x — наоборот

На подоконнике лежала роза. И эта роза, как и её предшественницы, собранные в гербарий с твёрдым намерением вынести их на свалку истории, но так и оставшиеся лежать на столе – это последнее, о чём Роуг хочет сейчас думать. Как будто до этого ему жилось легко. Проснувшись однажды утром, Роуг обнаружил, что в его комнате кто-то побывал. Такое, на самом деле, случалось не так уж и редко: несмотря на необщительность в поведении и (излишнюю) мрачность в характере, Роуг не был против, если кто-нибудь из обитателей поместья время от времени брал его вещи. Его способность хоть и могла убить за считанные минуты, но только при контакте кожа к коже, на вещи и предметы это не распространялось. Народ эту фишку просёк быстро, и никто в обморок не падал, если во время стирки кто-нибудь случайно перепутал свою одежду или полотенце с вещами Роуга (особенно это касалось «Множительницы» Джейми, чья рассеянность, похоже, не лечится в принципе). Сам Роуг всё прекрасно понимал и скандалов не устраивал. А вот оставленный на подоконнике цветок, от которого едва ощутимо пахло духами, Роуга порядком насторожил. Потому что, на его памяти, любовью ко столь пафосным жестам страдает только один человек. Проснувшись пару ночей спустя от ощущения того, что на него кто-то смотрит, Роуг обнаружил окно открытым, а на подоконнике, помимо неизменного розового бутона, мерцающую в темноте карту с Королём Червей. Краем уха Роуг уловил тихий смешок. В определённые моменты Роуг подумывал о том, чтобы переселиться куда-нибудь. Например, повыше. Например, на астероид, чтобы наверняка. Можно даже на тот самый, где в своё время застрял его дражайший приёмный папуля, чтоб ему заикалось до смерти (сам не сдохнет, Роуг проверял). В тесноте, как говорится, зато не в обиде, потому что рядом никого (почти – по крайней мере, можно развлекаться, прицельно сбивая пролетающих мимо астронавтов околоземными каменюгами). В другие, особо депрессивные – о том, чтобы всё-таки наладить отношения в семье (до определённого уровня), пожаловаться Мистику за жизнь и, отскочив подальше и не отсвечивая, созерцать последствия (в идеале, эти двое поубивают и друг друга, и пресловутых двух зайцев. Когда и что было в его жизни в идеале, Роуг не имеет ни малейшего понятия, но помечтать-то можно?) И о том, что к нему время от времени захаживает в гости член враждебной группировки – и оказывает ему знаки внимания, знает уже, наверное, если не весь город, то вся школа точно. Недавно, например, Лора, прихватив его за локоть, отвела Роуга в сторонку и без обиняков заявила: - Знаешь, я тут чутка заколебалась твою зазнобину чуть ли не каждую ночь от твоей форточки отгонять. - Она мне не зазноба, - пробурчал Роуг, насупившись. - Зазноба, заноза в ж… кхем, филее, один хрен, - осклабилась Росомаха. – Я к тому, что у меня, знаешь ли, ночью есть дела поважнее, чем блюсти чистоту нравов в школе. - Это ж какие, если не секрет? – сквозь зубы процедил Роуг, изо всех сил стараясь при этом не покраснеть. - Например, спать, - нараспев произнесла Лора. – Очень полезное занятие. Рекомендую к употреблению. Но, опять же, здоровый сон требует, чтобы кое-кто перестал кочевряжиться и взял кота за… Брови Роуга поползли вверх. - … рога, - невозмутимо докончила Лора. – Либо скажи ей «да», и живите вы долго и счастливо, мать вашу, либо скажи «нет» и дело с концом! Мужик ты, или где? (Иногда Роуг думает, что из Лоры бы получилась отличная мать. В меру строгая, хоть по поведению и не скажешь, и просто офигенно клёвая. И, кажется, Роуг думает об этом слишком громко – как ведь иначе объяснить чересчур понимающую улыбку Профессора Ксавьер?) И вот не в этом ли вся проблема? По большому счёту, у Роуга есть возможность выяснить всё раз и навсегда, перестать терзать себя сомнениями и не париться до конца своих дней, по крайней мере в этом конкретном вопросе. Даже две. И то, что ни Джин, ни Профессор никому и никогда не отказывают в помощи, факт общеизвестный. Другое дело, что помощь Роугу подразумевает необходимость влезть в одну голову и конкретно там покопаться, и ни первый, ни вторая этого не любят. А сам Роуг не знает, что ему думать. Годы, проведённые в подозрительности ко всему живому (и когда-нибудь Роуг таки задушит Рэйвена голыми руками), боролись в нём с зарождающейся верой в то, что есть в мире что-то хорошее (вещь, как показал пример всё той же Профессора Ксавьер, определённо заразная). Одно только Роуг знал точно – надо последовать совету Лоры и брать кота. За рога. И было у него подозрение, что такая возможность у него появится этой же ночью. Умом Роуг понимал, что разница в опыте между ним и Гамбит вполне себе внушительная, но всё-таки надеялся, что брошенная им в незваную гостью ваза хоть куда-нибудь ей, да попадёт. Его надежды не оправдались: Гамбит, перехватив вазу в полёте кончиком посоха, ловким и изящным – куда же без этого – движением, водрузила её рядом с собой на подоконник. - У тебя довольно своеобразное представление о романтике, mon cher, - негромко посмеиваясь, заметила Гамбит, устраиваясь поудобнее. То ли надеялась на боевые навыки в случае, если что-то пойдёт совсем уж не так, либо («Сталкерша хренова», - раздражённо подумал Роуг) она точно знала, что бояться ей больше нечего, так как объекты для швыряния в его комнате уже закончились. ЛеБо смотрела на него весело, с вызовом – и, к удивлению Роуга, ещё с чем-то, чему он не мог дать сколько-нибудь приемлемое объяснение. (В голове Роуга уже давно крутилась, не давая ему покоя, одна мысль.) А потом до него дошло – как и положено яблоку Ньютона, внезапно, вдруг и в самое темечко. Потому что не может же такого быть, чтобы поползновения Гамбит остались незамеченными Профессором Ксавьер. И вот оно, то самое – ведь если бы Профессор посчитала, что Реми хочет нанести Роугу какой-либо вред, или что её послал Мистик, или что-либо ещё, не важно – то ЛеБо бы и близко не смогла подойти к поместью! А значит… Роугу захотелось засмеяться и заплакать одновременно. - Долго же до тебя доходит, парень, - проворковала Гамбит, наблюдая за ним краем глаза. В её голосе звучало нечто, подозрительно похожее на облегчение. - Ты ведь знаешь, что я могу тебя убить – случайно? – на всякий пожарный уточнил Роуг. - Умру счастливой, значит, - рассмеялась Гамбит, изящной тенью соскальзывая с подоконника на пол. Двигалась она совершенно бесшумно. – И, я уверена, ты будешь скорбеть о моей скоропостижной кончине, cher. - Глаза у тебя… красивые, - неловко заметил Роуг, наблюдая за тем, как Гамбит медленно, словно в танце, сокращает дистанцию между ними. Два пурпурных огонька весело блеснули в полумраке комнаты Роуга, однако Гамбит предпочла не отвечать. Их первый поцелуй был быстрым и неловким. А потом Роуг, скользнув ладонями на её плечи, вдруг единым движением сбросил плащ Гамбит на пол. Что там Лора говорила, про мужика и где…? Губы Реми растянулись в игривой улыбке. И она притянула Роуга к себе.