***
— Бурый, — Хилл тяжело вздохнул, отбрасывая в сторону ручку, — у тебя остались еще вопросы? Где-то за дверью бесновалась добрая сотня драконов, устраивая увеселительный разнос закрытого от посторонних глаз казино, а главный вышибала и блюститель дисциплины восседал на кресле напротив и смачно хрустел поп-корном. Давящий наглую ухмылку и, не сводящий с него взгляда, Конройд нарочно испытывал терпение Аарона, чья легендарная выдержка в последнее время оставляла желать лучшего. — Хилл, ты в курсе, что мы с тобой знакомы уже двадцать лет? — увесистая горсть соленой кукурузы закинулась в пасть, и раздражающий хруст вновь нарушил нужную тишину.— Встретились, когда у тебя еще на щеках толком поросль не пробилась, а меня не донимал артрит. Насмешливый вздох: — Было время… — Дон, давай понастальгируем поз… — И ведь толковым мужиком ты вырос. Бошковитым. Таких как ты я, действительно уважаю. — Конройд! Наглость Бурого уже не видела предела. Аарон шумно захлопнул ежедневник. — Если хочешь что-то сказать — озвучь в двух словах и без лишней лирики. Вот-вот должна была приехать Сара. Если разговоры по душам и входили в его планы, то только с ней. — Тупой тормоз. Вот тебе два слова. Что скажешь? Очередная порция поп-корна исчезла в беззаботной пасти Конройда. Хилл от искренности друга опешил. — Ты пьян? — Пф, трезв, как стеклышко. — Тогда какого черта? — графин с минеральной водой качнулся над стаканом. Сухой закон грозился перестать быть актуальным. — Этот вопрос хочу адресовать тебе Хилл. Какого черта? — на столешницу ухнул короб с липкой кукурузой, и парочка хлопьев выпрыгнула наружу. — Хотя нет, лучше по-другому спрошу… Насмешливость Бурого провоцировала новый эмоциональный взрыв. — Какого это подарить свою женщину кому-то, кто только недавно отучился от горшка? — Пошел вон. Конройд откровенно загоготал. И именно этот смех, а не провокационные вопросы задели Аарона за живое. — И это все? Хилл теряешь хватку. Еще слезу истеричную пусти и премия «Тряпка года» твоя. — Чего ты добиваешься? Мало ему терзаний совести, так еще приходилось выслушивать нравоучения от гуру барной стойки. Что за… — А ты? — Я не собираюсь с тобой это обсуждать. Все что угодно, но не его личную жизнь. — Тогда просто слушай… — Бурый, тебя заждались в общем зале, — глоток теплой воды не помог растворить неприятную горечь от претензий. Нет. Горечь от правды. — Мне сорок пять лет, из которых почти тридцать со мной моя Альва. Стоило мне школьником увидеть эту мексиканскую взрывную кошку, как сразу стало ясно, кто станет матерью моих детей. — Ты что-то путаешь. Матерью твоих детей она для тебя стала после того, как пустила пулю тебе в плечо. Хилл криво усмехнулся. Маленькая мексиканская женщина со смертоносным характером. Сколько после ссор с ней Конройда госпитализировали? Шесть? Мировая женщина. — После ранения она ею стала буквально. А предложение о замужестве и многодетной семье я ей сделал в школьном кафетерии. — Ей было пятнадцать. — Я дал ей легкую фору, чтобы смириться с судьбой. — К чему ты клонишь? — Хилл устало сжал переносицу. — Я рад за ваши с Аль отношения. Но от меня ты чего ждешь? Как же его все достало. — Я, Хилл, жду, финала вашей сраной трагикомедии. Ладно О’Нил — она женщина и путать право с лево ей продиктовано природой. Но ты-то? Аарон молчал. — Сначала делишь ее с Линдом, потом предлагаешь Тернеру… — Что за бред, — Хилл недовольно шикнул. — Она сама выбрала Майкла, а я… Где-то за стенам донесся дружный гогот и ликующий свист. — А ты? — Дон эмоционально вскинул руки. За двадцать с лишним лет брака он умудрился перенять некоторые привычки своей благоверной. — Ты? Вместо того, чтобы душить пацана лучше бы пнул себя под зад. Встав с кресла, Конройд оттянул от груди лямки подтяжек и звучно их отпустил: — Майклу повезло, что Сара сейчас уязвима. Пара ласковых слов и объятий, и этот рыжий дракоша уже самый желанный и надежный. И пока один старый пердун борется со своим экзистенциальным кризисом, Тернер отхватывает уникальный шанс присвоить О’Нил себе. Пока твое колечко греет твою же ляжку, на пальчике мамули окажется другое. А с учетом того, что парнишке до того же простатита еще лет-дцать жить — Сара сорвет джек-пот. В кабинет тихо постучали. — Что ж, друже, я свою душу отвел, пришел черед… — Аарон, дорогой? В кабинет ворвался вихрь из уложенных пшеничных волос и ярко-алого платья. Рейчел Пирс. — Бля-я, — оценив эффектную женскую фигуру, Конройд цокнул языком. — Пирс, тебя в этой головоломке как раз и не хватало. Усмехнувшись в свойственной одному ему манере, Бурый снова набил рот поп-корном.— Просто знай, я успел с Элли заключить пари. И… — Я что-то пропустила? — Рейчел недоумевающе метала взгляд между Доном и Аароном. Один излучал тошнотворный энтузиазм, второй был еще хмурней, чем утром. — Так вот судя по-всему, старушке Элл как всегда не прет со ставками. Забористый гогот и Конройд был таков. Пришел, увидел, деморализовал. Не удивительно, что с таким характером больше огнестрельных ранений он получил от жены. — Здесь явно что-то произошло… — Рэй задумчиво присвистнула. — А ведь ему даже не наливали. Аарон невесело усмехнулся. Если кто-то и мог обмакнуть в собственное дерьмо так это… — Элли, кажется тебя переплюнули. — Что? — Рэйчел поправила выбившийся локон и подперла бедром стол. Но, кажется, ее пока не замечали. — Говорю, таким, как Дон не надо наливать. Он и сам неплохо справляется. Сморгнув наплывший морок, Хилл поднялся со своего места. Расправив затекшие плечи и изобразив искусственную полуулыбку, он вытащил из серванта новый бокал: — Шампанское или вино? Рейчел тут же оживилась: — Виски. Двойной. — И вправду, — Аарон сам себе усмехнулся. — Я и забыл кому предлагаю выпить. Вынув позабытый в последнее время графин, он отмерил два пальца. — Хилл, — Пирс позволила себе по хозяйски усесться на столешнице и для большего эффекта закинуть одну ногу на другую. Линия юбки заманчиво поднялась выше, открывая обзор на гладкое подтянутое бедро, — скажи, с каких пор ты прописался в трезвенники? Владелец казино не играющий в азартные игры и поцеживающий минералку. Что-то в этом неправильное. Не находишь? В ладонь вложили хайбол. Настойчивые женские пальцы намеренно коснулись мужских — менее отзывчивых и не принимающих прозрачные намеки. — Нахожу, что тебе очень идет это платье. — Мистер Хилл, неужели я дождалась от вас комплимент? — кокетливо задев его ногу мысом туфли, Рей медленно отпила из своего бокала. Флиртовать с тем, кто недавно приобрел статус «свободный» было крайне занятно и любопытно. Особенно после стольких лет ожиданий. — Рождество. Время чудес. Беззаботно пожав плечами, Аарон скользнул взглядом по желающим большего внимания стройным ногам. Красивым, но к сожалению Рэйчел, лишенных нужных татуировок, шрамов и родинок. — Ты что-то хотела? Ненавязчиво дистанцировавшись, Хилл встретился взглядом с другим — заинтересованным и хищно прожигающим. Пирс улыбнулась: — Все веселятся, а ты здесь один. Вот, решила тебе напомнить, что сегодня стоит позабыть о работе или страданиях. Страданиях… Аарон усмехнулся. Похоже, он и впрямь стал открытой книгой. — Я не особый любитель шумных вечеринок. — Ложь. Я помню, как ты отмечал Рождество в прошлые годы. И это были далеко не скромные посиделки в одного, — соскользнув со столешницы, Рейчел вновь сократила расстояние между их телами. — Аарон… Коснувшись его плеча, Пирс смахнула невидимую пылинку. — Я понимаю, что ты чувствуешь. Расставание после долгих отношений — это очень болезненно и неприятно… Взглянув из-под ресниц на застывшего в ожидании Хилла, девушка продолжила: — Но знаешь, если что после своих разводов я и поняла, так это, — привстав на носки, Рейчел выдохнула прямо в губы, — нужно продолжать… — Аарон! Резкий хлопок входной двери и его губ коснулись мимолетным поцелуем. Не отреагировав на порыв Пирс, Аарон растерянно уставился на визитера. — Сара? Она стояла перед ним — запыхавшаяся и растерянная. Прижимая к груди туфли и едва переводя дыхание, она смотрела в его глаза. Смотрела на след губной помады на его губах и… дерьмо, женской ладони на скуле, которую он до этого момента не ощущал. Внутри все съежилось. Абсолютно нелепая ситуация, прямо как в дешевых бульварных романах, но именно здесь и сейчас, она — его Сара делала неправильный вывод. — Привет… Рэй. Нет. Нет. Нет! Хилл отшатнулся, вынуждая чужую ладонь оторваться от его щеки. — Извините за вторжение. — Сара! Шаг навстречу, но О’Нил уже след простыл. — Дерьмо! Сара! Рванув, Хилл ощутил, как в его запястье вцепились. — Аарон, не надо! — Рейчел с не меньшим отчаянием потянула его на себя. — Не надо. Ты сделаешь только хуже. — Не лезь, — осадил. Грубо и жестоко. Пирс разочарованно поджала губы. — Рэйчел, — за безвольно опущенной рукой последовал тяжелый вздох Хилла. — Ты отличная женщина. Но не моя. — Это можно изменить. — Это невозможно изменить, Рэй. Прости. Кривая усмешка алых губ и Аарон метнулся в коридор. — Сара! — зачем-то крикнув в уже пустой и шумный от клубной музыки коридор, он с разбега впечатался в стальную дверь. — Дерьмо! Ну же! Нервно дернув за ручку, Хилл взревел, когда ту предательски заклинило. — Блять! Чем больше он пытался выломать дверь, тем больше та ему сопротивлялась. — Что за! Гневно прорычав и впечатав в холодное полотно кулак, Хилл вновь сорвался на бег. По инерции миновав бесконечный коридор, и вырвавшись в шумный и битком забитый зал, Аарон снес собой чью-то неудачно попавшуюся фигуру, завалив ту на стол. — Ебать, доброе утро …— Бурый в груде еды, разбитых фужеров и расколотой столешницы грузно прохрипел.— Я дико извиняюсь, но… — Где Сара?! Одарив Дона виноватым взглядом, Аарон, более не обращая ни на кого внимание, протиснулся сквозь толпу к выходу. На сей раз ничто не помешало ему очутиться на улице — с ее режущим лицо ветром и… — Нет! Чей-то мужской силуэт захлопнул дверь пассажирского места знакомого «Камаро», а следом и сам разместился в его салоне. Майкл Тернер. Даже сквозь ослепляющую метель Аарон успел заметить рыжий затылок мальчишки. — Нет, не уезжай! — махнув рукой, Хилл крикнул вдаль, стараясь перекричать свист ветра и рев заведенного мотора. — Сара! Бесполезно. Автомобиль на всех парах сорвался места, разрезая черным капотом заснеженные переметы и его призыв. — Да сколько можно… Ладони сами потянулись к пульсирующим вискам. Стиснув их от желания размозжить свою голову, Аарон ощутил давление на своем плече. — Так, король драмы, побегали и хватит. Выдохнув облачко пара, Линд подтолкнул его обратно к зданию. — Воспаление легких, уверен ни тебе, ни Саре не нужно. — Я идиот, — практически шепотом. — Не спорю. Но будешь еще большим идиотом, если продолжишь морозить здесь свой зад. Даже и не поспоришь. Один разрыв и из уверенного в себе мужчины он превратился в его жалкое подобие. Хилл в немой солидарности поплелся обратно в тепло. — Итак,— рухнув рядом на диван и всучив в руки стаканчик с горчим кофе, Китан шумно отпил из своего. — Почти выбил дверь черного выхода, почти отправил в нокаут Бурого, почти догнал Сару. Убери везде «почти» и все не так уж и плохо. — Мы поцеловались с Пирс. Ссутулившись и уткнувшись взглядом в кофейную пенку, Аарон тяжело вздохнул.— И Сара это увидела. А этот ее взгляд… — Беру свои слова назад. Дружище, ты в дерьме. — Я в курсе. — Ты и до сегодняшнего дня из него не выходил, — Линд не унимался. Видать, они с Бурым нарочно сговорились сегодня подработать совестью. Что ж… Хилл уже был не против. — Я в курсе. Выполнив глоток, Хилл сморщился, умудрившись обжечь язык. — Раз знаешь, хер ли полез целоваться с Пирс? — Она меня поцеловала. И в этот момент в кабинет вошла Сара. Верней влетела. Словно что-то осознав, Хилл резко выпрямился.— Она бежала… Неужели… — А ты был весь в красной помаде и в компании обворожительной блондинки, — сложив пазл, Китан усмехнулся. — Знаешь, случись эта ситуация при иных обстоятельствах, сегодня пролилось бы много твоей крови. — Уж лучше бы так. Ранее Сара никогда от него не убегала. А еще не плакала. Если не считать последние месяцы. — Что ж, все что с вами происходит — бесспорно такое себе. Но вместе с тем ваши догонялки — вполне логичны. Тон Линда в момент изменился. Поднявшись, он резким захватам взбодрил Хилла за плечи, заставляя уставиться на себя: — Значит так. У тебя есть два пути выхода из всего этого дерьма. Первый, — перед носом вскинули указательный палец: — ты можешь продолжать страдать, убиваться, и изводить себя самобичеванием. Ведь это так удобно — признать себя слабым и опустить руки. Ну точно, они с Бурым явно посещали одни и те же семинары по психологии. — Второй путь, — на лоб припечатали конверт. — Ты читаешь это письмо, ты его осмысляешь, а после, когда каждое выведенное Элли слово отпечатается на твоей сетчатке и подкорке — ты действуешь! Сара как минимум эту ночь будет у себя дома, а значит у тебя еще есть время. Действуй, Хилл. Как полагается действовать Аарону Хиллу. Ясно? Нахмурившись и явив свету заметные морщинки в уголках глаз и лбу, Китан испытывающе сузил глаза. За столько лет дружбы Аарон только сейчас заметил, что возраст и жизнь отпечатывались не только на его лице. — Криста в курсе что за узурпатор ей достался? Губы сами изогнулись в улыбке, а пальцы сжали плотный бумажный край. — Ар, ты ей нужен. Но еще сильней она нужна тебе, — Сменив гнев на милость, Китан вытянул вперед кулак и, спустя мгновение довольно протянул: — Брат? Его с Итаном жест. Жест, который Аарон видел целую вечность назад. Жест, смысл, которого, должен был быть понятен только близнецам.Он не один.
— Брат, — костяшки глухо соударились. — Я буду в зале. Надо спасать Крис и Рейчел от причитаний Бурого о его нелегкой судьбе и работе на неуравновешенных боссов, — Кит изобразил страдальческую гримасу. — С ними все в порядке? Грубо обошелся с одним и еще грубей с другой. Китан был прав — еще немного и без одной маленькой женщины он полностью одичает. — Пирс откупорила премиальную бутылку коньяка и пообещала сегодня ночью разорить тебя. А Бурый… Скажем так, больше всего пострадала его самооценка. А, и еще стол под ним. Один дуб не выдержал натиска другого. Увы. Прихватив бренчащий ящик, Линд отсалютовал: — Давай, папаша. Пора возвращаться и возвращать. Дверь тихо щелкнула. — Возвращаться и возвращать… Аарон огладил ладонью шершавый конверт, оценивая его плотность. Что сейчас, что каждый день до этого — он чувствовал сколь тяжелым было послание его старушки. Им было мало времени при жизни и, зная Элли, на сложенных вчетверо листах хранились те эмоции и слова, что миссис Хилл намеренно берегла до лучших времен. И судя по всему, для нее лучшие времена были после… ее смерти. Пополнив запасы кофе и пристроившись в любимом им и Сарой кресле, Хилл наконец дернул за бумажный уголок.Родной!
Сморгнув пару раз, Хилл еще раз убедился в правильности складывания букв в обращение.Какой же ты и редкостный мудак!
А, нет, это точно Элли. Хилл улыбнулся.Когда-то из-за своего эгоизма я лишилась единственной дочери, а чуть позже, из-за жалости к себе чуть не лишилась тебя — моего самого главного сокровища. Горжусь ли я этим — отнюдь. Но, несмотря на это я усвоила одну очень важную вещь.
Жизнь надо жить, а не страдать. И что выбирать — решать только нам.
Итак, мой вероломный, мой упертый, мой упрямый и заносчивый внучек (все самое отборное ты унаследовал от меня, поэтому имею право это перечислять), я могу долго распаляться мудростями, которыми положено делиться старому поколению с… менее старым однако, в нашем с тобой случаю эффективней сразу перейти к самой сути.
Аарон, я назвала тебя мудаком, и считай это издержкой моего старческого маразма. Но тем не менее, мне не ясно одно: Хилл, в чем твоя проблема?
Псевдо и просто психологи полагают, что многие наши травмы идут от родителей. Я бы поспорила, но посмотри на меня. Моя мать (Улавливаешь суть?
Сделав предложение Саре ты сделаешь ее счастливой, иначе быть не может. И твои сомнения в этом факте абсолютно беспочвенны.
Я еще не решила твою проблему? Тогда продолжим.
Аарон Хилл, ты не твой отец и никогда на него не был похож. Он был подлецом и слабаком, а твоя мать… ей просто не хватило сил и выдержки дать ему отпор. И в том есть и моя материнская ответственность.
Чуешь к чему я веду? Если нет, продолжаю подсказывать.
Если ты боишься, что своим предложением лишишь Сару выбора, что насильно привяжешь ее, так, как по твоему это сделал отец — для начала вспомни о какой женщине идет речь.
Аарон, неужели ты думаешь, что ту, кто приговорила своего отчима и кучу других второсортных ублюдков, возможно хоть как-то принудить к чему-то? Неужели та, что на пару со мной зашивала ваши раны и добровольно выслушивала мои причитания о негодном внуке не способна делать самостоятельный выбор?
Мое мнение, если кто-то из женщин и заслуживает нашу фамилию, то только Сара… Ну и, разумеется, мои внучки. К слову, когда твоя мать выходила замуж и брала фамилию Леви, я была уверена, что так и должно быть. И в этом, опять-таки, моя вина.
Сара Хилл.
Хилл.
Дорогой, если ты не заметил, по рождению ты взял наследие своего деда. И ты его полная копия. Его, а не отца. Ты почти не застал Арчи, но ты бы знал, как он радовался тебе и с каким благоговением нянчил и даже менял подгузники.
Мне нужно было больше тебе говорить о нем.
Больше говорить с тобой.
Арчибальд Хилл …самое лучшее, что было у меня, как у женщины. Он сделал меня счастливой и единственное, чем ранил — это своей ранней смертью.
Двадцать лет вместе и, Боги как же этого мало. Аарон, высшая награда для любого из нас — этой найти «своего» человек. И самое страшное — когда однажды утром уткнувшись носом в его подушку и, ощутив отголоски любимого запаха, понять, что больше этого человека нет. И не будет.
Родной мой, не трать по напрасну время. Не трать его на бесполезные терзания и сомнения. Время благосклонно, когда его ценит, но в противном случае … Я любила, люблю и будут тебя любить. И именно способность любить определяет силу нашего рода. Даже, если говорить об этом мы толком не умеем.Наша сила в узах.
Моя сила — это Арчи.
Твоя — Сара.
Кажется, я дала прозрачный ответ.
И если, читая эти строчки, ты все еще допускаешь мысль, что недостоин этой женщины (твоей женщины!), то… Готовься вызывать экзорцистов. Клянусь, греметь посудой по ночам и смолить вишневый табак можно даже после смерти.
Особенно в твоей квартире.
Все, меня зовут на массаж. Люблю и даже целую колючую щеку. Надеюсь моя мудрость окажется для тебя полезной.
Твоя несносная и невыносимая бабка — Элеонора Хилл.
P.S Я поспорила с Конройдом. И не дай Бог мои двести баксов не вернуться ко мне под дерево! Финальная угроза с отпечатком губ и их встреча с Элли подошла к концу. Щепотка стервозности, крупица подтрунивания, пуд заботы и центнер любви. Даже не находясь рядом, миссис Хилл умудрилась явственно напомнить о себе. Кажется, воздух вокруг впитав всю энергетику письма, приобрел аромат ее духов и масла для рук. На миг Аарону показалось, что он находился в ее комнате. Словно мальчишкой сидел на краю кровати в ожидании пока очередную ссадину обработают и заклеят пластырь. — Я скучаю, старая, — очертив отпечаток морковной помады, Хилл на минуту прикрыл веки. — И… Черт возьми. Тело сработало на опережение: отложив письмо и наспех подхватив куртку Линда, Аарон впервые был уверен в том что ему должно сделать. Гудки. Первый, второй. — Женщина… — вновь коридор и дверь предательница.— Вот поэтому я обязан на тебе жениться, — скинув и снова набрав знакомый номер, Хилл качнул для проформы ручку и, о чудо, холодная сталь подалась напору и в нос ударил запах зимы. — Что, старушка, уже успела сдружиться с Сатаной? Буря или просто снежный апокалипсис. Засыпая белым покровом и снося промозглым вихрем — погода словно бросала вызов. Она хлестко отбивала пощечину, она покрывала его запаркованный автомобиль блестящей шапкой сугроба и она… даже не подозревала, что своей строптивостью лишь больше провоцировала на бездумную авантюру. — Черта с два. Спрятав мобильный за пазухой, Хилл без промедлений кинулся в сторону ангара. — Прости Тернер, но… Старый добрый «Кавасаки» — любовно пристроенный Майклом в уютном гараже и призывно отбивающий фарой блик фонарного столба. Время все возвращать. Пора. Грозный рокот двигателя приятной вибрацией отозвался по телу. — Дружище, мне очень нужна твоя помощь. Они все правы. Элли, Китан, Бурый. Каждый из них и все вместе взятые — ему нужно было услышать их. Ему нужно было принять от них, все то, что он и сам знал, но отчего-то не мог принять. Нет, боялся принять. — Прости, что заставил ждать ... Он не сможет без Сары. Он не хотел без нее. Эгоистично, варварски и ... абсолютно искренне. С первой встречи и до сегодняшнего дня — Сара О'Нил была его. Он был ее. Пронзив ярким лучом заснеженную пелену, Аарон ясно увидел что ждет его впереди. И это было прекрасно. — Аарон! Откуда-то позади донесся возглас Кита: — Ты что ли совсем .... Вихрь съел его крик так же, как и сомнения в правильности безрассудства. Нагнетая скорость и пробивая себе дорогу сквозь мокрую толщу снега, Хилл спешил исправить свои ошибки. Допущенные по мальчишеской глупости и из-за вполне взрослого лицемерия. Он лгал, когда убеждал себя, что будет рад ее счастью с другим, что спокойно примет любой ее выбор. Он лгал себе, убеждая, что она будет счастлива не с ним, и что причиной ее потерянного взгляда и недавней мольбы в потускневших глазах — был вовсе не он и не его отступление. Он врал себе, что брак с ним ей вовсе не нужен, что семья из двух, а не трех — это история не про них. — Я больше не отдам тебя. Ни за что. Больше ... Короткая вспышка — ослепляющая и на мгновение деморализующая. Отточенное движение руля в сторону сменило направление его байка навстречу пучине неизвестности. — Сара ... — Мистер Хилл, вы снова без шапки, — ее горячая ладонь коснулась щеки, растапливая снежинки на щетине, — и снова не желаете надевать шарф. Она смотрит на него с напускной укоризненной, хотя взгляд выдает игривое настроение. Теплый закат плещется в ее глазах. — Ну вот за что мне достался такой упрямый дракон? Чувство свободного падения, удар — безболезненный, но такой несвоевременный. Скрежет металла отголоском смешался с песней бурана. — Больше не отдам... Болезненный вздох и легкие замирают. — Больше ... Кажется нарядить елку они уже не успеют.