Афродизиак

ВИТ Казалось, что полотенце, которым пользовалась Слава еще несколько часов назад, до сих пор хранит её запах. Всё в очередной раз пошло поперек: куда она могла поехать я прекрасно представлял и в то же время уступать ей больше не хотел. Достаточно бегал и за ней и от неё. Сделала шаг на встречу, кажется так она это называла? Бестолковая сучка. Несмотря на агонию разгорающихся в голове мыслей и представлений о том, как именно Слава сейчас проводит своё время, я хотел сам себе дать гарантии того, что не побегу за ней. — Ты разбил кружку? — Софа со свойственной ей скрупулёзностью детектива уже обшарила всю квартиру, не гнушаясь залезть в мусорку. "Пиздец" — воткнулось в голову, когда я вспомнил, что и резинки тоже в помойке под раковиной. Быть гандоном не входило в мои планы, да и механика секса без всякой химии, какая тут может быть измена. Однако чувство стыда коварно зажгло где-то в глотке. — Ага, — машинально ответил, прикидывая, через сколько минут Софа начнет поползновения к дальнейшему расследованию. Прошел к кухонной тумбе и врубил чайник. Достав чашку, закинул чайный пакетик и потянулся за сахарницей, которая находилась на полке аккурат там же где и девушка. Думал она немного подвинется, но Софа даже не шелохнулась, а я попал под злой взгляд голубых глаз. Брови чуть сошлись на переносице и руки девушки крест-накрест сложились на груди. — И кто она? М? — Тон не требовал отлагательств с ответом, но меня забавила её суровость. — Странно ты отзываешься о разбитой кружке, — сумничал и протиснул руку к сахарнице. — Эта твоя Слава, да? Небольшая керамическая посуда, оказавшись в моих руках, тут же выскользнула из них. Ударившись о край полки, крышка тут же слетела, рассыпая содержимое на пол. Сама сахарница крепко приложилась о пол, но осталась в целости. — Да отойди, видишь же пытаюсь сахар достать. — Прикрикнул, перешагивая через рассыпанный продукт. — А это всё что тебя беспокоит? — Едкие нотки в голосе так и подмывали меня свалить с места преступления. — Соф, чё надо, говори прямо, а то я чувствую себя тупым, — выдержал её взгляд, и даже то, как глаза девушки наполнились слезами, вот-вот рискующие выплеснуться широкими дорожками по щекам. — Просто зачем, что не так? Я плохо готовлю? Мало получаю? Не познакомила со своими родителями раньше? Не так убираюсь, ну что? Что не так?! Начиналась катастрофа. Софа стала расхаживать по кухне, активно жестикулируя и сотни раз повторяя "Что не так?". Мне вроде бы было её жалко, ведь по сути никакого дерьма она мне не делала, но с другой стороны абсолютно насрать на эти причитания. И я знал, что стоит сделать к ней шаг и притянуть в объятия, как всё это кончится, но слёзы и писклявый голосок выводили из себя. До дрожи хотелось заткнуть ей рот, чтобы не слышать это за что, да, блядь, почему. — Хорош, заткнись, окей? И закроем это нытье, ничё не было. — Остановился напротив, чётко ощущая, как пальцы сжимаются в кулак. — Пожалуйста. В ответ Софа проглотила икоту от своей истерики и действительно притихла. Молчание заволокло комнату, проникая в каждую клетку тела, теперь уже меня доводя до истерики. Подскочил к девчонке и что есть силы тряхнул за плечи. — Ни-че-го не было, — отчеканил ей прямо в лицо так, чтобы она точно поняла смысл сказанного. Толкнув от себя, стремительно вышел из кухни. Достиг комнаты, по пути понимая, что хочу как можно скорее покинуть пределы квартиры. На эмоциях пнул злосчастную консоль, а после выдвинул ящик комода. — Куда ты? — Софа возникла в проёме, скулящим щенком повторяя теперь "куда ты, куда". — Да что ты хочешь? Разбил кружку, ну и что с того? Ну заезжала старая подруга, поговорили, уехала, а ты выносишь мне мозг... — Они проколоты... — на выдохе выпалила София, и в мгновение ока скрылась из виду. О чём она говорила, дошло до меня лишь спустя пару минут. Выскочил из комнаты и стремглав понесся в кухню. — Я.. Что? Ты про резинки? — Меня по ощущениям перекосило от одной мысли, что Софа реально дырявила резинки, которыми я и воспользовался со Славой. Не ясно в чём больше заключался шок, возможная внеплановая, какая-то нереальная мысль о беременности Славы или то, что у Софии поехала на хрен крыша. — Я-я... — Вновь заикающийся голос и новая порция слёз. — Ты чё творишь, дура? Я по-прежнему на счастье девчонки оставался в дверях, иначе бы не удержался от желания выбить из неё всю дурь. Злость перекрывала рассудок. Настолько бешено клокотало в висках, что я с трудом разбирал оправдания Софы. — Мы вместе столько времени, а ты ни разу не проявил какого-то желания к нашему будущему. Понимаешь? Я люблю тебя, разве ты не видишь? — Дырявые презики? Это твоя любовь? Ты совсем ебанутая? — Из меня поперло и слово за слово я хлестал девчонку по её влюбленной душе. — Я не думала, что ты... ты будешь трахаться с кем-то кроме меня! — Выпалила в ответ, приближаясь ко мне. — Да я бы с тебя и копейки не взяла, будь я беременной, ни копейки. Никогда бы тебя не потревожила, и слова бы поперек не сказала. Я с тобой с самого первого дня, как ты был в коме. С того дня как пришел в себя и пытался подкатить ко мне, с того дня как не бросила тебя здесь подыхать, я каждый раз словно заново с тобой проживала твою же жизнь! Оглянись, кто у тебя есть кроме меня? Эта твоя шалава? Эта та, да? Это ведь та, что приходила при мне? Та, что наяривала тебе на сотовый сегодня же, не успела я вернуться домой? Очевидно спросить не встретитесь ли вы еще разочек, когда я свалю на смену?! — Она звонила? — Вырвалось сразу же из всего потока услышанного. — Да и плевать, пусть хоть припрется сюда вновь, ты занят, Виталик, как ты мог вообще? Неужели... Я не дал ей договорить, машинально выбросив руку вперед и отчаянно, жестко толкая в плечо. Девушка вскрикнула, оступившись назад. — Ты даже не представляешь, ты ни хрена, ни хрена не знаешь... — Проговариваю и снова толкаю, напирая на девчонку. Софа упирается спиной в холодильник, ни на секунду не останавливая свои рыдания, которые так хочется заткнуть. Зачем она влезла, зачем она всё это сделала, зачем? Остановился, нависнув над хрупким телом девушки. Ее дыхание от рыданий колотило грудную клетку так мощно, что она билась о мою. — Ты не имеешь права лезть в мою жизнь, — моя рука махом оказалась у лица Софы, но в последний момент пальцы, сжавшись в кулак, зависли в нерешительности. Я не хотел использовать её как грушу, как какой-то механизм отмщения. Стало мерзко от её слов, действий, хотелось просто избавить от человека, выбросить из своей жизни. — Уходи, — устало бросил на выдохе. — Виталик, нет! Ты не можешь! — Тонкие руки схватились за мою футболку, а тело девушки потянулось вниз, будто она падала на колени. — Хватит, давай, тебе пора, — попытался одернуть ткань от мертвой хватки девушки, но тщетно. Если до этого желание выбить всю дурь было погашено как минимум каким-то остатком человечности к ней, то это хватание за одежду, ползание на коленях вызывало такое омерзительное отвращение, и я не осознал как волосы девушки скользнули между моих пальцев. Следом, удерживая пряди, я резко отодвинул голову в сторону и разжал пальцы так, что Софа крепко приложилась о дверцу холодильника. Ненависть зашкаливала все возможные пороги и на каждое "Ты не можешь" добивало её "Ты мне обязан". Она действительно это говорила или может мне казалось, я уже не соображал. Я видел, отчетливо видел перед глазами, как повернутая Софа протыкает резинки, как Слава звонит мне, находясь в своём вонючем болоте, как звонок вообще может оказаться последним. Голову сводило от боли, от потока непрошенных мыслей и домыслов. Нутро раздирало на части, а щенячьи, лживые слёзы Софы бесили всё сильнее и сильнее. — Ничем я тебе не обязан, лживая сука! — Пощечина от моей руки пришлась по правой щеке девушки. Софа едва качнулась, даже не прикрывая и не защищая место удара. Казалось она смеется надо мной, бросая обозленный взгляд и продолжая скандировать "Обязан!". Когда я заметил, что София притихла, оказалось девушка ничком свернулась на полу, прикрыв ладонью окровавленный рот. И если бы перед моими глазами не метнулась моя же нога, после удара в живот, я бы обезумел от непонимания. Замер на долю секунды, словно размышляя, ударить снова или уйти. Я озверел в своей ненависти. Оторопело едва шагнул назад, отчетливо видя перед собой, что я сотворил. Тут же бросился на пол, зажимая лицо девушки своими ладонями и пытаясь привести её в чувства. — Слава нет, прости, прости, Софа, нет... — полный бардак в голове, в затуманенной агонией, отключенной напрочь голове. Я перебирал имена, абсолютно потеряв нить произошедшего. Хватал пострадавшую от моего зверства то за голову, то за плечи, тряс что есть силы, но та не подавала признаков жизни. Метнул взор на кухонный стол и мигом потянулся за сотовым. В мыслях всплыло "Обязан!" и я немедля набрал номер скорой, словно именно в этом и заключалось моё обязательство. СЛАВА — Я назову планету именем твоииим... — чуть шевеля губами, напевала себе под нос, лениво распластавшись на полу. Пересохшая кожа, трещинки в уголках рта и невозможно сильный сушняк. Попыталась облизнуть верхнюю губу. Вытащив кончик языка, замерла не в силах понять куда же им двигать: вверх или вниз. — Эээмм...эээ, — вместе с языком выталкивала нечленораздельные звуки, изо всех сил стараясь добиться желаемого. В метре от меня мелькнул силуэт, но оторвать голову от пола было бы равно тройному кругу на марафоне. Кстати, о марафонах: который по счету день? С усилием повернула голову налево, от этого движения замутило и, не удержавшись от позывов, меня тут же стошнило. Позыв только раздраконил горло и слюна тонкой струйкой затекла под щеку, я чувствовала как она уже возле уха и представила, что через слуховой канал затечет прямиком в голову. Искренне ужаснувшись такой перспективе, попыталась отползти правее, но не сдвинулась и на миллиметр, лишь вяло едва дернув плечом. — Мож, толкнуть хату твою? — Знакомый голос, но никак не могла сконцентрироваться на его обладателе. Было абсолютно плевать знакомый это, друг или враг, у кого я нахожусь и сколько прошло времени. Я так старательно напрягала мозг, чтобы во всём разобраться, но не помнила, что было полчаса назад. — Я в кино пялил, нанимают адвоката, он приходит всё разруливает, и чики-пики, хата твоя, этого гандона на хуй. Две комнаты сдаешь по пятнашке, в другой сама, а лучше всё, и живешь тут. Нормас, да? — Какое сегодня число? — Прошептала, не сводя взгляд с потолка, обклеенного рваными кусками обоев. — Чё-то там октября, третье может, хер знает. — Обладатель голоса зашуршал невдалеке, а после оказался по правую руку, присаживаясь рядом со мной. Любезно протянутый косяк травы завис у моего лица. Перехватила его, но затягиваться не спешила, катастрофически не хватало сил. Каждое движение давалось с трудом, к тому же казалось абсолютно ненужным. — На работу надо... — проговорила, вспомнив о ней как-то мимолетно и даже случайно. Телефон я не видела в своих руках уже долгое время. Взглянула на собеседника, мысленно передавая ему просьбу принести мой сотовый. — Чё? — Намек был истолкован не до конца. — Мобила моя где? Может, ну там, друг у меня... Парень окинул взором комнату и даже привстал, чтобы получше разглядеть. — Надо скинуть прозвон, а у меня по нулям. А чё за друг, типа Фука что ли? — В этом вопросе плотоядных ноток было больше, чем у Змея искусителя. — Нет-не, просто бывший. Мы поссорились, ну знаешь как бывает, не поделили. Да плевать вообще, насрать. Этот кретин... — А, Витёк твой, или как его, ты рассказывала, — прервал мой начинающийся монолог. — Таращит тебя, — Есенин хмыкнул и забрал у меня самокрутку, — недавно на районе гера нормальный был, хочешь? Черные пуговки глаз едва заметно округлились, заполняя собой радужку. Очевидно давая мне понять, что этого хочет сам Сережа. — У-у, какой смысл? — Задержала рот чуть приоткрытым, показывая, что хочу затянуться. Парень поднёс косяк и подождал, пока я медленно и вольготно втягиваю дым, наблюдая и дальше, как тонкая серая дымка сходит с моих губ, чуть сложенных трубочкой. — В том же, что и сейчас — кайфовать, пока можешь. Или ты хочешь сказать, что дуешь траву вместо таблетки "Анальгина" или вместо ужина при свечах? — И в чём связь? — Неторопливо прикрыла веки, чувствуя как моё тело мягко оседает и еще больше впечатывается в пол. — Ты осталась здесь не ради пары доз мета или пятки травы, если тебе реально нужна перезагрузка, то или вали, или долби по полной. Когда накроет, можешь пойти на свой перекресток и точно вкуришь помирать или нет, сечёшь? Распахнув глаза, сжала губы в тонкую линию, изображая ответ "Не знаю". — Бабки нужны. — Есенин поднялся с пола, оставляя меня в раздумьях. Может здравое зерно и затаилось в его словах, но мне было слишком хорошо на холодном, пыльном линолеуме, чтобы с ничего подскакивать и бежать за деньгами. Однако этот сучёныш точно знал, что я не пролежу после этого разговора и лишней минуты.