odds and ends

      Она не должна ненавидеть клиентов — но он, засранец с черными глазами и резким смехом, стал исключением.       По правде говоря, смеялся он не часто. Всего пару раз, когда — Алина уверена — слышал, как она ворчала на клиентов, заказывающих кофе, в котором добавок было больше, чем… ну, самого кофе. Но стоило ей взглянуть на него — одетого в черное пальто, с книгой в потрепанной кожаной обложке в руках, — и его лицо не выражало ничего, кроме скуки и недовольства. Он пил такой же черный, как его глаза, кофе, и порой Алина думала, что именно такой тип парней в ее вкусе — весь такой мрачный, задумчивый, словно сошедший со страниц книги о детективах для взрослых.       Но Алина знала, что он не такой безразличный, каким пытался казаться. В конце концов, она точно слышала, как он смеялся над ее ворчанием. Конечно, она бы могла спросить его об этом, но перспектива поссориться заставляла ее молчать.       Все в порядке. Все в порядке. Все в порядке.       Его имя… она даже не знала, как его зовут: каждый раз, приходя в кофейню, он называл разные имена. Лишь позже Алина узнала, что он использовал имена Святых, которым поклонялась церковь в этот день. Это повторялось из раза в раз. Он приходил дважды в неделю, около трех часов дня (поэтому Алина думала, что он, скорее всего, студент какого-нибудь колледжа), с неизменной книгой в руках и деньгами, которых хватало лишь на черный кофе. Порой Алине хотелось угостить его бесплатным кексом — или чем-то подобным. Но она так на это и не решилась — некоторые границы им лучше никогда не переступать.       Так что, в тот самый день, когда он вновь оказался на пороге кофейни и направился к кассе, имя Святого уже крутилось на языке Алины.       — Имя? — спросила она, надеясь, что радость на ее лице не слишком заметна. Ручка в правой, а чертов бумажный стаканчик — в левой руке. Он уже приоткрыл рот, когда Алина его опередила: — Подожди, дай угадаю. Александр? Или другой Святой?       Он закрыл рот, моргнул, и во взгляде серых глаз отразилось неподдельное удивление.       — Что за удача тебя преследует? — вместо ответа спросил незнакомец, имени которого она не знала. — Меня и правда зовут Александр.       Алина позволила ручке выпасть из своей руки в повисшей тишине кофейни. Снаружи гудели машины, и где-то вдалеке играло радио, но ей показалось, что ее окутал вакуум.       — Пожалуйста, не говори менеджеру… — смутилась она, её щеки предательски покраснели. Он сухо засмеялся, и Алина поняла, что была права — именно этот смех преследовал ее каждый раз.       Придурок.       — Я даже не думал об этом. На самом деле, это самая забавная ситуация, случившаяся со мной за несколько лет, — серьезно произнес он и положил ровно два доллара и семьдесят девять центов на грязную стойку. — Здесь.       Кофе. Черт возьми, она же на работе. Алина схватила новую ручку, оставив упавшую на произвол судьбы под кассой, и спешно написала «Александр» на стаканчике.       К тому моменту, как она принесла готовый кофе, все его внимание уже растворилось в книге, которую он всегда носил с собой. Алина хотела что-то сказать, но кофейня слишком быстро наполнялась студентами из ближайшего колледжа, и ей пришлось сосредоточиться на работе.       Он вновь посмеивался над ее ворчанием, а Алина опять молчала, не желая начинать ссору. Теперь, когда она знала его имя (настоящее имя), справляться с этим желанием было еще труднее. Но у нее, так или иначе, это получалось.       Когда волна посетителей все же стихла, Алина украдкой взглянула на столик, за которым сидел Александр, и нашла его пустым — только стаканчик одиноко ожидал на столешнице. Сдерживая вздох, она схватила этот стаканчик — ради всего святого, он всегда выкидывал их! — и заметила что-то, нацарапанное черными чернилами.       Она прищурилась, произнося цифры вслух, пока не осознала, что это был номер телефона. Взяв ручку, Алина спешно переписала номер на руку, молясь всем святым, чтобы написанное не смылось с ее кожи.       Не то что бы она хотела написать ему, нет. Алина убеждала саму себя, что этот номер — просто повод сказать Александру, что она знает, что он над ней смеется. Да, только и всего. Ни больше ни меньше.

***

      Он старый. Почти древний. Александр так часто менял роли, что имя перестало быть чем-то значимым — прошло немного времени, прежде чем он начал представляться именами Святых.       Да и что такого в этом имени? Он больше не Дарклинг. Его силы теперь — лишь тень его прежнего могущества, почти шутка, а все усилители давно мертвы. Гриши теперь были такими: способные на маленькие трюки, они слишком быстро потеряли былую славу и власть.       Хоть он все еще мог управлять тенями — но о силе, когда-то создавшей каньон, пришлось забыть. Это было пыткой.       И было лишь две константы в этом проклятом существовании: во-первых, сколько бы времени ни прошло — внешне он никак не менялся. Во-вторых, он всегда находил Алину — или она находила его. Даже в те времена, когда он скрывался, девушка с белыми волосами и знакомыми глазами неизменно находила его. Будь она в роли маленького пастуха, потерявшегося и ищущегося своих овец, а он — в роли отшельника, пытающегося убежать от всего мира. Или в роли грустной королевы, супруги короля, — их взгляды встречались лишь на мгновенье — он мог бы поклясться, что каждый раз она узнавала его… или это все-таки была надежда его разбитого сознания? — но из раза в раз они всегда находили друг друга.       Забавно, что у нее всегда было одно и то же имя. Куда бы он ни пошел — всегда находит ее карие глаза и белые волосы. Иногда она объясняла это как пережиток детской болезни. В их следующую встречу ее вид был доказательством ведьмовской натуры. Александр помнил, как однажды Алина сказала про альбинизм. Но, на самом деле, все это было неважно. Потому что, в конце концов, Алина оставалась Алиной.       И эта Алина, работающая в маленькой кофейне, тоже ничем не отличалась — он видел корни ее волос, нетронутые краской. И было в этом что-то настолько милое, что Александр не мог подобрать слов.       Не мог. А потому сидел за стойкой на своем привычном месте и пил ужасный кофе, читая книгу. Иногда он смеялся над ней, зная, что она слышит его смех. Это было так забавно…       Примерно так же забавно, как видеть чей-то призрак.       Он не ожидал, что его небольшая игра с использованием имен Святых будет раскрыта так скоро — Алина удивила его. Впрочем, она всегда удивляла его.       Возможно, именно поэтому Александр дал ей свой номер. Прошло слишком много веков с тех пор, как он общался с Алиной в последний раз — тогда она была ведьмой и спасла страну, а вскоре была сожжена на костре. В тот вечер он притворился священником, и ее исповедь состояла лишь из гнева, сменяющегося плачем о несправедливости этого мира, а потом молча наблюдал, как огонь пожирает ее тело.       На самом деле, он не ждал, что эта Алина пошлет ему что-то, позвонит или свяжется. Они никогда не шли с ним на контакт добровольно — словно им так велела первая, настоящая, Алина.       Александр не хотел думать, что именно это могло бы значить.       Он просто оставался в своем доме — в ужасной квартире с бледным освещением. Ему было привычнее жить именно так — в тени. Порой он даже мог притвориться, словно создал вокруг себя ее сам. Читая старые книги, Александр не питал глупых надежд — но все же держал телефон заряженным.       И когда мягкая вибрация тихо зажужжала по кожаной обложке, он лишь приподнял бровь. Он почти хотел проигнорировать этот звук — настолько был уверен, что это всего лишь спам.       Но телефон продолжил вибрировать, и ему не оставалось ничего, кроме как поднять его. Неизвестный номер. Александр ответил на звонок.       — Алло? — зазвучал голос Алины из динамика. — Александр?       Если кто-нибудь спросит, выронил ли он телефон, когда она произнесла его имя, он соврет.       — Да. Алина, полагаю? — ответил Александр, пытаясь сохранять спокойствие.       — Верно. Я просто хочу, чтобы ты знал: ты странный. Потому что я знаю, что ты смеешься надо мной, но при этом притворяешься, что не делаешь этого… а еще ты знаешь, что я в курсе всего этого. Что за глупая игра?       Он улыбнулся ее словам. Забавно, очень забавно. Давно его не посещало такое веселье.       — У меня тот же вопрос, — коротко ответил он. — На самом деле, я бы спросил, не хочешь ли ты выпить кофе в ближайшие дни, но, возможно, это будет лишним.       Она засмеялась.       — Да, ты прав. Но… как насчет фильма?       — Отличная идея.