King of Silla

Шок окутывал все возможные органы, которые ещё не успели отказать после встречи с неизвестным человеком. Чимин понимал кого ищут те люди, они хотели Пак Чимина, а точнее его гибель. Смерть невинного мальчика, который понятия не имеет за что так поступают с ним, ведь Чимин спокойно жил и никого не тревожил, не пакостил, не проклинал, не убивал, не оскорблял. — Ты чего такой замученный? Парень смотрел на Чимина с непониманием, будто спросили на экзамене, к которому не готовился. Он искренне удивился выражению Чимина, ведь тот уже мысленно представил свою смерть. Встреча с Чон Хосоком была неожиданной и нежданной. Незнакомец появился из ниоткуда и заставил его поразмышлять о разных пытках, которые предстоит пережить Паку. Он подслушал разговор явно не великодушных дворян. Они обсуждали убийство Чимина, к которому он не был готов. Настрой на жизнь появился с приходом поддержки со стороны друзей и терять возможность счастья Чим не собирался. Чимин хотел бороться за жизнь и узнать правду об отце, об его прошлом, о том почему с ним так поступили. — Я здесь немного заблудился, — после стольких размышлений, ответил испуганный Пак. — Ты новенький? — с искренней улыбкой спросил Хосок без какой-либо злости, либо раздражения в интонации — мне стоит представиться. Моё имя Чон Хосок, я гвардейский лекарь. — Хо Чисан, — наконец расслаблено слегка поклонился Чимин — я как раз искал гвардию, не могли бы вы мне помочь? Я плохо здесь ориентируюсь, прохожу конкурс, чтобы стать придворным лекарем. — Следуй за мной, здесь недалеко. Чон Хосок не задавал лишних вопросов по типу «что ты здесь делал?» или «зачем тебе в гвардию?». Он всего лишь помог Чимину избежать проблем, тем что отвёл от того дома. Пака никто не заметил, кроме Чона. Хосок улыбчивый молодой парень, который имел хрипловатый тон голоса, но при этом приятный и ласковый. Его волосы были немного светлее обычного темно-каштанового, пряди будто выгорели на солнце и порыжели. Глаза тёмные, как угли с небольшими белыми бликами придавали взгляду глубины и настойчивости. По виду Хосок был добрым и простым человеком, но это и было особенным в нём. Он носил дорогую одежду, что показывало достаток и наличие высокого ранга. После недолгого разговора с Хосоком, Чимин обратил внимание, что тот постоянно сужает глаза, этим парень часто показывал улыбку глазами и от смеха или веселого выражения лица появлялись мелкие морщинки. — Мне приятно с Вами познакомится Хосок. — Обращайся ко мне на ты, я думаю мы поладим Чисан. — Но я не могу обращаться к малознакомым людям на ты, ведь Вы вероятнее старше меня. — Мне 26 лет, но поверь, когда ты подростешь к 26-ти годам поймешь, что ничего не изменилось. Тебе то сколько? — скользнув по каменному подъему на одну ступень выше, сказал Чон Хосок. — Мне 18 лет, — ответил Пак Чимин, зная, что соврал пока что единственному человеку, который помог. Во дворе у Чимина захватывало дух, ведь вокруг все сделано со вкусом и придирчивостью к каждому выложенному камешку. Все стояло и лежало на своих местах и указывало на строгость владельцев, на их статность и стремление к лучшему обращению. Своим видом, Пак старался не показывать увлечения к каждому пруду, к каждому мосту, к каждому цветку, ведь Юнги говорил ему сдерживаться и не позорить его. Чимин не желал расстраивать Мина, он понимал, что у Юнги есть особая репутация в гвардии, что его знает немалое количество людей. Чимин и Хосок были у ворот в гвардию. Высокие, каменные, толстые, крепкие стены, которые были точь в точь как те, что отгораживают весь город. На верху виднелись стражники, их обязанности были следить за приходом только нужных людей. Стражники стояли и держали в руках длинные спицы с острым железным концом. Виднелись флаги, которые показывали, что за место внутри. Они были красного цвета с черным оружием, что говорило о наличии подготовленных силлянцев внутри. Хосок махнул рукой наверх и ворота открылись перед его лицом, чуть ли не задев голову Чимина, который немного отошёл и расширил маленькие глаза. Было неприятно осознавать, что ещё не войдя внутрь Паку становилось не по себе. Для него все было в новинку, столько принадлежностей, столько людей, столько правил, он лишь знал то, о чем говорил Юнги — никому не доверять и быть на поготове. Не растерявшись, взяв себя в руки, Чимин вошел на просторную арену, где гвардейцы выполняли указы. Юнги не было в поле зрения, поэтому Чимин хотел спросить о нем у Хосока. — Видешь того мальчика? — спросил Чон Хосок, перебив все мысли Пака о Юнги. — Тот хлюпенький? — Да, он совсем недавно здесь, говорит будет стараться. Пришел недавно побитый, голодный и в ободранной грязной одежде. Я лично за него отвечаю, ведь Шуга против него. — Шуга? — услышав знакомое имя, проснулся Чимин. — Да, это очень строгий человек, лучше тебе не злить его, если познакомишься. Я один раз уже получил от него, больше не спорю. — А где он? — Скорее всего у себя. Я могу провести, — ответил Чон. — Спасибо. И снова Чон не задавал лишних вопросов, не допрашивал о том, что Чимину нужно у Юнги, зачем ему он, знакомы ли они и тд. Гвардия составляла высокие дома в четыре стороны, посередине которых на открытом воздухе армия готовилась к дальнейшим боям. Юнги всех обучал как и боевым искусствам, так и стратегиям по наступлению. Все его слушались и уважали. Внутри домов были в основном комнаты для сна. На улице у каждого гвардейца в руках было по мечу, за которым они тщательно следили. Считалось, если за мечом хозяин достойно ухаживает, то он хороший воин. Гвардейцы стояли в 10 рядов и повторяли одинаковые движения одновременно, оттачивая тем самым свои навыки. Они выкрикивали подготовленные слова хором, что показалось Чимину красивым, ведь столько голосов одновременно придавали значимости подготовке. Хосок шел впереди Пака, показывая дорогу к комнате Мина. Он перебирал ступнями, словно совсем не хотел переступать порог. Он не спеша плелся, будто намазан липким мёдом к полу и при наступлении больно отдирает ноги. В свою очередь Чимин хотел лично вымыть ноги Хосока от вымышленного мёда, чтобы тот скорее пришел к Мину. Пак подергивал рукава своего ханбока, ведь от столького медленного перебирания, он успел заскучать и руки рефлекторно реагируют действиям. Хотелось помочь Хосоку перебороть барьер его сомнений и скорее переступить через него. — Не хотите пересекаться с Шугой? — застенчиво, стараясь не задеть чувства Хосока, спросил Пак. — Честно сказать, да, я не хотел бы. — Тогда подскажите дорогу, я сам дойду. — Иди прямо, затем направо и снова прямо, пока не упрешься. — Спасибо, Чон Хосок, что помогли дойти. Я надеюсь, что мы с Вами будем чаще видеться, — с чистой душой предложил Чимин, явно не придерживаясь указаниям Юнги, чтобы не доверять первому улыбчивому парню. — Увидимся, — махнул Хосок, уже немного отойдя вдаль. Чимин же направился по указаниям Чона к месту, где в основном возится с бумажками Юнги. Пак был уверен, что Мин занят работой и ему не до разговоров, но при всем понимании он не отступал от своих желаний, которые непонятным образом появились в душе парня. Его сознание заполнялось теплотой при вспоминании самого имени Мин Юнги. Независимо как он относится к Чимину, ему было плевать, он хотел увидеть Мина любой ценой, хотя и тем для разговора в голове не находил. Старался перебрать все полочки, все ящички, чтобы придумать хотя бы самую примитивную тему, но мысли испарялись так быстро, как и накапливались внутри. Сердце неизвестным образом начало стучать громче, сильнее, показывая Чимину не забывать о нём. Словно выпрыгивая и сдавливая легкие сердце говорило о присутствии волнения и смятения. Красивые представления о спокойной реакции на приход Чимина в голове к Юнги стали показывать другой вид. Теперь картинка изменилась, он начал думать о том, что Мин выгонет его и скажет идти к себе в комнату и готовиться к экзамену, наладить отношения с соседями и уж точно не клеиться и мешать ему. *стук в дверь* — Кто? — грубый голос слышен за стеной прослизнул словно нож по телу. — Это Чимин, — открыв дверь и засунув голову в проём, протянул Пак. Шуга поднял взор в сторону приоткрытых дверей проверить правдивость слов, хотя прекрасно осознавал, что настолько высокий и приятный голос имеет только Пак Чимин и никто другой. Убедившись в реальности парня, Юнги пригласил его войти. — Что стоишь, проходи, — своим стилем пробурчал Мин. — Я думал…- запнулся Чимин, ведь понятия не имел что дальше говорить. — Как тест? Ты узнал когда ответы? — Завтра скажут насколько я достоин этой должности. — Сложно было? — спросил Мин, снова уткнувшись в листы с надписями. Чимин засмотрелся на профиль Мина и застрял в моменте, все временно остановилось для него, только в реальности время продолжало стремительно шагать. Зрачки отражали в себе перебиравшего бумажки Юнги, который в отличии от Пака не показывал волнения. Чимину захотелось позаимствовать спокойствие у Шуги, ведь по виду его в жизни ничем не удивить, поэтому и выражение обличия не содрагалось. — Я дольше всех отвечал на вопросы. — Харли будет скучать за тобой. — Вы знали, что я буду жить здесь на время конкурса? — Нет. — Как Вы поняли? — в недоумении спросил Чимин. — Видно, что ты не хотел оставаться со своими сожителями, поэтому и сбежал ко мне, — с особым очарованием проговорил Мин — если бы ты знал, что свободен до завтрашнего дня, то ко мне бы не пошел. — С чего это? — Не знаешь? Та ты бы пошел в сад смотреть на плавающих рыбок, — ухмыльнулся Юнги и поднял веки, дабы посмотреть на Чимина. Чимин бы и вправду пошел в сад, ведь его глаза ещё до сих пор не могли поверить в столь прекрасное место. Столько зелени, тень которой можно было записывать в новое чудо света, ведь листочки показывали прекрасные картины из своей тени. Свет проскальзывал сквозь деревья и добавлял сказочности и необычайности. Казалось природа была усовершенствованна к прекрасному сочетанию красок и ароматов, что переплетались в дворцовом саду. Пруды, в которых увидеть отражение было даром самого Будды, ведь каждый человек увидев себя влюблялся. Девушки выкидывали свои зеркальца, чтобы полюбоваться неземным отражением. Ханки, которые показывали вклад людей в природу, без которых вид невзрачен и простой. — То место напоминает мне дом, — представив картину сада в голове, заявил Чимин. — Так почему не пошел? — Я пошел к Вам, — не став оправдываться, отрезал диалог Пак. Чимин присел на большой кожаный диван, что стоял напротив стола Юнги. Он застенчиво сложил руки на ногах, ведь понятия не имел как себя вести в гвардии и нужно ли ему вообще здесь находиться. Пак осмотрел рабочее место Мина, на котором было много книг с записями и кисточек вымазанных в чернила. На деревянной стене висел портрет Юнги, снизу который была подпись «Шуге». Мысленно Чимин спросил от кого это, но ответа не получил. Он подумал, что Юнги могла подарить портрет девушка, возможно его любовь. Незаметно что-то внутри Чимина начало покалывать, злость внезапно подкралась. Пак не понимал свою душу, свои интересы, он не знал, что чувствует к Шуге. — Мне пора идти, — поспешил выйти с комнаты Юнги. Быстрой походкой, он взял шляпу, и нацепив на голову, направился в сторону выхода. Не взглянув на взволнованного и все ещё сидевшего на диване Чимина, прокрутил дверную ручку, затем распахнул преграду, чтобы сбежать беспощадно тренировать армейцев. График у Юнги был забитым до вечера, поэтому на посиделки времени он не оставил. — Мин Юнги?! — сам не зная, почему выкрикнул имя Шуги, Чимин сразу побледнел, ведь взгляд парня был не ярким и воздушным. — Чего орешь? Пак сразу пожалел, что остановил Мина. Хосок ведь предупреждал не тревожить его. Сердцебиение Чимин ощущал в пятках, он и вправду не ждал такой реакции собеседника. — Я, — запнулся Пак — хотел спросить, — снова собирается с мыслями — от кого та картина на стене? — собрав весь дух, спросил настолько быстро, что несколько букв проглотнул. Мин Юнги даже не собиравшись отвечать на столь неуместный вопрос, развернулся в сторону длинного коридора, довольно громко стукая обувью пошел прочь. Оставив Чимина раздумывать об сказанных ошибках, Юнги просто ушел, покинул в одиночестве. Паку стало грустно, печально, он не хотел обидеть Юнги, либо разозлить, ведь по его выражению лица видно озлобленность и ненависть. Пак Чимин следовал за Юнги, чтобы не потеряться в гвардии. Он старался близко не подходить, дабы не разозлить Мина больше. Чимин ощущал, что вторгся в личное пространство Юнги. Лицо Мина давало прочитать недовольство от привязанности Пака. Чимин перебирал возможные слова, которые могли повредить отношения между ними. — Может это из-за того, что назвал его по имени? Может это из-за картины? — пробурчал про себя Чимин, зная, что никто не слышит. — Какой картины? — Хосок, снова Вы? — восторженно произнёс Чимин. — Заблудился здесь, Чисан? — Снова Вы меня спасаете, поможете мне найти выход из этого дома? — Конечно, пошли, почему не помочь, — так же вежливо ответил Чон. Хосок без упорства проводил к большим дверям, что могли уместить человек 6 в полный рост. Они имели особую резьбу, что напоминало храм. Храм — священное место для чтения молитв и приношений. Буддистов, которые следовали вере было около четверти всего народа. В храм могли позволить себе прийти лишь высокопоставленные силлянцы. — Мне не помешал бы такой друг, который все знает здесь, — тихо произнес Чимин, зная, что настаивает на дружбу с Хосоком. — Ты можешь всегда приходить сюда и говорить со мной. Если хочешь, то всё тебе здесь показажу, могу познакомить с нужными людьми, — на последних словах Чон немного наклонил голову и коварно посмотрел на Пака. Играя своими бровями, Хосок пытался показать себя с лучшей стороны новому знакомому. Чимин заинтересовал Чон Хосока, он был необычным для него, неизученным как остальные. Привычный для дворян ехидный взгляд не присутвовал в Паке и этим он казался ангелом в человеческом облике. Чимин не грубил, даже когда пылал изнутри, он вел себя сдержанно, придерживаясь указаниям Юнги. Не язвил, если ему указывали, лишь старался не нарываться на неприятности, быть незаметным. По правде говоря быть незаметным у Чимина получалось не лучшим образом. Его белоснежные, вечно распущенные волосы давали застрять расширенным зрачкам на переливающихся бликах в прядях. Его озерные глаза, что проходили сквозь душу и сжимали легкие, от чего дыхание непрерывно учащалось. Его улыбка, что заставляла людей бить тревогу в своих уже подавно ледяных сердцах. Она заставляла переливать кровь по венам быстрее, улыбка Чимина до боли вынуждала сдавливать кулаки от нервов и нестабильности чувств. Он был необыкновенным, не таким простым как могло показаться. После встречи с Паком, забыть настолько гуманную личность практически невозможно. — Ох, Вы невероятный человек, так добр ко мне. — Я во дворце каждую птицу знаю, так что с тобой Чисан для меня не будет проблем познакомится. Парни услышали чужой хлопок ладошками. Звук издал Юнги, стоявший напротив радостно разговаривающих Пак и Чон. От увиденного Хосок немного вздрогнул, он понимал, что выглядит Мин не для душевных посиделок. — Здравствуй, Шуга. — Там у Минвона рана, пойди помоги, Хосок, — без приветствия перешёл к делу Юнги. *** Чимин лежал в своей комнате. Его соседи уже уснули и храпели во всю силу, от чего сосредоточиться на своём Паку было тяжелее. Снова бессонница, вторая ночь без дикого желания отдохнуть. После прошедшего дня Чимин чувствовал приятную усталость, но глаза и мозг снова подводили. Голова забита мыслями и переживаниями. Из приоткрытого маленького окна было слышно звуки ночи, луна еле освещала темную спальню. Ветерок пошатывал ветви деревьев, что иногда царапали стекло. Сверху над Чимином спал Ли Джихан, что посапывал немного тише Су Кимдо. Казалось ненавистник и не заснул, только делает вид, но это не сильно волновало Пака, ведь он лишь мог размышлять о Юнги. Он знал, что Мин сейчас дома сидит со своей собакой. Чимин подмечал, что Юнги поздно ложился спать, будто его с наступлением темноты начинает кто-то или что-то терзать. Будто что-то безжалостное поселяется внутрь Мина и не дает телу расслабиться после тяжелого рабочего дня. Этот мужчина в прямом смысле приютил и накормил Чимина, он дал ему шанс на нормальную жизнь, он не прогнал как последнего убийцу за серебряную монету. Шуга, что тот же Юнги лишь хорошо относился и помогал. Пак мог понять то, как себя повел Шуга, он не хотел, чтобы на его территории себя вели недостойно. Он имел высокий чин и привык к высшему обращению, а Чимин лишь забыл об этом и вторгся в личное. Смущение, что образовалось, Чимину лишь хотелось прогнать, закрыть, забыть. Парню не хотелось думать о себе плохо, не хотелось думать плохо о Юнги, он намеревался все и всех идеализировать и забыться. После перебирания замученных извилин, он успокоился и перевернулся на бок. Укрыв замершее плечо большим одеялом, Чимин опустил веки. После последних подергиваний ресницами он уснул и наконец дал почувствовать телу стабильность. Ночь — время, когда силлянцы в разных селах, городах видят страшные существа, а затем распространяют мифы по всей стране. Пугают детей, рассказывают соседям, смеются над сумасшедшими, чей бред более заметен в использовании фантазии и страха. Глубокой ночью люди видят сны, а остальные не спят вовсе. Утро же дает осознать даже самым мудрым ошибки и клевету. *Стук в дверь* — Почему так рано то? — полным возмущения выкрикивает Джихан, чтобы услышали по ту сторону стены. — Лекари должны вставать вместе с солнцем, чтобы поглотить достаточно энергии, — процитировал Кимдо. Чимин как всегда любил поспать и понежиться подольше в прогретой постели. Он потянулся ладошками вверх, чтобы дать организму адаптироваться к скорому подъёму. — Эй, Чисан, чего ты такой безотвественный? С таким настроем тебе не пройти дальше. Хотя я думаю ты и не надеялся на победу, ведь пришел посмешить всех, я прав? — с насмешкой и без единого сожаления в сказанном, произнес Джихан. Пак искренне хотел просто не обращать внимание на такое обращение к себе, поэтому просто проигнорировал подобные выражение. Он малозанятно к этому отнесся. Не дернув ни единой ресницей, не дернув ни на миллиметр зрачками, Чимин встал с кровати. Парень послал Джихана в мыслях, что на тот момент казалось достаточным. Он считал что лекарь потеряет интерес, если пытаться избежать контакта. — Сегодня будет что-то интересное, я вам гарантирую, — заявил Кимдо, игривисто перебирая ногами к выходу. Настало время, когда все участники привели себя в порядок и были готовы к новому заданию. Лекари пришли в ту же аудиторию, в которой вчера писали тесты. Столы стояли немного иначе, в этот раз они были соединены по два. Чимин подошел к одному из столов и увидел надписи. — Хо Чисан, — произнёс про себя, сразу поняв, что это место для него. — Ли Джихан, — продолжил монолог Джи, остановившись рядом возле Пака — думаю, что мы в паре работаем, Чисан. — В паре? — нахмурился Чимин, ведь не представлял как ещё можно испортить утро. Джихан облокотился об деревянную мебель и пристально всматривался в Чимина, будто хотел вызвать чувство дискомфорта у напарника. Он прищурился и едко улыбнулся, когда взгляд коснулся волос парня. Пак понимал, что окружающие будут таращиться и обсуждать его отличие, но прятать волосы не собирался. Нежно желтые с серебряным отливом спускающиеся локоны не давали забывать о матери, ведь они у него от нее. Пак Чиён рассказывал об восхитительной гриве жены и то как она по вечерам чесала их, то как они пахли лавандой и мятой, то как иногда завивались после купания. — Ты ведь не местный? Почему так отличаешься, думаешь тебя примут здесь? — закидал вопросами Джихан, понизив тон голоса вдвойне. — Я из Силлы. Видишь же, что говорю на родном языке, — хотел продолжить оправдываться Чимин, но его перебил голос мужчины. — Я надеюсь вы хорошо поспали, ведь сегодня предстоит подумать о всем, что знаете. Скажите, кто-то из вас делал лекарство самостоятельно? — стоя на подставке, повышал голос мужчина лет 40. *поднял руку лекарь* — Ли Джихан, ну кто бы сомневался в тебе, кто-нибудь ещё? — Я делал, — поднял руку Чимин. — Никто? Ну вы даете, а хотите с такими знаниями, без практики лекарями становиться?! — не обращая внимание на Чимина, ругал наставник участников. Паку было не по себе, ведь он довольно громко произнес предложение, его было прекрасно слышно на расстоянии нескольких метров. Обидно однако, но к такому обращению он постепенно привыкал, а со временем и вовсе забывал о былых осколках. Чимин испытал некий стыд перед присутствующими парнями. На удивление Чимина в составе лекарей не было девушек, лишь не самые приветливые парни. Обращение к незнакомым людям было отвратительным, вовсе не вежливым и приятным, чего так хотел избежать Пак. На унижения и жестокость к себе Чимин пошел ради троих людей — мать, отец и Тэхён. Историю своей семьи хотелось разузнать, выяснить даже ценой жизни, ценой всего, что имеет, ценой своего тела, своего разума. — Вы все распределены по парам. Те, кому не нравится, должны найти общий язык, ведь для должности лекаря нужно уметь находить подход к людям и принимать условия, не заставлять ждать и быть терпеливым, — настаивал наставник — сегодняшнее задание приготовить лекарства к довольно популярной заразе — чуме. Удачи! — Но как? — выкрикнул недовольно один из участников. — Не знаешь? Зачем тогда пришел сюда? — продолжил мужчина строго отвечать на столь не понравившиеся вопрос — те кто не знает, уходите, вы не нужны во дворце. Парень, который отчаянно хотел выиграть сдался и просто пошел собирать вещи. Он покинул аудиторию после слов «вы не нужны во дворце» с обидчевым выражением и немного покраснел, ведь разозлился. — Вот и нет одного, быстро сдаетесь, — посмеялся наставник — приступим к вчерашнему тесту, вам же интересны ответы. Первый вопрос был таков: «Лекарь лечит, … исцеляет.» Поздравляю, все ответили, что вера исцеляет — правильно. На второй тоже все ответили правильно — «В мире не существует ядов и лекарств — все решает доза.» Но не все так гладко, ведь на третий тест ответили только двое так, как нужно. Многие из вас написали: «Если больной хочет умереть, то лекари бессильны», но боюсь вас огорчить не такой ответ меня устраивает. Встаньте те, кто написал «умереть». Почти вся аудитория поднялась со стульев. Они совсем не понимали в чем ошибка, ведь выглядит ответ логично, но логики то наставник совсем не хотел видеть. Он надеялся увидеть тех, чье мышление отличается тех, кто сможет преодолеть предыдущие установки. Лекари смотрели на мужчину с негодованием, ведь не признавали ошибки и считали, что их напрасно испытывают. Нервы во время проверки на пригодность будут разрушаться постепенно у каждого участника, ведь переживание за прекрасное будущее с высоким чином неотъемлемо присутствовало. — Посмотрим как вы справитесь с приготовкой лекарства. Мужчина полистал книгу и вытянул изнутри два листа, на которых прошлого дня писали тест участники. Он прищурился и зачитал вслух имена тех, кто ответил правильно. — Ну как же без Ли Джихана. — Я буду стараться, наставник! — поклонился Джихан и счастливо произнес реплику. — Кто второй? — послышалось из толпы — это Чисан? — Не сложно догадаться, ведь он не встал, — с полным безразличием ответил наставник. После долгих объяснений, где какое вещество находилось по столам, лекари преступили к изучению их состава. Чимин много чего знал, поэтому для него не было проблем догадаться, какие побочные эффекты будут исходить от того, или иного вещества. Он лишь всматривался в их цвет и проверял схожесть запаха. Пак не мог доверять названию, пока лично не удостоверится в подлинности. Он знал симптомы чумы, ведь много читал об этом. Бессонница, мышечная боль, головокружение, слабость и высокая температура. Он понимал, что за несколько часов не создаст чудо препарат уничтожающий чуму, который покорит сердца всех силлянцев. Чимин лишь надеялся на небольшой прогресс, который поможет людям жить немного дольше и лучше. — Ты чего такой серьезный, Чисан? Не узнаешь названия веществ? Так я обьясню, — съязвил Джихан, пытаясь подавить дух Пака. — Мне нужен девясил, ты не видел его? — совсем спокойно произнес Чимин, отодвигая баночки на столе. — Ты совсем слепой чтоли? Вот он, — указал Ли Джихан на коричневую баночку с ростением, на кончике которого виднелись яркие желтые цветы. — Нагрей воду, а я пока разотру подорожник, ромашку и шиповник, — продолжил действовать указаниям своих мыслей. Не став перечить Чимину, Джихан все же приступил подогревать воду. В это время Чимин перетирал к однородной рассыпчатой массе засохшие травы. Руки быстро уставали, ведь трав было достаточно много, но не смотря на подступающую боль, Пак продолжил упорно заниматься приготовлением. От жары, которую придавала кипятящая вода, на лбу появилась еле заметная испарина. Одним махом Чимин вытер пот и кинул вариться травы в чашу. Парни почуяли приятный запах и стало спокойней осознавать, что они не напортачили с первым этапом приготовления. — Далее будем варить мяту, лаванду, душицу, ромашку, тимьян, мелиссу и кипрей. — Решил убирать все симптомы поочередно? Сначала температура, теперь бессонница? — спросил Ли Джихан. — Есть другие варианты? — предъявил Пак недовольство. — Мы команда и будем делать все, чтобы не провалиться. Твоя идея кажется довольно адекватной, поэтому я не буду умничать и соглашусь делать, что скажешь. После сказанного Чимин немного побледнел, ведь не ожидал настолько достойных и разумных слов от Джихана. Он приступил так же натирать новые травы, а остальные без терки Ли Джихан скинул варить свежими, ведь смысла измельчать небыло. — Далее нужны лобелия, зеленый анис, валериана, клопогон кистевидный и кайенский перец. Будем ослаблять боль. — Ты умнее, чем кажешься, — ответил Джихан. — Это комплимент? — удивился Чимин. — Нет. Следующий час парни готовили целое зелье, которое то и дело становилось темнее и темнее. Когда каждая из чаш остывала, то содержащее немного густело, что напоминало воду с крахмалом. Запах становился едким и вонючим, но лекарей это не смущало, они догадывались о последствиях смешивания стольких растений. Пар наполнял аудиторию, от чего участникам было жарко и готовить в таких условиях было тяжелее. Мозг отказывался думать и процесс растягивался. Вскоре все участники закончили приготовление и оставили их настаиваться. Чаши укутали тканями, чтобы оставались в тепле и не теряли свойства. Чимин надеялся, что все его знания придадут значимости в его жизни и он сможет воспользоваться моментом. Наставник проследил, чтобы парни подписали свои настои и тогда отпустил ребят отдыхать. Было около обеда и Пак мог поспать или пройтись по саду. Мысли не освобождали Чимина, он хотел знать, что с Юнги, он хотел к нему. Отправившись в комнату к остальным соседям, Чимин чувствовал тошноту, ведь его отношение к Джихану было не пушистым и ярким. Джихан снова оскорблял и унижал Чимина. Не значимо задевая словами, ненавистник хотел поддеть Пака, показать, что он имеет власть даже во дворце, а Чимин нет. Парень начинал уставать от присутствия вторгающихся в личное пространство людей и хотел обычной тишины, лишь спокойствия. Он хотел того уюта, которое чувствовал дома у Юнги. Желание оказаться возле Шуги превышало стандартное и Чимин чувствовал некую панику, беспокойство преобладало внутри. Пак чувствовал нехватку голоса Мин Юнги, нехватку его всего. Чимин лежал на своей кровати, скрестив руки за головой. Он всматривался в деревянную кровать немного выше него, зная, что на ней лежит Ли Джихан. Чимин слышал тяжелые вздохи Су Кимдо, который читал книгу, он постоянно реагировал на прочитанное с особым восторгом. Через некоторое время, после спокойных посиделок в комнате и ужина, лекари уснули и видели десятые сны, в то время как Чимин был все ещё бодр и никак не мог насладиться ночью сполна. Наполнить себя силой, поспать 7-8 часов было в последнее время не под силу Паку. Чимин решил, что будет шагать навстречу к своим желаниям и вышел за пределы дворца, он хотел исполнить то, что так желал целый день. Парень пошел к человеку, от мысли о котором до безумия срывало крышу. Он надеялся, что не заблудится и все верно выстроил в голове, все тропы и повороты. И вот, дом, что так тепло вспоминался посреди груди. Чимин не так давно там был, ещё вчера он уходил, а сегодня приходит, чтобы признаться. Его распирает от неловкости и смущения, хочется провалиться прям на месте, хочется развернуться, ведь страх накрыл так внезапно. *стук* — Чимин? — без какого либо раздражения, вовсе нет, лишь с небольшим удивлением прорычал сонным голосом Юнги. — Ты мне нравишься, Мин Юнги…