Гроб, гроб, поместье, фотограф

Эзоп искренне не понимает, что с этим новым выжившим не так. Он совсем небольшого роста, но энергии в нем словно за двух или трех человек разом, он вечно в движении, вечно улыбается всем встречным в принципе и болтает, не переставая, так, что начинает раскалываться голова. В один день он умудряется познакомиться со всеми обитателями поместья, получить вполне определённую репутацию и впечатлить (в плохом смысле этого слова) самого Эзопа. В следующем же матче, где ему по воле случая попадается Джозеф Дезолье, охотник понимает, что первое впечатление не раскрывает и доли всего, с чем ему придётся иметь дело. По злой иронии, именно после этого матча Джозеф ходит за ним следом, даже не стараясь спрятать свое присутствие. Здоровается каждый раз, использует глупое прозвище "мистер охотник", смотрит снизу вверх с искренним любопытством и не отстаёт никак. В конце концов, Эзоп начинает прятаться от него в собственных гробах, расставленных в самых недоступных уголках поместья, а когда другие охотники начинаются посмеиваться над ним из-за этого, он обещает натравить гиперактивного фотографа на них. Угроза работает преотлично. В одном из матчей, когда Эзоп привычно и не торопясь уничтожает трех игроков, пока не остаётся один Джозеф, этот невозможный выживший вместо того, чтобы заводить машинки, бродит по всей карте. А потом случайно натыкается на укрытие Эзопа и окликает его неуверенно: — Мистер охотник...вы застряли? Эзоп вздыхает тяжело, но все же отвечает: — Нет. Заканчивай с машинками и проваливай. — Это долго! А где люк, я понятия не имею, — Джозеф бродит вокруг, пытаясь разглядеть своего собеседника получше. — Мистер охотник, давайте вы быстро посадите меня на стул и все закончится? Я обещаю, что не буду сопротивляться. Эзоп вздыхает ещё тяжелее, поднимается на ноги (выживший ойкает и отступает на пару шагов), но оружие не трогает, вместо этого тянет Джозефа за рукав куда-то. Тот явно ничего не понимает, но улыбается ещё радостнее и почему-то теряется, когда впереди показывается люк. Замирает на самом краю и наклоняет голову набок, словно и правда не понимает. — Мистер охотник? Эзоп глядит поверх его головы и ничего не отвечает. — Спасибо вам большое. *** Светлая прядь на сдержанном темно-сером бархате обивки кажется лишней. И все же, Эзоп глядит на неё, лишь бы не глядеть на Джозефа, что не только обнаружил его гроб, но даже крышку наполовину стащил и теперь, вот, заглядывает внутрь и болтает о всякой бессмыслице. На минуту, когда угасающее солнце заглядывает в помещение сквозь узкое окно, и все вокруг изменяется в неудержимом золотом пожаре, охотник непривычно близко видит чужую улыбку и понимает, насколько она искусственная. Это ожидаемо, но от этого не менее неприятно. — Уходи прочь, — просит он. Джозеф замолкает резко, качает головой и смеётся. В смехе этом явно слышится хруст. — Мистер охотник, почему вы прогоняете меня? "Потому что я устал." "Потому что я не умею справляться с тебе подобными." — Ты сам знал, с кем имеешь дело. Уходи. — Знал, — соглашается выживший и наклоняется еще чуть ниже. — Но, мистер охотник, разве вам не грустно из-за того, что у вас никого нет? Эзоп фырчит презрительно. Нет? Ну нет так нет, ему и не нужно. С людьми так много сложностей... Зачем же рисковать ради какой-то сомнительной выгоды? Возможно, когда-то он действительно мог грустить из-за этого, но с того дня утекло слишком много воды. И жизни. — Нет. Джозеф вздыхает и отодвигается. Сейчас, когда он серьёзнее, чем обычно, его кукольное лицо выглядит будто чужим. — Как знаете. Я завтра снова приду. Охотник предпочитает не отвечать на эту реплику, вместо этого вновь устанавливая крышку гроба на её законное место и медленно погружаясь в сон. Только почему-то вместо привычного небытия ему видятся жёлтые розы, заполонившие все до горизонта, и женщина, чьё лицо кажется ему смутно знакомым.