Моя ненависть к тебе

— … Я же всё вижу, Эрен. Эрен замер, стискивая уже не рукав, а его руку. — Какая разница? Это не дает вам права унижать меня! И я к вам не привязан. Нельзя привязаться к человеку, который ни во что тебя не ставит и относится, как к ничтожеству. — Можно. Ты сам это знаешь. — Нет. — уперся Йегер. Его щеки покрылись красными пятнами, а глаза лихорадочно заблестели, словно он опять был чем-то болен. Он понимал, что ходит по кругу, возвращаясь снова и снова в одну точку, не зная, как сойти с этих рельс. Он измучился и извелся, изнашивая нервную систему, доводя себя до губительных состояний и срывов. Как и каждый, он слышал об этом из женских романов, фильмов, от друзей и знакомых, но так болезненно и всепоглощающе могло случиться только с ним. Потому что Эрен не знал меры. Не чувствовал, когда нужно остановиться. Если он смеялся, то на всю катушку, если плакал, то это была истерика. Если ненавидел, то не обходилось без крови, даже будь она его собственная. Таким он был всегда, таким его знали друзья, семья и учителя. По-другому Эрен не умел и не мог. Вот и сейчас, он стоял, вцепившись в человека, проникаясь им без остатка. Его внешность, голос, запах, цвет волос и глаз, всё для Эрена возводилось в абсолют. В короткий срок Леви стал для него гребаным центром мироздания, украв его сон, аппетит, интерес к учебе и всё остальное, что хоть сколько-нибудь важно. — Уверен, ты уже проболтался кому-то. Скорее всего, Армину. Думаю, он сумел дать правильный совет. Отличный парень и многое знает… — Я тоже отличный парень, Леви. Вы ошибаетесь во мне от начала до конца. Не даете мне шанса быть рядом с вами хорошим. Просто хорошим, отличным парнем, как Армин, Жан или черт его знает, кто еще. Я для вас сопляк, засранец, мелкий гаденыш, тупой школьник и просто заноза в заднице. Вы не даете мне сраного шанса! — голос предательски задрожал. Нервные пальцы перешли с рук на воротник, приближая теснее. Чем больше сопровождающий слушал, тем сильнее мрачнело его красивое лицо. Казалось, с каждым словом стена становилась прочнее, возводя новые пороги. Леви будто убегал, стоя при этом на месте, и Эрен в панике не понимал, что, твою мать, он делает не так. Почему, направив все силы на то, чтобы стать ближе, снести стену, он только отдаляется? Как это работает? — Я всё это знаю. — Ч-что? Пальцы Йегера разомкнулись, и руки бессильно опустились вдоль тела. — Я же сказал однажды, что вижу тебя насквозь. Я всё это знаю, Эрен. И что с того? — Я же… Я же говорил, что вы могли бы относиться ко мне лучше. — В твоем понимании «лучше» — это как? Позволять тебе спать со мной в обнимку каждую ночь? Встречать тебя из школы поцелуями? Этого ты что ли хочешь?! — Я не-, — Эрен запнулся на полуслове, совершенно теряясь. — Чтобы я был педиком, пристающим к шестнадцатилетнему сопляку, — разорвал Леви зрительный контакт и опустил голову вниз. — Ты просто идешь на поводу у своих дурацких скачущих гормонов, совсем не думая ни о ком, кроме себя. Даже о Микасе, с которой ты так носишься, не думаешь. — Я бы никогда не стал вас так подставлять, мне это не нужно, слышите? — А что тебе нужно? — Нормальное отношение! — Какое? Я позволяю тебе спать в моем доме, пользоваться моими благами, я позволяю тебе всё! Что. Тебе. Ещё. Нужно?! Эрен не дал ответа. Что? Что ему сделать, чтобы больше не чувствовать? Мыслительный вакуум, забыться, исчезнуть… Как выключить себя? Может, ему действительно необходим невролог. Или… И в тот момент он окончательно и бесповоротно проиграл, прыгнув в разверзшуюся под его ногами бездну из разрывающих чувств. Отчаяние, давившее ему на горло все последние дни, обрело волю. — Леви… я не понимаю! Я, блять, не понимаю, что мне нужно!!! Хотите, ударьте меня! Бейте! Вот моё лицо! Вам же нравится! — закричал он и сделал маленький шаг вперед. Руки сперва совсем боязливо и неуверенно, а затем вдруг с силой обхватили невысокого человека, прижимая к себе так крепко, как это было возможно. Он сдался и, наконец, зарылся носом в черные мягкие волосы, которые теперь ласкали его лицо. Глаза заслезились, а по телу словно прошло электричество, отчего подросток выдохнул и весь подобрался. — Леви… — Он не верил, что его не оттолкнули, не ударили грубо в грудь, не оскорбили, не послали к черту. Позволив, Леви устало снизошел до него, делая эту маленькую подачку из жалости смешанной с презрением. — Ты всё причитал, что я не знаю тебя. А ты меня знаешь? Ничего. Ни прошлое, ни настоящее. Твои иррациональные и неуместные чувства кончатся с тобой так же быстро, как и начались. Они не стоят и ломаного гроша, — цинично чеканил мужчина, напряженно терпя вынужденную близость. — Мне всё равно! — Эрен сжал его еще сильнее, насколько хватало сил, вдыхая хвойный запах глубоко в себя и в который раз удивляясь, до чего Леви маленький. Он готов был испить момент этих странных невзаимных объятий до дна, сохранив каждую наносекунду своего в них пребывания. — Зато мне теперь не всё равно. Мне это мешает, Эрен. И я никогда не соглашусь в этом участвовать, потому что ты так мал, что даже не ведаешь, о чём говоришь и просишь. Иначе не посмел бы. — Посмел. — Пусти меня, — приказал Аккерман недовольно, и Эрен почувствовал, как в его грудь уперлись две жесткие ладони. — Нет! Телефон в кармане пальто громко зазвонил, из-за чего подросток испуганно вздрогнул, будто кто-то намеревался вырвать Леви у него из рук. Тот тяжело вздохнул, достал устройство и устало взглянул на дисплей, сунув его под нос Йегеру. — Твоя мать звонит. Парень неохотно ослабил мертвую хватку и принял звонок. В трубке на него откровенно наорали, выясняя, где он и почему так долго, обещая большие проблемы. Терпеливо выслушав потоки ругани Карлы, он сбросил вызов, однако возобновить шаг не спешил. За него это сделал Аккерман, стремительно двинувшись вперед и потянув его за край распахнутого осеннего плаща. — Леви, — снова позвал Эрен, понятия не имея, что собирается сказать. Просто хотелось, чтобы Леви на него посмотрел. Плетясь следом, он поймал в руки холодную маленькую ладонь, невыносимо молочно-белую в сравнении с его неухоженными загорелыми пальцами, и легонько погладил. — Ты этого никогда не получишь, — прозвучало в ответ на его нежное прикосновение. Йегер снова приблизил его, вновь принуждая остановиться. Они были уже совсем рядом с домом, еще пару шагов и придется расстаться. — Но мы могли бы дружить, — выдохнул Эрен неожиданно для самого себя, будто эти слова по собственной воле выскочили из его рта. Вышло отчаянно и жалко, — А вы сделали меня своей жертвой, постоянно унижая, обесценивая всё, что хоть как-то меня касается, — в голосе прослеживались истеричные нотки. Вот-вот, и он готов был шагнуть в неё, в свою истерику, что давно просилась наружу, и устроить пожар из криков и разрушений. — Я ничего не делал. Ты сам выбираешь роль жертвы, парень, — прошептал Леви и совершил немыслимое: коснулся его горящей щеки. Совсем невесомо, едва осязаемо, но Эрена обожгло точно огнем. — Послушай, просто не приходи больше. Разорви этот круг. Я уже просил тебя — ты ослушался. Забудь дорогу ко мне, глупый сопляк, тупой школьник, ничтожество… Каким еще словом мне тебя обозвать, чтобы ты понял, что не нужен мне? — Леви говорил ровно и серьезно, смотря прямо в зеленые огромные глазища парня, пожирающие его. — Я пробовал и бить тебя. И выгонял, и грозил родителями. Иначе я найду другой способ исчезнуть из твоей жизни. Не заставляй меня к нему прибегать. Всего лишь не приходи. И рука Леви растворилась из его руки вместе с ним самим. Он шагнул в темноту улицы и стал ее частью, покинув поле зрения. Эрен исступленно прикоснулся к губам и коже лица, что еще помнила мягкость темных прядей, чужое тепло и скупые касания. Внутри что-то тяжело упало, перестав биться.

***

Проснулся Эрен в пять. Точнее не проснулся, а просто решил оставить глупые попытки поспать. Его голова раскалывалась, а лицо вновь вернуло землянистый оттенок. Красная сетка, покрывающая белки глаз стала обычным делом, с которым Эрен уже давно смирился. Точно зомби он пошел умываться, наконец, сделав это с большим удобством, чем всегда: отец снял ему повязку и швы. Осталась лишь продолговатая ранка, покрытая темной корочкой. Подросток прошаркал мимо родительской спальни, даже не намереваясь их будить. После пережитого вчера стресса, а затем и скандала, в ходе которого Эрен плакал и матерился как ни в себя, никто из родителей с ним не разговаривал. Самостоятельно позавтракав и схватив холодный взгляд проснувшейся через полчаса матери, Эрен последовал к выходу. — Не рановато? До первого урока больше часа, — всё-таки нарушил тишину Гриша, будучи более отходчивым, чем жена. — Нормально, — буркнул парень и хлопнул дверью. Он брёл по пустынной улице, еще не потревоженной первыми прохожими. Осеннее солнце уже не пригревало так, как раньше, и утро выдалось на редкость прохладным. Влажный воздух пробирал до костей, но Эрен ничего не чувствовал. Он не медлил и не спешил, шел обычным шагом по годами проторенному маршруту, как делал это всегда. Острый ледяной ветер задувал ему за воротник, взлохмачивая непослушную каштановую копну на голове. Дрожащей рукой он поправил волосы, чтобы не так лезли в глаза, и двинулся дальше. Прибыв в школу Эрен сперва опешил от глухой тишины, столь непривычной в этих стенах, но скоро вспомнил, что до первого звонка еще как минимум час и расслабился. Игнорируя ломоту в костях, парень поднялся на третий этаж к кабинету биологии. Как он и ожидал, она уже была там. — Эрен, как ты рано сегодня! — она аж привстала, приветствуя его и хищно улыбаясь. Она всегда ему улыбалась. — Доброе утро, миссис Ханджи. — Что с тобой, детка? — ее руки потянулись к его лицу, касаясь пальцами синяков под глазами, мягко их оглаживая, а затем прижимаясь к горячему лбу. В глазах женщины мелькнуло волнение, и Эрен узнал в этой эмоции Карлу. Все женщины переживают одинаково, подумал он. — Я пришел поговорить с вами про Леви. — Леви? — удивленно спросила она, глянув на заживающий порез на ладони. Эрен прошёл к первой парте, что стояла в плотную к учительскому столу. Ханджи Зоэ так же заняла свое место, любопытно сверкнув стеклами очков и готовая внимательно слушать. — Как вы с ним подружились? — решил не затягивать Эрен. Его волновало абсолютно всё. Каждый шаг его жизни, любая мельчайшая деталь. Сегодня он вытянет из этой женщины всё, что сможет. Леви сказал, что он не знает ни его прошлого, ни настоящего. Что ж. Он узнает. Специально, чтобы у того не было шанса разочароваться в нем, подвергнуть сомнению его стремления. Слух Эрена обострился, а взгляд уставился в лицо напротив, готовый внимать. — Он всего лишь мой одногруппник. Мы окончили вместе химико-биологический факультет педагогического университета. — То есть по образованию он педагог? — новая информация удивила Эрена. Он даже представить не мог такого сквернослова и хама, как Леви Аккерман, в роли учителя. — Да, друг мой, одно время он даже пробовал преподавать химию в Тросте, но подобное занятие Леви быстро опротивело. Он ведь совсем не умеет держать себя в руках. Это сейчас он замкнулся в себе, спрятавшись за непроницаемой маской. А раньше, ох, — Ханджи ностальгирующе вздохнула, — помню, Эрвин рассказывал, что Леви якобы ударил ученика. Как я смеялась, боже. По телу Эрена пробежали мурашки. Несомненно, это было очень в стиле Леви. Ему и самому не раз прилетало, но чтобы ударить своего же ученика, зная, что последствия могут оказаться катастрофическими для карьеры и репутации? Да и что в этом смешного Эрен тоже искренне не понимал, недоверчиво косясь на хохочущую учительницу биологии. Но, судя по всему, больше никто об инциденте так и не узнал. Иначе вряд ли Аккерману доверили бы право опеки. Выходит, вот он? Желанный Эреном компромат прямо у него в руках? Так просто? Лоб парня покрылся испариной от нового знания. Однако даст ли это ему что-нибудь? Использует ли он такую информацию теперь? Эрен не имел твердого ответа, хотя подсознание уже всё решило за него. Он ничего ему не сделает. — Эрвин? Мистер Эрвин Смит, наш физик? — Да, да, он самый. Они ведь закадычные друзья, не знал? — О, — глаза парня вновь округлились. Это было еще одной новостью, к которой он не был готов. Леви и добрый, интеллигентный Эрвин друзья? — Они тоже познакомились в университете? — И да, и нет, — загадочно подергала бровями женщина. Никто другой на свете ничего бы не понял. Но не Эрен. И она это знала. — Почему вы так дергаете бровями, как будто они встречались? — Ох, Эрен. Не произноси это так громко, особенно в этих стенах. В нашей школе стоит что-то такое бросить, как сплетни вспыхнут быстрее, чем пожар на заправке! Эрен тут же вспомнил про слухи, которые ходили о самой Ханджи. Но спросить сейчас, когда контакт налажен еще так поверхностно и слабо, представлялось рискованным. Гораздо важнее узнать как можно больше о Леви, чтобы хотя бы сегодня, одну единственную ночь поспать. Он поспешил успокоить её. — Не бойтесь, миссис Ханджи, я никому не расскажу об опыте мистера Эрвина. А про Леви я и так знал. — О, правда? Не помню, чтобы он любил посвящать едва знакомых подростков в подробности личной жизни. Эрен скривился от определения «едва знакомый подросток», но проглотил обиду и продолжил: — Просто чувствовал, что ему нужен… мужчина. Подробности личной жизни, хах. У него нет личной жизни, ведь так? Он один. — Что-то особенное проскользнуло в интонации Йегера, отчего стекла очков Ханджи блеснули пониманием. — Эрен, я знаю тебя с вот таких вот лет, — преподаватель показала ладонью невысоко над полом и нежно улыбнулась, — И успела изучить твой вспыльчивый, переменчивый характер, горячий темперамент, который может беспощадно бросать тебя из одних чувств в другие. Ты такой овен, милый, — приплела она опять свою астрологию, — но послушай… — К чему вы это? — непонимающе спросил ученик, растеряно глядя. — Просто я в курсе, — еще шире улыбнулась учитель. Эрену не пришлось тратить много времени, дабы сложить два и два. Ведь женщина, которая совсем не должна была выдавать секреты коллег первому любопытному лицу, наверняка подозревала, в какую сторону устремлены все думы и чаяния ее юного собеседника. Иначе зачем бы поддержала этот разговор? — Миссис Ханджи, пожалуйста, не становитесь третьим человеком, который прочитает мне эту лекцию! — Эрен поднялся с места, — Да почему вы все считаете, будто разбираетесь в моей душе больше, чем я?! — Потому что у тебя всё на лице написано, — сладко-успокаивающе промурлыкала Ханджи, побуждая его снова сесть на место. — Это только моё дело и ничьих советов я не прошу! — Ни в коем случае. Но мой долг сказать, что как бы ты ни старался, как бы не добивался его… Он не вступит в отношения. Последнее слово было произнесено с такой категоричностью, на какую был способен только человек, не менее десяти лет проработавший в школе. Невидимая точка в конце ее предложения пригвоздила Эрена к спинке стула, больно разорвав живую плоть. — Я даже не возьму в толк, о чём вы? — не сдавался он. — Поверь, малыш, были люди и постарше и побогаче тебя. Кто-то сторожил его под окном, кто-то присылал цветы три раза в неделю, кто-то подарил ресторанный бизнес. Да-да, не надо так смотреть. И все они уходили из его жизни, даже не успев заглянуть за порог. А те единицы, кому он всё-таки давал шанс, они… — Ханжи вдруг помрачнела. Эрену это совсем не понравилось. — Они что? — Умирали, — Ханджи смущенно поправила очки. — В смысле? — В прямом, Эрен. Так уж вышло, что Леви у нас что-то вроде черной вдовы. Фарлан был последним. Это было пять лет назад, его сбила машина… Ох, — глаза её подернулись пеленой грусти. Видимо, она тоже близко знала того несчастного парня. — Прям абсолютно все? — Их было трое. Сначала Изабель. Да, первые отношения Леви были с девушкой. Покончила с собой. Потом… — А как же мистер Эрвин? — О, они провстречались всего один день и решили, что им лучше быть друзьями. Мы даже по-чёрному шутили, что то решение спасло Смиту жизнь. — Это бред какой-то, миссис Ханджи. Я, разумеется, слышал, что такое бывает, но неужели Леви настолько суеверен, что боится заводить отношения снова? — В голове Эрена никак не складывался пазл. — Дело совсем не в суевериях. Мы, люди с высшим образованием, относимся к подобного рода сказкам со всем скептицизмом. Просто это нормально, когда после стольких потрясений и потерь внутри человека всё охладевает. — Бред. — Эрен, шансов нет. Поверь мне, мы со стариной Эрвином много раз пытались что-то с ним сделать. Это должна быть очень большая любовь, чтобы его сердце воскресло. — Вы, должно быть, неправильно поняли меня. Я хотел бы просто дружить с ним, став кем-то близким и важным. Ханджи Зоэ с улыбкой вздохнула. — Детка, дружба происходит, когда между людьми есть что-то очень-очень общее — учеба, одинаковая работа, социальный статус, возраст, интересы. В вашей ситуации ей неоткуда взяться. Это могут быть либо любовные отношения, либо знакомство. Всё другое исключено. Ты умный парень и должен это понимать. Первое невозможно, остается только второй вариант. — А если бы… если бы я был старше, миссис Ханджи? Я бы стал его другом, как вы думаете? Я бы понравился ему? — во взгляде Эрена теплилась надежда, готовая умереть, еще толком не родившись. Он как будто намерено шагал в этот омут, терзая себя сильнее и сильнее. Его вопрос был абсурден и не имел смысла, но ответ сделает ему либо слишком больно, либо слишком хорошо. — Я уже объяснила тебе. Это было бы сложно, ведь с тобой есть одна загвоздка, — Ханджи сняла очки и сладко зевнула. В коридоре за дверью слышался шум — ученики потихоньку подтягивались к первому уроку. — Я бы смог. — Мы не можем знать наверняка. В действительности ты слишком юн для Леви. — Ну и что?! — Ничего, малыш, не нужно так шуметь. Это лишь еще одна причина. Ты же слышал мою историю? Последние слова миссис Ханджи Зоэ заставили Йегера в удивлении приоткрыть рот. — Ну, эээ… Если вы про ту… ну про вашу прошлую работу… Я никогда не верил, ни в коем случае, — испуганно поспешил Эрен, не собираясь как-то оскорбить свою взрослую собеседницу. — Зря, ведь это чистая правда. Ах, ты так забавно смущаешься. Но не бойся, я не маньяк и никогда не обижу тебя или твоих друзей. Там была совсем другая ситуация. Но чего мне это стоило? Карьеры! Мечты! И в итоге у нас даже не сложилось. Взрослые жертвуют гораздо большим, когда соглашаются на такие отношения. Правда почти всегда вскрывается и оставляет их не только с разбитым сердцем, но и со сломанной жизнью. А чтобы сломать себе жизнь, не обязательно даже отвечать взаимностью. Взрослым всегда есть, что терять. И Леви, с недавних пор, тем более. Только подумай, чем может обернуться для него твой каприз? — Я уже думал. Я даже составлял план… — невпопад ответил Эрен, вовремя себя одернув. — Разве этого ты ему желаешь? — пропустила она мимо ушей его последнюю фразу. Ханджи говорила вещи, практически полностью угадывая сложившуюся ситуацию. Но Эрен ведь не рассыпался в откровениях? — Откуда вы столько знаете? Он рассказывал вам про меня?! — Ну конечно. Я же уже сказала, что в курсе всего. Не знаю как Эрвин, но я осведомлена о том, что ты там выкидываешь, Эрен Йегер. Это, конечно, безумно мило, — её рука неожиданно взметнулась вверх и погладила Эрена по спутанным волосам. — Я же педагог со стажем, к тому же еще мой внерабочий опыт… ему нужно было поделиться. И если он дорог тебе, то брось это дело. Опять. — Вы все, — Эрен вскочил, громко отодвигая стул и гневно хватая свою сумку, — все повторяете одно и то же, как заведенные! — и вышел вон, не прощаясь, оставив Ханджи наедине с удивлением от его внезапной выходки. А впрочем, это же Эрен Йегер, ничего необычного. И она продолжила свои неспешные приготовления к длинному рабочему дню.