Санни улыбался редко. Всего пару раз вся компания видела его улыбку, не считая Базиля. С ним парень улыбался почти всегда. Неважно, оставался ли он помочь в саду, провожал из школы, выслушивал бесконечно длинные монологи о растениях или просто гулял с Базилем. Та же лёгкая улыбка озаряла его лицо, когда Базиль ответил ему взаимностью. Улыбка Санни была нежной и до безумия тёплой. Она будто показывала, что Санни такой только для самых близких людей, только для самых радостных моментов, только для него. Открытый, тёплый и милый, он был настоящим солнцем для Базиля. После его смерти нахлынула буря. Будто все боги олимпа разгневались на землю и взбушевались в голове Базиля. Он не хотел в это верить, но быстрый набор номера полиции и звонок в домофон семьи погибшего парня говорили сами за себя. Дверь тогда открыл угрюмый отец семейства. Он не доверял Базилю, но в тот роковой день будто всё слетело к чертям. Мужчина выслушал Базиля, а когда они дошли до злосчастного дерева отец Санни четырехнулся. Он решил будто это Базиль его спровоцировал, что из-за него его сын ничего не мог сделать верно и в итоге покончил с собой. На его громогласный голос сбежались соседи и остатки семьи Санни. Мужчину кое-как оттащили от Базиля. Все ошеломлённо смотрели на висельника. После приезда наряда полиции все разошлись по домам. Тело сняли. Ни у кого не возникло подозрений, всё о причине его смерти было ясно. Очередной самоубийца. Хотя не скажешь, что в их маленьком городке было много подобных случаев. Базиль вышел из дома только на похороны близкого человека. Он смотрел на ещё более бледную чем обычно кожу парня и как мог сдерживал слёзы. Он сожалел, что не помог, что не спас, что не сдержал обещание о совместном будущем и что больше никогда не окажется в его тёплых объятиях вновь.
Базиль менял цветы на могиле Санни и ухаживал за надгробием уже через месяц. Обезоруживающий страх исчез оставив за собой лишь пустоту. Он просто делал это и думал о Санни пока Обри не находила его вновь в слезах ближе к вечеру. Она тоже тосковала, но до состояния Базиля ей было далеко. Она стала тише, плакала в подушку, пересматривала снимки, которые ей передал Базиль, но всё равно держалась особняком. Её мир не рухнул и не опустел окончательно, в нем стало просто тише и темнее. Но она продолжала поддерживать Базиля. И ради неё он начал стараться возобновить привычный темп жизни, хотел помочь ей в ответ, но не думал, что помощь ей понадобится именно сейчас.
На электронном будильнике горели зелёным цветом цифры, обозначая что сейчас три часа ночи. Он снова боялся уснуть. Боялся увидеть во сне Санни и снова потерять контроль. Первый месяц был самым тяжёлым, много необдуманных действий он совершил тогда. И особенно он жалел об израненных ногах. Тонкие порезы на голеностопе до сих пор давали о себе знать бледными шрамами и саднили. Он ненавидел себя за подобное проявление слабости и зарёкся, что больше подобного не повторится. Пока что его слова имели силу. Примерно через часов шесть проснётся Обри. Они позавтракают и пойдут на кладбище. Базиль хотел бы побыть там один. Он встал с постели, достал из шкафа джинсы и причесал волосы. Решив не переодевать футболку он снял с крючка у двери ветровку, обулся и вышел за дверь. Сначала он завернул за угол дома. Клумбы встретили его всё ещё закрытыми бутонами. Пускай уже май и светает рано цветы не привыкли открываться в такой час. Тоскливо склонившие соцветия подсолнухи вновь напомнили парню зачем он здесь. Осмотрев весь свой сад он обратил внимание на самую новую из клумб. Маки. Как он мог не заметить? Красные бутоны уже раскрылись в такую рань. Они выглядели ещё более яркими в первых лучах солнца. Базиль посадил их в память о бабушке. Она любила эти цветы, говорила, что в каждом цветке кровь незаслуженно умерших людей. Обрезав четыре цветка Базиль поднялся с колен и вышел к дороге. Он шёл до церкви минут пятнадцать. Его встретила обросшая мхом обветшалая церквушка и захоронения в её дворе. Строение возвышалось величественной крепостью, солнечные блики играли на её стенах и возводили её красоту в абсолют. Базиль завороженно смотрел на здание уже изрядно пожалев об оставленном дома фотоаппарате. Сфотографирует следующим утром. Помотав головой парень направился в могильный двор. Он положил два мака на захоронение бабушки и рассказал ей обо всём что его гложет. Бабушка всегда выслушивала его и помогала советом. Сейчас он просто нуждался в её помощи. До дрожи в коленках желал услышать её голос и обнять. Просто увидеть хоть одним глазком. Но он откинул эти мысли и пошёл вглубь кладбища. Около могильного камня Санни как всегда было пусто. Служители церкви убирали принесённые цветы каждую пятницу и понедельник. Через два дня о существовании именно этих маков останется лишь смутные воспоминания. Базиль положил цветы перед камнем и сел на землю, облокотившись спиной на надгробие. Мертвецки тихо. Базиль говорил в пустоту обо всех событиях, произошедших за последние два дня. Он просто устал. Вымотался как морально так и физически. Слёзы лились по щекам не прекращая, вытаскивая из парня последние крупицы энергии. Он отключился прямо на месте, встречая рассвет в компании могильных плит.
***
Обри проснулась в восемь часов. Она не могла понять, почему в доме так тихо. Базиль никогда не спит в такое время, а на кухне и в ванной никого. Девушка постучала в дверь комнаты её друга, но не получив ответа начала выходить из себя.
— Если ты мне сейчас же не ответишь, дрянь, я сама зайду! — очередной стук остался без ответа, — Ну всё паршивец, я захожу!
Она с грохотом открыла дверь и увидела лишь пустую комнату. Обри сковал страх. Она быстро оделась и выбежала из дома, куртки и обуви Базиля не было. Секатор лежал не на месте, а около одной из дурацких клумб и неплотно закрытая калитка поскрипывала, качаясь от малейшего дуновения ветра. Первым в голову взбрёл сквер, но эту мысль Обри почти сразу откинула. Базиль навряд ли пошёл туда один. Куда он мог пойти так это к церкви. И Обри направилась туда, чуть ли не бежала вдоль дороги. В её голове даже не промелькнула мысль о кладбище, она просто подумала о старой рухляди-церкви и возможных мыслях Базиля почистить фасад. Он часто помогал священнослужителям чистить фрески и витражи, вдруг они его попросили снова помочь? По прибытию к месту она его не нашла. Очередной приступ паники сковал её тело. От безысходности она огляделась по сторонам и заметила вдалеке блондинистую фигуру в синей куртке. Подбежав к могиле Санни она увидела мирно спящего Базиля и пару маков. Она влепила Базилю смачную пощёчину, от чего он незамедлительно проснулся.
— Ты что, совсем тупорылый?! — В глазах девушки горел гнев, она не церемонясь схватила друга за руку и потянула вверх, — А то, что я беспокоюсь для тебя и не значит ничего?
— Извини, Обри, я думал вернуться часам к пяти утра, но уснул, — Базиль потупил взгляд и пристально смотрел на ботинок, ковыряя носком землю.
— Извини?! Извини! И всё? Баз, я чуть со страху не померла! — Она обняла Базиля уткнувшись носом ему в плечо, — Мало ли, что произошло! Ты ушёл, что ты, как ты я не знаю, вот что мне думать?
— Обри, прости, пойдём домой? Пожалуйста.
— Ладно, но ты готовишь завтрак, идёт?
— Идёт.
***
— До свидания, милые! — Мать Хиро помахала сыну и Мари, стоя на пороге, а после скрылась внутри дома.
— На кладбище, так? — Мари с подозрением повертела в руках букет мимоз.
— Именно, — Хиро обнял девушку за плечи, — тебе нужно пройти через это.
— Ага, да, конечно.
— Да ну тебя, успокойся и пошли!
Дорога казалась до безумия долгой. На девушку всё больше давил воздух, будто сам город считал её инородным телом и пытался вывести как паразита из старого пня. Но это были цветочки по сравнению с тянущей атмосферой церковного двора. Здание высилось над головой не давая сделать лишний вдох или шаг. Могильные плиты зазывали девушку ближе, раскинувшись по площади потёртыми заросшими камнями. Надгробие Санни выглядело опрятнее остальных. Надпись слегка потёрта, но никакой растительности не было видно. Таких могил было всего несколько. Наверное мало кому нравится возиться в подобном месте. Она несколько минут молча стояла напротив тяжёлого камня и рассматривала пару маков около него, она боялась что он никогда её не простит и не отпустит, что его хватка не ослабеет и утянет вслед, но продолжала сверлить надгробие взглядом. Хиро остался около входа в церковь, решив что Мари стоит побыть наедине с собой. Она была готова проклянуть его за это решение. И плевать, что они находятся на святой земле. Мари села на корточки и положила букет на могилу. Она уже не могла выносить давления этого места. Голова гудела не позволяя здраво мыслить и инстинкты взяли своё. Мари чуть ли не подскочила с места и унеслась в сторону дома матери. Хиро обомлев направился за ней, но несмотря на свою физическую подготовку не сумел её догнать. Девушка бежала не оглядываясь, она надеялась, что мать как обычно забыла закрыть дверь и она сможет там скрыться. Дом был не заперт. Вокруг него орудовали машины скорой помощи и полиции. Мари пыталась прорваться ближе ко входу и увидела как из дома выносили обмякшее тело матери. Один из полицейских обернулся и, оказавшись знакомым их семьи, поприветствовал Мари. Он рассказал, что сегодня один из соседей позвонил в участок и сообщил о странном поведении её матери. Она не выходила на протяжении двух недель из дома и не отвечала на звонки, а сейчас они нашли её мёртвое тело. Он попросил Мари проехать с ними как единственного родственника, не подразумевая выбора. Мари села в автомобиль находясь в полнейшем ступоре. Примерно через час она начала приходить в себя и решила набрать Хиро.
— Хиро, я в полиции.
— Пятнадцать пропущенных и несколько сообщений, Мари! Я тебя потерял,.. Как тебя занесло в ментовку? - Его голос явно сломался, от осознания ситуации.
— Мать умерла, приходи пожалуйста скорее.
— Лекарства взять?
— Да.
— Хорошо, солнце, я иду.
Звонок завершился и Мари откинула голову назад. Есть ещё кое-что важное, что нужно сделать сейчас. Она открыла мессенджер и написала Базилю.
"Вечером встретимся около пруда. Мне нужно тебе рассказать."
