You're so blue are you still breathing? (ты так грустна, ты ещё дышишь?) Won't you tell me if you found that deeper meaning (почему ты не хочешь сказать, если увидела в этом скрытый смысл?) Do you think I've gone blind? (думаешь, я ослеп?) I know it's not the truth when you say, «I'm fine» (я знаю, это неправда, когда ты говоришь: «Я в порядке».)
На плите закипает чайник. Лёгкий взмах палочки, и в квартире вновь наступает тишина. Непривычная, но такая необходимая, что нарушить её кажется преступлением. Фред уже и забыл, какого это — быть одному. Когда поблизости нет ни единой души; когда не слышится громкий смех или очередной спор; когда рядом нет того, что может в неожиданный момент взорваться или прозвенеть… Он уже не помнит, как звучит тишина. Парень с огненными волосами стоит у открытого окна и опирается на холодную раму. Он чувствует утреннюю прохладу — она всегда ощущается иначе, приятнее, он понял это ещё в детстве. По привычке потирает шею. Расслабляется. Да, старший близнец солжëт, если скажет, что предпочёл бы променять их с братом магазин на уединённое место где-то в лесу, но сегодняшнее утро дарит ему то, о чём тот давно мечтал. Умиротворение. Вновь применяет магию, чтобы достать кружку, пока в попытках найти заварку открывает верхний шкаф, находящийся близ окна. Осматривает полки и мысленно делает пометку, что пора бы наконец сходить в магазин. «И чем раньше, тем лучше,» — замечает Фред, когда у него в руках оказывается последний чайный пакетик. Тут же Уизли замирает и несколько секунд гипнотизирует несчастный чай, будто в его голове появляется идея для создания новой вредилки, но тут же ускользает. Он пожимает плечами, словно отбрасывая все мысли, а после кидает заварку в кружку и тянется за кипятком. От незакрытого окна дует сильный ветер, из-за чего старший близнец чуть ëжится: на нём лишь футболка и спальные штаны, а волосы ещё не до конца высохли после душа. Он не спешит избавиться от сквозника, скорее наоборот — поворачивается к улице и продолжает наслаждаться утренней рутиной. Время всё подбирается к отметке семь ноль-ноль, а значит пора собираться на работу. Фред вновь потирает шею, не особо желая покидать сегодня квартиру, но быстро приходит в себя. «Сегодня будет прекрасный день,» — убеждает он себя, пока закрывает окно.***
В магазине как всегда шумно. Вокруг суетятся люди: кто-то компаниями, кто-то по одиночке. Пока Джордж стоит за кассой, Фред помогает покупательнице, доставая игрушку с верхней полки. — Спасибо большое, — маленькая девочка улыбается, когда Фред отдает ей товар, и убегает к своим друзьям. Уголки его губ приподнимаются сами собой: он действительно счастлив от того, что их с братом изобретения дарят людям радость. Всё именно так, как он и хотел всю жизнь. Но почему-то всё равно хочется сейчас вернуться в свою квартиру и завалиться на кровать. Он трёт глаза, пытаясь прогнать из мыслей образ дома, а затем осматривает магазин, чтобы найти того, кому ещё бы пригодилась его помощь. Джордж же скептически наблюдает за братом, который, по его скромному мнению, сегодня выглядит хуже, чем обычно.***
— Ты устал, — констатирует младший близнец, когда в магазине начинается обеденный перерыв. Джордж уже успел сбегать в кафе, поэтому сейчас на кассе стоят две кружки горячего чая, а рядом лежат совсем свежие булочки. — Что? — Фред не успевает даже подойти к брату, когда слышит его фразу. Он застывает, несколько удивляясь. Уизли не помнил, чтобы он когда-нибудь вообще уставал. Скорее даже наоборот: он мог делать несколько вещей одновременно, при этом был готов придумать что-нибудь ещё. Старший близнец мог целыми днями что-то мастерить или придумывать. Это всегда придавало сил, чтобы двигаться дальше, создавать что-то новое. Фред — это нескончаемый поток энергии, шуток и веселья. И как он может устать? — Ты сам не свой, — Джордж отпивает из кружки и улыбается. Фред несколько ему завидует, потому что чай ему сейчас совершенно не приносит удовольствия. Впрочем, как и любимые булочки. — Ходишь хмурый, редко улыбаешься, а о создании новых вредилок я вообще молчу. Почему бы тебе не взять отпуск? Съезди куда-нибудь, расслабься… Можешь Грейнджер с собой позвать. Младший близнец подмигивает, пока старший только усмехается, закрывая глаза. Может, в чём-то его братишка и прав: ему не помешает небольшая передышка. Фред машинально хватает свои булочку и чай, а затем садится рядом с Джорджем, раздумывая над будущим отпуском. Он знает место, что расположено не так далеко от города, чтобы в случае чего он был рядом, но достаточно, чтобы никто ему не мешал. «В таком случае нужно будет взять с собой блокнот, — размышляет он. — Братец прав, я давненько ничего не придумывал для магазина, а тут будет прекрасная возможность…» Полностью погрузившись в свои мысли, он не замечает, как по его лицу расползается мечтательная улыбка, на что Джордж смеётся и уходит открывать магазин.***
Людей в магазине становится всё меньше, а Фред с Джорджем уже готовятся к закрытию, когда хлопает дверь с другого выхода и через несколько минут показывается Гермиона. Фирменный свитер Молли с буквой «H», джинсы и ботинки, а волосы убраны в косу. Младший близнец первый замечает подругу и машет рукой в знак приветствия, на что она отвечает кивком, рассматривая зал. Когда её взгляд встречается со взглядом Фреда, она улыбается, приветствуя его. Уизли находит её очаровательной. А ещё уставшей. «Вновь засиделась допоздна на работе,» — подмечает он. Не в сильном восторге от своей догадки, Фред оставляет свои дела и направляется к подруге. Джордж, наблюдая за этими двумя, обречённо вздыхает и возвращается к работе. — Ты занят сегодня? — спрашивает она, как только Фред подходит. Гермиона прикрывает глаза и опирается на кассу, не в силах больше стоять. — Да нам только закрыть магазин осталось, — отвечает Уизли и жестом указывает на стул, где подруга может присесть. — А что? — Может… посидим сегодня у тебя? — предлагает Грейнджер, вытаскивая из своей сумочки бутылку вина и шоколадные печенья. — С такими аргументами ответ всегда один — да, — усмехнувшись, откликается Фред. А ещё он знает, что если Грейнджер принесла алкоголь, то всё совсем плохо. Подруге необходим этот вечер, так что он не может не согласиться. Если он нужен ей, то будет рядом. — Подожди пару минут, я скоро буду. Как только Уизли поворачивается, чтобы помочь брату, тот отрицательно качает головой: мол, он справится сам, а старшему близнецу пора налаживать личную жизнь. Фред на это лишь в привычном жесте закатывает глаза, но всё же возвращается к подруге и зовёт за собой.***
В квартире Фреда слышится смех. — Брось, не может быть такого, чтобы он на это согласился, — еле как пытаясь сдержать улыбку, говорит Гермиона в ответ на историю друга. — Ну, спор есть спор, проигравший выполняет желание победителя, — гордо вздëрнув подбородок, старший близнец щурится и с улыбкой поглядывает на собеседницу. Она откидывается на спинку дивана, хохоча. Краснея (то ли от вина, то ли от чего-то иного), Фред рассматривает Грейнджер. Наслаждается подобными моментами. И как бы он жил без этой улыбки? Пожалуй, Уизли много бы отдал за то, чтобы сидеть вот так каждый вечер, разговаривая ни о чём. Тепло, комфортно… правильно. Но то он занят вредилками, то у неё слишком много дел. В итоге такие вечера становятся редкостью. — Знаешь, наши посиделки — это самое прекрасное, что случилось со мной за последнии дни, — признаётся Фред. Эти слова так легко срываются с уст, но он мысленно ругает себя: мог сказать и лучше. — Со мной тоже, — она всё так же улыбается. На каких-то пару минут воцаряется тишина. — Я устала, — еле слышно признаётся она, отводя взгляд куда-то в сторону. Бывшая грифиндорка затихает, погружаясь в собственные мысли. Она хмурит брови, пальцами нервно постукивая по коленке. Фред давно подметил, что Гермиона так делает, когда собирается сказать нечто значимое для неё. Он понимающе кивает на её фразу, хотя знает, что она этого не видит, и пододвигает ей бокал. Гермиона поворачивается, сначала взглянув на вино, а следом — на Фреда. Он не знает почему, но в следующий момент она садится ближе. — Понимаешь, я всю жизнь мечтала о том, что буду работать в Министерстве. Хотела продвигаться по карьерной лестнице, при этом помогать бедным существам. Представляла, что это будет непросто, но я всё же справлюсь, у меня всё получится, и многие будут считаться с моим мнением. А на деле… я уже три года работаю в Министерстве, и никакого результата. Одно дело, если бы у меня были хоть маленькие, но всё же шажки вперёд, а я топчусь на месте, каждый день разбирая одни и те же бумажки. День за днём, одно и то же. Я стараюсь, честно: остаюсь на работе дольше, чем того требуют, иногда не ухожу на обеденный перерыв. И всё бумажки, бумажки, бумажки… Это кажется бесконечным. Как будто в дне сурка. Мне всегда нравилось учиться, открывать новое, познавать мир, а здесь я ничего не изучаю, не учу. Вокруг только серые стены, мрачные лица и скука. Это изматывает, мои силы словно высасывает эта угнетающая атмосфера. Я сама становлюсь частью этого мира, а у меня нет никакого желания. Но с каждым днём мне всё сильнее хочется опустить руки, просто сдаться. Я так устала, Фред. Она рассказывает это на одном дыхании, почти не останавливаясь: ей необходимо выговориться. И Уизли слушает, не вздумывая перебивать. Он понимает, насколько это важно для неё. — Давай сбежим? — вырывается у него прежде, чем он успевает обдумать свои слова. Голова отказывается думать, когда она находится рядом. — Что, прости? — Гермиона опешила. Иногда Фред всё ещё пугает её тем, что может в любой момент выбрасывать странные предложения. — Давай просто уйдём, — он пожимает плечами: так, словно его не волнует её ответ, хотя руки слегка подрагивают. — Туда, где нас никто не потревожит хотя бы пару дней. Сможем просто расслабиться в приятной компании и забыть о своих проблемах ненадолго. — И куда конкретно? — она задумчиво рассматривает Фреда. Несмотря на достаточно большое количество алкоголя в крови, его предложение всё ещё не кажется ей идеальным или достаточно продуманным, но Гермиона чувствует такое отчаяние, что готова согласиться на любые безумства. Ну, или может безумства лишь этого Уизли… Вместо ответа он встаёт с дивана и подходит к столу. Гермиона внимательно следит за его движениями: вот он берёт перо, что-то черкает на пергаменте и довольно кивает. Фред подходит к подруге, помогая той встать. — Ты доверяешь мне? — дождавшись утвердительного кивка, он протягивает ей руку. — Тогда держись.***
— Здесь так красиво… — шепчет, не в силах отвести взгляд от пейзажа. Море. Оно всегда завораживало Фреда, хотя причины он не знал, да и никогда не пытался узнать. Море напоминало ему о свободе, о безграничных возможностях. А позже, может, и о Гермионе. Такой же чарующей. Они стоят на песке, пока волны плещутся о берег. Закат пробивается сквозь облака, где-то близко слышны крики чаек. — Пошли? — они всё ещё держатся за руки. Мурашки бегут по коже: то ли от холода, то ли от приятной близости. Фред с Гермионой подходят к дому. Он находится не так далеко от того места, где они оказались. Дом небольшой, но не менее прекрасный: белый, с двумя маленькими окошками с видом на море и тремя сбоку, а рядом стоит скамейка. Внутри, впрочем, тоже практически ничего нет: кухня и комнатка, отделённые лишь столом, да ещё одна дверца, очевидно ведущая в ванную. — Я только недавно присмотрел этот домик, ещё не успел здесь ничего изменить, — словно извиняясь, поясняет обстановку Уизли. — И всё равно выглядит замечательно, — комментирует Грейнджер. — Как ты узнал об этом месте? — О, это долгая история, потом как-нибудь расскажу, — интригует он, подмигивая. Гермиона вновь смеётся, проходя глубже в помещение. Оглядывается, изучает. Она аккуратно присаживается на кровать и, поразмыслив немного, валится на спину. Фред же ложится на диван, расположенный недалеко от камина. Между ними вновь наступает тишина, но никто не чувствует дискомфорта. — Фред? — раздаётся с кровати, как только Уизли начинает дремать. — Что такое? — он приподнимается на диване, чтобы повернуться к Грейнджер. Она уже успела укрыться одеялом в отличие от своего друга. — Иди ко мне, — просит она, подвигаясь. Фреду большего то и не надо: он сразу перебирается к Гермионе, заключая её в объятия. На улице, впрочем, как и дома тепло, но они всё равно сильнее жмутся друг к другу. Крепче закутываются в одеяло, почти запутываясь, над чем вместе хохочут. Наконец разобравшись, они ложатся рядом. Гермиона, утомлëнная этим днём и, может быть, вином, быстро засыпает. Уизли не может перестать улыбаться весь вечер, наблюдая за подругой. Он скучал по их посиделкам, глупо это отрицать. Он скучал и по Грейнджер. Но такой же уставший Фред сам не замечает, как следом за ней погружается в царство Морфея.***
На плите закипает чайник. Фред нехотя открывает глаза. Медленно потягивается: немного лень вставать с кровати после действительно крепкого сна. Он толком не помнит, что ему снилось, но знает — это было что-то хорошее. С глупой улыбкой он поворачивается и наблюдает за тем, как Гермиона суетится на кухне. Она никуда не спешит: насвистывая какую-то мелодию себе под нос, открывает шкафчики, словно в поисках чего-то. Старший близнец не перестаёт улыбаться: он впервые за несколько месяцев чувствует себя полным сил. А со всеми проблемами они разберутся чуточку позже.