Кэнди:
Можешь хоть сколько острить,
но ведро поп-корна и «Один дома» не заменят
ни сомнительный потно-блевотный движ,
ни самый лучший рождественский оргазм.
P.S если твоя бабуля тебя прокатит,
то так уж и быть готова поделиться пледом и кружкой кукурузы.
Что и следовало ожидать, эта кучерявая бестия-таки отклонила его предложение сходить на частную вечеринку «Драконов». Один шанс на миллион — и тот умудрилась променять на… старую добрую классику. Ответ не заставил себя долго ждать:Майкл:
Привет, Маколею.
Жди под елочкой антицеллюлитные банки.
Отправив ответ и выдохнув возникшее напряжение, Тернер освободил из плена упаковки эклеры. В разноцветной глазури, источающие дивный аромат — впервые выпечка показалась Майклу крайне аппетитной. — Должен предупредить, какая у них начинка я не знаю — Эрни специально решил сохранить интригу. — Тем будет интересней дегустировать. На столешницу возле легла покрытая оберточной бумагой коробка. — С Рождеством, дракоша, — поддев радужный эклер, Сара указала взглядом на подарок. Майкл растерянно моргнул: — Ого. Такого внушительного размера подарок он точно не ожидал: — Тебе не стоило… — Открывай. Обойдя барную стойку и поддев его бедро своим, Сара откусила десерт. Шоколадный. — Боже! Как вкусно. От вида блаженной улыбки, Майкл сдался. Разорвав аккуратно обертку, он не глядя, погрузил в нутро коробки ладони. — Ох.еть… Сара! Мотоциклетная амуниция с комбинезоном, перчатками и даже шлемом. — Костюм на термоподкладе с усиленной защитой на суставах. Если гонять, то с максимальным уютом. Иссиня черная из дорогого плотного материала форма, с вытесненными орнаментом дракона и его инициалами. Прощупывая каждый сантиметр ткани и то и дело бросаясь разглядывать такой же черный матовый шлем, Майкл на мгновение почувствовал себя ребенком. Счастливым и восторженным рождественской магией. — Черт возьми, Сара… я не могу его принять. Он ей вручил какой-то свитер, а она… — Еще как можешь. И даже обязан, — перехватив комбинезон, О’Нил приложила его к мужской груди. — Это специальный заказ. У каждого из нашей троицы есть такой. Носи эту форму с гордостью, как и положено дракону. Сара подалась вперед. — Что скажешь, примешь этот подарок? Или мне его лучше адресовать нашему новому другу? — Мэм, как я могу Вам отказать? К тому же черный меня так стройнит, — Майкл плутовски улыбнулся. — Кстати о друзьях… Указав жестом не двигаться, он коротким забегом добрался до коридора. — Помнишь, ты мне как-то сказала найти твой альбом выпускников? Найдя то, что нужно, Майкл вернулся с чуть пожелтевшей книгой. Сара ее узнала.— Нас недавно за прогулы заставили дежурить в библиотеке. Собственно, вот… Майкл заговорщически сощурился на что О’Нил по-доброму ухмыльнулась: — Смотрю, ты на дежурстве зря время не терял. — Мне очень захотелось узнать про тебя ту — не железную леди, а простую школьницу, с рюкзаком за спиной и пубертатными прыщиками на носу. — Смею разочаровать, но прыщавая участь меня не застала, — Сара хохотнула, на что Майкл наигранно схватился за сердце: — Ну вот. А я-то думал такой идеальной ты была не всегда. О’Нил робко дотронулась до шершавых картонных страниц, обводя частично выцветшие фотографии класса. Все эти люди… она словно видела их впервые.— Увы, дракоша… — первый портрет с широко улыбающийся девушкой, на чьих зубах красовались металлические скобы — Сьюзен Ван-Майер. Ее она не помнила от слова «совсем», —… идеальной я никогда не была. Перебравшись на диван и удобно пристроившись на нем, Сара вместе с Майклом окунулась в воспоминания. Директор, учителя, ученики — все они когда-то были частью ее жизни — не самой светлой и от того, смутно всплывающей на затворках памяти. — Это Оллиш Вудсен. Славный парень. До восьмого класса мы сидели с ним за одной партой и часто играли в морской бой. В основном он обыгрывал меня, — ткнув на темнокожего парня с модной черепаховой оправой на переносице, Сара скривила губы. — В старших классах мы почти с ним не пересекались. — Почему? — Майкл с нескрываемым интересом пригляделся к фото. Чувствовалось, что Вудсен не был одним из тех, кто любил фотографироваться. Немного зажат, натянутая улыбка и эта рубашка в красный рубчик. Будто снятая с чужого плеча. — Не знаю, — Сара пожала плечами, — он, кажется, неплохо плавал и в старших классах, как и ты, много уделял времени спорту. — Ясно. Типичный спортсмен, — Тернер прыснул. — А вот и клише, — О’Нил легким выпадом стукнула Майкла в плечо. — Так и быть, отнесем Оллиша к спортсменам. Кто у нас тогда будет следующим? Спортсмен, стервочка, весельчак, ботан, стиляга, первая красотка… — Эта — типичная стерва и главная сучка на районе, — Майкл насмешливо указал на рыжеволосую девушку с надменно вскинутой бровью и приоткрытыми для томности образа губами. — Готов поспорить таких ты быстро ставила на место. Огненная крошка Ирма Ленд. Скромница и умница с обманчивой внешностью и здоровым чувством юмора. — Ирма была кем угодно, но только не стервой. В десятом классе она устроила целую похоронную процессию, для угодившего под колеса школьного автобуса енота, а потом еще полгода билась, чтобы в его честь установили мемориал. Очертив контур лица старой знакомой, Сара ощутила, как в груди болезненно сжалось сердце. Зачем-то глянув в окно, за которым вовсю буйствовала непогода, она вернулась к воспоминаниям. — Ирма и Стефани — специально в день фотосессии накрасились и оделись, как… — Представительницы древнейшей профессии? — Майкл аккуратно уточнил. — Именно, — указав на фото со Стеф, с ее кошачьими стрелками и алой помадой, О’Нил грустно улыбнулась. — Это была их первая фотосессия в качестве официальной пары. И они хотели, чтобы спустя годы, их будущие дети видели, что уже в юном возрасте они умели бросать вызов. Устоям, окружающим, самим себе. Лицо О’Нил накрыла вуаль печали и Майкл, заметив это, сжал кончики тонких пальцев, застывших на портретах подруг. — Уверен, их дети уже в этом убедились. — Едва ли, — Сара горько усмехнулась. — Спустя два года после выпуска, Стеф и семья Ирмы попали под сходящую лавину в Куршевеле. Выжил только брат Ирмы — Бадди, — на следующей странице показался портрет крепкого, с угловатыми чертами лица парня. В отличие от сестры он был блондином и, как решил Майкл, такого можно было запросто принять за местного задиру. Но, судя по всему, интуиция сегодня явно ему не подсуживала. — Бывший плейбой и король выпускного бала — сейчас, насколько помнится простой служащий банка. Но это не точно, его я видела около трех лет назад в Огайо. В воздухе повисла короткая пауза. — Так, ладно. Поскольку предыдущие клише мне не удалось разгадать, пришел черед реабилитироваться, — растерев между собой ладони, Майкл еще раз перелистнул альбом и, на мгновение прикрыв его, пристально уставился на Сару. — Сара О’Нил сейчас я угадаю, кем были Вы в те не самые далекие школьные годы. Зажмурившись, он задумчиво замычал: — М-м-м, точно не стерва. Это амплуа ты с гордостью носишь сейчас, — сдавленный смешок и в лоб угадил щелбан. — Ты безумно умная, но образ ботанши у меня с тобой вообще не вяжется. Ты спортивная, но трясти помпонами — явно не твое, а значит остается только…Сара О’Нил
Осунувшаяся, с болезненно впалыми щеками, усталым безразличным взглядом, с небрежно свисающими вдоль худого лица волосами и в бесформенной футболке, свисающей с худых плеч, как с вешалки. Совершенно другая Сара. Внешне не похожая на ту, что сидела рядом, но совершенно точно обладающая той энергетикой, которую Майкл часто ощущал. Как например, при последних разборках в баре с участием морозильной камеры. Увидев себя и отметив ошарашенность Тернера, Сара улыбнулась: — Невзрачная, угрюмая ботанша. Не изгой, потому, что могла больно кусаться, но и не душа компании, от того, что сама сторонилась любого лишнего общения. Майкл облизнул пересохшие губы: — Ты здесь очень… изможденная. И это еще мягко сказано. — Здесь я ненавидела жизнь. Свою и тех, кто мне эту жизнь ломал. — Ты про своего отчима? — кадык нервно дернулся от вскользь упомянутого насильника. И почему он только сейчас осознал, что ранее озвученный эпизод из ее прошлого связан именно с непростительным насилием. Его Сара, его девочка и… надругательство. На скулах взыграли желваки. — Отчим, мать, я сама — в те годы мне доставляло удовольствие ненавидеть саму мысль, что мое близкое окружение — это сплошные бесхребетные слабачки-потаскухи и больные на всю голову ублюдки. Просыпаясь каждый день, единственное о чем я думала это — когда закончится все это дерьмо, и сработают ли противозачаточные, а если нет — удастся ли снова уговорить миссис Хиткинс за триста баксов сделать аборт, не привлекая при этом мать. Произнеся, Сара задумалась, не обращая внимание на округлившиеся глаза Тернера. Для нее озвученное послужило почвой для одного очень нужного вывода, а для Майкла же ситуация усугубилась и вместо парочки вопросов в его голове назрела новая добрая сотня. — Что? — он подавился воздухом. — То есть… — Майкл, я люблю его, — прямой взгляд, в самое сердце, которое в одночасье замерло. — Я люблю Аарона и, пока это так …— ее ладонь легла поверх его груди, туда где четко различалась дробь, —… все остальное будет нечестным по отношению к тебе и ко всем нам вместе взятым. Так будет лишь только больней. Впрочем, почему будет? Уже. — Прости, что так внезапно. Но я …— чуть сжав пальцы на его джемпере, Сара зажмурилась, собирая во едино, все, что нужно было сказать. Она так его ранит. Мальчишку — с тускнеющим на глазах взглядом, такого чистого, настоящего, без пяти минут любимого но… Не ее. — То время, что мы пробыли вместе — оно было прекрасным. Ты прекрасен, — приподняв его подбородок, Сара заметила, как по левой щеке мальчишки медленно сползала капля. Одинокая, но беспощадно горькая. Внутри все ухнуло. — Майкл! Качнувшись вперед, она накрыла его самыми крепкими объятиями, зарылась носом в его макушку, так же, как он любил это делать с ней, и принялась осыпать поцелуями. Самыми теплыми и самыми искренними. Такими, от которых ему должно было стать легче, но зная глубину его чувств, едва ли это могло стать легким анастетиком. Почему так происходит? Почему любовь к одному обязательно должна была так ранить другого? Почему, прежде чем осознать прописную истину, маячившую перед глазами, нужно было обязательно завести себя в дебри. Да еще и прихватить с собой ни в чем неповинную душу. — Без шансов? — тихо в самую грудь. — Майкл, я твоя временная станция. — Я могу это изменить, — он ведь Тернер. Так просто он не сдастся. — Свою конечную я уже нашла, малыш. А у тебя все еще впереди. Похоже для него и вправду все. Из коридора донеслась вибрация. — Это он? — последний глубокий вздох аромата ее волос, последние объятия, в которых он мог себя представить ее мужчиной. — Мне пора. Поцеловав горячий лоб и выпустив Майкла из объятий, Сара неспешно поднялась с дивана. — Я довезу тебя, — Тернер последовал за ней. Щеку по прежнему саднило от позорной слезы. — Спасибо. Останешься на вечеринке? — Как знать… «Один дома» он обожал ни чуть ни меньше, чем поп-корн. Яблочный рингтон на сей раз донесся из заднего кармана Тернера. И он не заставил себя ждать. — Вишня? — Сара рядом? — холодное уточнение. — Да… Услышав из динамика Линда, О’Нил тут же перехватила трубку. Она знала этот тон и ничего хорошего он не сулил. — Кит, что случилось? — неладное предчувствие мерзко вгрызлось в желудок, заставляя тот завязываться в морской узел. — Сара, Аарон попал в аварию…— белый шум затмил собой всю реальность. — Его только что госпитализировали в Центральную больницу и… Куртка, ключи от машины и что-то крикнувший в догонку Майкл — сломя голову Сара вылетела из квартиры. Среди беспокойного роя мыслей красной строкой промелькнула одна зацикленная фраза и она же осела на языке. — Даже не смей умирать! Не смей!***
— Милая, смирись. Эта партия явно не за тобой. Арчибальд задумчиво почесал колючий подбородок, и в знак подтверждения своих слов покачал головой. — Однозначно, с такими картами… — Милый, займи свой рот ромом и не мешай мне. Вон, лучше помоги Кайлу и маковке собрать этот чертов пазл. А то, бедолаги, уже целую вечность пыхтят над ним. Шлепнув супруга по колену, и струсив с костяной трубки пепел, Элли продолжила сканировать свои карты. Хилл невозмутимо ждал ответного хода своей старушки. Окинув взглядом Лулу и Кайла, что сосредоточенно подбирали мелкую мозаику с изображением неба, а затем поймав насмешливый прищур деда, то и дело подначивающего Элл, Аарон поймал себя на мысли, что… — Родной, не будь идиотом. Разумеется, это не сон. В противном случае, у меня на руках были бы достойные масти, а не этот шлак. Все, финита. Арчи, тащи свой бумажник. Это засранец снова меня обыграл. Обреченно выдохнув, Элли откинула фалду юбки. — В чем преимущество смерти — после нее пропадает всякий варикоз и артрит. — Любовь моя, смею заметить, проиграла ты. А значит и деньги твои, — Арчибальд заложил между губ сигару и с легкого подскока избежал волшебного пендаля благоверной. — Минусы смерти — мужья как были хапугами, так такими и остались. — Элли, мне для тебя ничего не жаль. — Тогда где мои три сотни баксов? Арчибальд развернулся на своих белых каблуках: — Кайл, Лулу я иду к вам на помощь. — Ах ты ж, хрыч старый! Завтра же подам на развод, — Элли едко процедила, выдавив недобрую улыбку. — Увы, здесь это невозможно, любовь моя. — Пф, еще не вечер… Ай, ладно, шут с тобой, — махнув рукой, Элли занырнула ладонью в карман своей любимой юбки, цвет которой, как и все вокруг был кипенно-белым.— Три сотни, так три сотни… — Элли, я не останусь здесь, — Аарон отодвинул в сторону бокал с неизвестным шипящим содержимым и испытывающе посмотрел на женщину. Та все продолжала копошиться в недрах подола. — Я безумно рад вас всех видеть, но мне нужно обратно. У меня еще есть незавершенные дела. Сара не простит ему его смерть. Он не имел право так ее бросить. — Я и не спорю. Более того, никто не собирается тебя задерживать здесь… Есть, нашла! — на стол припечатали три шуточные банкноты номиналом в сто долларов. — Вот, твой приз. Триста зеленых. Аарон тихо прыснул от смеха: — С каких пор ты разбрасываешься подделкой? — вместо портрета президента на купюрах был изображен лик Арчибальда с приделанным клоунским носом. Похожей валютой они раньше расплачивались с крошкой Лулу, когда та им делала макияж или продавала куличики из песка. — С тех, как мое сердце отправило меня в эту цитадель всего белого и непорочного, — Элеонор криво улыбнулась. — Наша семейка и непорочность… В местной канцелярии явно хреновые блюстители земных жизней. Эхо детского смеха вперемешку с хриплым мужским вызвало у обоих Хиллов теплую улыбку. — За-то теперь вы все вместе. Сара будет счастлива узнать, что Кайл и Лулу отыскали друг друга, так же, как и вы с дедом. — Сара будет счастлива, если ты придешь в себя. Это единственное о чем она сейчас думает, — устремив взгляд куда-то в пустоту, женщина дотронулась до ладони Аарона. Теплая нежная кожа пробудила приятное покалывание, а нос отчего-то уловил едва заметные отголоски сирени. — Не подведи ее. Живи. Живи… Голос прозвучал приглушенно, словно сквозь толщу воды. Пелена плотным туманом начала стремительно подниматься, не давая Аарону возможности ни произнести слова, ни что-либо увидеть. По ощущениям он словно тонул, и, рефлекторно вскинув вверх руки, он беззвучно открыл рот… Глоток свежего воздуха. Легкие болезненно сжались, жадно вбирая кислород. Едва размежив веки, Аарон тут же зажмурился от резкости и яркости. Тело, все, от кончиков пальцев ног до головы болело так, словно его переехал каток, а этот писк… еще немного и барабанные перепонки разорвет. — Чш… Из горла вылетел сухой хрип, а язык наткнулся на что-то инородное. Вновь осторожно открыв глаза, Аарон сощуренно огляделся. Светлая стена с небольшой подвешенной плазмой и стальные стойки ширмы, отделяющие его кровать от зоны отдыха. Больничная палата — знакомая своей аскетичностью и медикаментозным запахом, еще больше режущим пересохшую слизистую носа. Он жив. Уже неплохо. А значит есть шанс… — Ш-ш-ш, родной, все хорошо, — на щеку легло нечто теплое, и взгляд, наконец-то сфокусировавшийся на окружающей картинке, поймал другой.— Врач сейчас подойдет. Пожалуйста, не делай пока никаких резких движений. Сморгнув сонливую пелену, Сара еще раз огладила его щеку, повышая у той тактильную чувствительность. — Все хорошо, я рядом. Найдя исчерченную сухими корочками ссадин и глубоких порезов руку, она переплела их пальцы и, не сводя с него опухших глаз, приложила к губам его ладонь. Как же хорошо… — Привет, — улыбка сквозь слезы устали и переживаний. Всхлипнув, Сара медленно сместила его ладонь на свою щеку, и, судорожно переведя дыхание, потерлась о нее. Тесно и горячо. Словно желая впитать ее живое тепло, ее родной запах, ее родную шероховатость. — Ты прекрасна, — скорей просипел, чем сказал. Пальцы сами отыскали ее искусанные губы, чтобы хотя бы так коснуться их. Он так боялся что не успеет, и еще больше, что его не примут. Однако ... — Прости... Маленькая, прости… — Вылетел в кювет, пролетел шесть метров и снес собой высоковольтный столб. Хилл… как только тебя выпишут, сядешь у меня под домашний арест, — подавляя накатившую волну истерики, О'Нил перешла на надломленный шепот.— Аарон, я больше не переживу это. Жизнь без тебя... Я не смогу. Не смогу ... Горькие слезы градом стекали по его коже, обволакивая и впитываясь в самую суть. Зачарованно смотря на нее, внемля ее боли и обжигающему дыханию, Аарон чувствовал, как кровь закипала. Как сама жизнь насыщала его. — Перелом двадцати двух костей, черепно-мозговая травма, пробитое легкое и печень, порванные связки на левой руке. Нам повезло, что дежурил доктор Пирс — бывший коллега и друг Элли… — А еще, что у Вас, мисс О’Нил, оказалась подходящая группа крови. В палату вошел высокий седовласый мужчина. Не в самый подходящий момент, но, возможно, Хиллу просто нужна была фора, чтобы придумать оправдание своему безрассудству. — Логан Пирс, Ваш лечащий врач. Знаю, что отвлекаю, но, боюсь, мое присутствие сейчас крайне необходимо. Прочистив горло, и дождавшись пока Сара любезно пропустит его к койке, врач улыбнулся: — Аарон, рад видеть Вас в сознании, — учтиво кивнув, Логан опустил на соседнюю тумбу планшетку. Удивительно, но Аарон помнил своего доктора еще со времен детства. Особенно его выпирающие при улыбке клыки. Элли часто, насмехаясь на другом, травила байки про его вампирскую сущность, а наивный внук безоговорочно ей верил. Вечная работа в ночные смены, бледная кожа и пара острых зубов — для Аарона все сходилось и, дав бабушке обещание хранить эту тайну, он сам первое время таскал с собой головку чеснока. — Сара, нам починили кофемашину, поэтому пока я провожу осмотр, Вы можете попробовать наш вкуснейший латте. И заодно попрошу принести мне стаканчик эспрессо, если Вас это не затруднит. Сара противиться не стала: — Вам с сахаром? — на последок чмокнув Хилла в лоб, она ласково подмигнула ему. Несмотря на общее состояние отбивной, Аарон ощутил, как на душе стало несравненно легко. — Два кубика сахара мне, а для Вас, мистер Хилл два кубика физраствора… Вот он — его чистый лист.***
— Милая… — Аарон ужалил светлый висок, — нас уже все ждут. Дернув коленом под ее ягодицами, он заставил Сару чуть подпрыгнуть. — Доделаем задание дома. — Все кому нужно — потерпят лишние пять минут, — по бедру протестующе шлепнули, и Хилл смиренно приложился лбом о женское плечо.— Ну же, сгибай. Доктор Пирс велел делать эти упражнения, как можно чаще. На кончик указательного пальца надавили, и Аарон едва ощутимо шевельнул фалангой. — Отлично, а теперь полностью, вот-так, — показательно согнув свой указательный палец, О’Нил внимательно уставилась на его. Хилл попробовал повторить, но вышло откровенно неважно. — Его я только начал чувствовать, поэтому пока могу только так. Палец слабо скрючился, но под аккуратным напором согнулся до положенного уровня. — Не больно? — Сара принялась массировать каждый сустав его пока, что вялой ладони, сгибая и разгибая пальцы. — Док говорит, что связки и нервные волокна сшили хорошо, осталось только, как можно тщательней их разработать. А это не меньше трех месяцев физиопрактики. Сделав акцент на последнем слове, О’Нил не удержалась от смешка: — Хилл, — плутовской взгляд Аарона под чистую выдавал его мысли, — от тебя же похабщиной разит за версту. Зажав его кончик носа, она взвизгнула от нахального щипка за мягкое место: — Аарон! — Как окажемся дома, обещаю, разработаю руку в первую же неделю, — сократив между их лицами расстояние, он промурлыкал прямо в ее губы. — И к упражнениям дока я даже готов привнести парочку своих… Накрыв ее губы в ленивом поцелуе, Аарон запустил травмированную руку в треугольный вырез блузки, и слегка сжал мягкую плоть груди. Такая невинная, но столь желанная прихоть. Сара издала тихий стон, от чего возбуждение обоих распалилось пуще прежнего. — Кажется, мои пальцы оживают… — миновав тонкий барьер кружева, Хилл продолжил реабилитирующую ласку уплотнившегося соска. — Ар… — прикусив его нижнюю губу, О’Нил прыснула, — нет! Нас позавчера из-за этого чуть не выгнали из больницы… — Маленькая, чуть не выгнали нас вовсе не из-за этого. А сегодня мы итак уходим, поэтому …— отведя в сторону ее волосы, Аарон настойчиво припал к ее шее, обведя языком нежный участок за ухом. Полтора месяца в больнице и несколько месяцев воздержания дали свои плоды в самый неожиданный момент. — Аарон ... — собрав всю волю в кулак, Сара протестующе уперлась в крепкую грудь. — Потерпи, пожалуйста, до дома. Судорожно облизнув влажные губы, она по напускному нахмурилась. Однако, судя по довольной драконьей морде, ее просьба особого веса не имела: — Хилл, нет. Уверенно и непоколебимо. — Сюда никто не войдет. Дверь закрыта на щеколду. Самоуверенно и нагло. — Разумеется док не войдет, — Сара всплеснула руками. — Он ворвется, и ровно в тот момент, когда я буду скакать на твоем члене. — Меня это устроит, — Аарон растянулся в довольной улыбке, переместив ладонь на женское бедро. — Хилл. — Сара? — Я считаю до трех. В окно прилетел снежный залп: — Эй, молодежь! — басистый раскат Бурого и все наваждение, как рукой сняло. — Вы скоро? У нас тут уже бубенцы звенят. Хилл обреченно вздохнул: — Ладно, — капитулирующий поцелуй в подставленную щеку, — идем. Но запомни на чем мы остановились. Успев напоследок сжать женскую ягодицу, Аарон оперся на трость и с легкого толчка поднялся на практически здоровые ноги. — Все хорошо? — Сара приобняла его за талию и неспешно повела на выход. — Все отлично, — вдохнув аромат ее волос, Хилл прощально отсалютовал Пирсу. — Лучше и быть не может. — Хвала яйцам, вы таки явились, — раскинув медвежьи объятья первый из дружной драконьей компании подплыл Дон. — Знаешь, Хилл, мне кажется нашей мамуле вполне хватило бы пламенной речи про чувства. Но тема с фаршем тоже неплохо зашла. Приобняв друга и получив от него легкий тык под дых, Конройд заливисто загоготал.— Эй, Тернер? Что О'Нил, что Аарон обратились в сторону встречающих. Майкл, к приятному удивлению Сары, и впрямь оказался среди толпы. — Ты в курсе, что я тебя еще больше зауважал? Майкл Тернер. С момента их последней встречи он пару раз наведывался в больницу и регулярно писал Саре письма — исключительно рабочего характера. Как бы ей не хотелось называть его мальчишкой, вел он себя исключительно по мужски. — Майкл, — протянув вперед руки, Сара сама приобняла его, когда тот оказался рядом.— Спасибо, что навещал и помог с работой. Спасибо за то, что оказался таким… — Рад тебя видеть, — Аарон к еще большему удивлению, но и вместе с тем спокойствию О’Нил по братски похлопал того по плечу. — Прости, что не сберег твой байк. С меня причитается. После тет-а-тет в кабинете они более не общались, и лишь в больнице обменивались многозначительными взглядами и короткими фразами приветствия. Саре думалось, что их мужское безмолвие было более красноречивым, чем любые слова, озвученные ранее. И в этом она была права. — Ты нам всем нужен среди живых, — мальчишка от радушного приветствия добро улыбнулся. — А что до байка… — и снова этот взгляд, — считай, что просто забрал себе свое. Ты мне ничего не должен. Сказал. Сразил. И осадил. Китан, что тихо подкрался сзади аж ликующе присвистнул. Совершенно точно, от мальчишки из гипермаркета осталась лишь россыпь веснушек и шкодливая ухмылка, в остальном же Тернер был истинным драконом. Аарон одобрительно кивнул. Он все понял. Они оба поняли. — Добро, — крепкое рукопожатие и, кажется топор войны наконец зарыли. Сара приободрилась. Такую финальную ноту она желала больше всего. — Я дико извиняюсь, но к вам подойти возможно только по талончикам, — подмигнув Майклу, Линд с короткого разбега накинулся на пару, сгребая их в свои объятия. — Хилл, твою ж налево, обязательно было портить мою вечеринку? — Кит! — Криста, что все это время была неподалеку, вручила Саре цветы. — Не льсти себе, только благодаря Аарону эта вечеринка нам всем и запомнилась. Поцеловав обоих в щеку, она дернула Линда за рукав. — Женщина, твои слова снова ранили меня в самое мурчало, — приобняв Кристу, Китан вдруг, как показалось Саре, обменялся с Хиллом заговорщическим взглядом. И Мойерсон им подыграла. — Чего? А это что еще за переглядки? — О’Нил подозрительно сощурилась. — Говорю сразу на сегодня никаких сюрпризов. А ты, мистер, хватит лыбу давить и марш в машину. У тебя вообще-то постельный режим, поэтому о всех авантюрах на время забудь. Все, по коням. Махнув драконам рукой и подтолкнув Аарона к одной из машин, Сара сама поспешила удалиться. Хватит с нее больничных стен и лишнего внимания. Сейчас и потом ей нужно было только одно. Только один. — Прости, родная, но все же одну авантюру нам нужно сегодня провернуть, — усевшись в салоне и, на всякий случай бережно сжав женскую руку, Хилл насмешливо сощурился. — Обещаю, это будет быстро, безболезненно и, надеюсь, тебе понравится. Автомобиль с Вишней за рулем мягко тронулся и в зеркале заднего вида Сара снова разглядела переглядывания его и Кристы. — Мне стоит напомнить, как я ненавижу сюрпризы? — уютно пристроившись подмышкой Аарона, она принялась массировать его ладонь. Ему польза, а для нее антистресс развлечение. — Впрочем, если ты хочешь прямо сейчас подобрать нам новую кровать с ортопедическим матрасом — я тебе скажу только «спасибо». Хилл, уловив, тонкий намек, потерся щекой о женскую макушку.— И все же нам стоило завершить, то на чем мы остановились в палате, — шепотом у самого уха. — И все же в твоих интересах провернуть свой сюрприз, как можно быстрей. Им нужно было многое наверстать и еще больше компенсировать. — Эй, голубки, мы приехали. Сара от столь стремительной дороги удивленно посмотрела в окно. Припорошенное здание городской ратуши и раскинутый возле парк особой подсказкой не послужили. — Мэрия? — О’Нил нахмурилась.— Зачем нам сюда? Линд и Криста оставили ее без ответа, стремительно покинув салон. Вся надежда легла на главного зачинщика. — Аарон, спасай положение, поскольку это здание у меня ассоциируется только с одним. Мне хватило, что ты угодил в тот же кювет, что и Милтон, второй такой параллели я не… Кольцо — с прохладной тонкой оправой и отбивающим блики крупным черным бриллиантом. Надев его на тонкий безымянный палец, Хилл со всей присущей нежностью, посмотрел на нее. Сара зачарованно заморгала. — Я спас положение? — Аарон ужалил губами ее лоб. — Смотря, что ты этим кольцом хочешь сказать. Прикрыв веки, Сара затаила дыхание. Сердце вот-вот готово было выскочить наружу. — Сара О’Нил, — едва озвучил, а она уже готова была ответить ему уверенным «да», — согласна ли ты стать моей и только моей женой? Вопрос, что так долго томился в ожидании своего часа легко сорвался с его губ. Приподняв ее руку, он накрыл губами основание окольцованного пальца и опалил дыханием кисть. — Ты моя жизнь. Всегда была, есть и будешь ею. И если идти вперед, то только ... — Вместе, — по щекам покатились слезы, но в этот раз они означали одно. — Только вместе и до конца, — короткий соленый поцелуй. — Мистер Хилл, ради этого момента стоило пождать. Каких-то одиннадцать лет. Момент ради которого стоило бороться. — Миссис Хилл? — Мне кажется звучит достойно. Аарон приблизился к ее лицу, соприкоснувшись кончиками носов: — Я люблю тебя. Вот теперь точно жизнь с чистого листа. Их жизни.