чемоданчик, обитый черным бархатом. — Знаешь, я заметил, что они отлично работают вместе. Я немного модернизировал их с Турнира, но испытать не довелось: у меня не хватает сил контролировать двух духов такого уровня сразу. А вот тебе они как раз впору станут. Он щелкнул серебряными замочками, чемодан открылся и оказался чехлом. Жанна вскочила с места, когда увидела, что лежало внутри. — Нет! Я… я не могу, деда. Это же… На нее смотрели два пистолета. Они лежали валетом, образуя инь-янь. Оба с гравировками крыльев на рукояти, оба — с логотипом Икс-Судей. Один черный, мощный, солидный, от которого веяло опасной хищностью и беспокойством. Второй — белый и легкий, обманчиво невесомый, нетерпимый к несправедливости. Люциус и Марко. Люцифер и Михаил. Тьма и свет. — Засиделись они без дела, — мягко сказал Люциус. — Михаил! Люцифер! Явитесь! — За его спиной появились два духа Божественного Класса. Жанна помотала головой. — Люциус, я не могу. — И когда ты успела стать такой слабачкой? Я помню тебя другой. Она почувствовала себя так, будто ей дали пощечину. — Я поклялась не брать оружие в руки, — сказала так тихо, что сама еле услышала свой голос. — Разве принципы имеют какое-то значение, когда речь идет о близких? Жанна посмотрела на ангелов. Их механических лиц было не видно. Михаил стоял с щитом и держал руку на рукояти меча, Люцифер поигрывал двуручной булавой. Такие разные и невероятно похожие одновременно. Она вспомнила их ужин с Реном и вспомнила еще, что так ему и не сказала. — Кто из них летит быстрее? — спросила она, положив ладонь на оружие. Металл оказался неожиданно теплым и приятным наощупь. Рукояти удобно легли в ладони, словно были сделаны специально под ее руку. — Михаил, — улыбнулся Люциус. — Он может летать со скоростью света, но не спеши. Иногда не стоит действовать в одиночку. Даже у Хао были союзники. В этот момент в дверь позвонили. Люциус пошел открывать с негаснущей улыбкой. Жанна вздрогнула и обернулась, услышав знакомые до боли голоса. У порога стояли Икс-Судьи. На них не было белоснежных одежд, зато их с головой выдавали ангелы, дежурящие за их спинами. Миина — живая, дышащая Миина! — била локтем нервно зыркающего во все стороны Джона. Теплого Джона! Цебин без маски и без шрамов на лице спешно докуривал сигарету. Ее сердце ушло в пятки. Марко лгал ей все эти годы? Хао воскресил и их тоже?.. Крис возвышался над Икс-Судьями, как огромная скала, неодобрительно смотря на еще одних гостей. Пейот в мексиканской сомбреро сложил руки на груди, играя в гляделки с Джоном. Брокен стоял между ними, явно пытаясь предостеречь намечающуюся потасовку. Зан-Чин выглядел так, будто только что поел и ему было глубоко фиолетово, что происходит вокруг. Билл поправлял галстук. Приспешники Хао переминались с ноги на ногу, чувствуя себя неуютно рядом со старыми врагами. — Люциус! — воскликнул Брокен. — Мы примчались, как только смогли. Что у тебя происходит? — Где Жанна? — спросил Крис. — Марко сказал нам, что она погибла. — Я здесь. Все замерли, когда она вышла из коридора. В руках Жанна по-прежнему сжимала пистолеты. Белый — в правой, черный — в левой, за ее спиной неслышно плыли два великих ангела, беззвучные и могучие. — О Боже, — выдохнула Миина. Ее глаза светились восхищением. — Наш Бог здесь не причем, — фыркнул Билл. — А вот я бы хотел узнать, что тут происходит. — Шаманы, — сказала Жанна, щелкнув затвором, — не хотите ли поработать на клан Тао? Мы хорошо платим. Вскоре Лайсерг перезвонил ей: он нашел Рена по интернет-картам и своему кулону. Правда, Морфин вся чесалась от единения с компьютером, но светилась от счастья снова взяться за дело. Менее, чем через час, Михаил донес их до старого заброшенного интерната в провинции Франции. Жанна перехватила в руку Черного. Не церемонясь, Люцифер одним движением булавы оставил здание без крыши, вторым взмахом вылетели двери с изрядным куском стены. Падший смеялся. Выстрел Белого — пуля взорвалась, как световая граната, ослепив всех, кто был внутри. Жаль, на зомби это не подействовало. Они вышли оттуда стадом, как поток бурой медлительной реки. Джон выстрелил нескольким между бровей. Зомби откинулись назад, ломая шейные позвонки, но продолжали идти. — Талисманы! — крикнула Жанна. — Цельтесь по ним! Зан-Чин выкинул летающую тарелку. Дух панды, управляющий ей, разрезал сразу десять талисманов. Цебин взмахнул механическими руками, и гравитация подставила еще пятерых зомби под лезвия. — Отличная работа, ангелок, — ухмыльнулся Зен-Чин. — Мы привыкли работать в команде, в отличии от вас. — Жанна, иди. Мы справимся, — Миина толкнула ее внутрь. — Иди, не теряй время! Жанна благодарно кивнула ей и побежала. Она поняла, о чем говорил Люциус. Да, она могла бы сделать все одна, но потеряла бы слишком много времени, а сейчас каждая секунда была на счету. Она бежала быстрее, чем когда удирала от погони. Увернувшись от прыгнувшего на нее зомби, она выстрелила Черным. Пуля, поправив на лету траекторию, попала прямо в талисман и там же разорвалась. — Научись стрелять, чтобы не тратить лишнюю фуреку, — она впервые услышала голос Люцифера. — Она научится. Дай ей время, — вторил голос Михаила, так похожего на голос Марко. — Люциус так и не научился. Жанна побежала по коридорам. — Чем спорить, лучше найдите его! — Спортзал в подвале, — ответил Люцифер. — Я его сразу увидел. — А сразу сказать ты не мог? — взвился Михаил. — Она не спрашивала. Жанна, не обращая внимания на них, побежала по лестнице вниз. Михаил зажег свет, чтобы осветить ей путь. Пахло плесенью, сыростью и мокрым деревом, побежала в зал — добавился тяжелый запах крови. В спортзале ярко горел свет. Рен лежал прямо посредине, в луже натекшей крови. Над ним стоял на коленях Марко, держа в руках нож. Жанна зарядила Черного. Щелчок затвора отразился эхом по залу. Марко вздрогнул и поднял голову. Она встретилась с его голубыми — живыми — глазами. — Жанна, — он помотал головой и отбросил нож, — это не… Я не… Жанна! — Жанна выстрелила ему под ноги. — Где Шамаш? — она сделала шаг вперед. Марко попятился назад. — Говори, где он, пока твоя голова не лопнула, как пузырь. — Я здесь. Жанна подняла голову на звук. В воздухе висел Шамаш, держа нож у горла Рена. Точнее, его духа. — Еще один шаг, святая, и я упокою твоего мужа прямиком в Ад. Рен зло ухмыльнулся. Сейчас эта ухмылка показалась ей такой родной, что она готова была расплакаться от счастья. — Давай попробуем. Я уже проходил Ад однажды, пройду и еще раз, а вот выберешься ли ты? Глаза Шамаша превратились в две черные трещины. Жанна вопросительно посмотрела на Рена. Он кивнул. — Люцифер! Забери Шамаша! Хохот падшего ангела пронесся по залу, лампочки заморгали и погасли. Одной светящейся точкой под потолком оказался бог правосудия, которого окутала черная призрачная рука. Шамаш вгрызся зубами в горло Рена. Рен ткнул кулаком его между глаз, но было поздно. Коготь Люцифера полоснул пространство, открывая врата в другой мир. Реальность разошлась в стороны, подобно ткани. Тьма и всепронизывающая тишина увлекла за собой обе сцепившиеся души. Жанна опустилась возле тела. — Михаил! Архангел понял ее без приказа, и она буквально вгрызлась в губы Рена. Она целовала отчаянно, чувствуя, как фуреку утекает из нее ручьем, капля за каплей, проникая в тело, пронизывая пространство, изменяя миры, вторя ее зову, отчаянному крику, плачу, приказу, молитве. В этом поцелуе был запах белого шиповника и мускатного ореха, были грозы и была его слабая улыбка. Были победы и были поражения. В прошлый раз дух Рена был совсем близко, и ей не стоило ничего воскресить его. Сейчас она доставала его душу из самых глубин. Лязг железа о железо, звон мечей и запах крови, доблесть, честность, доброта — сущность Рена собиралась по нитям мироздания. Она сражалась, летела, прогрызала себе путь наружу, с каждой секундой становясь сильнее. Хоть бы хватило фуреку! Гордыня, вспыльчивость, неукротимость. Благородство, сила, смелость. В один миг Жанна поняла, что Рен отвечает на поцелуй. Он обнял ее ладонями — крепко обнял, словно боялся потерять — и целовал ее в ответ. Они тяжело дышали, хватали воздух носами, не прерываясь, наслаждались друг другом так, как не наслаждались никогда. Жанна остановилась, когда у нее онемели губы и заболела челюсть. Они сидели, упершись лбами, вдыхая запахи друг друга и не могли надышаться. — Тао Рен, — сказала Жанна, когда к ней вернулся дар речи, — если ты еще раз посмеешь отослать меня во время смертельной опасности, я тебя отправлю в Ад и воскрешу только, когда все закончится. Ты меня понял? Рен хмыкнул. — Как скажете, госпожа Тао, — шепнул он горячим воздухом ей на ухо. — Теперь ты мой личный воскрешатель. — И еще одно. Я так и не сказала тебе, Рен. — Она облизала пересохшие губы. — Я беременна. Рен отпрянул. — Ты? То есть все это время ты… делала это, нося моего наследника? Ты в своем уме?! Тебе нужен покой! Куда смотрел Пайрон?! Никому ничего доверить нельзя! Просто никому и ничего! Рен вскочил на ноги, и Жанна только сейчас поняла, что они все это время сидели в луже крови. Почему-то от этого ей сделалось смешно. Спортзал разносил эхом его крики и ее смех. — Простите, что прерываю, — у дверей кашлянул Пейот. Он обмахивался своим сомбреро, как веером. — А с этим-то что делать? — он кивнул на Марко, лежащего в обмороке. Рен с удивлением оглянулся на Жанну. Жанна внезапно вспомнила, что это Пейот когда-то на Турнире убил Рена. Как это было давно… — Что здесь делают приспешники Хао? Она убрала со лба налипшие короткие волосы. — Милый, в клане ведь найдется достойная работа для шаманов, спасших тебе жизнь? Хао Асакура, сидящий на каменном троне, расхохотался, увидев выражение его лица.Он ушёл, но помнил, Что вся его сила не стоит её слезы. Не стоит её слезы.