Tenetur animas (Связанные души)

Почувствовав, как понемногу отходит сон, Гарри потянулся, переворачиваясь на другой бок. Как хорошо спать на мягкой кровати… Распахнув глаза, он протянул руку до тумбочки и надел притянутые очки. Взглянув на будильник — до начала завтрака ещё полтора часа, он спокойно выдохнул. Он в Хогвартсе, и он второкурсник, просто невероятно. На радость выспавшись, подниматься Гарри не хотелось совершенно, всё же гостиная Слизерина и подземелья не отличались сказочным теплом. Но если он хочет прогуляться в одиночестве по коридорам замка, придётся встать пораньше. Зевнув, Гарри всё же тихонько поднялся и, прихватив с собой вещи, направился в ванную. Минут через тридцать он уже медленно петлял по тёмным и мрачным подземельям. Прошло ведь не так много времени, а он умудрился соскучиться по ранним подъёмам и одиночным прогулкам. Поворот налево, следующие два направо, пройти немного вперёд, потом ещё поворот и Гарри почти уже у лестницы, ведущей к одному из проходов, по которому можно дойти до выхода из замка к особому спуску. По которому он уже минут пять спускается до одного места, с которого Чёрное озеро выглядит особенно хорошо. Облокотившись на ствол широкого дерева, он глубоко вдохнул влажный от близости к воде запах свежести. Небольшая поляна с одиноким, но крупным дубом, уютно расположилась неподалёку от дороги к озеру. Отсюда прекрасно видно как далеко водный простор расстилается между гор. А ведь гостиная Слизерина прям под этим озером и находится. — Как думаешь, почему я вижу фестралов?.. — прошептал Гарри под шелест листвы. Вчера он слишком явно отреагировал на магических коней, а потому логично, что Том сразу заметил это и всё понял. Настроение было необычно спокойным, но поговорить с ним всё равно хотелось, так как со школой неизвестно теперь когда удобный случай подвернётся. «Пока не уверен… но есть одно предположение», — проговорил немного задумчивым голосом Том. — Поделишься? — слегка надавил голосом Гарри после нескольких секунд тишины. — Нет, ну а что? Я тоже знать хочу. Услышав уставший вздох, Гарри улыбнулся. Если Том не хотел о чём-то говорить, то либо игнорировал, либо злился, действительно злился, но если из его уст выходил тяжёлый вздох, то можно было засчитывать победу. Гарри мысленно вёл счёт того, когда Том действительно злился, а когда просто тешил собственную гордость, с теплотой подмечая, что последние года второе бывало чаще первого, если не брать действительно опасные ситуации, где Гарри заслужил нагоняй. «Вполне возможно, что ты видишь фестралов по той же причине, по которой можешь говорить со змеями», — всё-таки ответил Том. — Хочешь сказать, что это благодаря нашей связи? — удивился Гарри, но, поразмыслив, эта теория показалась ему вполне логичной. — Слушай, Том… а когда ты впервые увидел фестрала? — осторожно задал он заинтересовавший его вопрос. «В шестнадцать», — неожиданно прямо ответил Том, что немного удивило Гарри, ведь он сейчас узнал достаточно личную информацию. Заподозрив какой-то подвох, он задумался. Если Том начал видеть фестралов в шестнадцать лет, то это ведь означает… что и смерть он увидел тогда впервые. Прикусив губу, Гарри ощутил немного учащённое сердцебиение. Он не был уверен в том, просто ли увидел Том чью-то гибель… или же был её причиной. Одно дело, когда была война. Но убить кого-то в шестнадцать лет… это страшно. Перед глазами предстал последний кошмар, который уже начал было забываться, где его собственные ладони были полностью в густой тёмной крови. Передёрнувшись, Гарри протёр глаза руками и, взглянув на озеро в последний раз, решил отправляться обратно в замок. «Боишься?», — вдруг донёсся заинтересованный голос в голове. Он остановился, обдумывая то, о чём узнал, и что должен был сказать. Не найдя чёткой мысли и правильного выбора, Гарри через пару минут решил ответить как есть: — Боюсь… но пока не уверен чего. Достаточно резко развернувшись, он направился в школу, прекращая разговор. Оказавшись на завтраке как раз вовремя, он с удовольствием поел, стараясь ни о чём не думать. Первые уроки после трёх месяцев лета должны проходить на чистую голову. В добавок, по расписанию, которое наконец висело в гостиной над камином, сегодня первым зелья. А Гарри предчувствовал, что Снейп вряд ли начнёт проявлять каким-нибудь чудом появившееся у него дружелюбие и милосердие к ученикам. Он, конечно, более лоялен к своему факультету, чем к другим, но это не отменяет его, скажем так, тяжёлый характер. Поэтому особо не задерживаясь, Гарри с Теодором отправились в подземелья, на урок к своему декану. После зелий была травология, жаль в этот раз не в теплицах — практика всё же нравилась Гарри больше теории, но это не так страшно. На чарах профессор Флитвик в основном говорил о том, что предстоит узнать за этот год, но зато демонстрировал некоторые заклинания, за счёт чего Гарри даже расстроился, когда понял, что урок закончился. Обед в этот раз он провёл за гриффиндорским столом рядом с Гермионой. Под конец прошлого года он пару раз уже ел с подругой, поэтому большинство учеников не были удивлены, хотя всё ещё оставались те, кто был недоволен его присутствием. В частности этим человеком являлся однокурсник Гермионы — Рон Уизли, который почему-то недолюбливал Гарри. Было понятно, почему он всё время ссорился с Малфоем, так как тот часто язвил насчёт материального положения многодетной семьи рыжего, но Гарри ведь никогда ничего подобного не делал. Он вообще вслух никого не обзывал никогда. Том ему такой нагоняй устроит, если он вдруг поставит себя в невыгодное положение, потеряв расположение окружающих, что мало не покажется. Но этому Уизли, видимо, не нужны причины, чтобы просто кого-то недолюбливать. Так было и в магловской школе. Гарри не делал ничего плохого, но находились те, кому он не нравился, и кто непременно желал это показать. Хотя ему уже бывало всё равно на то, как о нём думают, лишь бы внимания было поменьше. Неделя эта прошла довольно быстро. Занятия, некоторые из которых были скучными или же непродуктивными — какими оказались уроки по ЗОТИ. Заданные упражнения, которые он часто делал в библиотеке вместе с Гермионой, а иногда и с Теодором, который тоже начал приходить к ним. Прогулки к озеру, отдых во дворах замка прямо на траве. Свободные минуты, в которые они с Томом обсуждали пройденный материал, а точнее — Том объяснял непонятные мальчику темы или же просто рассказывал что-то новое. Всё казалось каким-то чересчур спокойным. Конечно, Гарри пока не занимался дополнительно и не гулял по ночам, чтобы не быть похожим на инфернала уже в начале года, но даже так всё было вполне приятным. Никаких заговоров, никаких угроз жизни, даже директор не вызывал его к себе! Не сказать, что Гарри был против, нет, он даже был рад, что ничего плохого не происходит, но когда прошла уже вторая неделя, он стал неосознанно чего-то ожидать. Хотя и очень хотелось верить, что всё наконец нормализуется.

***

— Я определённо стану лучшим ловцом в Хогвартсе, — проговорил за завтраком сидящий неподалёку Малфой, в очередной раз всем рассказывая о том, что теперь состоит в команде по квиддичу. — Эй, Поттер, а ты не думал попробовать пройти набор в команду? — обратил он внимание на доедавшего кашу Гарри, из-за чего тот чуть не подавился. — Может тебя бы тоже приняли на какое-нибудь место, ты же, вроде, не плохо держишься на метле, — немного растянуто произнёс он. Гарри не совсем понял, серьёзен ли Малфой или же «великодушно» проявляет своё снисхождение, но отпив тыквенного сока, решил ответить всерьёз. — Я люблю летать, но по правде мне кажется, что квиддич ограничивает полёты, да и ещё он довольно травмоопасный вид спорта, хотя меня больше волнует, что на все тренировки уходит слишком много времени, — перечислял Гарри свои мысли по этому поводу. Он уже давно обдумывал этот вопрос, ещё с первого курса, когда мадам Хуч порекомендовала пройти через год набор в команду. Когда он договорил, то понял, что на него уставились не только Малфой с рядом сидящими, но и некоторые старшекурсники. Почувствовав, что сказал что-то не то, Гарри непонимающе разглядывал ребят в ответ. — Что ты имеешь в виду под «квиддич ограничивает полёты», малец? — вдруг произнёс один из шестикурсников — Маркус Флинт, услышавший его слова. Гарри знал, что этот крупный парень — капитан их команды по квиддичу, поэтому занервничал, но всё же решил не отступать от своих слов. Они же его не побьют… — Ну… в квиддиче есть ограниченное поле, свои правила, свои обязанности у каждого, — начал объяснять он. — Но находясь высоко в небе, мне бы не понравилось, что моя голова была забита какими-то задачами кроме мысли, что я не на земле. Хочу летать, не чувствуя, что ради этого необходимо постоянно что-то делать или получать разрешение… — закончил он, подняв голову и смотря на магическую имитацию неба на потолке Большого зала. — Ну и выдал же ты тираду, — усмехнулся Флинт, но выглядя уже более добродушно. — Правила можно нарушать где угодно, пацан, — он подмигнул, с ехидной улыбкой переглянувшись со своим товарищем. — Многое упускаешь, не попробовав, но делай как знаешь, к нам желающих всегда много. Мысленно выдохнув, Гарри кивнул, немного улыбнувшись. Не хотелось навлекать на себя неприятности со старшекурсниками, тем более с таким крепким парнем. Гарри знал, что над ребятами своего факультета Флинт не издевался, но частые драки с парнями из Гриффиндора не внушали особого доверия. Может он и не такой плохой человек, но проверять на себе не очень хотелось, у него и так в знакомых полно особых личностей с тяжёлым характером. Сидя в библиотеке после уроков, он рассказал Гермионе об утреннем разговоре о квиддиче, хотя и не вдавался в подробности, сглаживая некоторые углы. Хотелось поделиться своими мыслями и узнать что об этом думает Гермиона, но тут, правда, было не сложно догадаться. — Ну хотя бы ты понимаешь, насколько это опасное «развлечение»! — бурно произнесла подруга, но тут же понизила голос, вспомнив, что они в библиотеке. — Однако он всё равно любит полёты, — лаконично произнёс Теодор, дописывающий своё эссе. — Но Гарри хотя бы думает о безопасности во время полётов… ведь так? — переглянувшись, они оба повернули головы к нему. — Что? — непонимающе спросил Гарри. — Конечно же я осторожно летаю, не хватало мне ещё в начале года у мадам Помфри поселиться, — всё ещё удивлённо смотря на своих друзей, проговорил он. В прошлом году Гарри общался с Гермионой и Теодором в основном по отдельности и не сказать, что те двое общались между собой, по крайней мере он этого не замечал. Но зато сейчас они на удивление быстро нашли общий язык, хотя Гарри и не уверен с чем это связано. В принципе, он даже рад, что несмотря на то, что его друзья с разных факультетов, они все вместе могут проводить время. Вот так сидеть и делать вместе уроки. Раньше о таком он мог только и мечтать. Хотя тогда Гарри проводил больше времени с Томом, не думая об окружающих, но жаль только, что Том перестал быть совсем уж колючим только последние года два от силы. Как учитель он, конечно, объясняет хорошо, но вот слушать его колкости в ответ на свои откровенные рассказы иногда бывает тяжело. Вот и сейчас Гарри идёт по подземельям, вновь обдумывая свои переживания, которые хотелось бы обсудить с Томом, да не известно как тот отреагирует. Он всё время твердит рассказывать о любых изменениях, которые мальчик в себе замечает, но раньше он часто говорил, что страхи не являются чем-то важным… Услышав странный звук, Гарри отвлёкся от своих мыслей. Звук повторился, где-то совсем недалеко. Нахмурив брови, он медленно направился ту в сторону откуда что-то прозвучало. Снова! Но уже громче… Похоже на чей-то плачь… или не совсем. Что это? Пройдя вперёд ещё немного по тёмному коридору до поворота, он остановился, приглядываясь. В конце прохода из приоткрытой двери шёл свет. Вот! Это… лай? Он точно шёл оттуда. Медленно подходя ближе, он попробовал тихо позвать Тома, но не услышал ответа. Сердцебиение участилось. Это слишком странно. Почему Том не отвечает? Вздрогнув от ещё одного пронзительного лая, он подошёл почти вплотную к двери. С еле слышимым скрипом открыв её, Гарри сглотнул. Он чувствует, что ему лучше уйти, но не может пошевелиться. Медленно делая шаг к проходу, он пытается зажмуриться, но в панике понимает, что веки не слушаются… Кровь. Её так много. Трёхглавый пёс лежит, поскуливая, а из огромной грязной раны вытекает жизнь. Медленно выдыхая ледяной воздух из лёгких, Гарри не ощущает ритма своего сердца. Он не может прекратить смотреть на умирающее существо, но и помочь ему не может. Тело будто парализовало. Она такая густая, тёмная… Услышав капающие звуки, Гарри взглянул вниз. Подняв к своему лицу руки, он с интересом разглядывал онемевшие пальцы, с которых стекала кровь. «Иди… иди ко мне… дай мне с-схватить тебя, разорвать на кус-с-ски», — шипящий голос загудел в голове, эхом отдаваясь во всём теле. Начиная дрожать, Гарри в ужасе уставился на свои руки. Он… он не убивал… это не он! Шипящий голос снова повторил свою фразу, из-за чего голова начала раскалываться от острой боли. Он закрыл голову руками, размазывая кровь по лицу. Почувствовав вязкую влагу, Гарри резко откинул ладони, дёрнувшись и упав на жёсткий пол. Смешиваясь с разводами, слёзы красными потоками стекали по подбородку. Не может… этого не может быть… это не реально… «Зачем ты сделал это, Гхарм?» — собственный голос неожиданно прозвучал из горла и слишком неестественно зажевал последнее слово. Вскрикнув, он открыл глаза. Грудь с болью вздымалась в тяжёлом дыхании. Вся рубашка была пропитана холодным потом. Чувствуя подступающую тошноту, он вскочил с кровати и заперся в ванной. Включив в раковине воду, он ополоснул лицо, а после начал отмывать свои руки с мылом, пытаясь стереть остаточные ощущения. Когда же сон понемногу стал отходить, а ощущение реальности вернулось окончательно, Гарри обессиленно упёрся руками о раковину. Журчание воды помогало успокаиваться. Прохладные капли воды стекали по шее прямиком под ночную рубашку, но Гарри не обращал на это внимания. Паника сходила, как и безмерный страх. — Том… — еле слышно прошептал мальчик, глядя на измученное отражение в зеркале. «Знаю, — серьёзно произнёс знакомый голос, что поубавило часть тревоги. — Расскажи что именно ты видел», — потребовал Том. — Я… я видел… — перед глазами предстали образы и ощущения, снова вызвав тошноту. «Я не могу использовать магию и увидеть всё своими глазами — мне нужно чтобы ты рассказал обо всём», — немного раздражённо настоял Том, после минуты тишины. Гарри зажмурился, но кивнул. Он понимал, что это для его же блага, но остаточный мандраж и адреналин после увиденного немного всё ещё туманили голову. — Я шёл по коридору, в своих мыслях… — медленно начал он. — Услышал странный звук, похожий на лай. Направился узнать откуда он шёл и увидел приоткрытую дверь. Решил позвать тебя, но ты не отвечал, я начал беспокоиться. Это всё было слишком странно. Я открыл дверь, хотя не хотел этого делать — тело будто не слушалось, — сглотнув, он снова умылся прохладной водой. — Пёс. Он был ещё жив, скулил… Из раны на шее медленно вытекала мерзкая кровь. Взглянув на свои руки я увидел, что они тоже все почти по локоть в крови. А я смотрел на это и мне было… интересно, представляешь? — снова вымыв руки с мылом, он нервно выдохнул. — А потом этот странный шипящий голос… он так загудел в моей голове. «Что он сказал тебе? Произнеси слово в слово», — резко потребовал Том. Передёрнувшись, Гарри начал проговаривать мерзкую фразу, которая врезалась в память: — Иди ко мне, дай мне схватить тебя и… «Разорвать на куски?» — перебил он его. — Да… — Гарри непонимающе нахмурился. — Но откуда ты.? «Его слышал не только ты, — жёстко произнёс Том. — И мы обязаны узнать какая мерзкая грязь сумела разбудить его», — раздражённо выплюнул Тёмный Лорд. — Его? — Гарри всё меньше понимал что происходит. «Василиска», — коротко ответил Том. — ЧТО?! «Хватить кричать, или ты уже умеешь стирать другим память?» — осадил мальчика Том, впрочем довольно вовремя, так как Гарри услышал стук в дверь и следующее за ним: «Всё хорошо?» — голосом Теодора. Выключив текущую в раковине воду, он ещё раз осмотрел себя в зеркале, хотя образ был слегка нечётким — он забыл надеть очки, когда вскочил с кровати. Открыв дверь, он встретился с обеспокоенным Теодором. — П-прости, не хотел разбудить. Мне… мне было немного нехорошо, но всё уже в порядке, — Гарри виновато улыбнулся, приподнимая открытые ладони. Оглядев измученный вид друга, он немного помедлил, но всё же кивнул, давая Гарри вернуться к себе и спрятаться за полог. Однако ему всё ещё было тревожно за него, так как ещё в прошлом году он заметил, что иногда Гарри просыпается среди ночи. Тогда ещё можно было списать всё на усталость и случай в конце года, но сейчас, когда всё было хорошо… Нахмурившись, Теодор вернулся к себе, задёргивая полог. Услышав, наконец, как однокурсник ложится, Гарри выдохнул. Не хотелось, чтобы другие знали о его кошмарах, да и если кто-то расскажет учителям, то проблем будет до кучи. Голова снова разболелась. Сначала этот жуткий сон, а теперь ещё и слова Тома. Мерлин, откуда в Хогвартсе вообще взялся василиск?! Уму не постижимо. Король змей ведь гигантских размеров! И почему Том вообще так уверен, что это он? Помассировав виски, Гарри решил оставить всё как есть и разобраться с мыслями утром, иначе он не заснёт, а завтра ведь ещё на уроках нужно отсидеть. Да, так будет лучше… определённо… Несмотря на общую возбуждённость из-за информации и адреналина, он быстро провалился снова в сон. Весь следующий день прошёл в раздумьях. Из-за того, что выспаться за ночь так и не получилось, концентрироваться на уроках было ещё тяжелее, чем обычно. На зельях он даже умудрился пролить на пол часть своего варева из котла, из-за чего Снейп, кажется, готов был придушить его, хотя и неимоверно сдерживался. Во время обеда Гермиона иногда бросала на него подозрительные взгляды, но ничего не говорила, так что пока всё нормально. Конечно, собственные размышления не очень радовали, но он разберётся. То, что он видит во снах — всего лишь кошмары. Он никогда не станет собственноручно вредить невинному, и тем более кровь не будет ему интересна, но… Не хотелось доставать погребённые воспоминания. Прошла будто уже сотня лет, но Гарри всё ещё легко может вспомнить день, когда узнал что он — волшебник. Тот день, когда она умерла. Тот день, когда он действительно захотел отомстить и смог сделать это. После этого вся жизнь пошла наперекосяк, хотя и не сказать, что все изменения оказались плохими. В школе его боялись, а потому сплетни были ещё более уродливы, а слова обиднее, но зато он узнал, что имеет шанс на другую жизнь. Правда, первое время Гарри боялся и себя, и магии, но даже тогда Том не самым лучшим способом, но смог помочь, а ведь и сам в то время срывался постоянно. Но не только это занимало его голову. Уже в спокойном состоянии обдумывая то, о чём узнал, Гарри пришёл к необычно приятному выводу. Да, нахождение василиска в школе никак не предвещало чего-то хорошего, но тот факт, что Том рассказал о нём, греет надежды мальчика. Потому что Том запросто мог этого не делать. Отвязаться, соврать, да и просто перевести внимание, не посвящая какого-то ребёнка в свои мысли и не обращая внимания на его страхи. Оказавшись уже под вечер, наконец, наедине — запершись в каком-то пустом классе, Гарри не выдержал и с каким-то лёгким волнением прошептал: — Он действительно есть в этой школе? «Так не терпелось обо всём разузнать? — усмехнулся Том, но после всё же выдохнул и осторожно произнёс: — Да, он в школе, но вряд ли выбирается в коридоры и верхние этажи». — Н-но… это же… — Гарри прикусил губу в раздумьях. — Дамблдор знает о нём? «Этот мерзкий старик может только догадываться, не больше. Но если мы в ближайшее время не узнаем кто разбудил змея, то этому маглолюбу не составит труда отыскать его», — ледяным голосом проговорил Том, из-за чего у Гарри пробежали мурашки по телу. — Но как искать-то? — в растерянности пролепетал он, понимая, что это придётся делать ему. — В Хогвартсе несколько сотен учеников! Да и я не понимаю как вообще кто-то смог разбудить василиска, который находился… А где вообще он всё это время был, если никто о нём не знает? — Гарри уже невыносимо желал получить ответы — вся эта неразбериха заставляла голову болеть, а мысли кипеть, как вода в чайнике. «Помнишь ли ты то, что я рассказывал тебе о Салазаре Слизерине?» — Том вдруг задал неожиданный вопрос. — Эм… — растерялся Гарри, но всё же решил ответить на странную фразу: — Ну… он — могущественный волшебник, змееуст. Был за чистоту крови. Являлся одним из основателей этой школы… — он начал перебирать факты, что были в голове. — Мм, построил подземелья специально для своего факультета. «Вот оно — самое главное, — удовлетворённо хмыкнул Том. — Он строил подземелья для своего факультета, не позволяя другим основателям вмешиваться, а потому добавил то, о чём никто не знал. Тайная комната. Хотя, по сути она больше, чем просто «комната». — Что?! А ты был там? И ведь ничего мне не рассказал! — возмущённо воскликнул мальчик. «На это не было причин», — прохладно заметил Том. — Эх, ладно, — расстроено вздохнул Гарри, но, немного задумавшись, произнёс: — Но если сейчас ты мне рассказал, значит ли это, что ты покажешь мне эту комнату? «Я ещё думаю над этим — это довольно рискованно. Василиск может не признать тебя даже с моей душой, так как в тебе самом крови Салазара нет», — ещё раз обдумывая это решение, произнёс Том. — Тогда… мне что, просто ничего не делать? — с нажимом спросил Гарри, не желая снова просто ждать чего-то неясного. «А у тебя так мало дел, мальчишка? — с наигранным удивлением переспросил Том, а после продолжил уже серьёзно. — Пока займёшься другим. Василиск по моему личному приказу должен был продолжать спать, поэтому проснуться сам он не мог. Так как за предыдущие годы никто не «помог» ему этого сделать, то это может означать два варианта. Либо это всё-таки мерзкий план Дамблдора, и он нашёл способ разбудить Короля змей, — он с раздражением выплюнул это предположение, но с ещё большей злостью высказал второе: — либо кто-то из учеников является потомком Салазара». Не зная что сказать, Гарри замолк, слушая указания Тома. Оба варианта виделись мальчику… не самыми приятными. Ведь если это директор, то Гарри и Том могут оказаться в опасности. Но если же кто-то из учеников и в правду потомок великого змееуста… то он приходится Тому родственником… Нахмурившись, Гарри представил кого-то с таким же характером, но сразу откинул этот образ, усмехнувшись. Этот мир не вынес бы второго Тома. «Ты вообще слушаешь, наглец?» — раздражённо окликнул голос, из-за чего Гарри вздрогнул и стыдливо покраснел. — Д-да, прости! Я немного отвлёкся… повтори, пожалуйста… — неловко почёсывая затылок, проговорил Гарри, ожидая ругани за невнимательность в таком деле. «Мерлин… — раздражённо выдавил он из себя, но после вздоха медленно повторил последние слова: — Наблюдай за другими. Со следующего дня я буду указывать момент, когда ты будешь произносить определённую фразу на парселтанге так, чтобы это смог заметить и понять только тот, кто действительно может его слышать. Никто не ожидает от тебя такого умения, потому когда эта грязь услышит то, что не поймут другие — реакция не заставит себя ждать» — разъяснил указание Том. — Воу… хорошо, — медленно выдохнув, Гарри прикусил губу. — Слушай Том… а что будет, если мы так и не найдём того, кто разбудил василиска? «Лишние проблемы, — язвительно хмыкнул Том. — Поэтому у нас не так много времени. Возвращайся к себе», — серьёзно закончил он, прекращая разговор. Гарри кивнул, осторожно открывая дверь и направляясь в подземелья, обходя коридоры с картинами. Ещё не хватало попасться на глаза этим сплетникам, тем более, что он сейчас без мантии-невидимки. В спокойствии дойдя до нужной стены и произнеся пароль, Гарри зашёл в гостиную. Оглядев слизеринцев, что ещё не ложились спать, он попытался представить кто из них мог оказаться змееустом. Странное чувство. С одной стороны, он знает большинство фамилий чистокровных семей и примерную их родословную — Том заставлял учить ещё до школы, и может сказать, что вряд ли эти ученики имеют кровь Салазара — там всё строго с родословной было. Но с другой стороны, человек, которого они ищут — змееуст, а значит он вполне вероятно на Слизерине. Забираясь под одеяло уже в комнате, он сложил очки на тумбу и задёрнул полог. Том всегда придумывает решение проблем, значит и в этот раз сможет. Потому спокойно прикрывая глаза, Гарри расслабился и представил, что лежит на песчаном берегу у озера. Звук шебуршания воды от лёгкого ветра перетекает по воспоминаниям. Это место необычайно спокойно, даже если погода не ясная, и поднимаются волны. В этом месте он один. И время замирает. А озеро такое чёрное… даже в мыслях оно маняще прекрасно. Почему он не видел этого раньше? Зато после медитаций Гарри стал замечать особенную красоту этого места. Сейчас же, окунувшись в спасительные образы, он провалился в спасительный сон. Тёмный Лорд же в этот момент раз за разом прокручивал в голове тяжёлые мысли. Даже если он и мог войти в состояние похожее на сон, этого всё равно было не достаточно. Его разум помог ему подняться с низов в начале своей жизни, но именно это он теряет уже не в первый раз. Самонадеянность привела его к безумию и потере самого ценного, но даже сейчас, когда магия не влияет на сознание, он не может ничего. Беспомощность. Слабость. Зависимость. Рабство. Его идеи ничтожны. Какова вероятность, что среди кучки каких-то детей появится ещё один потомок Салазара, знающий о Тайной комнате и способный повелевать василиском? Это смехотворно. Мысленно вздохнув, хоть и не ощутив никакого физического отклика, Том почувствовал, как раздражение мягко сходит. Как если бы у него болела голова, и тут ему дали тонизирующие зелья. Видимо, мальчишка снова провёл себе «терапию», которая подействовала и на него. Этот ребёнок является даже большей проблемой, чем сбежавший василиск. От Гарри зависит слишком много, и это раздражает. Что же усиливает необъяснимую связь между их душами? Если всё станет хуже… Сколько вообще у него есть времени, чтобы найти выход? Этот вопрос уже в тысячный раз захватывает в плен мысли, не позволяя даже с воздействием магии души мальчика расслабиться. И снова Том повторяется, вся его жизнь — повтор идиотских мыслей. У него нет выбора. Сколько бы лет ни прошло, а он всё ещё заставляет себя смириться со всем, что потерял, и начать работать с тем, что ещё осталось. Он не может потерять ещё и разум. Всего одно импульсивное желание могло разрушить то, что было необходимой частью плана — доверие мальчишки. В тот момент, когда мальчишка спросил про фестрала, Тому захотелось проверить насколько сильно Гарри может изменить своим моральным представлениям в его пользу. Он уже не раз так делал, получая от ребёнка различную реакцию, но намекать об убийстве в шестнадцать лет было слишком рискованно. Хотя ответ был довольно неожиданным. Ещё эти его сны… С одной стороны, перемены в характере мальчика были нужны, но уж точно не таким методом. Точнее, Том вообще не уверен в причине изменений, но они явно неправильны. Мальчишка и сам пока до конца не осознаёт происходящее с ним, но если всё продолжится, то уже через год он станет совсем другим. А будет ли это хуже или лучше для Тёмного лорда — проверять не хотелось. Как бы прискорбно это не было, но он зависит от мальчика. От его уровня магии, знаний, его убеждений и даже сопливых надежд и желаний. Но даже это осознание не всегда помогает сдержаться. Сколько же раз этот глупый ребёнок лез туда, куда не следует. Сколько раз шёл напролом и не слушал ни слова. Он и сам не понимает насколько его характер упрямый. Вернув своему разуму спокойствие, Том на короткие мгновения откинул все мысли, расслабляясь. Только когда наступала ночь, он мог не следить за происходящим. Правда, чаще всего в свободные от напряжения минуты в памяти всплывали образы прошлого. Война, изредка детство, или же школьные годы как сейчас. Первый… нет, уже второй курс. Тогда он был ещё юн, неопытен и слишком беззащитен. В детдоме с маглами было проще. Они слабы. Они боялись, хотя начали и не сразу. Окунувшись же в магический мир, пришлось заново приспосабливаться. Но, как оказалось, с магами дела обстоят аналогично. Слабый всегда будет бояться сильного. Страхом можно заполучить всё, чего ни пожелаешь. Но… видимо, с глупыми и упрямыми детьми это работает не всегда. Решив повременить с осмыслением своей никак не отрицательной реакции на последние мысли, Том «отключил» сознание, впадая в схожее с неглубоким сном состояние. Оно хоть и нестабильно, но это лучше, чем постоянно получать информацию от своего необычного зрения. Он ведь так до конца и не может изучить своё положение. Его тела нет, как и всех привычных физических ощущений. Но есть другие. Том бы сравнил их с тем, как чувствуют себя призраки, хотя он явно не призрак и до конца не знает их самоощущения. Обзор зрения будто на несколько градусов увеличился со всех сторон, хотя и не обхватывал пространство полностью. Душа же мальчишки ощущалась почти физически, как плотная энергия, немного окутывающая со всех сторон. Вот и сейчас она будто убаюкивала… простирая свои ветви чуть дальше…