Там, где пересекаются параллели

— Да, где этот чертов сортир, — плутая по витиеватым коридорам клуба, Майкл горестно вздохнул. Захмелевший от ядреных коктейлей Бурого и дезориентированный неоновой подсветкой танцпола, Тернер вырвался из шумного зала клуба, чтобы хотя бы на несколько минут перевести дыхание. — Прямо, направо, прямо… твою мать, да здесь и трезвый хрен разберется. Уткнувшись в очередную запертую дверь без нужной символики, Майкл хмыкнул: — У вас, смотрю, во всем сложности. — Она их девушка… Их … Их … — Блять! — озвучив в сердцах, Майкл продолжил размашистым шагом измерять коридор. — Как вообще можно на двоих делить одну женщину? В смысле: они только спят втроем или … — беспорядочный рой мыслей сводил с ума. Новость о том, что самая роскошная девушка во всем городе, а может и во всей стране магическим образом принадлежала Аарону и Вишне, выбивала из колеи. Картина мира ни в какую не складывалась. Есть мужчина и женщина. Их двое. Это норма. Но соотношение два к одному… — Это как если бы, мама была замужем за папой и… — замерев на месте, Майкл в голове начал перебирать всех знакомых его родителей: — …и мистером Гордоном? Образ пятидесятилетнего соседа с крючковатым носом и вечно сальными волосами спровоцировал рвотный позыв: — Дерьмо! Проще застрелиться, чем такое представлять. Наткнувшись на очередной поворот, уводящий в чернильную неизвестность коридора, Тернер скептически выгнул бровь: — Вы издеваетесь? Посвящение через сорок минут, а я заблудился в трех стенах. Тернер, да ты идешь к успеху. Оглядевшись и убедившись, что сеть у мобильного не ловит, Майкл решил продолжить свое шествие. Спрятав в карманы джинсов ладони и скучающе оглядев черные матовые стены, даже без намека на элементы декора, Майкл, чтобы хоть как-то отвлечься, начал насвистывать знакомый мотив. Тарантино с его «Убить Билла» лучше всего подходил под атмосферу. Как ни странно, звонкий перелив вместо ожидаемого эхо глухо резонировал в пустом вытянутом пространстве. Словно вакуум, воздух вокруг поглощал как исходящий от свиста звук, так и отголоски бита со стороны танцплощадки. О шумоизоляции здесь позаботились основательно Мысленно заключив, Майкл внезапно напрягся. — Бурый, ты куда меня направил? Отсутствие людей, минимум света и помещений, высокая шумопоглощаемость… В голове созрел недавний диалог с другом, где тот увещевал о чрезмерно криминальном прошлом основателей банды и об их кровавых методах отстаивания территории. Понимая, что из-за топографического кретинизма он мог зайти туда, куда не нужно, Тернер поспешил ретироваться. Не то, чтобы он испугался, просто фильмы ужасов и врожденная интуиция предостерегли от ненужного вмешательства в чужие дела. А потому, с невозмутимым выражением лица, Майкл развернулся. Преодолев часть злополучного коридора и завернув за угол, Тернер, минуя очередной рубеж, внезапно уловил какие-то посторонние звуки. Показалось? Рефлекторно замедлив шаг и прислушавшись, удалось разобрать отдаленно знакомые голоса, которые доносились из-за ближайшей двери. Отлично, хоть здесь меня сориентируют в нужном направлении Преисполненный энтузиазмом и мысленно упрекая себя за излишнюю впечатлительность, Майкл подошел к темной двери. — Боже, малышка, какая ты горячая! — отчетливый возглас Вишни, и Тернер замер, едва коснувшись дверной ручки. — Мальчики, — сердце стремительно участило ритм от упоенно сладкого женского мурлыканья, — ну-ну, поумерьте свой пыл. Мы ведь с вами только начали. Томная хрипотца, слившаяся с мелодичным металлическим звяканьем, окончательно привлекла внимание Майкла, заставляя того поддаться к входу. Осознание, с кем разделяла его треклятая дверь, будоражила и пуще прежнего пьянила, срывая с тормозов ненужную осторожность. Подчиняясь во многом своим инстинктам, приправленным несколькими шотами от Бурого, Тернер мягко надавил на ручку, торжествуя от последующей удачи. Без лишнего шума дверь приоткрылась для нужного зазора, позволяя зоркому зеленому глазу уловить обстановку. Чулки. В крупную сетку, обтягивающие бесконечно-длинные, стройные ножки, упругую, идеальной формы сердечка попку и окольцовывающие черной резинкой узкую талию. Полное отсутствие нижнего белья и изображение извилистого огнедышащего ящера на узкой спинке. Здравствуй стояк и прощай самообладание. Лицезрея практически обнаженную Сару и не смея отвести взгляда от ее соблазнительного вида, Майкл судорожно выдохнул. Черт возьми, на ней ведь даже нет трусиков и лифчика! В висках застучало от прилива крови, тогда как в штанах гульфик был готов разъехаться от напора. — Маленькая, покрутись. Дай нам тебя разглядеть со всех сторон, — властный, но не лишенный хрипотцы голос Аарона буквально озвучил мысли Тернера, и от предвкушения Майкл плотней прижался к дверному зазору. Впервые он был рад, что страдает пространственной дезориентацией. — Говоришь так, словно вы никогда меня не видели, — ухмыльнувшись, Сара как под заказ приподняла ниспадающие на шею и плечи волосы и, открыв вид на молочную шею, начала медленно поворачиваться по часовой стрелке. Дыши, брат, дыши! Плавный изгиб бедер, разворот корпуса на девяносто градусов и… — Эй, ты живой? Самый вожделенный момент истины смазался наплывшей на глаза дымкой. Какого? — У трупов таких стояков не бывает. Это сто процентов. Уши заложило, как при легкой контузии, а вместо сладкого голоса О'Нил донеслись знакомые, но менее приятные. Бобби Тернер и Дерек Никсон собственными персонами. — Ты что ли трупы видел? Восторженный шепот. — Бо, и ты себя еще ботаном мнишь? Алё, стояк возникает из-за прилива крови, а у трупов сердце, как и сосуды, нерабочее. — Точно! Я что-то не подумал. — А зря. Скоро станешь, таким же, как … — Малявки, вам жить надоело? — не размыкая свинцовых век, Тернер резким выпадом руки схватил какого-то за одежду. Этим кем-то оказался младший брат. Излюбленный бомбер с шершавыми нашивками в виде скаутских звездочек выдали Бобби с потрохами. — Свалите, черти из моей комнаты. Живо! Разжав хватку, Тернер страдальчески вздохнул: — Говнюки, на таком моменте сон оборвали… Слух резанул гадкий смешок парочки неудачников. — По твоей палатке из трусов и «Сара, детка» мы поняли, что ты не о биноме Ньютона во сне грезил, — передразнив, Бобби, судя по треску, отбил «пять» своему другу. — Что, новую девчонку себе отыскал? Она из нашей школы? — Пять, четыре, три… Не успел Майкл начать ленивый отсчет, как нарушители его покоя тут же подорвались с места. — Я забираю твою приставку в личное пользование на неделю, — отбежав на безопасное расстояние, Тернер-младший выжидательно замер, притормозив Дерека за рукав. — А еще велик. Все равно ты им не пользуешься. Где я так согрешил? — Малой, у тебя ничего не треснет? — возмущение от наглости сопляка, несомненно, было очевидным, но ноющая боль во всем теле от ночных приключений и неоднозначное послевкусие от общения с Сарой притупляли порыв надрать задницу родственничку.— Губу закатай, шкет. Еще не до… — Я знаю, что ночью ты был не у друзей, а на посвящении в «Черные драконы», — вкрадчивый голос, и глаза Майкла мигом распахнулись: — Не уверен, что родители будут в восторге. А если узнают про гонки, так… — Забирай и свали, шантажист! — вооружившись подушкой, Тернер метким залпом отправил ту в уже пустующий проем. — Но это в первый и последний раз, слышишь? Логично, что встречная угроза была пропущена мимо ушей. А вернее она утонула в ликующем вскрике засранцев. — Зараза!.. Ну хоть шантажировать научился, ботан. Возможно, еще не все с тобой потеряно. Погипнотизировав лежащую на границе комнаты перину и убедившись, что та под действием силы мысли не шелохнулась, Майкл обреченно завалился головой на матрас, сминая под затылком покрывало. Уж чего ему сейчас не хватало, так это скандалов с родителями. Особенно, в преддверии поступления в университет. Домашние и так в штыки восприняли его отказ от местного вуза, а узнай они, чем их и без того свободолюбивый сынок промышляет втайне — окончательно устроют ему вендетту. Когда твои предки ректор и декан Сентфорского педагогического и плюс ко всему одни из главных меценатов города — несложно догадаться об их требованиях к любимым чадам. Жесткая дисциплина, холодный ум и безукоризненная тяга к просветительской деятельности. И, да, спорт — это удел неудачников. Даже если завидные результаты и успехи на этом поприще предполагали стипендию в более престижном учебном заведении, где-нибудь в Бруклине или Флориде. — Интересно, вы тоже из-за внутреннего протеста стали бандитами? — в пальцах Майкла возникла серебряная монета с гравировкой трехглавого дракона. Символ принадлежности к банде. — И куда важней, что заставило тебя встать на эту дорожку? Вглядываясь в изображение логотипа группировки, Майкл остановил свой взор на левой голове дракона. Только сейчас Тернер уловил ее отличительную особенность. Тогда, как две другие морды были черные, эта, напротив, была светлой, цвета холодного металла, и лишь аккуратные выбитые темные линии придавали ей очертания. Словно что-то поняв, Майкл соскочил с кровати. Подбежав к стулу и сорвав с его спинки джинсы, Тернер начал судорожно рыскать по карманам. — Нашел! Две монеты. Аналогичные метки принадлежности к новой… — Теперь ты один из нас, Майкл Тернер. Полноправный член нашей большой семьи. На одной из монеток была та же символика с трехголовым драконом, один из которых являлся светлым. Отчего-то облегченно выдохнув, Майкл взглянул на еще один аналогичный подарок основателей банды и… Его догадка подтвердилась. Теперь, наоборот, только та самая, левая голова была чернильно-черного цвета, а две другие серебряными. Развернув все монеты к себе решкой, вместо выбитого номинала он увидел заглавные буквы.

«В» «А» «С»

На врученных ими монетами, одна голова отличалась от других, а на врученной ею — две. Вот и весь смысл. Она их. Они ее. Даже здесь, Вишня и Аарон обозначили кому принадлежит Королева. А она, в свою очередь, пояснила, каким драконам отдала свое сердце. На душе стало как-то паршиво. Сжав вверенные основателями дублоны, Майкл задумчиво вперил взгляд в окно. Подстать настроению по стеклу забарабанила мелкая дождевая дробь. За последние несколько дней неунывающий экстраверт Тернер превратился в рефлексирующего интроверта. Еще бы знать причину такой метаморфозы. Пожелав открыть оконную фрамугу, Майкл сделал шаг. Металлическое ребро пряжки от валяющегося ремня болезненно впилось в стопу. Сморщившись и раздув от натуги щеки, дракон, вопреки типичной ему же реакции, лишь сдавленно прошипел. Нужный эпитет затерялся в ротовой полости, так и не высвободившись наружу. Поток насыщенного озоном воздуха всколыхнул полупрозрачную тюль, и тот облаком окутал крепкий корпус Тернера. Глубокий вздох, и легкие жадно поглотили нужную порцию кислорода. Мозг требовал пищу для размышлений. В буквальном смысле. Живо отметя затею сесть на подоконник, подобно диснеевской принцессе, Майкл впервые обрадовался старому подарку деда, который в данную минуту был как нельзя кстати. Затворив входную дверь от несанкционированного вторжения малолеток, Майкл в очередной охапке постиранной футбольной экипировки раскопал кресло-качалку. Черт возьми, кресло-качалку. Он. Майкл Тернер. Дожили. Прикинув насколько ему претит мысль погрузиться в глубокие думы, дракон понял, что больше всего он хочет именно это. Подумать. Не потрахаться. Не отработать хук правой на боксерской груше. Не полистать порно-журналы или даже старые, опять-таки, дедовские труды по баллистике, а именно подумать. Опустившись в кресло и приняв позу Дона Корлеоне (пусть даже и в трусах), Тернер прикрыл веки. Вдох-выдох. Сара О’Нил. Вдох. Что в ней такого? Выдох. Он ведь знает ее совсем ничего. Вдох. И разница в возрасте, однако, весома. Девять-десять лет и не в его пользу. Выдох. Она, однозначно, стерва. И очень опытная стерва. Вдох. Получает удовольствие от своего превосходства и статуса. Особенно перед такими юнцами, как он. Выдох. Она смолит, как паровоз, что Майкл не разделяет по многим причинам. Вдох. И своей прямолинейностью просто втаптывает в землю любую самооценку. Выдох. Что в ней такого? Отчего именно от этой девушки все внятные мысли превращаются в кисель, а кровь вечно приливает не к тому месту, к которому нужно? Вдох. Может, все дело в шикарном теле? Задержка дыхания. Секунда. Шумный выдох. Безусловно, ее тело является истинным идеалом. И это еще он ее не видел без одежды. Стоит ли говорить о часто всплывающих образах того, как под нужными ласками прогибается гибкая спинка, как на сочных полушариях груди вздымаются заострившиеся соски и он жадно вбирает губами, посасывая и звучно причмокивая каждый из них. Как усыпав чувственными поцелуями алебастровую и несомненно бархатную кожу ее ножек, он дразнит прелюдией ее промежность, задевая чувствительный клитор и лаская нежные, влажные половые губы. Как языком погружается глубже, наслаждаясь особенным, пьянящим вкусом. Как доводит до исступления, чувствуя пульсацию внутренних стенок и сладкие вскрики экстаза. Кривить душой не было смысла. Он определенно желал О’Нил с физической точки зрения. Желал настолько, что недавние близости с подружками сопровождались активной заменой их лиц на портрет Сары. Да желал… Но… Нет, все дело не в теле. Вернее и в нем, и в чем-то еще. В чем? Вдох. Может в ее запахе? Во рту моментально собралась слюна. О да. Ее аромат он не спутает ни с кем. И дело вовсе в парфюме, хотя и он идеально ложился на обонятельные рецепторы. Нет, дело в ее личном запахе. Сложноописуемом. Тогда в гипермаркете, когда земное притяжение взяло власть над телом, разум поработил нежный флер чего-то… необычного. Чем-то напоминающее запах свежих яблок и скошенной травы. Сара источала аромат… уюта и тепла. На подсознательном уровне казалось, что нет ничего логичнее, чем вдыхать сладость ее кожи. Жить в ней. Наслаждаться и забываться в ней. Сложно. Очень сложно. И непонятно. Но как есть. Выдох. Тело, аромат, глаза, пронзающие душу, внутренняя сила и непоколебимость. Энергия. Разрушающая и воскрешающая одновременно. Смех. Такой искренний и живой. Решительность и неутомимость в действиях. — И все равно я не согласен. Будто очнувшись, Майкл разжал ладонь. — Ты можешь казаться недосягаемой и далекой для других, но, — отделив одну из монет, Тернер вытянул ее перед собой. Накрыв подушечкой большого пальца две головы дракона, Майкл устремил свой взор на черную остроносую морду создания, — я добьюсь тебя. Я стану достойным. Нет я стану достойней их. Ведь у Королевы должен быть только один Король. И он не среди твоих нынешних фаворитов. А ведь Бобби, хоть он и говнюк, все же напомнил об одной важной вещи — Майкл теперь член банды. Он — черный, мать его, дракон! На губах расплылась улыбка. Он теперь рядом. Он достиг первой цели, а значит пришла пора добиться и второй. Самой основной.