Восьмью часами ранее
Чайник шумно установили на чугунную решетку. Щелчок электрического поджига и синий всполох мелькнул под металлическим дном. Зарождаясь и тут же тухнув, огонь словно дразнил, не желая делиться своим теплом. — Элл, давай… — Убить, — выдернув из кармана зажигалку, женщина с чувством прокрутила кремниевое колесико, подсветив свое лицо желтым язычком.— Самым изощренным способом. Говоря обыденной интонацией, Элеонора наконец подожгла конфорку: — Он девочку не просто избивал, а насиловал и истязал, как кусок мяса и четыре треснутых ребра, черепно-мозговая травма и ушиблены мягкие ткани практически всего тела это лишь малая доля того, что Милтон ей оставил после себя…— бросив взгляд на парней, что сосредоточенно внимали ее словам, миссис Хилл кивнула на дверь. — Как ни странно, ее физическое состояние это не единственное, что меня волнует. С высоты своего профессионального опыта скажу сразу, когда уничижают и подавляют, психическая целостность жертвы нарушается в первую очередь и если переломы и ушибы можно достаточно быстро вылечить, то вот ментальный раздрай реанимировать гораздо сложней. Сухие губы обхватили костяной конец мундштука, и по другую сторону выпустилась тонкая струя белого дыма. — Над девочкой глумятся уже не первый раз, и, полагаю, не первый год. И, что меня удивляет, малышка даже сейчас находит силы защищаться, — прервав нарастающий свист чайника, открытием его носика и отключением газа, Элли задумчиво вперила взгляд в стену: — У меня есть опасения, что ваша знакомая, при всей патовости ситуации, намеренно принимает акты надругательства. Только, преследуя определенную цель, человеческая воля защитным механизмом ограждает ментальное тело от разрушения, обрекая телесность на… нечто подобное. Тяжелый вздох Хилл старшей, и пара заготовленных чашек начала наполняться кипятком. — В любом случае, девочке нужны: лечение и поддержка. А одним привозом ко мне, вы ей, Аарон и Кит, увы, не поможете. Разместив напротив внука и Вишни чайные пары, Элли отошла к подоконнику и присела на него, придвинув к себе пепельницу: — Ну и? — тяжелый взгляд пришелся на Хилла. — Что стало причиной столь необъяснимого порыва позаботиться о ком-то кроме себя? Все еще с укором и осуждением, но с перспективными нотами одобрения — Элли оценивающе разглядывала Аарона: — Говорю сразу, очистить свою карму одной этой девочкой у вас не выйдет. Даже и не надейтесь. Хилл младший от подобного уточнения недовольно шикнул: — Ты еще проповедь зачитай и святой водой окропи. Преподобный, уверен, свою рясу тебе вручит без промедлений, предварительно освободив место в исповедальне, — накренив кружку и оценив бордовую жидкость травянистого отвара, Аарон отставил ту в сторону и встал с места. — Сара наша знакомая и ей нужна помощь. Мы эту помощь ей можем оказать. Точка. Не ищи подноготной там, где ее нет. Устало сжав переносицу, Аарон собрался что-то еще сказать, но резко передумав, только цокнул. Он чувствовал, что раздражается, а это не то, чего он хотел испытывать в адрес своей родственницы. Единственной, пожалуй, кто его любила, но наверняка ненавидела в равной степени. — Элл, мы в самом деле хотим подсобить Саре, и руководствуемся исключительно бескорыстными помыслами. Как бы это… не звучало странно, — Вишня уместно разбавил напряжение между Хиллами, шумно отхлебнув предложенный напиток. Для него сводить к минимуму накал страстей между этими двумя было чем-то вроде постоянной личной миссии. А потому, отметив недовольный прищур одной и сжавшиеся кулаки другого — Линд включился в диалог: — Даже у таких подонков, как мы, есть определенные принципы. И один из них гласит: если видишь принцессу в синяках, а после… так вообще… без сознания — срочно вези ее главному целителю в юбке и, попутно выбирай меру наказания для ублюдка,— длинный палец ловко отбалансировал десертную вилку. — Собственно, пока Сара побудет под твом крылом, мы с Аароном быстро подкрутим пару гаек, перекроем один кран и что-нибудь еще в этом духе, — проведя подушечкой по острию зубчиков столового прибора, Китан, подумав, добавил: — Ну или может, как ты выразилась, убьем самым изощренным способом. Я лично больше профилируюсь по второй части этого предложения. На кухне повисла тишина. Только тиканье настенных часов и гудение бойлера нарушало безмолвие. — Полагаю, вы решили ко мне обратиться не только, как к врачу? — шумно затянувшись, Элеонора выдохнула через нос терпкий дым, погружая в седое облако вазу в виде трехрогой бычьей головы. Подарок испанского друга, как нельзя лучше описывающий характер Элеонор. — Не только,— глухо отозвавшись, Аарон подошел к межкомнатной арке. — Но, и, разумеется, ни как к бабушке? — колкость в спину внука. — Она спит? — Вишня закатил глаза, на открытое игнорирование вопроса другом, но веское слово вставлять не стал. Конфликт родственников подождет. — Да, отдыхает. После такого стресса она, должна признать, на редкость спокойна. И это настораживает. Эй, не мешай малютке! Пусть немного выдохнет, — Хилл, игнорируя слова Элл, исчез за дверным косяком. — Весь в мать! Такой же несносный упрямец! — выплюнув, Элли скинула дотлевший бычок. Четвертая сигарета за час. А ведь она хотела бросить курить. —Тетродотоксин и мескалин. Думаю у меня в кладовой что-нибудь найдется. Но алиби от меня не дождетесь!***
Его напрягало. Все и чертовски! Конфликт на фоне не сошедших жизненных интересов, а за тем и увязывание в криминальных делах явно не скрашивали их отношения с Элеонорой. Ее мечта о том, чтобы хотя бы внук станет образцово-показательным гражданином канула в лету, еще когда Хиллу стукнуло четырнадцать и он впервые познакомился с огнестрельным оружием. Попутно подстрелив полицейскому ногу (пусть и за дело), Аарон, оставшийся сиротой после смерти матери-наркоманки и отца-любителя погонять в нетрезвом виде, окончательно подбил надежды миссис Хилл на свое светлое будущее. Ее кровинка с немыслимо глубоким, чуть ли не с пеленок, взглядом и однозначно добрым, пусть и запертым под глухими замками равнодушия мамаши, сердцем встал на кривую дорогу. И чем больше Элл пыталась достучаться до внука, тем глубже становилась пропасть между ними. — Вы похожи, — беспорядочный рой мыслей прервал тихий голосок. — Особенно взглядами. Бледное лицо Сары озарила слабая улыбка, от которой едва заметно проступили ямочки на впалых щеках. Укутанная вышитым покрывалом, с компрессом на голове, О’Нил прикрыла веки и облегченно выдохнула: — И от нее тоже веет теплом. Тоже? Странно, но от пары фраз девчушки Хиллу стало как-то эмоционально легче. — Извини, что разбудил. Здесь ты в безопасности, будь спокойна. Отдыхай, — заправив руки в карманы, Аарон кивнул на кровать: — Если слишком жестко, то я могу перенести тебя на диван. Он все приятней, чем эта дубовая кушетка. Небольшой медицинский кабинет, показался Аарону не самым приятным местом для отдыха. Металлическая стеллажная конструкция вдоль всей стены, небольшой рабочий стол с настольной лампой и покоящимся свертком с медицинскими скальпелями, кушетка, передвижная тумба и… одинокий кактус, единственным зеленым пятном, разбавляющий стерильное пространство. Для той, кто часом ранее пережила Ад, стоило бы вздремнуть где-нибудь в уютной спальне, с мягкой широкой кроватью и веселыми занавесками, а не унылыми жалюзи. — Все хорошо. Я не хочу спать, а от обезболивающего тело уже не так болит,— тонкие пальцы коснулись пластыря на брови и щеке: — Не переживай, на мне все заживает, как на собаке, поэтому… — Как на собаке? — обыденная метафора резанула слух, а перетянутые бинтами запястья, шея, торчащая из-под одеяла щиколотка лишь сильней вызвали гнетущие эмоции. — Сара, на тебе вообще не должно быть того, чему необходимо заживать! Этот подонок и то, что он с тобой вытворял… — Ни тебя, ни Вишню не должно касаться,— подобно гильотине, Сара одной только интонацией отсекла попытку нравоучения.— Я вам благодарна, но дальше не лезьте. Мягкий взгляд посуровел. — Сдам вам тачку и на этом разойдемся. Вы и так увидели много лишнего, — плавно подняв корпус, О'Нил под внимательный взгляд Хилла опустила на пол ноги. Скривившись от все еще болезненных ощущений, девушка упрямо предприняла попытку встать. «Вот же…!» — О’Нил… — как только ноги школьницы предательски подкосились, Аарон принял худосочное тело на свою грудь. — Я оценил твою взрослость и независимость, — бережно приобняв хрупкие плечи, мужчина выполнил шаг навстречу. Сара от напора вновь опустилась на кровать, — и в силе твоего духа, поверь, никто не сомневается. От сведенных к переносице бровей и недовольного прищура, Хилл с легкой насмешкой выдохнул: — Но физически ты гораздо слабее Милтона и он этим продолжит пользоваться. А как ты планируешь защитить сестру, если саму вот-вот добьют? И вправду… как? — Терпеть выродка это не самый лучший выход. Вообще не выход. Так же, как и утаивание домогательства, — в зеленых глазах все больше и больше сгущались тени. — Почему ты не обращаешься за помощью и не принимаешь ее? Если думаешь, что в этом есть что-то постыдное, то… — Постыдное? — тонкие пальцы сжали простынь, — постыдное… — Сара загипнотизировано отсмаковала, вперив взгляд в никуда: — Да, Аарон, именно поэтому… — губы растянулись в подобии оскала, —… поэтому я уже второй год стараюсь не думать, что меня, как дешевую шлюху сношает этот гребаный ублюдок! Поэтому мирюсь с тем фактом, что меня избивает и трахает, трахает и избивает какой-то вонючий гандон, разрывая матку и прочие женские прелести в клочья ... Хилл от проникновенного шепота замер. Он чувствовал с какой ненавистью были пропитаны слова и встречно перенимал чужой гнев. — ... Терплю гнилой язык, которым он проходится по моему телу, мирюсь с тем, что пятничные вечера и субботние рассветы будут обрываться и начинаться соответственно в одном месте. На желтой плитке в ванной комнате, в лужах собственной крови, слюнях и жидкостях, которыми он с особым рвением меня покроет, как внутри, так и снаружи! — вытянув вперед руку, Сара коснулась ладонью живота Хилла, и судорожно сжала на нем ткань. — Именно поэтому свыклась с осознанием, что мать тупая кукушка. Шлюха, не верящая что все синяки на мне возникли от надругательств ее ёбыря! Ей проще думать, будто я дикая оторва, и гораздо проще верить в идеальный портрет Милтона! Голос Сары стал ломаться, впитывая в себя всю горечь и обиду. — И именно стыд за мою замаранность и оскверненность, вынуждает меня подпускать к себе отродье, а не то, что у этого плешивого чмыря есть связи и деньги, на немыслимо дорогое лекарство для моей Лулу. Лекарство, которое позволяет ей жить, и заставляет ее крохотное сердце биться! — из глаз хлынул поток слез, и не желая показывать их, Сара уткнулась лицом в солнечное сплетение Аарона, едва подавляя в себе крик.— Я ненавижу эту гребаную жизнь! Ненавижу! Ненавижу судьбу, за то, что моей крошке подсунула такую непутевую мать! Ненавижу себя за свою никчемность и слабость! И ненавижу Милтона и свое желание его убить! В дверном проеме застыли Вишня и Элеонор. — Не было и дня с моего пятнадцатилетия, чтобы я не думала о смерти. О том, как разрываю, расстреливаю, раскатываю тело Милтона! Как сжигаю его и топлю! Как душу и потрошу и скармливаю диким псам его останки! Мне стыдно перед моим папой, что допускаю подобные мысли, и что не оправдываю его надежд. И мне поистине страшно, что я ничего не могу поделать и изменить! Пока жив Милтон, жива моя Лулу. Без его связей и этих гребаных денег Лу не сможет жить! Не сможет! СУКА! Почему?! Вырвавшаяся на свободу истерика переросла в подобие воя. Вжимаясь в тело мужчины, О'Нил окончательно растеряла возможность связно говорить и, ощутив, как горячие ладони легли на ее затылок, мягко огладив его, девушка начала реветь. Так как раньше не могла себе позволить, и так, как требовали остатки души. — Маленькая... — на испещрённом морщинами лице Элли отразилась глубокая печаль и сочувствие. — Правильно. Поплачь. Выкричи все, — произнеся одними губами, женщина подошла к паре и невесомо коснулась дрожащего плеча. — Так много боли… ею надо делиться. Сталь столкнулась с глубокой чернотой и в этот раз Хиллы разделяли эмоции. — Ты теперь не одна, Сара. Не одна, — присев возле девушки, Элеонора начала медленно оглаживать ее спину. — Мы поможем твоей сестре, обещаю. У меня связей поболее вашего Милтона, а деньги… — что Аарон, что Вишня синхронно кивнули, —… так вообще пустяк. Жизнь пусть и дерьмо, но даже в ней есть место для радости. Вот увидишь. Постепенно плачь начал уходить в тихое всхлипывание, а мандраж сводиться к легкому вздрагиванию. — Все хорошо, Сара. Мои оболтусы тебя не дадут больше в обиду. Как и я, — Сара в ответ потерлась носом о рубашку и Аарон нежно провел по взъерошенному затылку. — Эти бандиты, хоть и гады, но своих, однозначно, не кидают. А ты, Сара, девчонка нашего калибра. Слеплена, что называется, из того же теста. — Высшего сорта, на минуточку,— Вишня, также проглотив весь дерьмовый коктейль от гнусной реальности, лишний раз для себя принял, что О'Нил теперь под его протекцией. Без каких-либо «НО».— Принцесса, будь уверена, мы накажем Милтона по всей строгости. Существовать ему осталось недолго. А вы с Лулу наконец-то насладитесь спокойной, здоровой жизнью. Внимательно выслушав, что ей сказали, Сара замерла: — Аарон... Вишня...— имена мужчин впитала намокшая от слез ткань.— Не убивайте его. Услышав тихий комментарий, парни переглянулись. — Детка, если ты волнуешься о мальчиках, то не переживай, они это провернут.... — Сделайте ему очень больно, — наивное предположение о гуманности у Элеонор разбилось о взгляд заплаканных глаз. — Пусть взмолится о пощаде. Но смерть он пока не заслужил.... Пока. Она точно из их теста. Еще бы понять хорошо ли это?