Нарисуй любовь

— Тогда давай разведемся! Ведь ты явно не хочешь даже попытаться сохранить нашу семью! Выпалив это, Гермиона резко развернулась и, судорожно глотая рвущиеся из груди всхлипы, буквально вылетела из кабинета Драко. Сердце бешено стучало, отдавая неровной пульсацией где-то в висках, словно ее организм отчаянно сопротивлялся сказанному. Но она будто отказывалась придавать этому значение, мечтая просто оказаться как можно дальше от собственного мужа прямо в эту самую секунду. Она быстро пересекла холл и повернула к лестнице, ведущей на первый этаж, чтобы скорее оказаться рядом с сыном. В считанные секунды она спустилась по ступенькам и, толкнув дверь, ведущую в гостиную, растерянно замерла на пороге, изо всех сил пытаясь выровнять дыхание. Скорпиус сидел на белоснежном ковре в центре комнаты и, как обычно, сосредоточенно водил карандашами по бумаге. Он увлёкся рисованием около года назад и теперь абсолютно все своё свободное время проводил за этим занятием. После того как на холодильнике закончилось место для его рисунков, Драко повесил в комнате сына целый стенд, чтобы тот мог развешивать там свои творения. И буквально через пару месяцев Гермиона за завтраком пошутила, что такими темпами им придётся выделить для этого отдельную комнату, так как стенд уже был практически заполнен. — Мама, вы что, снова ругались с папой? — еле слышно пробормотал Скорпиус, когда она подошла ближе к нему, и внимательно всмотрелся в ее лицо. — Ты плакала. Стараясь не обращать внимания на его рвущее душу в клочья «снова», Гермиона огромным усилием воли нацепила на лицо улыбку и, наклонившись, оставила на лбу сына мягкий поцелуй. — Нет, котёнок, — она аккуратно погладила Скорпиуса по волосам, скользя ладонью ниже по его щеке. — Тебе показалось. Просто по дороге сюда я зашла в ванную, чтобы умыться, поэтому мое лицо немного влажное. Он недоверчиво сжал губы, прищурив серые, совсем как у его отца, глаза, и покачал головой. — Мамочка, но ведь я уже совсем большой, — укоризненно ответил он, складывая руки на груди. — И все слышал. Вы так громко кричали. Гермиона тихо выдохнула и дрожащими пальцами вновь погладила сына по щеке, чувствуя, как последние крупицы самоконтроля медленно, но верно покидают ее тело. Мерлин, она должна срочно взять себя в руки, чтобы не расстраивать Скорпиуса еще сильнее. Что бы ни происходило между ней и Драко, это никоим образом не должно влиять на их сына. — Ты прав, любимый, — опустив голос почти до шепота, пробормотала она. — Я еще никогда не видела такого смышлёного пятилетнего мальчика. — Мне пять с половиной, — с гордостью возразил Скорпиус и широко улыбнулся, демонстрируя отсутствие одного нижнего зуба. — Скоро шесть. Поэтому я совсем большой. — Может, покажешь мне, что ты рисуешь? — игнорируя набегающие на глаза слезы, с улыбкой спросила Гермиона в надежде хоть как-то отвлечь сына от ее ссоры с Драко. Точнее, это было довольно сложно назвать простой ссорой. Сегодня она впервые за все время их семилетнего брака произнесла вслух слово, которое даже в мыслях заставляло ее сходить с ума от ужаса. Развод. Точка кипения, к которой они все-таки смогли приблизиться за месяц почти беспрерывных споров и скандалов. Бесконечные разговоры на повышенных тонах и выяснения отношений, которые, казалось бы, возникали словно ниоткуда, копились в их повседневной жизни, как огромный снежный ком. Гермиона и сама не могла толком объяснить, что именно творилось в ее семье, но это определённо действовало слишком губительно на их маленький уютный мирок. — Это ты и папа в Хогвартсе, — Скорпиус вложил ей в руки рисунок, на котором были изображены она сама и Драко в школьных мантиях. Грудь Малфоя практически полностью занимала огромная эмблема чуть кривоватой змеи, и Гермиона не смогла удержать смешка. Да уж, кажется, кое-кто в своё время слегка переборщил, рассказывая сыну о величии своего факультета. Конечно же, не было сомнений, куда именно направит Скорпиуса Распределяющая Шляпа. Без вариантов. — Это просто замечательно, — улыбнулась она, осторожно проводя пальцем по рисунку в том месте, где нарисованный Драко крепко сжимал ее ладонь в своей. Как делал всегда. Все время, что она помнила их вместе. — Я еще хотел нарисовать Чёрное озеро, — деловито продолжил Скорпиус и ткнул пальчиком в листок. — Вот здесь. Вы ведь там любили гулять с папой? Я помню. — Точно, именно там, — тихо ответила Гермиона, смотря невидящим взглядом на рисунок. В голове калейдоскопом закрутились воспоминания их последнего года в Хогвартсе. То самое время, когда война только закончилась и никто из них не понимал, как жить дальше. Не знал, какое направление выбрать и что именно им приготовила жизнь за очередным поворотом. То, что стало их началом. — Грейнджер, даже не думай, что я уйду отсюда только потому, что ты здесь сидишь. Гермиона повернула голову назад и закатила глаза, встречаясь с прищуренным взглядом Малфоя. Вот уже две недели у них проходило негласное соревнование «Кто первый займёт место под старым дубом, который так удачно скрывал от палящих солнечных лучей небольшую зеленую полянку». Грейнджер заприметила ее еще в прошлом месяце и частенько приходила к Чёрному озеру, чтобы подышать свежим воздухом и спокойно почитать, наслаждаясь пением птиц. Скорее всего, Драко тоже быстро вычислил все преимущества этого укромного места, потому что с завидным постоянством пытался приходить на поляну первым. И ему почти никогда это не удавалось. — Здесь достаточно места, Малфой, — придерживая пальцами страницы, на которых она остановилась, ответила Гермиона, прикрывая книгу. — Ты можешь просто сесть рядом, идёт? Во взгляде Малфоя проскользнуло ничем не прикрытое удивление, но он быстро вернул своему лицу невозмутимое выражение и, сократив между ними расстояние, нагло плюхнулся на плед рядом с ней. — Кажется, я не приглашала тебя расположиться на моем пледе, — проворчала Гермиона, вытягивая из-под его ноги свою юбку. — Тут целая куча свободного места. — Но плед есть только у тебя, — лениво протянул Драко и достал из кармана небольшую книгу. — Ты сама предложила мне сесть рядом. — Под дерево, — возмущённо ответила Гермиона. — Я пригласила тебя разделить со мной... тень. Малфой усмехнулся и, повернувшись к ней, слегка склонил голову набок. — Тень? — прищурился он. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты странная? — Ты, — буркнула в ответ Гермиона, вновь опустив нос в свою книгу. — Несколько лет подряд, но используя другие выражения. Едва она произнесла последнее слово, как их обоих тут же окутала гробовая тишина, прерываемая лишь ее собственным дыханием и шелестом переворачиваемых страниц. Грейнджер ощутила едва уловимое сожаление от сказанного и нервно ковырнула ногтем обложку книги. После войны семья Малфоев была полностью оправдана. Гермиона сама не моргнув глазом давала показания в их защиту на суде, после которого Драко, явно удивленный ее неожиданным порывом, принёс ей извинения за все, что было между ними все эти годы. И она простила его. Да, ей было очень сложно, потому что произошедшее за все это время невозможно было просто забыть, но жить иначе она больше не могла. Да и не хотела. И поэтому сейчас она почувствовала себя не совсем комфортно, вновь возвращаясь к этой неудобной теме. Но, видит Мерлин, она имела на это полное право. Разве нет? Хотя, с другой стороны, он ведь извинился. И они вроде бы даже смогли зарыть топор войны. Стоило ли ей тогда... — Ты даже не представляешь, как мне жаль, — хриплый голос Драко вырвал ее из собственных мыслей, и Гермиона повернулась в его сторону. — Я надеюсь, что ты когда-нибудь сможешь простить меня за все, что я сделал, Грейнджер, — еле слышно продолжил он, смотря ей прямо в глаза. — Не просто кивнешь ради приличия, а правда простишь. Потому что мне действительно очень жаль. — Я простила тебя, Малфой, — после минутной заминки ответила Гермиона и с неким удовлетворением поняла, что ее слова абсолютно искренны. — Не сразу, но простила. Ты можешь верить мне. — Тогда и ты можешь верить мне, Грейнджер, — ответил он, возвращаясь к чтению своей книги. — Обещаю. — Еще папа говорил про гигантского кальмара, — Скорпиус поднялся на ноги и широко развёл руки в стороны, пытаясь продемонстрировать размер существа, живущего на дне Чёрного озера. — Ты ведь тоже видела его, мамочка? — Конечно, любимый, — улыбнулась Гермиона, вспомнив, сколько раз это чудище пугало ее и Малфоя до потери пульса, когда они начали уединяться на той самой полянке не только для чтения книг. С того разговора под дубом их отношения стали стремительно развиваться и достаточно быстро дошли до стадии «приятели». Ну а после она довольно легко приняла для себя мысль, что Драко стал ей намного ближе, чем просто друг. Что он смог занять своё место в ее сердце. Скорее всего, она никогда не забудет их первый поцелуй и ощущение его горячих ладоней на своём лице. Навсегда запомнит, как бешено стучало сердце и тряслись ноги. Как счастлива она была в тот миг, даже не догадываясь, что то странное чувство, разрывающее ее душу на мелкие части, называется любовью. — А еще вчера у бабушки я нарисовал тебя и папу на работе, — Скорпиус достал из рюкзака свою папку с рисунками и начал быстро в них рыться. — Когда вы с ним были на том страшном задании и папа чуть не умер. — Ну конечно, ты не мог выбрать ничего более приятного, — с улыбкой проворчала Гермиона, беря в руки листок. — Папа рассказывал тебе и счастливые истории. — Но ведь тогда папочка в одиночку одолел опасного преступника, — с щенячьим восторгом в глазах ответил он. — Поэтому она моя любимая. Гермиона покачала головой и тихонько рассмеялась. Малфой был бы не Малфоем, если бы, словно заезженная пластинка, не рассказывал сыну о моменте своего триумфа. На всякий случай повторяя свой рассказ как минимум раз или два в неделю. Не сказать, что момент поимки преступника стал любимым у самой Гермионы, хоть это и было действительно ошеломительно. Скорее, она трепетно хранила в памяти совсем другую часть этой истории. — Я же сказал, чтобы ты оставалась в укрытии, — слишком громким шепотом процедил Малфой, крепко прижав Гермиону к своему телу. — Какой идиот назвал тебя самой умной ведьмой столетия? — Ты с удовольствием повторяешь это при каждом удобном случае, — закатила глаза Грейнджер, ощущая, как тепло и спокойно стало в его объятиях. Они наконец-то смогли выследить главаря банды «Новых Пожирателей», коими те сами себя прозвали, и именно в эту самую секунду должны были его арестовать. Драко приказал ей оставаться в безопасном месте, чтобы в случае чего она смогла вызвать помощь, но Гермиона, видя, как он скрывается за широкими металлическими дверями, не смогла отпустить его одного. — И ты хочешь, чтобы я навсегда прекратил вообще что-либо говорить? — вновь прошипел Драко, осторожно выглядывая из-за угла, чтобы оценить окружающую обстановку. — Нас двоих вычислить намного проще, чем меня одного. Мерлин, ну мы ведь вместе проходили обучение в Аврорате. Почему ты ведёшь себя так, словно систематически прогуливала занятия? — Я никогда и никуда не отпущу тебя одного, — прошептала Гермиона, глядя ему прямо в глаза. — Ты можешь говорить что угодно, Драко Малфой, но я всегда буду рядом. Ты понял меня? Малфой тут же осекся, внимательно заглядывая в ее лицо, словно искал в нем ответ на какой-то вопрос. Затем он быстро похлопал себя по бокам и извлёк из кармана мантии небольшую коробочку. — Если мне предстоит умереть сегодня, то я хочу знать ответ, — прошептал он и, распахнув футляр, достал из него обручальное кольцо, впихнув его в ладонь Гермионы. — Что ты делаешь? — ошарашенно пробормотала она, пытаясь говорить чуть громче, чтобы перебить оглушающий стук собственного сердца в ушах. — Что это значит? — Однажды ты пригласила меня разделить с тобой тень, — горячо прошептал Малфой прямо ей в губы, обхватывая ее лицо ладонями. — Сейчас я хочу разделить с тобой свет, Гермиона. Потому что только с тобой в моей жизни светло. Грейнджер шумно сглотнула слюну и, ощутив, как глаза застилают слезы, быстро-быстро закивала. — Я люблю тебя, — пробормотал Драко и, оставив на ее губах поцелуй, вытащил из кармана волшебную палочку. — И помни — ты обещала быть рядом. — А потом папа послал в него Остолбеней и выбил палочку из рук, — Скорпиус забрался с ногами на диван и взмахнул игрушечной волшебной палочкой точно так же, как учил его Драко. — Только мне до сих пор непонятно, почему дядя Гарри называет папу вторым Избранным? — Потому что папа, так же как и дядя Гарри, смог одолеть злодея самым простым заклинанием, котёнок, — улыбнулась Гермиона, быстро сморгнув выступившую в уголках глаз влагу. Подсознание подкинуло ей новые воспоминания об их свадьбе, медовом месяце в Италии и дне, когда они узнали, что скоро станут родителями. Тёплая улыбка вновь появилась на ее губах, когда она словно наяву увидела Драко, лежащего головой на ее коленях и увлечённо что-то рассказывающего ее чуть округлившемуся животу. Мерлин. Они были так счастливы, что ей хотелось кричать об этом на весь мир. Рождение Скорпиуса, казалось, только еще больше скрепило их между собой, делая единым целым. Как та самая пресловутая вишенка на торте, завершающая картину идеальной семьи. Когда они все это потеряли? В какой момент она перестала видеть отражение своего собственного счастья в его глазах? Почему они больше не слышат друг друга? У нее не было ответов на эти вопросы. Лишь мысль, что они по какой-то совершенно необъяснимой для нее причине стали вдруг совсем другими. — Бабушка сказала, что сегодня мы должны навестить дедулю, — сказал Скорпиус и вновь взял в руки свои рисунки, деловито что-то среди них разыскивая. — Я приготовил для него подарок. Он наконец достал из папки лист бумаги и повернул его к Гермионе. На нем довольно узнаваемо был изображён Люциус Малфой, сидящий на лавке в своём саду с павлинами. Скорпиусу еще не очень хорошо удавалось запечатлеть таких сложных птиц, как любимые питомцы его дедушки, но одного взгляда на разноцветные широкие хвосты было достаточно, чтобы понять, что именно он пытался нарисовать. Малфой-старший умер два месяца назад, скончавшись после довольно сложной борьбы с маггловской болезнью, — раком головного мозга. Никто из целителей Святого Мунго так и не понял, как столь сильный волшебник мог приобрести такого рода недуг, но факт оставался фактом — процесс был необратим. И уже буквально через несколько месяцев после постановки официального диагноза Люциуса похоронили на семейном кладбище Малфоев. И перед смертью он часто повторял, как рад, что проведёт чуть больше времени с внуком, в котором души не чаял. Гермиона очень четко помнила день похорон, который, как бы парадоксально это ни звучало, стал некой отправной точкой в их с Драко бесконечной череде скандалов и ссор. Но в тот страшный для всей их семьи день она крепко сжимала руку мужа и наблюдала, как гроб с телом свекра медленно опускается в землю с помощью магии. — Ты всегда будешь со мной, правда? — хрипло прошептал Драко, не отрывая взгляда от могилы отца. — Ты обещала мне, Гермиона. Ты обещала мне. Она сглотнула ставшую вязкой слюну и сильнее сжала его холодную ладонь своими пальцами, стараясь вложить в это прикосновение всю любовь, что была в ее сердце. Чтобы он, несмотря ни на что, чувствовал ее. — Всегда, — так же тихо прошептала она в ответ, прислоняясь щекой к его плечу. — Всегда, Драко. — И где же мой любимый внук? — раздался из прихожей звонкий голос Нарциссы. — Малыш! Иди скорее сюда! — Иду, бабуля! — Скорпиус быстро поднялся на ноги и начал в спешке упаковывать в рюкзак свои принадлежности для рисования. — Мамочка, мы вернёмся через час или два, ты ведь не будешь сильно скучать по мне? — Я всегда скучаю по тебе, котёнок, — беря его за руку, улыбнулась она и вместе с ним направилась в прихожую. — Гермиона, — Нарцисса мягко улыбнулась и крепко прижала ее к себе. — А где же Драко? — У него много работы, — быстро ответила она, оставив поцелуй на щеке свекрови. — Вы ведь знаете, что сейчас он трудится над очень сложным делом. — Впрочем, как и всегда, — ворчливо ответила Нарцисса и, наклонившись к Скорпиусу, мягко потрепала его по волосам. — Ты готов к небольшому шопингу, милый? — Если только потом ты купишь мне мятное мороженое, — хитро улыбнулся он, завязывая на шее мантию, и шепотом добавил: — Потому что я ненавижу ходить по магазинам. — Весь в отца, — расхохоталась Нарцисса и мягко подтолкнула его к камину, поворачиваясь к Гермионе. — Я приведу его через пару часов. Попробуй немного отдохнуть, дорогая. Ты слишком бледная в последнее время. Гермиона согласно кивнула и еще раз помахала им на прощание ровно за секунду до того, как они оба исчезли в изумрудном пламени камина. Она неторопливо вышла в коридор, размышляя о том, что ей действительно не мешало бы чуть больше отдыхать. Атмосфера в их семье стала донельзя накалённой, и Гермиона в последние несколько недель просто перестала нормально спать. Драко возвращался в их комнату очень поздно, а вставал слишком рано, и иногда она думала, что он вообще не ночевал в супружеской постели. Но легкий аромат его бальзама после бритья на соседней подушке и остывающая половина кровати говорили об обратном. Гермиона поднялась на второй этаж и, проходя мимо кабинета мужа, неожиданно остановилась, нервно прокручивая на безымянном пальце обручальное кольцо. Она должна была расставить все точки над «i». Сейчас или никогда. Они оба давали клятву любить друг друга до тех пор, пока их не разлучит сама смерть. И Гермиона планировала сдержать своё обещание, чего бы ей это ни стоило. В конце концов, он все еще был ее мужем, даже несмотря на то, что в последнее время вёл себя как полный придурок. Они оба вели. Она поколебалась еще несколько мгновений и решительно толкнула дверь кабинета, тут же врезавшись лбом в грудь Драко. — Мерлин, ты не ушиблась? — он внимательно осмотрел ее лицо на предмет повреждений и, удостоверившись, что там ничего нет, сделал шаг назад. — Прости, я не хотел сделать тебе больно. Гермиона сразу поняла, что он имел в виду совсем не их внезапное столкновение, и шумно выдохнула через нос, опустив голову. — Но делаешь, Драко, — прошептала она, уперевшись лбом в его грудь, и почувствовала, как слезы вновь застилают глаза. — Ты стал таким холодным. Таким чужим. Мне очень не хватает тебя. И Скорпиусу тоже. Я больше не могу так. Не могу и не хочу. Больше всего на свете я мечтаю вернуть все, что у нас было, и вновь стать семьей. — Прости, — так же тихо пробормотал он, беря ее лицо в свои ладони и большими пальцами стирая с ее щёк влажные дорожки. — Я тоже очень хочу этого, я так потерялся, Гермиона. Я завяз в своей боли и совсем забыл о том, что в первую очередь должен думать только о вас со Скорпи. Больше в моей жизни нет ничего важнее, чем вы. — Так дай мне помочь тебе, Драко, — горячо прошептала она, обвивая руками его талию. — Дай мне сдержать мое обещание, умоляю. Я больше не могу без тебя. Просто будь со мной. Вместо ответа он быстро наклонился вперед, обрушиваясь на ее губы поцелуем, и Гермиона тихо застонала, ощутив, насколько голодным и жадным он был. Словно путник, страдающий от жажды, Драко вновь и вновь скользил языком в ее рот, не давая ей ни секунды на передышку. Он опустился с поцелуями ниже по шее, пока его руки беспорядочно шарили по ее талии, крепко прижимая к себе. Долгое отсутствие интимной близости в период их ссор и ощущение горячего мужского тела в мгновение ока вскружили голову Гермионе, и она почувствовала знакомый жар возбуждения внизу живота. Он затопил каждую клетку ее организма, заставляя сходить с ума от желания как можно скорее скрепить их примирение самым привычным способом. — Я так скучал по тебе, — горячо шептал Драко, сжав ладонями ее ягодицы, и прижал Гермиону к своему паху, демонстрируя силу своего желания. — Так сильно люблю тебя. — И я тебя, — вторила ему она, судорожно опуская пальцы на пряжку его ремня, которая от слишком торопливых движений все никак не хотела поддаваться. Не в силах больше ждать, Малфой резко подхватил Гермиону на руки, заставив ее обхватить себя ногами, а узкую юбку на ней задраться практически до талии. Он подошёл к своему рабочему столу и, резко смахнув с него все бумаги, осторожно уложил ее на столешницу, тут же опускаясь к ней с поцелуями. — Ты ведь завтра ничего не найдёшь в этом беспорядке, — задыхаясь, прошептала она, когда пальцы Драко практически неуловимо коснулись ее живота. — Плевать, — прорычал он и резко дернул полы ее блузки в разные стороны, не обращая внимания на пуговицы, которые, звонко ударившись о паркет, укатились в разные стороны. — Сейчас я не хочу об этом думать. Он вновь прижался к ее губам, забираясь языком глубоко к ней в рот, и Гермиона не смогла сдержать стона, когда его руки сдвинули вниз ее бюстгальтер, обнажив грудь. Малфой тут же мягко сжал нежную кожу, осторожно оглаживая затвердевшие соски, и, на секунду оторвавшись от нее, потянулся ладонью к ее губам, собирая с них влагу. — Ты будешь послушной девочкой, Гермиона? — прошептал он, невесомо проводя влажным от слюны пальцем по ее соску, вырвав из ее горла рваный выдох. — Да, Драко, — задыхаясь, прошептала она, больше всего на свете мечтая, чтобы он никогда не прекращал эту сладкую пытку. — Я сделаю все, что ты захочешь. — Тогда покажи мне, как ты скучала, — хищно ухмыльнулся он и, глубоко поцеловав ее еще раз, сел на стоящее позади кресло, откидываясь на спинку. Гермиона прекрасно знала правила этой игры, а потому, послушно приподняв бедра, быстро стащила с себя нижнее белье и широко раздвинула ноги, предоставляя Драко лучший обзор. Она поместила два пальца правой руки в рот и, не отрывая взгляда от Малфоя, скользнула языком между ними, обильно смачивая их слюной. Лёгким движением она опустила ладонь на грудь, двигаясь ниже, по оголенному животу, и наконец остановилась на клиторе. Тихий вздох, сорвавшийся с губ Драко, и его абсолютно дикий взгляд ясно дали понять Гермионе, что он уже на грани. Громко простонав, делая очередное круговое движение, она не удержалась и опустилась ниже, лаская вход во влагалище. Ей до безумия хотелось почувствовать его в себе, но она лишь кружила подушечками пальцев по половым губам, намеренно толкая саму себя ближе к краю. — Здесь я все сделаю сам, — Малфой быстро поднялся на ноги и, взяв ее ладонь в свою руку, втянул пальцы в рот, судорожно расстегивая свой ремень. Он приспустил с себя брюки вместе с бельём и, крепко обхватив Гермиону за бедра, с силой придвинул ее ближе к краю стола, отчего его оголенный член прижался к ее входу, посылая мурашки вдоль ее позвоночника. — Попроси, — жестко сказал он, в нетерпении проводя членом по ее складкам, и по его лицу было видно, что он едва сдерживается, но изо всех сил продолжает игру. — Ты ведь знаешь правила. — Пожалуйста, — нетерпеливо поёрзала Гермиона и вытянула ладонь вперед, пытаясь поймать его за рубашку. — Ты мне нужен, Драко. Он резко вошёл в нее, даже не дождавшись момента, пока она договорит. И тихо простонав сквозь плотно сжатые зубы, пробормотал: — Прости, любимая, я долго не продержусь, но обещаю, что ты останешься довольна. На эти словах он обхватил ее ноги и, закинув их себе на плечи, принялся с силой вбиваться в ее тело. Гермиона практически задыхалась от столь быстрого темпа и чувствовала, как с каждым резким движением тепло, зарождающееся внизу ее живота, совсем скоро заставит ее распасться на части. Как она вообще могла так долго прожить без всего этого? Без его рук, губ и страстного шёпота, который заставлял пальцы на ее ногах поджиматься от возбуждения. Без этого невероятного чувства наполненности и удовлетворения от ощущения его члена внутри себя. Почти целый месяц она не видела, как блестит от пота его тело, пока его сильные руки сжимают ее бедра, а глаза становятся практически чёрными от похоти. Сумасшествие. Драко опустил руку на ее клитор и принялся мягко кружить по нему пальцами, приближая ее к оргазму. И каждый раз, когда он надавливал чуть сильнее, по телу Гермионы пробегали небольшие электрические разряды, обещая подарить ей столь долгожданное удовольствие. — О боже, Драко, — хрипло простонала она, когда очередной резкий толчок вызвал искры в ее глазах, а она сама улетела куда-то в космос, ощущая, как Драко изливается внутрь нее с приглушённым рычанием. Он осторожно опустил голову на ее грудь, и Гермиона тут же легонько взъерошила его чуть влажные от пота волосы. Она чувствовала себя совершенно обессиленной, мечтая, чтобы этот миг продлился как можно дольше, и улыбнулась, когда Драко мягко провёл носом по ее рёбрам. — Я так скучал по этой части нашего брака, — приглушенно пробормотал он и, повернув голову, поцеловал ее чуть ниже шеи. — Ты даже не представляешь, насколько тяжело было ложиться с тобой в одну постель и знать, что я не могу даже обнять тебя. — Значит, по разговорам со мной ты не очень скучал, — шутливо хлопнула Драко по плечу Гермиона и поёрзала, заставляя его подняться. — Мерлин, ты меня сейчас раздавишь. — Я скучал по всему, что связано с тобой, — выпрямившись, ответил он и, хитро ухмыльнувшись, резко закинул ее на своё плечо. — И сейчас я планирую принять вместе с тобой душ. Гермиона громко расхохоталась и, ощутив на своей ягодице звонкий шлепок, шутливо стукнула Малфоя по спине в ответ. — Это намёк на второй раунд? — прошептала она, задохнувшись, когда его пальцы невесомо погладили внутреннюю сторону ее бёдер. — Ты уже готов продолжить? — Естественно, — фыркнул он, ногой открывая дверь в ванную комнату. — Всегда.

***

— И я послал в него Остолбеней, — Драко взмахнул своей волшебной палочкой, показывая, как именно он обезвредил главаря банды «Новых Пожирателей», и подмигнул закатившей глаза Гермионе. — Вот так папочка и спас магический мир от новой угрозы. Скорпиус счастливо захлопал в ладоши и, слегка подпрыгнув на диване от плохо скрываемого восторга, быстро протараторил: — А мы можем порисовать все вместе перед ужином? Ну пожалуйста, мамочка. Глядя в жалобные глаза сына и его сложенные в умоляющем жесте ладошки, Гермиона покачала головой и, усмехнувшись, перевела взгляд на Драко. — А папочка порисует с нами? — прищурилась она. — Думаю, мы уже давно не обновляли нашу стену с совместными рисунками. — Думаю, что я мог бы нарисовать с вами один, — ответил он и, поймав укоризненный взгляд Гермионы, ворчливо добавил: — Или десять. — Ура! — Скорпиус быстро разложил на столе свои принадлежности для рисования и, заняв место на диване между родителями, вопросительно поднял на Драко глаза. — Что же мне нарисовать? — спросил он, переводя взгляд на Гермиону. — Мне хочется, чтобы это было что-то особенное. Она посмотрела на Драко, который, поймав ее взгляд, тепло улыбнулся в ответ, сжав за спиной Скорпиуса ее ладонь. — Нарисуй любовь, котёнок, — тихо ответила она, целуя сына в макушку. — Какой ты ее видишь? — А как ее можно увидеть? — вопросительно сдвинул брови Скорпиус, а затем счастливо улыбнулся и громко воскликнул: — Я знаю! Любовь — это я, ты и папа! Когда мы вместе! А еще бабушка Нарцисса и бабушка Джин с дедушкой Робертом! Это наша семья! Я прав, папочка? Драко громко сглотнул и, чуть сильнее сжав ладонь Гермионы в своей, тепло улыбнулся ему в ответ. Она прекрасно знала, что именно он сейчас скажет, но все равно не смогла удержать тихого вздоха, сорвавшегося с губ, когда услышала слова, которые позднее будет вспоминать всю свою жизнь: — Ты прав, малыш, — тихо ответил он. — Любовь — это наша семья. И чтобы сохранить ее, нам иногда нужно делиться друг с другом не только тенью, но и светом.