***
Погода значительно испортилась. Ивана все ещё не было. Поднялся порывистый северный ветер, завывающий из всех щелей старой хижины. Окна опасливо дребезжали, где-то в углу настойчиво скребся грызун. Лишние звуки раздражали Дарклинга, вырывая его из глубокого размышления. Благо, хоть ничегои хранили молчание. Александр призвал их, решив изучить, когда карта, разложенная на столе, наскучила. Две большие фигуры, сотканные из тени, появились рядом с Дарклингом. Грудь заклинателя обожгло резкой болью. «Плата за скверну, » — усмехнулся Дарклинг, стиснув зубы. На первый взгляд, ручные монстры казались совершенными. Ничегои не боялись света. Они были неуязвимы для холодного и огнестрельного оружия, быстро регенерировали и безукоризненно выполняли приказы Дарклинга. Но природа ничегоев была опасной по своей сути. Они были враждебны ко всему кроме своего господина, но за верность не забывали брать свою плату. Призыв этих существ забирал много энергии. Скверна всегда причиняет боль: тому, кого атакует, и тому, кто её призывает. Крыса наконец прогрызла себе путь в тёплый дом и выбежала из-за угла. Она высунула свой хитрый носик, принюхалась и юркнула под стол, в надежде передохнуть перед следующей перебежкой. Дарклинг проследил за ней взглядом. Ничегои заметили движение и молниеносно ринулись к зверьку. Прежде, чем грызун успел заметить опасность, зубы монстра перекусили его пополам. Кровь брызнула на пол. Ничегои утробно рыкнули. Дарклинг невозмутимо отвернулся. Дверь распахнулась и вместе с холодным ветром в хижину вошел Иван. Он стряхнул грязь с сапог и быстрым движением пригладил растрепавшиеся волосы. Ничегои близ Черного Еретика ощерились и настороженно замерли. Иван остановился и с опаской оглядел их, он сразу заметил кровь на полу, но не произнес ни слова. — Есть новости? — поинтересовался Дарклинг, мысленно приказав своим стражам отступить. Две крылатые фигуры растворились в тени хозяина, будто их никогда и не существовало. Сердцебит заметно расслабился и удовлетворенно кивнул. — Девчонка оставила след, — довольно сообщил он, — обменяла дворцовые цацки на еду и кров. — Хорошо, — улыбнулся Александр, — где она? — Вчера была здесь, — Иван подошел к карте, разложенной на столе перед генералом, и ткнул в нее пальцем, — а сегодня пришли вести из Крибирска. — Какая удача, — отозвался Дарклинг, обратив внимание к карте. — Глупо пользоваться такими заметными драгоценностями, когда пускаешься в бега, — продолжил Иван, — судя по всему, они не задержатся здесь на долго. Следопыты говорят, что они стремительно движутся на юг. Дарклинг вновь посмотрел на карту, прикидывая возможный маршрут выбранный беглецами. Далеко на юг, за пределы Равки, они не зайдут — слишком опасно для заклинательницы солнца. Все знают, как сурово поступают Шуханцы с гришами. Если народ Шу раскроет в беженке из Равки заклинательницу солнца, то ей не выжить. Её следопыт не настолько глуп, чтобы вести Старкову на смерть. «Куда же ты направляешься, Алина? — он скользнул пальцем южнее Крибирска, — Цемна? Керамзин? Решила вернуться к истокам, зная, что я иду по твоим следам? Опрометчиво». — Нам нужно преградить ей путь, — произнес Дарклинг, — найди еще одного сердцебита и лошадей. Так будет быстрее. — Будет сделано, — отозвался Иван и добавил: — есть еще кое-что. Он запустил руку во внутренний карман кафтана, вынул что-то обернутое в бумагу и положил на стол перед Дарклингом. Генерал вопросительно взглянул на корпориала. — Это посылка из дворца, — пояснил сердцебит, — нашли в ее спальне. Прошло несколько дней после того, как им удалось выбраться из каньона. Этого времени Дарклингу хватило, чтобы связаться с верными гришами, дать им новые распоряжения. Обыск спальни Алины входил в список первоочередных задач. Дарклинг хотел знать о ней все и даже больше, чтобы наверняка исключить сговор за своей спиной. Алина была близка к нему, но имела слишком много свободного времени для общения с другими. Женя, Апрат, Багра и многие другие могли вселить в голову девчонки свои идеи, пока Дарклинг занимался подготовкой переворота. Александр был самонадеян в прошлом и впредь не желал повторять эту ошибку. Он не учел, что Алина глупа настолько, чтобы предать его. Впрочем, это уже не имело значения. Дарклинг изменит мир, с заклинательницей солнца или без нее. Даже Шуханцы склонят перед ним головы. На посылке красовалась царская печать. Двуглавый орел — символ глаз самого царя, смотрел на восток и запад, чтобы контролировать Равку со всех сторон. Но, по иронии судьбы, глаз в самом дворце у царя не было. Он не видел ничего, что творится под его собственным носом, пока демонстрировал свою власть направо и налево. Балы, приемы и игра в войну отнимали слишком много времени его высочества, чтобы заметить перемены в его окружении. Дарклинг нетерпеливо сорвал обертку, чтобы увидеть содержимое свертка. — Книга? — усмехнулся Черный еретик, разглядев содержимое посылки. Золотой орнамент украшал плотную красную обложку, на которой искусным почерком было выведено название: «Истории святых». Дарклинг не помнил, чтобы видел эту книгу у Старковой прежде. Он раскрыл рукопись и с удивлением обнаружил подпись развороте. «Санкта-Алина, в твою честь люди возводят храмы, ты стала святой при жизни. Но жизнь святой — тяжкая ноша.» Дарклинг поморщился. Он узнал высказывание старого знакомого. Священник царя. Апрат никогда не нравился Дарклингу. Старик с даром убеждения и нездоровой картиной мира больше смахивал на сумасшедшего обманщика, чем на духовного наставника. Царь любил юродивого священника больше, чем кого-либо во дворце. Он считал, что Апрат обладает необычайной мудростью и внимал его советам, словно дитя, открывшее рот, поэтому закрывал глаза на его странности. А священник, в свою очередь, пользовался своим положением и протягивал костлявые руки ко всему, до чего мог дотянуться. Он, словно пиявка, присасывался к неокрепшим умам и водил их за нос по нужному ему пути. Дарклинг не выносил, когда кто-то ещё был хорош в искусстве манипуляции. Священник, к большому раздражению Александра, преуспел в этом деле не хуже него самого. Возможно, Алина тоже попалась на сладкие речи Апрата. Поверила в свое предназначение и решила принять мученический костюм? Что ж, если это действительно так, Дарклингу не составит труда устроить ей жизненные трудности достойные избранной богом персоны. Заклинательница солнца не просто девчонка, она — бесценное оружие, которое выскользнуло из рук Чёрного Еретика. Если Алина попадёт в чужие руки, то сможет создать массу неприятностей. Её нужно устранить прежде, чем это случится. Дарклинг пробежался глазами по содержанию книги. Знакомые детские сказки, на которых выросло несколько поколений Равки. Искаженные истории для самых маленьких и наивных сформировали у населения слепую веру в чудо. Они читают сказки и уповают на божественное проведение, хотя это никогда никого не спасало. Вдохновленные и слепые они всегда ждут чудес. Но, когда люди узнают, что скрывается за чудом — они пугаются и звереют. Санта Элизабетта, чья кровь окрасила розы Равки или Илья Морозов со своей младшей дочерью были бы удивлены, что люди называют их святыми после того, как подвергли мукам. Гриши за пределами Равки по сей день платят за свои «чудеса» кровью, потом и жизнями. Контроль над каньоном — единственный способ защитить их. Дарклингу предстоит обратить страх людей в своего союзника и заставить их бояться расплаты. Гриши смогут вздохнуть спокойно, даже если Черный Еретик навсегда останется грешником на страницах детских сказок. Заклинательница солнца была самым надёжным инструментом для этих целей, но теперь Дарклингу предстояло найти иной путь. — Заклинательница солнца, — прочёл он вслух название цикла сказок, приготовившись освежить память, — «сказания о чистом свете» На развороте красовалась цветная иллюстрация, изображающая девушку, раскинувшую руки в стороны на фоне солнца. Её золотые волосы струились по плечам, утопая в сочной зелёной траве. Дарклинг хмыкнул, вспомнив, как сильно Алина отличается от своей мифический версии, и окунулся в чтение.***
Александр игнорировал боль в груди и гнал коня вперёд, надеясь успеть до рассвета. Холодный ветер бил в лицо. Лесной воздух больше не действовал успокаивающе. Путь занял всю ночь, но желание посмотреть в глаза Старковой пересиливало сон и усталость. Чем ближе они были, тем больше холодной ярости просыпалось в Дарклинге. Он чувствовал близость силы заклинательницы солнца и стремился к ней. Дарклингу хотелось вырвать этот чёртов свет из груди Алины. Иван и Павел, присоединившийся к ним сердцебит, гнали своих лошадей, стараясь не отставать от генерала. Но вороной конь Дарклинга все равно шёл впереди. Когда горизонт осветила слабая полоска восходящего солнца, гриши прибыли в указанное следопытами место. Дарклинг спрыгнул с коня и огляделся. Окраина Крибирска выглядела так, словно псы растащили большую помойку. Грязь и слякоть, покосившиеся заборы и дома — все, как полагается забытой богом дыре. Из красивого здесь было только название: «Цветок у дороги» - гласила вывеска над покосившимся входом трехэтажной постройки. Гостиница, которой срочный ремонт требовался ещё лет десять назад — самое «удачное» место для ночлега заклинательницы солнца. Перед входом, в грязной луже отдыхал рыхлый мужчина. В приступе алкогольной горячки он клял судьбу и царя: — Ублюдки! Сидят в своих залах, — бредил пьяница, — пьют вина и жрут икру. А нам… Что ж нам-то, порядочным-то людям?! Что нам останется? Гнев божий на грешников, чума на их двери! Да на уме их только треклятые балы и приемы, — он с силой стукнул кулаком по грязи, окатив себя же водой из лужи, — у-у-у, сука! Плешивая династия! «Хороший знак, — ухмыльнулся Чёрный Еретик, перешагивая пьяницу, чтобы войти внутрь, — любовь к власти растоптала бы этого нищего окончательно.» Они вошли в гостиницу молча. Сначала Дарклинг, затем Иван и Павел. В холле не было посетителей — только бармен, лениво протирающий стаканы грязным полотенцем. Не теряя времени на объяснения, Дарклинг кивнул Ивану в сторону барной стойки. Сердцебит приблизился к мужчине прежде, чем тот сообразил, что происходит, и ухватил его за грудки. Павел в два счета оказался рядом с корпориалом и взглянул в глаза бармену. Павел был молод и худощав. На первый взгляд он мог показаться безобидным парнишкой, однако, даже бармен знал, что такие не носят красные кафтаны. — Мужчина и неприметная девушка, — протянул молодой сердцебит, — расплатились украшениями. Бармен в ужасе переводил взгляд с Ивана на Павла, пытаясь сообразить что ответить. Дилемма между честью и инстинктом самосохранения продлилась недолго. — Ты оглох? — с нажимом спросил Павел, — может быть, развязать тебе язык остановкой сердца? — Третий этаж, — промямлил бармен, выпучив и без того большие глаза, — только не убивайте, господин! У меня дети… — Номер комнаты? — уточнил Иван, потянув заложника на себя. — Одиннадцать! — зажмурился бармен, — Пожалуйста, господин! Я тут тридцать лет и никогда проблем не было. Клянусь, ничего не видел, не слышал и не знаю! — Наверх, — отдал приказ Дарклинг. Иван резко отпустил бармена и двинулся в указанном направлении. Мужчина с опаской перевёл взгляд на Дарклинга и, заметив цвет его одеяния, в ужасе отпрянул к стене. Кажется, у него выдалось насыщенное утро. — Хоть одно лишнее слово, — улыбнулся Павел, прежде, чем взойти по лестнице, — и мы вернемся к тебе в гости. Понял? — Угу, — кивок вышел нервным, но многообещающим. — Благодарю за молчание, — произнёс Дарклинг, бросив на стойку несколько золотых монет, — возьми, приведешь в порядок свое заведение. — Спасибо! — надрывно затараторил бармен, сгребая деньги, — Храни вас Санкта-Алина! «Кто бы её саму сохранил, » — усмехнулся Александр и направился вслед за своими людьми. Поднявшись на третий этаж, Дарклинг приказал сердцебитам отступить. Он должен был быть первым, кто увидит глаза предательницы. Черный Еретик вытянул руку вперед и призвал тьму. Черные змеи обвили его ладонь, сгущаясь и вытягиваясь в направлении нужной двери. — Отойди, — шепотом предупредил Павла Иван. Едва ли молодой корпориал успел отшагнуть, как темнота стремительно подалась вперед и атаковала дерево. Дверь с оглушительным грохотом разлетелась в щепки. Тьма заполнила комнату. — А теперь вперед, — Иван азартно ухмыльнулся и шагнул в темноту. Павел последовал его примеру. — Какого черта? — выругался застигнутый врасплох следопыт, — Алина? Алина! — Мал! — отозвалась она. Послышались звуки слепой борьбы. Кто-то кого-то ударил. Алина вскрикнула. Кто-то упал. Мал выругался. Дарклинг шагнул в комнату и приказал тьме рассеяться. — Ты?! — Мал бросился на Дарклинга, но Павел остановил его. Ловким движением сердцебит схватил следопыта за горло и заставил его обмякнуть. Здоровяк упал на пол, жадно хватая ртом воздух. — Мал! — воскликнула Алина, которую удерживал Иван. Она хотела подбежать к своему ненаглядному, но железная хватка сердцебита не позволила ей сдвинуться с места. — Здравствуй, Алина, — улыбнулся Дарклинг, рассматривая её гневное лицо. Алина — уставшая и бледная, измученная собственным выбором, буравила Дарклинга взглядом, полным ненависти и страха. — Как ты нас нашёл? — прошипела девушка. Словно бешеная кошка, которую схватили за хвост, она жаждала кусаться и царапаться. — Столько ярости, которую можно было направить на более ценные свершения, чем побег, не находишь? — Дарклинг шагнул в сторону Алины, — Но, что случилось, того не изменить. Правда, Санкта-Алина? — Не называй меня так! — рыкнула девушка, не оставляя попыток вырваться. — Ты разочаровала меня, Алина, — сообщил Александр, — я считал, что ты умна и сострадательна, — он подходил все ближе и ближе, с удовольствием отмечая, что Старкова заметно бледнеет, — Думал, тебя заботит судьба твоей страны. — Именно поэтому, — ее щеки вспыхнули, — я сбежала от тебя! Моя страна не должна оказаться в твоих лапах. — В твоей картине мира я — злодей? — усмехнулся Дарклинг. — Ты чудовище, создавшее каньон. Дарклинг чувствовал, как сила невероятных размеров угасает внутри этой наивной девчонки и ему становилось смешно. — Глупая маленькая Алина, — он нежно заправил прядь выбившихся из ее причёски волос. В этом жесте не было жестокости — только жалость. Жалость к растраченному зря потенциалу. Её сила сладко пульсировала под замком, жаждала вырваться и расправить крылья, но Алина старательно удерживала её в своём теле, — знаешь, ты самая неподходящая кандидатура для управления светом. — Не смей прикасаться к ней! — подал голос ручной следопыт Старковой, удерживаемый Павлом. Сердцебит мог бы усмирить его, снизив давление еще раз, но вместо этого ударил под дых. Дарклинг ничего не имел против выбранного корпориалом метода. Мал закашлялся. — Я не с тобой говорю, — бросил Дарклинг не оборачиваясь, — я говорю с заклинательницей солнца. Мы так давно не виделись. Я боюсь, что многое упустил. Алина, расскажи, как твои дела? Не мучают ли тебя кошмары? Ещё слышишь крики тех, кто остался на скифе в полной темноте по твоей милости? — Замолчи! — дернулась она, — Не смей говорить о них. Это ты заставил меня быть там! Ты надел на меня ошейник. Их кровь на твоих руках, Дарклинг. — Ты удивительная дура, Алина, — засмеялся Черный Еретик, — я порядком устал от твоих глупостей. Мне гораздо проще убить тебя, чем пытаться образумить. Алина удостоила Александра тяжелым взглядом, а затем ответила: — Может и дура, — на гневном женском лице появилась наглая улыбка, — но я единственная в своем роде. Другой заклинательницы солнца нет. Ты сам говорил, что я уникальная. — Ну, да, конечно, — засмеялся Дарклинг, — уникальная. Единственная и неповторимая. Иван, — интонация генерала сменилась на серьезную, — избавь нас от ее общества. Сердцебит кивнул. Дыхание Алины резко замедлилось, как и ее сердцебиение. Краска отлила от щек, мышцы лица расслабились, глаза закрылись. Алина обмякла и Иван подхватил ее на руки. — Не трогай ее! — Мал попытался скинуть Павла, но молодой корпориал крепко держал его, — Алина! Алина! — Хватит драматических спектаклей, — усмехнулся Павел, встряхнув следопыта, — ты не актер бродячего цирка. — Иди к черту, — огрызнулся Мал, — что вы с ней сделали? — Пока Алина просто отдыхает. Побег от меня утомительное занятие, — обратился к взбешенному и растерянному следопыту Дарклинг, — Иван убьёт твою девчонку, если ты не будешь послушным мальчиком, Мал. Но может просто дать ей выспаться. Все зависит от тебя, Мал. — Что тебе нужно? — Тоже, что и тебе, — Дарклинг расплылся в лукавой улыбке, — я хочу освободить заклинательницу солнца от ее долга перед Равкой. Но для этого нужна твоя помощь. Только представь: ей не придется бежать и оглядываться. Не придется прятаться и скрываться от вечной погони. Я оставлю Алину Старкову в покое, если ты кое-что для меня сделаешь. Ну… или она умрет сейчас. — Что я могу? — отозвался следопыт, — Найти для тебя очередного оленя или другую зверушку? — Слушай меня внимательно и запоминай.