***
Тэхёну восемнадцать — и он всё ещё не понимает, как жить без Джина, а тот звонит редко, и это семейные звонки. Домой он не приезжает ни разу: дела, дела, студенческая жизнь, сессии, студенческий лагерь, первые стажировки. Тэхёну безумно одиноко: Намджун тоже уехал учиться. Тэхён решает взяться за учёбу хорошенько и поступать в Сеульский университет на международные отношения. «Раз уж у меня не складываются личные, буду складывать международные», — думает он.***
Тэхёну девятнадцать — и он в выпускном классе, у него первый «серьёзный» роман с милым белокурым высоким омегой, которого сладко целовать и лапать, бесстыдно затащив в подсобку, но дальше этого как-то не заходится, потому что тот всё ещё не Джин. А Джин приезжает несколько раз, но держится с Тэхёном максимально отстранённо–дружественно. Все попытки объясниться пресекает на корню, просто молча выходя из комнаты. В последний свой приезд Джин видит, как Тэхён зажимает у стены их дома своего белокурого парня. Конечно, видит, ведь это показательное, хорошо подготовленное выступление. Тэхён целует нарочито грубо, резко разворачивает парня лицом к стене и, удерживая его за горло, кусает в загривок. Омега стонет, а Тэхён поднимает глаза и встречается взглядом с наблюдающим за всем этим с балкона Джином. Не отводя взгляда, Тэхён начинает ласкать омегу внизу и лизать его шею. По тому, как пышет гневом лицо Джина, по тому, как внезапно он срывается с балкона в комнату, Тэхён понимает: представление удалось. Джин с ним не разговаривает и игнорирует его насмешливые заигрывания. Приехавший вслед за братом Намджун грустно качает головой: — Вам бы разобраться, парни. — Не в чем нам разбираться, — холодно бросает Джин и на следующее утро уезжает обратно в Сеул. А Тэхён в этот же день бросает белокурого, потому что ему тошно на него смотреть. Он учится, как бешеный, у него по-прежнему есть цель.***
Тэхёну двадцать — и он студент Сеульского университета. Всё именно так, как он и хотел. Кроме одного: Джин рядом, в шаговой доступности, но доступа к нему как не было, так и не предвидится. Джин ещё красивее, чем был, его томный взгляд, широкие плечи и длинные ноги вызывают у всех омег в радиусе ста метров мгновенный оргазм. Он часто ночует вне дома, в этой их проклятой квартире для секса. Старший приносит на себе всегда разные сладкие запахи, от которых Тэхёна тошнит. Джин ни с кем серьёзно не встречается, но его альфья активность вызывает у Тэхёна бессильную злобу, почти ненависть. Тэхён тоже пользуется бешеной популярностью, проводит свой первый парный гон с шикарным омегой—однокурсником. Он мало что помнит и осознаёт после этих трёх дней животного, бешеного секса. Ему вроде было хорошо. Он вроде как был удовлетворён. Омега рассказывает всему курсу о том, что Тэхён в постели зверь в лучшем смысле этого слова. А зверю хочется повеситься, потому что он понимает, что повторять это он ни на каких условиях не будет. Он чувствует себя униженным, потому что позволил взять верх низменным, животным инстинктам, хотя на уме, в сердце и в душе у него только Джин–Джин–Джин. Альфа Джин. Его брат Джин. Его единственная настоящая любовь Ким Сокджин. А Сокджин не стесняется флиртовать со всеми подряд открыто и прямо на его глазах. Когда во время одной из их дружественных пьянок к ним заявились эти три нахальных омеги и Джин чуть ли не с первых минут начал откровенно залипать на Тэджуна, а потом и явно намекать на продолжение знакомства, Тэхён был готов убить и брата, и ни в чём не повинного омегу. — Что ты творишь? — зло спрашивает он брата, прижав его в коридоре к стене, пока остальные спорят о том, какую пиццу заказывать. Джин смотрит насмешливо и говорит нарочито удивлённым тоном: — Что с тобой, Тэхён-и? Тэджун понравился? Забирай, я могу потрахаться и со вторым, как там его… Тэхён, чувствуя предательский ком в горле, бьёт Джина под дых и уходит, громко хлопнув дверью. В их пустой сейчас большой квартире темно и так хорошо. Здесь Тэхён может медленно сползти по стене и завыть в голос. А потом свернуться калачиком прямо на полу в прихожей и заснуть. Просыпается он от ощущения, что летит. Испугавшись, вздрагивает и слышит над ухом «Тишшше… Тихо, Тэ-тэ». Джин… Джин несёт младшего в его комнату и осторожно кладёт на постель. Но не уходит, присаживается на край. — Потрахался? — не открывая глаз, тоскливо спрашивает Тэхён. — Да нет, чего-то расхотелось, — очень спокойно, как-то обыденно отвечает Джин. И не уходит по-прежнему. — Я слишком сильно ударил? — Тэхён с беспокойством открывает глаза и натыкается на откровенный и прямой взгляд старшего. Джин хмыкает и молчит. Затем решительно снимает худи и наваливается на Тэхёна. Тот от неожиданности начинает сопротивляться, всё ещё не осознавая, что происходит. Джин силой разводит его руки и впечатывает их своими в матрац. Он сосредоточенно изучает сверху смятённое лицо Тэхёна и, медленно склонившись, целует. Он будто пробует Тэхёна на вкус: облизывает и сосёт губы, проводит языком по зубам, а потом яростно трахает им рот младшего, откровенно и нагло имитируя проникновение. У Тэхёна сердце заходится в бешеном стуке, ему трудно дышать, а член стоит так, что больно. Но потом внезапно Джин отстраняется и отпускает брата. — Давай заключим договор, Тэхён, — серьёзно говорит он. Тэхён соображает плохо, его собственное дыхание сейчас заглушает все остальные звуки, но Джин продолжает, и Тэ вынужденно прислушивается. — Ты меня хочешь, Тэ-тэ, я это вижу, не думай, я чувствую. Я каждый божий день чувствую себя редкостным мудаком, бросившим развращённого им ребёнка на произвол судьбы. Вину свою признаю. Хочу всё исправить, но прямо всё — не получится. Поэтому я тебя отпустил, думал, что ты найдёшь себе достойного парня, будешь его спокойно любить, а меня забудешь. Надеялся, что первый же парный гон выбьет из тебя всю эту дурь, и ты признаешь свою натуру. Тэхён хочет перебить Джина и хватает его за плечо, но тот выдирается и хмурится: — Если ты меня будешь перебивать, я уйду. — И Тэхён сникает. — Так вот. Мы оба альфы, Тэ, мы братья, мы не можем быть вместе. Но я не буду врать: я тоже безумно тебя хочу. — Тэхён поднимает голову и смотрит с надеждой, затаив дыхание. Джин тяжело вздыхает и, бегая глазами по лицу брата, тихо продолжает: — Заключим сделку. Мы оба получим то, чего так хотим: я ... возьму тебя, Тэхён, обещаю, что тебе понравится. Но потом... Потом ты начнёшь нормально встречаться с омегами, а с мыслями о своём непутёвом и развратном брате распрощаешься раз и навсегда. У Тэхёна медленно расширяются глаза и открывается в немом крике рот. Он едва дышит и затравленно пытается поймать взгляд Джина, но ему это не удаётся: старший упорно смотрит ему в плечо, сведя на переносице брови. — Ты с ума сошёл, хён? Я не смогу тебя забыть. Я же тебя… — Тогда не о чем говорить. — Джин решительно прерывает его, хлопает себя руками по коленям и поднимается. Тэхёну хватает секунды, чтобы ухватить его за руку. — Нет! — вскрикивает он. — Ладно, ладно, я согласен. Только сейчас, прямо сейчас, чтобы ты… — «не передумал» хочет закончить Тэхён, но боится произнести это вслух. Он и вправду об этом столько мечтал, что не может, просто не имеет права от этого отказаться. Он потом руки на себя от отчаянья наложит, это точно. Поэтому здесь и сейчас, только так! После душа волосы у Джина влажные, а кожа прохладная. Он прижимается к спине Тэхёна и страстно гладит его грудь и бёдра. Он кусает плечи Тэхёна, его загривок, лаская при этом самым откровенным образом. — Сладкий… — словно в бреду шепчет Джин. — Такой сладкий. Сколько омег тебя пробовали, малыш Тэ-тэ? Ммм… Какой твёрдый, какой вкусный… Тэхёна мнут, как горячий воск, он весь во власти крепких рук, длинных трепетных пальцев, которые сначала дарят боль, а потом — резкое наслаждение, судорогой расходящееся по всему телу. Джин предельно нежен и осторожен, Тэхён чувствует его страстную заботу, младший полностью ему доверяет. Это долго и так невероятно приятно, что Тэхён кончает ещё раз. — Джин-иии… Джин-иии… прошу, хён, пожалуйста… ахммм… ещё…ещё… — Тэ слышит свои собственные стоны как будто со стороны и понимает, что звучит сейчас очень развратно. — Да, малыш, сейчас. — Шёпот Джина обжигает его ухо, а его разгорячённое тело Тэхён ощущает каждой клеточкой своего. — Потерпи сейчас, малыш… Агхр…бляяя…. Как же… Тише, малыш… мхммм… сейчас… сейчас… Хороший мой … сладкий … самый лучший … такой послушный для своего хёна… Даа… Тэхён… Тэхённ… Просыпается Тэхён по традиции в одиночестве. На телефоне в их личном чате два слова: "Ты обещал". Джин не появляется в их квартире две недели. А когда он всё-таки приходит, Намджун за завтраком рассказывает, что у Тэхёна наконец-то появился омега.