Хвост Дьявола

— Диспетчерская передаёт, что все городские аэропорты закрыты для посещения воздушными судами, — голос пилота доносившийся через интерком, звучал слегка обеспокоенным. — Вызывайте Бикон. Директор Озпин должен быть в курсе, что я собиралась нанести ему визит.       Винтер раздражённо хмыкнула, не забыв перед этим отжать клавишу связи интеркома. Что там такое произошло, если власти Вейла вдруг закрыли аэропорты? Решив не гадать почём зря, она раскрыла свой верный планшет и принялась листать новости. Почти сразу её брови полезли на лоб от удивления.       В северо-восточном округе Вейла объявлен комендантский час. Служба метрополитена приостановила работу. Массовые отключения воды по всему городу. Коммунальные службы в сопровождении охотников и отрядов полиции осуществляют проверки подземных коммуникаций.       Похоже, местные проворонили вторжение Гримм. Винтер принялась листать новости одну за другой, в надежде на хоть какие-то подробности, но ничего конкретного нигде не говорилось. Ни тебе репортажей с места событий, ни статей, ни попыток властей объяснить происходящее.       Любительских съёмок тоже не было. Неужели подчистили?       Старшая дочь семейства Шни шумно выдохнула, теребя переносицу. Ожил интерком. — Сработало, мэм. Диспетчерская дала разрешение. Через полчаса будем на месте.       За бортом изменилась тональность свиста двигателей. Летательный аппарат качнуло.       Они вылетали ночью, так что в Бикон Винтер прибыла где-то к семи часам утра. Небо было затянуто тучами и всё ещё моросил поганый холодный дождь, который на её вкус был куда хуже, чем самая сильная метель в Атласе. Тем не менее даже сейчас по студенческому городку слонялись сонные будущие охотники.       Кто-то глазел на диковинный летательный аппарат со снежинкой, приземлившийся на свободной площадке, откуда обыкновенно вылетали на учебные миссии студенты. Из-за одной из колонн около дороги, ведущей от посадочных площадок к главному корпусу, выглядывала пара заячьих ушей.       Дальнейшие исследования выявили студентку-фавна с фотоаппаратом, юркнувшую в сторону общежития с прытью, соответствующей её признаку.       Винтер постаралась не обращать внимания на любопытство студентов, неизменно сменявшееся стремлением держаться от неё подальше. В голове она уже представляла себе, как вставшие на уши ученики уже обсуждают прибытие кого-то из Шни прямиком в Бикон, да ещё и в то время, когда по всему городу объявлена тревога, а из студенческого городка не выпускают никого.       Неспешным шагом она добралась до центральной башни Бикона, где располагалась резиденция директора академии. Недавнее проникновение отразилось на ней лишь чуть большим количеством охранников, усердно патрулировавших все закоулки прилегающего к башне участка местности. Народу здесь было мало и пропускные пункты для горожан были, очевидно, закрыты. В связи с недавними событиями.       Изрядно удивлённый охранник в вестибюле башни без проволочек пропустил её внутрь. Винтер вызвала лифт.       И что же такое Озпин хотел ей рассказать? Наедине и никак иначе. Сложив руки на груди, она пристально наблюдала, как стрелка индикатора лифта приближалась к первому этажу.       Дзинь.       Поднимаясь наверх, Винтер никак не могла избавиться от ощущения, что находится внутри гигантского механизма. Снаружи что-то постоянно двигалось. То приближалось, то отдалялось приглушённое тиканье, а иногда лифт вздрагивал, чуть снижая скорость, чтобы потом её снова набрать.       Выйдя на последнем этаже, Винтер очутилась в кольцеобразном коридоре. Там была всего одна дверь, заслуживающая внимания. Вычурная, двустворчатая, целиком из морёного дуба и с тяжёлыми бронзовыми ручками. Табличка на двери лаконично гласила: «Директор Озпин».       И тиканье. Его источником были часовые механизмы, тут и там встречающиеся в стенах. Винтер понятия не имела зачем они нужны и что приводят в действие, ничего похожего или подобного в аналогичной башне в Атласе она не видела. Шестерёнки крутились, бесчисленные рычажки тянули за тросики, ездили туда-сюда каретки и какие-то сложные передаточные механизмы.       Винтер обнаружила себя задумчиво меряющей шагами коридор, в поисках хоть какого-то намёка на назначение механизмов. Но ничего, кроме ещё двух дверей с табличками «только для персонала», не обнаружила. Директор академии, видимо, большой энтузиаст в области механических вычислителей, раз нашпиговал свой этаж таким количеством часовых механизмов.       Винтер заставила себя вернуться к главной двери и потянула за ручку. Тяжёлая створка с неожиданной лёгкостью сдвинулась, не издав ни звука.       Громкое тиканье эхом разносилось по кажущемуся огромным кабинету. Винтер очутилась в помещении размером с амфитеатр для охотничьих дуэлей. Тут и там, беспорядочными полукругами на разном расстоянии от центра стояли стеллажи с книгами. В противоположной стороне этого гигантского кабинета громоздился массивный стеклянный стол в оправе из меди и латуни, над которым то и дело вспыхивали, выглядевшие неуместно в этом царстве антиквариата, голографические экраны.       Директор восседал на фоне огромного окна выполненного в форме действующих часов. Кресло его было таким же массивным, и Винтер не удивилась бы, обладай оно тем же функционалом, что и инвалидное кресло Поллендины, количество шарниров в ножках недвусмысленно намекало на подвижность конструкции. Впрочем, вполне возможно, конструкция кресла была целиком и полностью декоративной.       Всё в кабинете создавало впечатление, словно Винтер попала в причудливый антикварный музей. Здесь не было эргономики, присущей рабочим помещениям должностных лиц. Кабинет был больше похож на замысловатую художественную инсталляцию, призванную создать атмосферу роскошной старины, когда ещё вовсю применялась пневмопочта и разностные счётные машины.       А ещё Директор был не один. Винтер знала о Глинде Гудвич, фактически втором лице академии Бикон, но верная помощница Озпина в кабинете отсутствовала. Вместо неё, беспокойно жестикулируя, перед столом директора расхаживала низенькая девушка? Или женщина?       Честно признаться, Винтер толком не могла сходу определить её возраст. Если бы не хлопающий полами, длинный белый халат с бейджиком, одетый поверх чёрной рубахи с галстуком, она приняла бы её за студентку. Или вовсе за невесть зачем забежавшую на чай к директору Бикона школьницу. — Если я притащу это в Институт, директор, меня первым делам отправят на допрос к людям в чёрном, а потом стребуют столько расписок о неразглашении, что я рот раскрывать смогу только по средам и пятницам и то, только чтобы позавтракать.       Её слегка хрипловатый высокий голос только дополнял образ девочки-подростка, стащившей откуда-то лабораторный халат и изображавшей из себя взрослую. — Ты излишне драматизируешь, Тамбелина, — произнёс директор, пряча улыбку за кружкой кофе. — Пытки в нашей стране запрещены законом. Тем более пытки голодом.       Девушка, выглядевшая моложе своего возраста лет на десять, подбоченилась, засунув руки в карманы халата, и принялась мерить шагами пятачок перед столом директора. — Нашли время для шуток… — она шумно вздохнула, запрокинув голову и покрутившись на одной ноге. — Я думаю о том, как могла бы протолкать это под видом собственного проекта, но если хоть кто-то сунет нос в лабораторию во время работы, от неудобных вопросов мне не отвертеться. Поймите уж, проблем с властями мне совсем не хочется. — Но нам всё равно нужна информация. Совет единогласно, за исключением вашего покорного слуги, поддержал решение о том, что следует немедленно замести всё под ковёр, включая любые возможные исследования. А мне нужны данные.       Девушка, которую звали Тамбелиной, притопнула ногой. То ли от раздражения, то ли прикидывая возможные риски. — Могу попытаться поспрашивать у знакомых коллег. Может чего и узнаю. С образцом не знаю как поступить. Будь у меня своя лаборатория, где над душой не стоит руководитель… — У вас же есть лаборатория. Здесь, в Биконе. Разве её не будет достаточно?       Тамбелина взглянула на директора с кривой усмешкой. — Вы серьёзно? Здесь я разве что пробы почвы, да гербарии студентов исследовать могу. Так, в порядке сбора статистики. Мне будет нужен электронный микроскоп. Сможете объяснить Глинде, за каким рожном он в академии охотников потребовался? Ну и парочка ассистентов что-то смыслящих в молекулярной биологии не помешала бы, но допустим, я сманю кого-то из института. Никаких обещаний.       Директор задумчиво наклонил голову набок. Как раз в этот момент его взгляд упёрся в Винтер, несколько минут безмолвно наблюдавшей за разворачивающейся перед ней сценой. Старшая Шни, совершенно не понимавшая разговора, происходившего в кабинете, смогла ответить лишь извиняющимся взглядом. Хотелось выйти за дверь и подождать окончания, но в этом огромном кабинете она зашла уже довольно далеко от входной двери, так что разворот назад на месте выглядел бы несколько нелепо.       А ещё на мгновение, прежде чем возобновить разговор с, судя по всему, не последней сотрудницей академии, Винтер показалось, что директор ей подмигнул. Она отвела взгляд, решив сконцентрироваться на диковинном убранстве кабинета и хоть как-то отвлечься. — Знаете что, мисс Пич? Мы попробуем воспользоваться обоими путями. Вы поспрашивайте ваших коллег на стороне, только поосторожнее. Даже больше скажу, если вас потянут в команду исследователей по этой теме — ни в коем случае не отказывайтесь. Отпуск я вам предоставлю, но не просто так. — Взамен я должна буду сообщать вам о ходе исследований? — Именно так. Ну а если не повезёт, лабораторию я вам обеспечу. Из личных, так сказать, ресурсов. — И не жалко будет? — Ответ его собеседницы прозвучал несколько удивлённо. — Оборудование стоит совсем недёшево, не думаю что даже вашей зарплаты хватит, чтобы покрыть хотя бы тот же микроскоп. — В такое время… Скажем так, у меня есть сбережения, на которые я мог бы обеспечить вам лабораторию. Не как в институте, но работать сможете. Даже подыщу вам доверенных ассистентов.       Послышался вздох. — Хорошо. Образец я заберу и запру пока у себя в кабинете. Кстати, директор, а давно ли у вас посетитель?       Винтер обернулась, чтобы встретиться взглядом с девушкой-коротышкой. Казалось, какое-то время они разглядывали друг друга в полной тишине. Тамбелина с некоторым удивлением, а Винтер Шни со сдержанным любопытством. — Ладно, думаю на этом наш разговор можно завершить. Не будешь любезна подождать у лифта, пока я обсужу некоторые вещи с мисс Шни?       Пич выпучила глаза от удивления, но вовремя взяла себя в руки. — Много времени это не займёт, — поспешил заверить её директор. — Хорошо, — Пич ухватила стоявший на полу возле неё портативный холодильник, судя по всему с образцом, фигурировавшем в разговоре, и направилась к выходу из кабинета. Озпин же перевёл внимание на вторую посетительницу. — Если хотите, можете присесть, мисс Шни. В первый раз надолго я вас не задержу, но обещаю, тема нашего с вами разговора будет не менее интересной.       Чувствуя себя несколько неловко, Винтер подкатила первый попавшийся стул, которых в офисе директора было несколько, и уселась на него. — Извините, я наверное ещё не пришла в себя после перелёта. Я вам ничем не помешала?       Директор примирительно развёл руками. — Нет, ну что вы? В конце концов, я сам вас сюда пригласил. Уговорить Джеймса отпустить вас в Вейл было не так-то просто. Можно сказать, ему пришлось оторвать свою правую руку.       Винтер с трудом подавила смешок. Она подозревала о своеобразном чувстве юмора директора, но готовой к нему не была. — По поводу этого. Я всё ещё в некотором замешательстве, почему вы потребовали именно меня. Если вам нужны были охотники в помощь… — Как раз охотников-то у меня более чем достаточно, — директор вздохнул, поправляя очки на носу. — А вот людей, которым я мог бы полностью доверять, скажем так, совсем немного.       Директор встал из-за стола и подошёл к стоявшей на небольшой тумбе кофемашине и щёлкнул её выключателем. — Кофе не желаете? — Не откажусь, — кивнула она. — Скажите, это ведь связано с Артуром Уоттсом, правда? Вы считаете, что он ещё жив.       Директор внимательно взглянул на неё, продолжая возиться с кофемашиной и кружками. — Вам удалось что-то узнать со своей стороны?       Винтер покачала головой. — Пока нет. Кроме того, что тот случай с Паладином каким-то образом замяли, то ли по линии отца, то ли по чьей-то ещё, я ничего не знаю. Профессор Поллендина пообещал отправить мне всё, что сможет разузнать сам, но кроме этого на руках я ничего не имею.       Директор задумчиво кивнул, отведя взгляд куда-то в сторону, прежде чем забрать наполненные кофе ёмкости и поставить чашку, предназначавшуюся Винтер, перед ней. Усевшись на место, он подпёр голову тыльными сторонами ладоней, принюхиваясь к собственной кружке. — Итак, с чего бы мне начать…       Винтер, почуявшая запах кофе, немедленно пригубила свою чашку, ощутив невероятно густой, прочищающий мозги сладкий вкус, моментально сделав себе заметку, спросить потом что за сорт зёрен употребляет директор.       Озпин, тем временем, продолжил свою речь. — Начнём, пожалуй, с того что в этом мире есть силы, которые способны провернуть фиктивную смерть атлезианского учёного так, чтобы позже все об этом забыли.       Винтер внутренне напряглась, ожидая продолжения. — Те же, что спланировали нападение на Башню, в которой мы сейчас находимся. Те же, что виновны в увечьях вашего непосредственного руководителя. В гибели не одного поселения, а так же в гибели множества моих старых друзей. — Простите уж меня за то что прерываю, но звучит это, пожалуй, слишком драматично, — Винтер едва язык не прикусила, однако врождённый скептицизм въевшийся в неё с самого детства не мог не подать голоса. — Звучит так, будто это какая-то теневая организация суперзлодеев. Происходящее в городе это тоже их рук дело?       Директор усмехнулся. — Вы удивитесь, но нет. Однако, это одна из причин почему я просил у Джеймса помощи и он отправил ко мне вас, мисс Шни. Вы, наверное, уже и так прекрасно знаете про инопланетный артефакт? — Я находилась в центре управления полётами, когда мы получили первые снимки. — Хорошо. Я склонен верить, что ситуация сложившаяся в городе принадлежит к тому же порядку, что и этот артефакт. То есть — неизвестная величина. Не буду утверждать, что они связаны, для этого придётся дождаться хотя бы предварительных результатов исследования.       Директор постучал по стеклянной столешнице, задумчиво пожёвывая губы. — Что же по организации суперзлодеев, как вы её метко окрестили. Я предоставлю вам кое-какие материалы для ознакомления, и вы сделаете выводы сами. Люди, проникшие в башню Бикона прямо у меня под носом, досконально знали её устройство и слабости охранных систем, а от проникновения в мой кабинет меня спасло лишь строгое разделение систем безопасности самой башни и всего того, что имеет отношение к Бикону и ко мне лично. Как вы понимаете, без соответствующих знаний, которые в наших странах ходят исключительно под грифом «секретно» и известны очень немногим, тут никак не обойтись. — И вы подозреваете в этом мертвеца?       Директор впервые, не сдерживаясь, улыбнулся. Правда, улыбка эта была невесёлой. — В моей практике уже бывали случаи, когда люди пытались уйти от наблюдения такими способами.       Винтер нахмурилась. Что-то тут не сходилось. Цепочка размышлений, приведшая директора к подозрениям в адрес Уоттса, была слишком эфемерной, натянутой. Если не привлекать, конечно, знаний которыми лично она могла на данный момент не обладать.       Однако, она всё же успела ознакомиться с делом о злосчастном «Паладине». Были там и свои странности. Во-первых, тело учёного так и не было найдено. Во-вторых, комплекс, в котором происходили испытания, в момент выхода машины из-под контроля вошёл в режим чрезвычайной тревоги. Все помещения были автоматически заперты, это и было причиной того, что охрана и медики не смогли добраться до доктора Уоттса вовремя. Когда они всё же добрались, то сами чуть не стали жертвами взбесившегося «Паладина», который смогли остановить лишь благодаря тому, что у охраны были гранаты, начинённые электрическим прахом, как раз на этот случай.       Говорили, что причиной неисправности оказался какой-то малозаметный дефект систем распознавания свой-чужой, более того, так как их ревизию производил сам Артур Уоттс, произошедшее сочли несчастным случаем.       Но тела почему-то так и не нашли. Живых родственников у него не было. Семья отсутствовала. Исходя из найденной на месте происшествия крови и остатков одежды, принадлежавших учёному, следователи сочли его мёртвым.       Значит шанс того, что он на самом деле жив и в добром здравии, имел место быть. Может Озпин через генерала тоже ознакомился с материалами дела?       Тем не менее, главной проблемы это не отменяло. — Хорошо. Допустим, Уоттс жив и работает на эту самую организацию. Зацепки есть? Как мы его отыщем? — Винтер не стала напоминать о том, что происшествию с его предположительной пропажей не так давно исполнилось десять лет. Ей самой было четырнадцать в то время, когда это случилось. — По моим предположениям, группа проникшая в Бикон до сих пор находится в Вейле. И, согласно моему другу, который следил за ними, она обзавелась новым членом. Он сильно старше остальных, и явно является экспертом по информационной безопасности. Видели бы вы отчёты охраны, мисс Шни.       Примерно, Винтер знала, что произошло в тот день. Охрана обнаружила факт проникновения в технические помещения слишком поздно и лишь потому, что охранник на посту не увидел своего товарища на камере, в тот самый момент когда он совершал патрулирование своего участка. Была поднята тревога, но было уже слишком поздно, злоумышленники покинули башню практически сразу, явно получая информацию о перемещениях охраны извне.       Провернуть такое мог далеко не каждый. Это больше напоминало работу чьей-то разведки, нежели действия каких-нибудь террористов. Кроме того, они не оставили за собой никаких критических повреждений, хотя прекрасно могли сделать и это и много чего ещё, поставив под удар как коммуникации всех королевств, так и репутацию академии Бикон. Что для террористов из того же Белого Клыка должно было быть невероятным успехом. — Этот ваш друг знает где они теперь находятся? — Гораздо лучше. Он знает где они находились. Установить их текущее местоположение станет вашей общей задачей. — … нашей? — Чуть не поперхнувшись, переспросила Винтер. Он же не шутит? В одиночку, зная минимум о предстоящем задании, она ничего толком не сможет выяснить. Погодите, "общей задачей"? — Вы знаете его, мисс Шни, — ответил Озпин. — Моего друга. Вам уже приходилось с ним работать, не так ли?       Тут-то она почувствовала неладное. В голове шевельнулись воспоминания, охарактеризовать которые совсем уж неприятными она не могла, но запросто променяла их на что-нибудь другое. Более спокойное и приятное. — Только не говорите мне, что вашего друга зовут Бранвен. — Бесценно. Выражение вашего лица, — плечи Озпина задрожали в беззвучном смехе. Прежде чем у Винтер нашлись возражения, он добавил. — Сейчас он в учительской. Не судите его строго, мисс Шни, ему выдалась тяжёлая ночка. Впрочем, вы можете расспросить его об этом сами. На мой взгляд вы двое не так уж и плохо ладили.       Винтер выдохнула. Сдержала желание приложить руку к лицу, прекрасно понимая, что Кроу Бранвен, при всех его недостатках, был опытным охотником и одним из тех людей, которым доверял не только сам Озпин, но и генерал Айронвуд. Постаралась снова натянуть на лицо привычную маску спокойствия, дабы и дальше не развлекать директора.       У него и правда было крайне своеобразное чувство юмора. — Это всё? — невозмутимо осведомилась она, заметив, что директор молча наблюдает за ней, не собираясь толкать никаких новых речей. — Пока что да, — кивнул Озпин. — И ещё, чуть не забыл. Вам предоставят апартаменты в самом Биконе. В обычных обстоятельствах мы забронировали бы на вас номер отеля в Вейле, но в связи со сложившейся, совершенно незапланированной ситуацией… В общем, встретитесь с Глиндой и она выдаст вам ключи. — Хорошо. Спасибо за кофе, директор.       Винтер встала со своего места и направилась к выходу. — Что, директор и тебя решил завербовать в наш небольшой клуб по интересам? — Винтер успела забыть о моложавой научной сотруднице, что ушла из кабинета, перед тем как Озпин начал разговор с ней. Лифт уже нёс их вниз, и снаружи всё так же стучало и тикало, как и в тот раз когда она поднималась наверх. Видимо тут это — обычное дело.       Низенькая девушка в белом халате облокотилась на заднюю стенку лифта, держа в обеих руках ручку портативного холодильника. Через правое плечо у неё висела чёрная сумочка, совершенно невязавшаяся с общей цветочной темой её аксессуаров.       Она окинула стоявшую перед ней Шни изучающим взглядом, словно работодатель новую сотрудницу. — Не знаю, — честно ответила Винтер. — Чувствую себя так, будто провалила важное собеседование. — С ним всегда так. Сначала ты думаешь, что он заприметил тебя за какие-то исключительные заслуги, а потом оказывается, что ему нужно выполнить не самую безопасную работу которая, так уж случилось, пересекается с полем твоей экспертизы.       Шни пожала плечами. — Ну, мы же всё-таки охотники, — она как раз ожидала чего-то подобного, но думала, что на старте у неё будет чуть большее количество информации. — Для меня он исключений тоже не делает, как ты заметила, — возразила её собеседница. — Так вы не охотница? — удивлённо спросила её Винтер. Ей почему-то казалось, что все кто находился под началом у Озпина в той или иной мере имели опыт борьбы с Гримм. К тому же, судя по всему, эта Тамбелина Пич работала в академии преподавателем. — Я что, выгляжу похожей на охотника? Или тебе кажется, что защита докторской по молекулярной биологии и беготня по лесам за всякими чудовищами как-то сочетаются? — Пич усмехнулась, но вдруг улыбка исчезла с её лица, сменившись озадаченностью. — Хотя стойте, на свете есть Ублек. О’кей этот пример не годится.       Лифт вздрогнул и остановился. — Давай провожу тебя до учительской. Заодно покажу дорогу к Глинде, она обитает рядом. И заканчивай обращаться ко мне на «вы», у меня от этого уши вянут. Мы теперь, похоже, в одной упряжке.       Прогулка до главного корпуса Бикона прошла без особых происшествий. После компактного и высокотехнологичного Алсиуса, эта академия казалась огромной и старой, что отчасти было правдой. Бикон был построен поверх древней Вейльской системы укреплений, простоявшей в том или ином виде тысячи лет, постоянно перестраивавшейся из-за разрушений, в результате периодических войн и следующих за ними набегов Гримм, которые в древности не были редкостью.       В сущности, Бикон так и остался замком, но оброс дополнительными корпусами и строениями, превратившими его в небольшой город-спутник, ютившийся на восточной окраине столицы королевства.       Конечно, теперь все виадуки, башни и башенки, соединённые между собой всевозможными перекладинами, переходами и стенами выглядели куда новее, чем должна была бы выглядеть настоящая тысячелетняя крепость. Винтер подозревала, что многие помещения здесь были основательно переделаны. Стены облицованы мрамором и гранитом или покрыты толстым слоем штукатурки. Большинство окон щеголяло современными пластиковыми рамами, за исключением тех в которых красовались бесчисленные мозаики, изображавшие охотников древности бьющихся с различными видами Гримм.       Некоторые здания и вовсе выбивались из общего стиля. Кирпичные, выстроенные под старину многоэтажки студенческих общежитий, по её мнению выглядели бы лучше где-нибудь в старых жилых районах Вейла.       Их путь лежал в похожий на помесь собора и университетского здания главный корпус, целиком состоящий из арок и контрфорсов, поблескивающий мозаиками окон в свете утреннего солнца. Внутреннее убранство его отдавало монументальным гигантизмом. Не то, чтобы Винтер оно не нравилось, но она прекрасно понимала почему директор всё же попросил Тамбелину Пич проводить её к учительской. В этих галереях и лестничных пролётах было проще простого заблудиться. Без спутницы Винтер вынуждена была бы обращаться за помощью к студентам или младшему персоналу. Что первые, что вторые вряд ли горели бы желанием с ней общаться. Всё от транспортного средства до её внешности и манер выдавало в ней Шни. Шни ни с кем не спутаешь. Связываться со Шни, не обладая сравнимым статусом или великими амбициями, никто не хотел.       Винтер уже начинала скучать по куда более тесным, но уютным коридорам Алсиуса, где у каждой двери и в каждой нише стоял здоровенный горшок с геранью. По мягкому прорезиненному полу, что скрадывал звук обуви. По узким горизонтальным окошкам со скруглениями, больше напоминавшим бортовые иллюминаторы воздушного корабля. Даже по сугробам во дворе она тоже скучала, несмотря на то, что в её бытность студенткой, коллективная чистка снега была одной из самых неприятных обязанностей студентов, поскольку после особенно сильной метели можно было целиком войти в сугроб просто открыв дверь общежития. Этим, конечно, могли заняться и роботы, но преподавательский состав считал, что студенты должны содержать территорию вокруг своего жилища сами. — Кабинет Глинды будет дальше по коридору. Здесь учительская, — Пич коснулась бронзовой ручки тяжёлых деревянных дверей. — Ну, я побегу. Пары на сегодня мне никто не отменял.       Винтер кивнула, не находя в себе слов и пронаблюдала, как низенькая преподавательница бегом унеслась куда-то в другой конец коридора, неся перед собой портативный холодильник с образцом. Интересно, что же там было внутри? Она как-то не догадалась спросить.       Учительская встретила её запахом кофе, овсяного печенья и тоненько визжавшей соковыжималкой на журнальном столике между двумя громадными кожаными диванами. Худой мужчина в очках копошился с бумагами за длинным офисным столом, пересекавшим всю комнату. Вся его поверхность была заставлена стопками каких-то папок и лотками, вытащенными из картотеки, стоявшей неподалёку.       К соковыжималке вразвалку прошествовал низенький толстый мужичок с развесистыми усами, вытащил из неё стакан и одним махом опрокинул его себе в глотку. Зажмурился, хрюкнул, крякнул и уставился на Винтер. — Барт, Озпин к нам что, новенькую привёл?       Мужчина, сидевший за столом, всего на секунду оторвался от огромной кружки-термоса, из которой, судя по всему, пополнял запасы кофеина в своей крови, и протараторил: — Ты что, от студентов не слышал, Питер? Это Винтер Шни. У Айронвуда какие-то дела с Озпином, вот она и прилетела. — О чёрт, где мои манеры! — Мужчина, назвавшийся Питером, драматично всплеснул руками и немедленно сделал реверанс в её сторону, что при его комплекции и низеньком росте выглядело несколько комично. — Профессор Питер Порт к вашим услугам, миледи! — Бартоломью Ублек, — не отрываясь от бумаг, представился худой мужчина в очках со стоящими под странным углом зелёными волосами. — Тоже профессор, — добавил Порт. — Доктор, Питер, доктор, — с некоторой настойчивостью поправил коллегу зеленоволосый педант. — По должности, однако, мы все профессора. И Анна с Тамбелиной тоже. Кстати, она же тоже у директора была? Куда ускакала? — К себе в кабинет, — не подумав, ответила Винтер.       Порт приглашающе указал на диван. — Ты присаживайся, чего стоишь столбом? Глинда скоро заглянет сюда, она ушла разбираться со студентами, которые ночью устроили разгром в общежитии, — Питер задумчиво потрогал кончик своих усов. — Эх, молодость! Энергия! Ты, кстати, кого-нибудь ищешь, наверное? — Да. Простите за вторжение, но мне говорили, что Кроу Бранвен должен быть у вас в учительской, — Винтер всё ещё чувствовала себя неловко, но постепенно напряжение, накопившееся из-за перелёта и резкой смены обстановки, отступало. Она потихоньку начинала думать, что зря заранее считала, что люди будут специально её сторониться. Вейл всё-таки не Атлас и тут репутация семьи Шни была не настолько заметной. Если исключить из уравнения фавнов, конечно. Фавны — совершенно другая история.       Она осторожно устроилась на диване, прежде чем облокотиться на спинку и по привычке закинуть ногу на ногу, разглядывая убранство учительской. Здесь было много мебели. Очень много мебели. Шкафы, картотеки, столы и стулья. Несколько ширм отгораживали в дальнем углу нишу, из-за их края выступал подлокотник дивана, но поскромнее. Что больше всего удивило Винтер, так это то, что на этом подлокотнике устроилась пара босых мужских ступней. Как раз, когда она удивлённо воззрилась на них, большой палец одной пошевелился. — Спящим красавицам, команда была подъём! — Профессор Порт, подобравшись к уголку огороженному ширмами, заорал, довольно натурально изобразив представление гражданских об армейском сержанте.       Голые ступни моментально исчезли за ширмой. Послышалась возня, кряхтение и окончания слов, напоминавших о нецензурной брани.       Через минуту-полторы из-за ширмы показался босоногий, небритый, одетый в длинный не по росту халат, шатающийся и похожий на труп, поднятый неопытным некромантом, черноволосый мужчина. Кроу Бранвен собственной персоной.       Он посмотрел на неё, протёр глаза, потом снова посмотрел, но уже внимательнее. — Ну здравствуй, Снежная Королева, ты к нам какими судьбами?       Пятнадцатью минутами позже они сидели в буфете. Кроу морщась запивал сонливость кофе с ударными дозами сахара, как ни в чём не бывало, лишь иногда касаясь рукой щеки с характерной красной отметиной, оставшейся от женской ладони. Он уже вернулся к своему охотничьему облачению, вернув свой фирменный меч-трансформер на пояс. — Значит всё-таки это Джеймс, выходит, надоумил директора про Уоттса. — Есть какие-то конкретные мысли? — Винтер задумчиво тыкала утреннюю яичницу на своей тарелке, стараясь не обращать внимания на то как горели теперь её уши. — Есть уроженец Атласа. Предположительно. Знающий очень много о Системе Трансконтинентальной Связи и устройстве её башен, которому зачем-то потребовалась сугубо техническая информация, совершенно не напоминающая ничего, чем мог бы заинтересоваться вор, хакер или шпион, — Кроу отпил глоток кофе, задирая один палец свободной руки вверх. — Теперь идём дальше: он находится в компании охотников-самоучек свернувших на кривую дорожку. Два специалиста скрытного проникновения, возможно воры, одна праховая колдунья. — Колдунья? — удивлённо осведомилась Винтер. Такое было редкостью. В среде охотников существовало сленговое название для людей, способных применять проявления в сочетании с прахом, добиваясь при этом необычных и гибких способов контроля поля боя и поражения противника. Семья Шни, по крайней мере те, кто в полной мере сумел овладеть фамильным проявлением, принадлежала именно к такой категории охотников. — Я не уверен, но проявление у неё что надо. Она мне чуть задницу не поджарила своими огненными стрелами, — Кроу помахал ладонью перед лицом, словно ему до сих пор было жарко. — А что остальные? — Скорее всего у них есть эмпат-иллюзионист или что-то подобное. Хотя, может быть мне от нервов привиделось, с этим никак нельзя быть уверенным. Но это отлично подошло бы для вора. Про оставшихся не знаю.       Винтер сощурилась. Значит, диверсионная группа. Было бы похоже на Белый Клык, будь характер их действий несколько более агрессивным и открытым, однако эти работали слишком чисто. В её голове спонтанно всплыло несколько случаев столкновения с отрядами наёмников с подозрительно хорошим оснащением, чьё расположение и ареал обитания были совершенно бессистемными и, как правило, располагались глубоко в необитаемых землях. Там, где не было людей, но зато Гримм присутствовали в обилии.       Одна из таких групп позарилась на грузовики, снабжавшие доки строящегося Колизея Амити. Столкновение с прибывшими позже Специалистами спугнуло их, но конвой они разнесли в пух и прах, превратив роботов в мелкие обломки из металла и пластика, и не оставив никого из людей в живых. Айронвуд, будучи тогда ещё всего лишь командиром Специалистов, лично возглавил розыски и, по туманным намёкам от самого генерала, Винтер сумела догадаться, что именно тогда он обзавёлся первыми серьёзными травмами.       Это не было единственным случаем. Периодически в отчётах об операциях можно было столкнуться с различными странностями. Люди бесследно пропадали неизвестно куда, а потом возвращались с необычными способностями и желанием насолить королевствам, пошатнув установившийся статус-кво. — Озпин намекал, что ты можешь знать их текущее местоположение.       Кроу дёрнул уголком губ и отрицательно покачал головой. — Нет, точного местоположения я не знаю. Спугнул. Нарвался на эмпата. — Значит человек с эмпатическим проявлением у них точно есть. Это уже что-то. Но усложняет задачу донельзя, — подытожила Винтер. — Скажи честно, какие у тебя приказы насчёт Уоттса? — осведомился Кроу, как бы между делом. — Официально — никаких. Если читать между строк — стандартно. Задержать, доставить в Атлас. Живым, поскольку нам нужно знать к кому и зачем он сбежал. Мертвецы на вопросы не отвечают. — Это уж точно, — согласился Бранвен, поставив на стол пустой пластиковый стаканчик. — Ладно. Предварительный план таков. Я иду проверять своих информаторов в известных местах и после мы проверяем все возможные места местонахождения нашей гипотетической цели. Но с этим всем есть одна большущая, размером с Голиафа, проблема. Город сейчас закрыт на комендантский час и всюду снуют коммунальные службы с командами зачистки из спецназа. Ну и те охотники, кто согласен держать рот на замке.       Винтер совсем забыла про новости. — Что такое вообще произошло? Гримм?       Кроу одарил её недобрым взглядом, а губы его сомкнулись в тонкую линию. Он тут же отвёл взгляд, то ли действительно посматривая по сторонам, опасаясь что их могут подслушать, то ли это и вовсе была присущая ему неуклюжая попытка скрыть реакцию. — Честно говоря, я сам не понимаю что это такое, но видел собственными глазами. Инфекция или вовсе биологическое оружие, — он подпёр щёки ладонями, задумчиво разглядывая обшарпанную столешницу. И спустя некоторое время тихо добавил. — Мертвецы должны оставаться мёртвыми, Винтер. Я видел оживший труп. Наяву.       Зазвенела упавшая со стола вилка. Шни не обратила на это внимания. Вместо этого она внимательно посмотрела на своего собеседника. Несмотря на свою репутацию вечно пьяного, вздорного и общающегося с не самыми благонадёжными элементами социума охотника, Кроу всё-таки никогда не славился плохим выполнением своей работы. Как раз наоборот, он какой уже год не выходил из четвёрки лучших охотников Вейла, с рекордным временем прибытия на место. Его неряшливый вид и любовь к спиртному стала своего рода визитной карточкой его же образа. И он никогда не позволял своей любви к алкоголю встать между ним и безупречным выполнением работы. Таков уж он был.       Так что если Кроу Бранвен говорил ей о том, что видел живого мертвеца своими глазами, ей не стоило поддаваться первичной реакции любого человека на небылицы. За последнее время она была свидетелем событий достаточно необычных, чтобы пошатнуть мировоззрение даже самого упёртого скептика.       В особенности инопланетный артефакт, снимки которого она увидела в числе первых. Какова там, по мнению учёных, была вероятность встречи с внеземными цивилизациями? Миллионные доли процента? Что ж, вероятность того, о чём говорил Бранвен, относила эти события примерно в одну категорию. — Хорошо... Допустим, я тебе поверю на слово. Расскажи подробнее. Сколько людей знают об этом?       Бранвен, видимо уже жалевший о том, что сказал ей о своей встрече с мёртвыми, и отвлечённо разглядывавший стойку буфета, резко обернулся к ней, словно его одёрнули. — Я и сам почти ничего не понимаю. Если готова слушать, то нам нужно найти менее людное место. Не хочу, чтобы нас кто-то подслушал.       В итоге Кроу всё-таки рассказал ей всё. Винтер выслушала его, не перебивая. От лишних ушей они спрятались в комнате, ключи от которой ей всё-таки выдала Глинда Гудвич, когда сама Шни вспомнила наконец о том, что директор любезно предоставил ей свободные апартаменты в здании, где жили преподаватели и остальные сотрудники Бикона. Бранвен, по его словам, обитал где-то в жилых районах Вейла. Винтер не очень хорошо была знакома с географией чужого города, поэтому не особенно задумывалась где конкретно. Его ночёвка в Биконе была вызвана исключительно желанием сохранить некоторую свободу перемещения.       И не сойти с ума в одиночестве, после того, что он видел.       Всё им изложенное напоминало фильм ужасов. Винтер была плохо знакома с этой категорией кинематографа, но общую суть улавливала. Центральной темой таких, обыкновенно, становились необычайно отвратительные чудовища, паранормальные явления и, как никогда не устаревающий приём, ожившие мертвецы.       Ожившие мертвецы стали и центром повествования Кроу Бранвена. По его словам началось всё с крыс. С крыс больных какой-то ужасной болезнью. Животные гнили заживо и теперь охотник сомневался, что сами животные были живыми. По-настоящему живыми, а не ожившими заново благодаря чему-то.       После того как Бранвен покинул её временное обиталище, Винтер сразу же приступила к составлению чернового доклада для генерала. Конечно, её попросили ни о чём пока не сообщать в Атлас, но она не собиралась отправлять доклад немедленно. По правде говоря, ей требовалось излить роящиеся в голове мысли в текстовый файл и несколько успокоиться.       Не так давно она смотрела на снимки артефакта, предположительно прибывшего из холодной пустоты межзвёздного пространства. Теперь же, прибыв в Вейл, она столкнулась с говорящим недомолвками и обиняками директором академии, а так же с его помощником, прямым текстом утверждавшим, что он видел, как мёртвые в морге местной больницы встали и попытались напасть на прибывших по вызову охотников.       Прямо скажем, такое случалось не каждый день.       И не каждое столетие, наверное, тоже.       Она перечитала набранный текст, наверное, уже в десятый раз. Вздор. Бред сумасшедшего. Но пока что ей придётся с этим мириться.       Патч был их маленькой идиллией. В решении залечь на дно этот остров и один из крупнейших городов-сателлитов Вейла победил по одной простой причине — там легко было затеряться, притворившись приезжими туристами, решившими отдохнуть в спокойном, почти свободном от Гримм месте.       Остров Патч был одним из очень немногих мест на Санусе, где количество Гримм было исчезающе малым. Всё благодаря бесчисленным потомственным охотничьим семьям, что здесь проживали. Почти все выпускники Бикона, проведя некоторое время в активной карьере охотника, возвращались в итоге сюда, покупая на накопления какой-нибудь домишко на отшибе и обзаводясь семьёй.       Далеко не все из них забрасывали охотничье ремесло, конечно, однако колесить по всему королевству в поисках приключений на свою задницу они, зачастую, полностью прекращали, ограничиваясь местными вызовами. А вызовов на Патче было относительно немного.       Синдер сняла им небольшой гостевой домик на окраине рыбацкого поселка, к югу от главного портового города. Она специально присмотрела наиболее спокойные области, подальше от мест, где селились охотники, и уж точно подальше от местной боевой школы, именовавшейся Сигналом.       Орды малолетних учеников носящиеся по лесам в поисках трёх с половиной беовульфов, которых могли неделю назад видеть местные жители были ей совершенно не нужны. Тем более учитывая то, что в сумке они до сих пор носили Видящего.       Который был их маленьким кошмаром. Не потому, что являлся Гримм, и не потому что его хозяйка настойчиво требовала от них чего-то. Как раз наоборот. Его шар практически всегда был чёрным, даже образов и помех, которые они видели раньше, в нём теперь не появлялось.       Синдер говорила, что так бывает когда Госпожа не желала никаких аудиенций.       Но однажды им всё-таки удалось кое-что увидеть и теперь они не знали как к этому отнестись.       Однажды ночью случилась побудка. Чёртов Гримм самолично выпростался из дорожной сумки, и так бы и улетел, куда глаза глядят если бы Уоттс не страдал от бессонницы.       Его привлёк призрачный белый свет исходивший, как оказалось, из шара Видящего. Изображение было поразительно чистым и чётким, если исключить характерные искажения. Никакого оранжевого тумана и проступающих из него символов, вызывавших у Уоттса головокружение и свист в ушах.       Артур первым делом разбудил Синдер. Они изловили сбежавшего Видящего, который, к счастью, не догадался покинуть их новое жилище. Но они сразу заметили, что он стал чуть более активным. Живым, даже.       Тем, что они увидели в его шаре был странный пейзаж. Обесцвеченное, почти чёрно-белое изображение чего-то, напоминавшего ни то пещеру, ни то глубокое ущелье. Повсюду валялись обломки чего-то рукотворного. Стены, выщербленные террасы, заваленные горами мелкой, словно мука, пыли, присыпанной сверху каменистыми обломками.       Всё это освещалось ярким белым светом. Свет этот был настолько ярок и контрастен, что зубчатые чёрные тени отбрасывали даже самые мелкие обломки в поле зрения Видящего. Грим колыхался в воздухе, беспокойно поводя щупальцами, пока Синдер ходила вокруг него кругами, в надежде высмотреть хоть какой-то знак присутствия Главной.       Но видимо старая ведьма в тот момент была где-то в другом месте. В итоге они с горем пополам загнали несчастного Гримм в подвал и заперли там. Теперь Синдер каждый день навещала существо, в надежде на то, что всё-таки получит какие-то инструкции от Самой, пока Уоттс занимался делами несколько более насущными, но не касавшимися ни Гримм, ни каких-либо серьёзных планов по разрешению проблемы Обелиска.       Хотя нет, последнего они всё-таки касались. Косвенно.       Пока нервничающая и не находящая себе места без дела Синдер, расположившись на диване в позе эмбриона, отсутствующим взглядом смотрела телевизор, Уоттс копался в инструкциях к лекарствам.       У него были мысли по тому как Обелиск мог воздействовать на разум людей и воздействие это было в первую очередь связано с электрической активностью человеческого мозга. Паттерны Обелиска, сама информация, которую он нёс в себе, вызывала нечто похожее на гипнотический транс, во время которого информационный вирус внедрялся в нервные цепи.       У него не было ни томографа, ни оборудования для снятия электроэнцефалограмм. Он не мог сказать какие области мозга поражались сильнее всего. Всё что он мог делать — судить по симптомам и подбирать препараты таким образом, чтобы они не нанесли им необратимый вред в дальнейшем.       Он старался избегать сильнодействующих препаратов, изменявших сознание, вроде того же «Талазина». Такие применялись для контроля вредоносных эмпатических проявлений и зачастую приковывали пациентов к постели, на время своего действия. Для их целей они не годились.       А ещё Артуру приходилось настойчиво расспрашивать Меркьюри, Эмеральд и Синдер тоже. На учёте в больницах они не состояли, не имели медкарточек и он понятия не имел о том, с какими противопоказаниями мог столкнуться.       Хоть он и специализировался когда-то на изготовлении киберпротезов и смежной с этим области хирургии, знания его в этой области были несколько неподходящими для текущей задачи. Приходилось изворачиваться, экспериментировать и искать в сети подробные описания на медицинских ресурсах. Подсматривать рекомендации практикующих медиков, благо последнего было в достатке, ибо не только они испытывали проблемы с галлюцинациями, головными болями и прочими неприятностями, вызванными Обелиском.       Сам Артур частенько замечал, что рисует на полях блокнота ребристые паттерны, напоминавшие бока проклятого артефакта, который ни в какую не хотел покидать пределы его черепной коробки.       Было и достаточно странностей в поведении его спутников. Раздражительность, нервные тики, склонность к рисованию на первой попавшейся поверхности.       Что-то нужно было с этим делать.       Что-то нужно было делать с Обелиском.       Наконец, однажды, словно гром среди ясного неба их огорошило новостью. Не по тайным каналам Синдер, не голосом Самой переданным посредством Видящего, а самым заурядным способом.       По телевизору.       В Вейле объявили карантин.       «Это Лиза Лавендер и с вами VNN со специальным репортажем с улиц центрального Вейла. За моей спиной вы можете видеть проезжающие мимо машины с силами специального назначения. По всему городу объявили комендантский час, а в северо-восточном округе силами полиции и охотников ведутся поисковые мероприятия…» — Похоже, мы здесь надолго застряли, — пробурчала Синдер, всё ещё сидевшая на диване, в обнимку с подушкой.       Уоттс перевёл взгляд на висящую в воздухе плоскость экрана телевизора.       «… власти отказываются подробно объяснять причины массовых отключений воды. По официальной версии Гримм повредили трубы очистных сооружений и на данный момент часть районов города осталась без горячей и холодной воды. Однако, из анонимных источников поступила информация о том, что Гримм могут быть и вовсе никак не связаны с причинами всего происходящего в городе на данный момент. Так же не поступило ни одного свидетельства о наблюдении Гримм на улицах города…» — Нам повезло, что не остались в его черте, — сухо заключил Артур, внимательно наблюдая за происходящим на экране.       Что-то шевелилось на самых задворках его сознания, какая-то назойливая мысль. Не Гримм, значит что? Он отвлёкся от раздумий над лекарствами и решил прошерстить новостные сайты.       Дополнительной информации было мало. То ли новости не успели ещё распространиться, то ли местные власти сознательно засекретили всё, что только можно было засекретить. Одно было ясно, Гримм в черте Вейла точно не появлялись. Разрушения и видео от излишне смелых и не обременённых лишним умом жителей точно заполонили бы все независимые новостные сайты. Больше всего было возмущения по поводу комендантского часа с одновременным отключением воды. Поговаривали, что в районах победнее люди и фавны выходили на улицы. Насчиталась пара слухов о столкновениях и беспорядках. — Странное ощущение. Казалось бы, по изначальному плану мы должны были сами пошатнуть королевство, а теперь — на тебе. Сидим в самом дальнем ряду и не понимаем, что происходит на сцене, — Синдер бросила подушку обратно на диван, встала и направилась к двери комнаты. Собираясь выйти, она обернулась к Уоттсу: — Мы с Эмеральд съездим в город за продуктами. Заодно посмотрим и послушаем, может удастся чего лишнего разузнать. Артур, тебе что-нибудь нужно? — Минутку, — он вырвал лист из блокнота и быстро написал несколько названий препаратов, которые в массовом порядке выписывали пациентам вейльские больницы. — Начнём, я думаю, с этого. Говорите, если симптомы будут меняться.       Протянув записку их полевому лидеру, Артур вернулся к своему ноутбуку. Закрытие города. Чем это могло быть? С ними это точно не было связано, закрывать Вейл под предлогом, способным посеять массовую панику среди жителей, только чтобы поймать четвёрку лазутчиков, никто бы не стал. Да и это всё было бы совсем не в стиле Озпина.       Значит что-то другое. Мысль о том, что это может быть как-то связано с Обелиском, никак не уходила из головы. Всё происходящее могло быть связано с Обелиском. У него попросту не было средств, чтобы проверить это.       Была лишь смутная догадка. Периодически он возвращался к работе над вычленением закономерностей из сигнала, полученного в башне. И с удивлением обнаружил в ней знакомый четвертичный код, характерный только для одного лишь носителя информации в природе.       Уоттс потёр переносицу, бегло просматривая материалы своих исследований и потихоньку в его голове начала складываться картина.       Учитывая все события, наверняка не один он занимался подобными исследованиями. Это значило, что кто-то оснащённый куда большими средствами, вполне возможно тоже занимался расшифровкой сигнала. Возможность купировать негативные психологические эффекты от взаимодействия с этими данными тоже существовала, это Уоттс проверил на себе. Возможно, ценой нескольких лишних лет жизни. Рискованная смесь препаратов, которую он принимал сам, отчасти в порядке эксперимента, а отчасти потому, что ему необходимо было сохранить здравый рассудок, могла негативно отразиться на его здоровье. Это защитило его, возможно не полностью, но Артур готов был мириться с отложенными последствиями.       Итак, он имел на руках потенциальный генетический код неизвестной формы жизни, а так же смутную возможность того, что кто-то из злого умысла, или из научного любопытства, попытался его синтезировать.       И, возможно, мотивация этого человека не содержала ни того, ни другого. В конце концов, Артур Уоттс точно знал, что Обелиск управляет своими жертвами при помощи галлюцинаций и обсессий.       Какова была вероятность того, что какой-то несчастный безумец подчинился его зову и синтезировал клеточную сыворотку, с генетическим кодом содержавшемся в сообщении Обелиска?       Синдер была права. В этот раз они действительно оказались в задних рядах. Только это не спасало их от того, что они в любой момент могли оказаться невольными участниками чужого спектакля.