King of Silla

13 лет назад. Ливень лился, будто предупреждая о потопе. Его не остановить, капли продолжали спускаться большими рядами и бились о землю, растворяясь среди сгоревших трав. Юнги копал большую яму, не оглядываясь ни на что. С него стекал пот, будто это соревнование по обезвоживанию, будто этим он спасет свою жизнь, он не останавливался, лихорадочно копал и стонал от тяжести земли, которую выкидывал на верх ямы. В его мыслях лишь вчерашний день рождения, который он представлял незабываемо провести в обнимку родителей, что составят компанию петь народные силлянские песни. Семья Мин работала на королевство, они имели 6 ранг и по законам предоставленную защиту от страны. Благодаря тому же королевству, — Юнги сейчас роет могилу для родителей, он упокоит раненые души взрослых и позаботится об правильности постройки каменной горы, а затем прочтет молитвы и больше никогда не вернётся на это место, похоронив свои воспоминания об селе вместе с родителями. Он считает, что должен отомстить за смерть дорогих ему людей. Уверен больше никогда никого не полюбит, кроме родителей, что поместились комочком в душе подростка. Этот день ещё долго будет сниться ему в кошмарах. — Черт… — выругался Юнги, когда сломалась лопата из-за сильного давления от его тела. Он решил искать новый предмет и пошел в сгоревшее село рыскать по чужим домам, чтобы найти принадлежности для огорода. Сильно поникшее состояние парня никак не реально было скрыть, но он не плакал, ведь слезы уже закончились. Вчера он чуть ли не потерял сознание из-за боли в голове, столько проблем не взваливалось на молодые плечи никогда. Юнги повзрослел за одну ночь и больше ребенком становиться не собирается, лишь расти для дальнейшей мести. Эта расправа будет кровавой и беспощадной. Люди запомнят этот день красным. Другой ассоциации быть не может, Юнги не позволит королю выйти сухим из воды, он будет тонуть до конца, пока не сдохнет окончательно, пока не захлебнется в собственных слезах, прося помиловать и простить. Юнги проконтролирует все собственноручно и убедится, что Чон Хёнмён пойдет в Ад, — жариться и пылать. Войдя в село, где провел детство ещё мальчишкой, остановился и оглянулся. Все померкло и потемнело, некоторые дома до сих пор не сгорели, везде парит дым, он поглощает дневной образ боли. Мин увидел сравнительно уцелевший двор и пошел к нему, дабы поскорее закончить начатое и свалить с этого места искать приют, где будет продумывать план мести и осуществлять его в реальность. Найдя сарай, он все же отыскал нужный предмет и вышел во двор, как вдруг увидел незнакомую фигуру. По виду мужчина лет сорока, не похож на местного, но это было не к чему, ведь находился мужчина здесь. — Эй, Вы! — прикрикнул Юнги. — Ты кто? — удивлённо спросил незнакомец. — Меня зовут Мин Юнги, я местный. — Как тебе удалось выжить? — резко подбежал мужчина к парню и начал осматривать его на наличие ран. — Йа-а, не трогайте меня, я и так все расскажу. Ночью приехал и застал село уже сгоревшим, так что надобности меня осматривать нет, — абсолютно безэмоциональным голосом сказал Юнги. — Ох Будда, совсем ребёнок, у тебя есть родители? — Да, есть. — Где они? Они могут позаботиться о тебе? — В могиле? Думаю, им нет дела до меня сейчас. — Тогда что здесь делаешь, Мин Юнги? — Лопату искал, я ещё не закончил рыть эту же могилу, поможете мне? Кстати, Вы кем будете? — Меня зовут Ким Хвэ, я из соседнего села, приехал сюда искать выживших, после наслышанных новостей. Пошли, помогу копать. Юнги, есть планы, что будешь дальше делать? — Я? Пойду войной на власть, — посмеялся Мин, — меня больше ничего не держит здесь, я хотел бы себе союзников, у Вас нет знакомых военных? Я не плох в стрельбе, езде верхом и фехтовании. Пригожусь. — Согласен, не пропадешь, сильный малый, у тебя есть будущее. Даже не оплакиваешь утрату. Так уж и быть, ты нравишься мне, помогу. Пол года спустя. — Шуга, правильно? — прокричал командир. — У тебя не силлянское имя, ты из Юаня? Присланный убийца, хочешь быть предателем? — Да, хочу быть предателем, но не родины, а власти. А что насчёт имени, то я из Силлы. — Хм, интересно, не боишься мне это рассказывать? Я ведь не последний человек в стране и последовательно имею власть и могу сейчас приказать тебя казнить, хочешь? — Можете, но не будете. Да Вам не выгодно, — поставил перед фактом командира Юнги. — С чего бы? Меня ещё и славить будут за выполнение своих обязательств, ха-ха. Шуга, ребенок, который возомнил из себя не пойми что. — Тогда что насчёт вашей дочери? Где она? Ах, да, Вы не знаете и в поисках любимой и единственной дочери! Ха-ха, да ладно, командир, Я знаю про Вашу ненависть к королю нашего государства. Нам выгодно сотрудничать. — Что ты несёшь, наш король из рода красного дракона, он был избранным наследником! Мелкая шваль, — командир был зол, поэтому с небольшой силы ударил по лицу Юнги. — Очень смешно, хоть сами верите в свои слова? А, командир? Я ведь видел ее, девушка с прекрасным голосом пела на аукционе. Хм, не припомню на каком именно, наверное, Ваш удар заставил меня забыться, — громко посмеялся Мин, вытирая при этом кровь с губы. — Да как ты смеешь мне врать?! Ты никто! Я сотру тебя с лица мира, никто не будет лгать мне так нагло, ты будешь просить о пощаде после такой оплошности! Стража, унесите его в подвал и не давайте воды и еды 3 суток, посмотрим как запоешь ты после этого. В комнату, пропитанную алкогольным и табачным запахом, вошли подтянутые средних лет мужчины, в нарядных мундирах. Они осмотрели малого и потащили по серым, мокрым коридорам к месту пыток, где обычно воспитывают непослушных солдатов. Юнги и глазом не моргнул, все время осматривался и запоминал каждый кут, выстраивая в голове карту, лабиринт из коридоров. Его приволокли в сырую камеру, где висели и другие заключённые, которые уже долгие дни страдают в пытках и мучениях. Обычно на каторги их забирали в специальную комнату и там разными «игрушками» доводили до сказа даже сильных духом солдатов. После таких «игр» многие не выдерживали и у кого-то ставало сердце, даже не доходя до пыток, а многие умирали во время «игр». Но ещё зелёный Юнги не осознавал всей серьезности ситуации, поэтому спокойно воспринимал каждое действие, возможно, он никогда не осознает ошибку, а, может, это было специально, чтобы возрастить в себе воина. Мин понимал, что если не выдержит этого, то свой план не осуществит и потеряет пол года жизни в тренировках впустую. Пот, слезы, кровь и воспоминания — делают его настойчивость каменной, не кованой никем, кроме самого парня. — Я Шуга, а вы кем будете? — спросил у остальных заключённых. — Я Мил, гвардеец, мы все здесь из гвардии. Ты слишком малой для камеры, сильно насолил чтоль? — Ох Мил, это все специально, я надеюсь, вы присоединитесь ко мне и возглавите эту никчемную власть. У меня есть план, но пообещайте, что никому не скажете. — Договорились. — Смотрите, я сам юанец и здесь, чтобы накопать информацию о Силле, но мне нужно было пробраться как-то сюда. Понятно, меня никто не знает и не станет доверять, поэтому мне нужно было взять все внимание на себя, чтобы остальные мои ребята снаружи подготовили нападение. Будет переворот, я надеюсь, объяснять что это такое не стоит? — Нет, нет, говори. Мы все поможем осуществить твой план и с радостью примем Юань, как главу. — Ну так вот, сегодня ночью меня поведут на мучения, скорее всего командир тоже будет присутствовать, чтобы усладиться криками и подобными извращенными штуками, но в это время мои люди войдут на территорию и возьмут эту халупу в заложники. Вы в свою очередь поможете мне уйти по-тихому. Все понятно? Не препятствуйте юаньцам, иначе они вас убьют, как ненужных свидетелей. — Ты такой малой, а рассуждаешь, словно взрослый. — Мне пришлось многое пережить для этого, Мил. Юнги решил вздремнуть, пока его надумают мучить и прилёг на сено, отвернувшись спиной от новых знакомых. Только вот проснулся он, чувствуя боль, что отдается по всей щеке. Сам командир пришел к Юнги, намереваясь вытрепать из молодой головы все ответы. Парень, ожидая этого момента, реагировал абсолютно спокойно, будто его не ударили, а ласково погладили. — Рано вы, — зевнул Мин, — ещё не ночь. — Да как ты можешь знать, здесь даже окон нет, — спокойно ответил старший. Командиру Ван на самом деле было интересно наблюдать за мальцом, что не похож на остальных, он не чувствует страха перед ним. Он не трусится, не молит о пощаде, он будто уже знает исход на перед, и это бесило больше всего. Но убивать Шугу будет глупее всего, ведь он что-то знает, но молчит, хотя уже достаточно рассказал остальным. Те заключённые сразу доложили весь разговор выше стоящим, чтобы вымолить свободу и уйти с миром. Предатели можно подумать, но кто будет рассказывать все свои планы первому встречному и думать, что ему помогут. Правильно, ребенок. — Я ориентируюсь по состоянию стражи, они же не уставшие, значит ещё не ночь, у меня на старость тоже логика отключится? Какой ужас, лучше уж молодым умереть, чем так позориться, — усмехнулся Юнги, пристально смотря на остальных. — Тебе не нужно ждать молодости, ты успеешь умереть ребенком, не волнуйся. — Я то не волнуюсь, а Вам стоило бы, я так понимаю часики тикают, время идёт и власть Ваша не вечна. — Значит так, язва, я даю тебе 5 минут. Говори о своих планах, иначе буду отрубать по одному пальцу за неверные ответы. — Да без проблем, только Вам уже это не поможет, уже поздно, я сколько уже здесь служу, а прозрели только сегодня, какое недоразумение на посте командира передо мной. Слышался сильный удар ноги по грудной клетке. — Это и все? Ожидал большего от королевских воинов. Что-то по типу отрубленных пальцев. — Да ты нарываешься, Шуга, — посмеялся Ван, — накалите ножи, будем исполнять последнее желание парнишки. Юнги ежесекундно изображал спокойствие, хотя на самом деле ему было страшно, такого в 15 он не ожидал прочувствовать. Но он готов терпеть ради мести. *** Король Чон Хёнмён пил свежесваренный листовой чай, что напитался крепким привкусом зелени. Он наслаждался временем, которое выделил для опочивания, но вдруг в спальню постучали. После чего советник вошёл и преподнёс завернутый лист бумаги в красной обёртке, которая обозначала высокую значимость. Чон развернул написанное и прочитал содержимое. В нем описывалась дата время и место, где состоится переворот. В конце иероглиф, что обозначался как Шуга. — Это имя? Или что это Шуга? И почему мне лично присылают от него письма? Это прошло проверку? — спрашивал король. — Это имя одного гвардейца из нашей армии, мне это поручил главный писарь, это прошло проверку, но никто не знал как реагировать. Прислать его к Вам, Ваше Величество? — Не стоит, просто проследите за ним, в последнее время слишком много писем я получаю лично, где описаны предатели и всегда это оказывается правдой. Думаешь, он пытается показать свою власть или хочет взамен повышение. Думаю, мне стоит, наконец, встретится с ним лично, — затвердил Хёнмён и встал с ложа, намереваясь все же осуществить сказанное. — Ваше Величество, не стоит так торопиться, ему кто-то помогает, за ним стоят, возможно, те самые предатели, которые хотят Вашей смерти этой уловкой про вход в доверие. Одумайтесь, Я сам всё проверю об перевороте, там написано кто хочет его осуществить? — Командир Ван, это меня и настораживает, ведь армия ему подчиняется. Значит он может, но мы в хороших отношения. Не думаю, что он решится, скорее всего ты прав. В листе написано, что это сегодня, поэтому подготовь мне доспехи, пусть будут. Король ещё молод и его опыт не был безграничен, поэтому советник всегда помогал и наставлял. Единственному сыну Хёнмёна 2 года. Чонгук только недавно начал полноценно разговаривать и это умиляло, но все чаще отец задумывается об предателях и о сохранении жизни маленького принца. Как только Чонгук родился, Хёнмён знал, что его сын в будущем станет правителем государства, но в один прекрасный момент супруга брата тоже оказалось беременной. Король был сильно зол, ведь ещё один ребенок может помешать осуществить планы, поэтому признал их предателями и выгнал из дворца, лишая всех титулов. Через месяц и 12 дней родился Чимин 13 октября. Во время родов мать умерла, что сильно ударило по здоровью Чиёну. Чтобы больше никогда не сталкиваться с королевской семьёй Чиён сменил фамилию на Пак и старался не считаться себя частью Чонов. Иногда гордость пробивала стальные нервы и ему хотелось мстить за все, за плохие условия, за смерть любимой, за то, что пришлось самому воспитывать сына. Маленький Чимин, которому вот-вот исполнится 2 года был проворным и неугомонным, в то время как Чонгук послушным и податливым. *** — Я хочу, чтобы ты мучился, но при этом, чтобы смог говорить, поэтому пальцы пока приберегу на концовку, — произнес монотонным голосом Ван. — У-у, и что же Вы хотите услышать? — Юнги специально тянул время, он специально довел ситуацию до такого состояния, чтобы взвести командира. Мин был смышлёным мальчиком с малого детства. Его планом было даже то, что заключённые гвардейцы расскажут все остальным. На самом деле, ему это и нужно было, ведь так командир будет бояться, ведь империя Юань и так намеревалась напасть. Ему нужно тянуть резину, чтобы у гвардии не было время для обсуждения деталей и условий. На данный момент Юнги должен прикидываться юаньцем, чтобы его считали чужаком, который незаконно провел армию другой страны на территорию Силлы, ведь у того есть пропуск. На самом же деле, он хочет подставить командира и жаждет его отстранения или же казни. — Где прячется армия твоей страны? Они в городе? С каких сторон они будут наступать? — Вы о чем? Я силлянец и состою в гвардии своего государства. — Неверно, — Ван показал два пальца своим псам, в знак, чтобы они подошли, — привяжите его руки и ноги по разные стороны каталки, будем увеличивать рост малышу. Это одно из самых ужасных пыток того времени. Людей разрывало на части, пока остальные крутили каталку. Юнги в голове себе даже представить не мог, что переживет такие пытки в будущем, но отступать не собирается. Он уже не один год выдерживает большие силовые нагрузки и надеется на то, что в этот раз ему повезет. — Хм, посмотрите на него, его реакция даже не меняется, ты кто вообще? Ладно, пока покрутим тебя, может тогда вспомнишь из какой ты страны, — нагло выплюнул слова старший. — После Вы будете жалеть, что не поверили мне. — Заткнись. Стража привязала Юнги к доске, он был похож на звезду в таком положении, после чего пытки начались. Такую тугую, сильную боль в конечностях он не ощущал никогда, лицо натянулось, зрачки расширились, а сердце стучало так, словно это конские скачки. Он чувствовал, будто уже расходится по швам и имеет последние моменты жизни, что, скорее всего, его не пощадят и он провалил свой план. Но надежда в глубине души ещё есть, он выдержит, он сможет доказать родителям на небесах, что не слабак. Они воспитали мужчину, который может постоять за себя и них. Он достойно выдержит все пытки, чтобы в итоге сознаться во лжи, ведь правду он никогда не скажет, а ложь будет за правду мучителям. Они так стараются, чтобы в итоге услышать сладкую, и так им известную ложь. Юнги очень рад, что его сокамерники долго не держали план Шуги в себе, а сразу рассказали, он ведь и спать лег специально спиной к ним, чтобы могли незаметно предать. Чтобы не запятнать весь проделанный путь, парень терпит то, как его растягивают веревки в 4 стороны. — Хватит, а то разорвёте, мертвые не сознаются. Юнги на это молчит, язык будто онемел. Его тело отдавалось мелкими зарядами, по венам снова потекла кровь, ведь на запястьях и лодыжках пережимало веревкой и ненадолго кровотечение остановилось. — Молчим значит, хорошо, принесите мою любимую печать, будет ставить на мальчишке отметину. Шуга, ты ведь не против, если твоя плоть прожжется раскаленным металлом… Такой тихий, значит не против. Несите. Юнги посадили на стул и перевязали руки к быльцам, а ноги к ножкам. — Суть в том, командир Ван, что Вы можете мою плоть прожечь только благодарю огню, а я Вашу могу прожечь лишь своим языком. И так уже пылаете, охладитесь, попейте воды там. Ван выхватил из руки ниже по званию человека печать и притулил к бедру Юнги, после чего та стала плавиться. Мин не выдержал и закричал от адской боли, которая просачивалась внутрь. Кожа плавилась, словно старые вещи в котле. Пылала, словно дрова в костре. На миг парень подумал, что проще будет умереть, чем пережить такое насилие над телом. Ожог будет долго напоминать об отважной силе воли 15-ти летней храбрости. Храбрость — теперь его второе имя, что выжжено на бедре, такое не забывается и с годами. — Какую прелесть может издавать твой рот, повторим? — произнес старший и убрал печать с бедра, страстно рассматривая картину, которая появилась. — Гори в аду, ты ничтожество! — Ох, мое звание для тебя шутка? На Вы обращайся, мелкий щенок. Или тебе показать кто здесь главный? — мысленно вошёл он в себя. — Хм, эй… Принесите зеркало, он будет смотреть на процесс уничтожения своей же гордости. — Тебе недолго осталось. Я буду смотреть тебе в глаза, когда ты будешь умирать, командир Ван, — прошипел из последних сил Юнги. — Скажи, где юаньская армия и я тебя убью лёгкой смертью. Координаты и план наступления. — Я из Силлы, я чист перед Буддой. Мне нечего скрывать. — Да как они таких взращивают преданных? Тебе же 15 и уже такая честь к собственному государству, мне таких бы не помешало. — В Силле будут такие, но ты не застанешь момент процветания этого государства. В камеру принесли большое зеркало в рост человека и поставили прямиком перед Юнги. Он взглянул на свой вид и ужаснулся. Перед ним не Мин Юнги. Он видит мальчика, который пережил смерть родителей. Пот стекал со лба, волосы растрёпанные и грязные, лицо все в пыли, к одежде прилипло сено. Самое главное недоразумение, что нельзя представить, если не увидишь, — человеческая плоть. Открытая рана не на шутку выглядела болезненно. Мину было сложно смотреть на себя, ему хотелось закрыть глаза и уснуть, а проснуться дома, в селе, которого нет, проснуться, где пахнет вкусным свежим рисовым хлебом. И не видеть окровавленный кусок своего бедра. — Мы закончим, если ты сознаешься, все очень просто, в любом случае, для тебя исход, — смерть. Шуга, выше головы не прыгнешь, сильно не пыхти ради непонятно чего. — Я не предатель! — Ну наконец-то, уже что-то, теперь ты признаешься, что юанец, осталось координаты. Юнги в миг замолк, он был рад, что все идёт по плану, командир не подозревает как же сильно ошибается, думая, что империя Юань хочет напасть в эту ночь. Парень опустил взгляд, изображая проигрыш, ведь виду радости в плане подавать раньше времени нельзя. — Не печалься, парень, в следующей жизни повезёт, — произнес старший. Командир снова преподнёс снова раскалённую печать и прижег бедро чуть ниже, чем прошлый раз. Юнги очнулся от жгучей боли и широко распахнул глаза. Он дрыгался на стуле, пытаясь освободиться из собственной ловушки, но все было напрасно. Затем Мин взглянул на себя в зеркало и по лицу потекла одинокая слеза, что смешалась с потом. Даже он сам поверил бы в такую правдивую сцену, что он разыграл во дворце, с настоящими ударами и другими жестокими вещами. — Хватит! Я все расскажу! — прокричал Шуга. — Видите, нет преданных до конца, — обратился командующий к гвардейцам, — ну что же, выкладывай. — Юань обступит вход в дворцовый двор со всех 4 входов, будьте на поготове, у них огненные стрелы и арбалеты. Это будет, когда наступит глубокая ночь и все уснут, не подозревая наступления. — Хороший мальчик. Проследите за ним, а я пока займусь подготовкой к нападению, — отвернулся и ушел Ван. *** — Ваше Величество, Ваше Величество, — быстро ворвался советник к покоям короля. — Что за вздор? Почему ты так врываешься, когда я сплю? Смерти хочешь? — грубо ответил Хёнмён. — Я заслужил смерти, — упал на колени советник и приклонился лбом о пол, выставляя руки вперёд, как знак уважения. — На этот раз прощу тебя, что хотел? — Командир Ван отдал приказ окружить дворец! — Что?! — возмутился глава. — Неужели тот Шуга написал правду Вам? Нам нужно срочно подавить переворот, пока Ван не вздумал напасть и убить Вас, Ваше Величество! — Да, скорее подготовь особую армию. Король Хёнмён никому не доверяет в собственном доме, ведь что говорить, если он выгнал брата лишь из-за ещё одного наследника на престол. Быстро одевшись в специально подготовленную одежду для войны, он поспешил в покои Чонгука. Двухлетнее чудо сладко спало и сопело, притулившись к матери. Женщина выглядела устало, ведь она целые дни проводит свое время с Чонгуком. Еле-еле разбудив жену, Хёнмён приказал собраться и пройти в укрытие подальше от боевых действий, не вдаваясь в особые детали. *** 2 часа спустя. — Его Величество идёт! — прокричал слуга. В темницу вошёл король и увидел полуживого Шугу. — Он? — спросил король, указывая пальцем. — Да. — Ваше Величество, его пытали, чтобы он сознался в предательстве, — выкрикнул один из псов командующего Вана. — Шуга, почему тебя пытали? — смотря на него, произнес глава государства. — Простите, я пытался Вас предупредить. Но они узнали про мое письмо Вам и пытались разузнать что именно я там написал, — на пол дыхании сказал Юнги. — Ваше Величество, я не знаю о каком письме речь. Мы пытали его, чтобы раскрыть нападение Юаня! — резко присел на колени гвардеец, опустив голову. — Никакого нападения Юаня не было, командир Ван задержан и будет осуждён по всей строгости закона. Отпустить Шугу и предоставить ему опочивальню. — Да, Ваше Величество! *** День казни командира Вана. Не успев умереть командиру, Шуга встал на его место. Король посчитал за нужным поставить на такую важную и ответственную должность 15-ти летнего хитрого мальчугу. Король ведь даже не догадывается, что все это было представление, спланированное за пол года и прекрасно сыгранное. В ту ночь особая армия короля, на случай предательства своих, сработала на отлично и подавила не существующий переворот. Но это останется секретом Мин Юнги. Он обыграл всех, ведь здешние не знают что такое доверие, поэтому их наведи друг на друга, — перегрызут глотки и не подавятся. Гвардейцы бились с особой армией, думая, что это юаньцы, ведь никто из них не знал какая одежда у особой армии. На этом Юнги подловил сразу две стороны, оставшись в хорошем выигрыше. Вот тот самый момент, командира выводят на трибуну. Юнги уже выздоровел и полностью в идеальной форме. Он смотрит на признанного властью предателя и незаметно улыбается. — Ван Чухо, признан на казнь отрубанием головы! — привселюдно громко прокричал палач. Ван Чухо, увидев в толпе Шугу сразу помутнел и вспомнил, как паренёк говорил, что будет смотреть на его смерть. Как он смог его так обмануть и выйти сухим из воды? Как тот сказал, что Силла будет процветать, но он этого не увидит… И тут осознание блекнуло в голове, Ван понял, что тот разыграл его и подставил, ведь ему так ничего и не дали объяснить, а король даже не навестил поговорить, хотя раньше у них были хорошие отношения. Юнги поднял ладонь и махнул, приветствуя его в последний раз. Вана это бесило, но он ничего не мог поделать, он признан предателем и с приговором насмерть. Судьба оказалась не такой красочной, как люди ее представляют. Если жить по совести и никогда никому не желать смерть и уж тем более не убивать, то к вам не будет претензий свыше и вас не подставит Господь на людскую казнь. Последний вздох, палач надевает мешок на голову и она отлетает на метр. Представление окончено. Мин Юнги доволен своей работой, он доказал, что во дворце можно выжить даже простому человеку.