Афродизиак

Вошла без стука и звонка, так, словно Серёжа поджидал меня. Не успела занести палец на звонком, как дверь отворилась. — Как раз к полднику, — констатировал парень и, отойдя, пошёл на кухню. В квартире царил запах еды и прежней канализационной вони. Меня накрывали отходняки. Обоняние и другие чувства обострились до максимума своих возможностей. Меня знобило так, что как в известной фразе "зуб на зуб не попадал". Раньше считала это простым афоризмом, сейчас дебильной реальностью. Прошла в комнату парня и зарылась под одеяло на кровати. Прошло, наверное, полгода прежде чем Есенин показался в дверях. В руках у него была тарелка с едой и чашкой на ней же. — Блины из картошки. Любишь? — Ногой придвинул табуретку и поставил блюдо напротив меня. — Мет остался? — Это интересовало меня куда больше его кулинарных способностей. — Не-а. Ты спала? Помотала головой, плотнее кутаясь в одеяло. — Сходишь? — Онемевшие пальцы руки слабо захватывали ткань простыни, — тот розовый. Парень уставился на меня, будто я сказала "Аллах Акбар", не иначе. — Полторашка. — Неужели? Я думала мне уже скидки, — подняла одеяло и стянула с себя клатч, — постарайся ни с кем не делиться. Отдала ему купюры. — И на сдачу возьми что-нибудь сладенькое, — вновь закуталась поплотнее. — Бургер пойдет? — Только если с шоколадом, — натянуто улыбнулась, мысленно желая, чтобы парнишка как можно скорее ушёл. Дверь за ним закрылась, я уныло взглянула на еду. Края тарелки были заляпаны несмывающимся, многолетним жиром. Перевела взгляд на телевизор, он работал с выключенным звуком. Чуть откинулась назад, прислонившись спиной к стене.  Рано или поздно мне придётся остановиться и перебороть ломку. Принять это как расплату за бессонные дни и ночи, поставить себя на паузу. Провела языком по зубам, кажется какой-то из них начинал болеть. Нажала чуть сильнее и ощутила как крошечный осколок остался во рту. Высунула язык и сняла с него частичку зуба. Превосходно, я уже рассыпаюсь на части. Кажется самое время перевести дыхание, закрыть глаза и подумать о визите к стоматологу. Веки сами сомкнулись, но глазные яблоки то и дело сновали из стороны в сторону, я не могла это успокоить. Открыв глаза, щипало так, будто в них бросили горсть песка. Потёрла кулаком, но стало только хуже, словно кожа пальцев тоже в песке. Может это с одеяла сыпется? Встать с кровати не было никаких сил и я, сидя, опустила его с себя и слегка стряхнула. Прислушивалась, как песчинки падают на пол и представляла себя заблудшим в пустыне путником. Даже захотелось попить. Дотянулась до кружки с чаем и сделала глоток. Невероятная зубная боль пронзила до коры головного мозга. Машинально схватилась за щеку, выпустив чашку из рук. Теплый, крепкий чай растекся по постели. — Чёрт! Встать всё-таки пришлось. Откинула одеяло в сторону и сняла с себя одежду, оставшись в белье. Есенин явно удивится, обнаружив меня в таком виде. Прошла к шкафу, недолго порылась, чтобы найти футболку или простынь. Выудила белую майку и натянула на себя. Свои вещи развесила на телевизоре. По всей видимости я отдала все силы на это занятие, словно выкопала труп и закопала его обратно. Обессиленно рухнула на диван и улеглась, свернувшись калачиком. Удалось ли мне уснуть? Песок вновь разъедал глаза, я всё тёрла и тёрла, размазывая тушь по лицу. Хотела было заплакать, но не нашла ни одного достойного для этой миссии воспоминания. Когда я в последний раз плакала и плакала ли вообще, не помню, ничего не помню. Забываю, что было накануне. Я ведь с кем-то встречалась, с Витом? Нет, это было давно, но что же вчера? Или это было пару часов назад. Кажется я бредила. Меня обнимали руки, мужские — крепкие, теплые. Нет, не обнимали, а ласкали. Живот, грудь, пальцы сжимали соски. А после горячее дыхание у моей шеи. Так нежно опускается вниз, вот уже в районе бёдер. Язык касается лобка и не останавливается. Ниже, глубже. Сминаю пальцами постель, выгибаюсь и хватаю руками голову того, кто дарит мне наслаждение. Прошу остановиться, перехватывает дыхание. Его лицо возле моего, выдох. Аккуратно касается клитора головкой члена, дразнит. Играет. Проникает внутрь. Исступление, словно всё впервые, как будто его тело не изведано. Открываю глаза. Вдох. Поймала себя на мысли, что глаза всё же были закрыты, открыв, увидела темноту. Я открыла их или нет? Поморгала, полагая, что это рассеет сомнения. Но по-прежнему было темно. На теле ощущалась тяжесть, будто меня придавили чем-то сверху. Провела ладонью и наткнулась на руку. Пошевелила своими обеими руками и поняла, что находка не принадлежит мне. А кому? Точно, Давид, я была с ним. Повернулась к парню лицом. Кудри, крупный, курносый нос, пухлые губы. Есенин? Перевернулась на спину. Чёрт бы меня подрал, я трахалась с малолеткой. — Спишь? — Бархатный голос раздался прямо в ухо. — А мы? Мы спали?  — Ты боишься? — Его ладонь легла на мой оголенный живот. Притянула свои руки к груди. Не снилось, я обнаженная.  — Твою мать, тебе шестнадцать, — сказала в сердцах и присела на кровати. — Возраст согласия, забей, ты не первая, — парень зашебуршал и щелкнул зажигалкой. — Я трахнула малолетку, офигенно. — Знал, что тебе понравится, — смешок на грани удовольствия. Махнула рукой наугад и выбила из его пальцев сигарету. — Блядь! — Вскричал парень, скидывая с себя горячий огарок. — Вот именно так я и подумала.  Встала с кровати и прошла к переключателю, включив свет, тут же стянула с телевизора свою блузку. — Ничего не было, понял? — Натягивала одежду, забыв про нижнее бельё. Замерла, окидывая взглядом комнату и ища бюстгальтер.  — Это? — Серёжа поднял над собой мой лифчик. Подошла к парню и с силой выдернула вещь. — Не было, — отрезала, прикладывая лямки к груди, чтобы застегнуть. — Было не было, какая разница, если было хорошо. Есенин вскочил на кровати и рывком притянул меня к себе. Чёрные пуговки уставились в мои глаза. Пальцами провел по моим губам и притянулся ближе.  — Я соврал. Слега подняла бровь, пытаясь понять о чём речь. — Ты первая. Поцелуй от которого сносило крышу. В нём было всё — страсть, запрет, безумие. Я вновь отдалась этому порыву. Жалела, останавливала, но сама продолжала. Хотела, боялась и держала то, что теперь принадлежало мне. Будто я имела особое право на этого парня, словно не было наркотиков, обшарпанной квартиры и гнилостной вони из кухни. Я, он и тысячи комет. Сказка рассеялась под утро. Малолетка заснул, а я, открыв балконную дверь, курила на пороге самодельной платформы. Абсолютно голая, первый этаж, о чем я думала? Ни о чем и обо всём сразу. Нужно оставить его, и чем скорее, тем лучше. Раствориться как мет на дне стакана, исчезнуть, не натворить лишних дел. "Лучше вообще валить отсюда, а то встретишь какого-нибудь торчка, залетишь и родится такой, как я, всю жизнь ненавидеть будешь". Его слова, того, с кем я занималась сексом без всякой защиты, прерывов полового акта и промывания влагалища, как наставляла меня Вика. Я бездумно трахалась много часов подряд и, признаться, хотела ещё. Хотела именно его. Это ведь было по любви? Я нравилась ему, он был мне симпатичен. Секс по любви, разве это преступление? Выкинула бычок и вернулась в комнату. На моё удивление парень проснулся и сидел на кровати, опустив ноги на пол.  — Ты останешься? Я чувствовала что вопрос не только о сейчас. Нужно было сделать выбор, которого у меня не было. — Да.