Tenetur animas (Связанные души)

Как тревожность ни давила на Гарри, ничего не происходило. Снова. Время идёт, но странности будто выбрали тактику сезонности. Том опять постоянно на взводе, как бы не пытался это скрыть. Единственное что радовало, так это кошмары пока не беспокоили с последнего раза. Ему хватило последнего сновидения, чтобы несколько ночей нормально не высыпаться. Гарри понимает, что отрицать ненормальность того, что он видит, глупо, но не могут же кошмары быть связаны с василиском? Они начались раньше пробуждения Короля змей. Вспомнились слова домового эльфа… кажется, Добби, об опасности, ждущей его в Хогвартсе… Откуда тот мог знать, что что-то произойдёт? Неужели.? Да нет, звучит как бред. Профессор Снейп же смог уладить это дело, а значит как-то узнал чей это домовик. Но если предположить худшее, то вдруг Снейп знает о василиске, но ничего не делает?! Вряд ли, откуда бы он узнал о василиске? Да и Гарри уже заметил, что профессор не питает к нему таких уж негативных чувств, чтобы вредить. — Поттер, чем вы занимались ночью, если сейчас так бесстрашно спите на моём уроке? — грозный голос растянуто прозвучал прямо над головой, из-за чего Гарри дёрнулся, в страхе оборачиваясь к профессору. — Простите, сэр, я не спал, — сглотнув, произнёс он, глядя прямо в сощуренные чёрные глаза. — Что же вы тогда делали? — с кривой усмешкой надавил декан, прибывая в не самом хорошем расположении духа… Нервно скосив взгляд на стол, где лежал открытый учебник и совершенно пустой рабочий лист, Гарри снова посмотрел на Снейпа. Как назло, в голове не было ни одной спасительной идеи, поэтому дёргано улыбнувшись, он обречённо проговорил: — Ничего. Окинув его укоризненным взглядом, декан скривился, но всё же произнёс: — Если и дальше будете делать «ничего» на моём предмете, то не ждите, что сможете спокойно доучиться в Хогвартсе, это не место для лентяев, — закончив со своей тирадой, он уже тише добавил: — Останьтесь после урока, — и, взмахнув чёрной мантией, вернулся за свой стол. Улыбка медленно превратилась в измученное выражение на лице Гарри. Не хватало ему ещё проблем со Снейпом! Главное, чтобы отработки не назначил, не то времени станет не хватать, а ведь он только-только выбил разрешение Тома на тренировки. Не ночные, конечно же, Гарри и сам боится ходить по замку ночью, зная, что где-то ползает василиск, но хотя бы в свободное днём время. А этот зверюга после того раза вообще себя никак не показывал, ещё больше заставляя нервничать. Не могло же им всё показаться?! Это шипение было таким невыносимым… Будто одной фразой он хотел подчинить. Передёрнувшись, Гарри постарался откинуть эти мысли, принимаясь наконец за конспект, который должен быть готов уже к концу урока. Всему своё время. Эта мысль иногда всё же помогала ему успокоиться. Когда же прозвенел звонок, Гарри с чистой душой отложил перо и расслабился. Рука ныла, но еле доделанный вовремя конспект того стоил. Разминая кисть, он взглянул на Теодора впереди себя — Снейп последнее время зачастил пересаживать напарников Гарри, будто пытался уличить его в списывании, что, конечно же, сделать не удавалось. Нотт развернулся, а Гарри успел заметить на мгновение появившуюся тревогу во взгляде, которая тотчас скрылась за привычным спокойствием на лице. — Иди вперёд, не знаю чего хочет от меня Сне… — бросив взгляд на смотрящего на них декана, он запнулся, криво дёрнул губами и уже тише договорил: — профессор. В общем, можешь не ждать, — он посмотрел на кивнувшего в ответ однокурсника, который поднялся и медленно вышел с остальными учениками. Повесив сумку на плечо, Гарри подошёл к учительскому столу, аккуратно кладя в стопку других работ свой пергамент и наблюдая за что-то пишущим деканом. Не решаясь подгонять профессора, он отошёл немного назад, тихо облокачиваясь на парту. Брови нахмурены, а чёрные глаза резко бегают по строчкам листа, и вроде даже мышца дёрнулась на лице. Кажется, декан раздражён больше обычного. О чём же он хотел поговорить?.. Вздрогнув от его резкого взгляда, Гарри почувствовал, как из задетой ранки на губе вновь пошла кровь. Он тут же приложил палец, чтобы остановить влагу, неловко опустив взгляд и начиная рассматривать свои ботинки. Он всё ещё не может избавиться от этой привычки, неосознанно искусывая бедные губы. Услышав характерный шелест бумаг, Гарри поднял взгляд на декана, видно, уже закончившего со своими делами. — Вы знаете где находится Зал Трофеев, Поттер? — скептически проговорил он, поднимаясь со своего места. — Эм… приблизительно представляю расположение, но никогда лично там не бывал, — немного замявшись, ответил Гарри, ожидая объяснений странного вопроса. — Значит, побываете. Пойдёмте. Оставшись без нормального ответа, Гарри отправился за профессором, что явно показывал своё отношение к навязанной проблеме. Однако идти всю дорогу в молчаливой неизвестности не хотелось, поэтому Гарри произнёс: — Сэр, зачем мы идём в Зал Трофеев? — Дамблдору не хватает своего кабинета, — с раздражением бросил Снейп, но, видно, вспомнив с кем он, тут же произнёс: — Идите молча, Поттер. Вас мне сказали доставить до нужного места, так не надо доставлять мне проблем в ответ и раздражать своим присутствием. Не удержавшись и закатив глаза, пока этого не видит Снейп, Гарри всё же промолчал, хоть и насторожился. Ведь это значит, что его хочет видеть Дамблдор… но зачем? Да ещё и в таком странном для разговора месте. Он ведь никак себя не выдал? Ух, главное себя не накручивать, особенно перед напряжённым разговором. Он ничего такого не делал, а значит директору нечего ему предъявить. Как бы Том не преподносил Дамблдора в образе «ужасного и мерзкого маглолюба», убивать детей прямо в школе тот явно не будет. Может он и вовсе не такой, каким его описывает Том, но опасаться его определённо нужно — Гарри не хочет остаться один. Мало кто позволил бы сидеть в его голове опасному тёмному волшебнику если бы знал. Да и кто будет разбираться важен ли этот тёмный волшебник ему или нет? Гарри уже очень давно понял, что о Томе не должен узнать никто. Хорошо, что в магловской школе все считали его просто сумасшедшим, но здесь явно никто не спишет сидящего в его голове Тёмного Лорда за обычное уродство. Гарри в этом мире «герой», только вот этот их «герой» сейчас идёт к директору со страхом, что о злобном убийце кто-то может узнать. Грустно улыбнувшись этим мыслям, он чуть не врезался в Снейпа, во время не заметив, что тот остановился. — Уверен, назад доберётесь сами, — криво приподняв губу, произнёс декан, открывая дверь в Зал Трофеев. Кивнув, Гарри прошёл внутрь, сразу замечая огромное количество кубков и различных наград. Рот сам по себе приоткрылся от удивления. Золотые, серебряные и бронзовые трофеи блестели в полумраке комнаты. Разных форм и размеров: от самых маленьких до высотой, наверное, в метр и выше. Подойдя к ближайшей стойке, он рассмотрел надписи на медалях и кубках. Имена учеников, отличившихся на соревнованиях и в учёбе. Здесь были награды даже тех, кто уже много лет не обучался в школе. А ведь в этом месте может храниться и какая-нибудь принадлежащая Тому. Он всё-таки учился очень хорошо, а значит и мог получить что-нибудь там. Надо будет спросить… Резко обернувшись, он увидел стоящего позади Дамблдора. — Здравствуйте, директор, — проговорил встревоженный Гарри. Впечатление необычной атмосферы этого места на мгновение притупило бдительность. — Эм, вы хотели меня видеть, да? — Здравствуй, Гарри, — мягко поприветствовал директор, разглядывая его из-под очков своим зорким взглядом. — Необычное место, не правда ли? — поравнялся он с Гарри, смотря уже вновь на кубки. Он кивнул, не зная как ответить. Всё же рядом с директором было некомфортно находиться ещё именно потому, что тот умело создавал доверительную атмосферу. Слишком легко потерять бдительность. Только вот чувство оголённости, появляющееся рядом с директором, каждый раз пробивало на мурашки и не давало расслабиться, несмотря на то, что он привык ощущать на себе взгляды. Вроде бы и не веет никакой опасностью, приятный мягкий тон, тёплые слова, но этот острый взгляд, который иногда выбивался из-под очков, заставлял прежде подумать над тем, что сказать. — Как тебе Хогвартс, мой мальчик? Я уже когда-то спрашивал тебя об этом — интересно узнать не изменилось ли мнение, — с толикой веселья в голосе произнёс директор после минуты тишины. — Хм, — задумался Гарри, желая ответить правдой, но без лишних подробностей, — думаю, это место всё так же напоминает мне волшебную сказку в сравнении с остальным миром. — Вполне подходящее описание, если не учитывать школьную рутину, не так ли? — издав тихий смешок, Дамблдор медленно продвинулся по ряду, вдоль которого расставлены награды, вынуждая идти за собой. — Я в твои годы бывало пропускал занятия, чтобы развеяться. — Ну, мне нравится учиться магии и чему-то новому, хотя некоторые уроки не сказать что помогают этому… — не сдержав раздражения проговорил Гарри, тут же прикусив губу замолкая. — Так тебе тоже не пришёлся по вкусу новый преподаватель? — со смешинкой во взгляде проговорил директор, останавливаясь у заставленной полки. — Эм… думаю, как писатель он проявил себя лучше, чем как учитель, — осторожно ответил Гарри, не желая повторного проявления резких эмоций. Услышав тихий смех, он поднял взгляд на директора, осматривая его расслабленную позу. Неужели он только об этом хотел поговорить?.. — Знаешь, мадам Хуч очень сетует, что ты не пошёл на отбор в команду по квиддичу. Говорит, у тебя есть большие задатки. — Я обдумывал это предложение ещё с конца первого курса, сэр, но всё же решил его отклонить. Квиддич будет мешать учёбе, всё-таки, тренировки занимают много времени, которое я трачу на то, чтобы не отставать от школьной программы, — сдержанно объяснил Гарри, ответив очень даже честно. — Твоя мать как и ты предпочитала знания спорту, — через некоторое время проговорил Дамблдор, внимательно взглянув на Гарри. — А вот Джеймс был звездой квиддича в своё время. Услышав знакомые имена, он почувствовал как внутри всё неприятно сжалось. Гарри не хотел думать о родителях. Не хотел даже знать что-либо о них. Он никого из них не помнит. Рядом с ним всегда был только Том, который их же и убил. Это всё слишком… сложно. Гарри хотелось бы продолжать винить родителей, что они оказались слишком слабы, чтобы выжить и подарить ему нормальную жизнь, но тогда это означало бы, что он должен винить и Тома, который причастен даже намного больше в том, что у него такая жизнь. Он просто не хочет никого винить. От этого ещё больнее. — А ведь здесь хранятся несколько его наград, — медленно проговорил Дамблдор, увидев задумчивость своего ученика. — Двери в этом зале для тебя всегда открыты, мой мальчик. Ночью, однако, растущему организму желательно спать, — загадочно улыбнулся директор, подмигнув, что заставило Гарри похолодеть и кивнуть. — Как у тебя с друзьями? Помнится, ты говорил, что на твоём курсе тебе были не очень рады, — вновь продвигаясь уже по округлому проходу, сменил он тему. — Почему вы беспокоитесь об этом? — осторожно спросил Гарри, не горя желанием рассказывать о своих взаимоотношениях директору. — А почему меня не должны волновать ученики своей же школы? — удивлённо произнёс Дамблдор, наклонив голову и посмотрев на несколько секунд в глаза Гарри, а после снова отвернувшись. — Знаешь, Гарри, лучше беспокоиться о многих, чем вообще ни о ком за всю свою жизнь. Никак не ответив на слова директора, он подошёл к одному из кубков, смотря на тонкий слой пыли. Проведя рукой, он взглянул на своё отражение на золотой поверхности. Гарри не знал насколько искренен директор, ведь этот разговор и вся эта встреча была организована специально для него. Нельзя было простодушно относиться к тому, что он говорит, но эти слова заставляют задуматься о том, что так часто последнее время крутится в его голове. Забота… — слабость или сила? Вспоминая в голове Гермиону и Теодора, Гарри понимает, что без них было бы тяжелее. Терять друзей больно… но без Шу он не имел бы столько тёплых вечеров и не узнал бы, что может говорить со змеями. Друзья бывают не самыми хорошими, но без Тома он бы не справился. Чтобы ни происходило, Гарри был уверен, что с ним всегда будет этот ядовитый и строгий голос, который в одинокие, но тихие дни рассказывал на ночь истории о волшебных местах и существах, которые бывают в мире. Этот твёрдый голос всегда прогонял страх и тревогу, когда хотелось плакать. А гневные тирады на тех, кто обижал Гарри, заставляли улыбаться. Да, иногда этот ядовитый голос больно задевает его самого, даже не иногда, но после остывания обиды Гарри понимает, что не все слова Тома действительно обращены к нему, и не всегда причиной плохого настроения является именно он. Улыбнувшись своим мыслям, он повернулся к Дамблдору, который внимательно смотрел на него, и, глядя прямо в глаза, с уверенностью спокойно произнёс: — У меня есть друзья, директор. Я могу идти или есть что-то ещё о чём вы хотели меня спросить? Оглядев его ещё раз, Дамблдор улыбнулся и, кивнув, проговорил: — Можешь идти, мой мальчик. Попрощавшись, Гарри развернулся и вышел в коридор, чувствуя навалившуюся усталость. Хотелось завалиться на кровать и проспать пару часов, поэтому решая сделать заданные уроки позже, он отправился не в библиотеку, а сразу в подземелья. Не увидев в гостиной Нотта, Гарри прошёл в комнату. Сразу заметив единственного человека в ней — искомого им Теодора, полулежащего на кровати и читающего книгу, он подошёл, подсаживаясь рядом. — Дамблдор хотел узнать как мои дела, — тупо произнёс Гарри, глядя в сторону двери. — Как думаешь, к лучшему это или нет? — К тебе всегда было повышено внимание, — спокойно произнёс мальчик, раздумывая над словами. — Думаю, это приносит тебе как плюсы, так и минусы. — Какие же мне плюсы приносит такое внимание директора? — обречённо простонал Гарри. — Ну… ты хотя бы знаешь, что нужно быть внимательнее и осторожней, — предположил Нотт. — Разве это не минус? — недоумённо нахмурился он, поворачиваясь лицом к другу, который в задумчивости на немного «завис». Не тревожа чужие мысли, Гарри решил подождать, всё-таки он знал, что Теодор бывает временами «выпадает» из реальности, когда пытается придумать что-то дельное. Лучше его не отвлекать в таком состоянии. Только вот у самого теперь мысли бегают, пытаясь понять как внимание Дамблдора может нести плюсы. — Смотри, — проговорил наконец Нотт, и Гарри в предвкушении подсел ближе. — Тебе же не обязательно всегда говорить правду директору? Это можно использовать. Да и если он так к тебе благосклонен, то в нужный момент можно попросить его об услуге, разве нет? — Ну, во-первых, этот старик ведь может догадаться что я вру, — Гарри позволил себе не самое лестное прозвище директора пока они наедине, — Да и с чего мне о чём-то его просить? — Знаешь, в высшем свете врут все, и все знают это, но продолжают молчать, ничего не меняя, — пожав плечами спокойно ответил Теодор. — И ты правда думаешь, что нужно отказываться от возможной помощи самого Дамблдора? Да, его многие не любят из чистокровных, как и мой отец, но влияние директора слишком высоко. Тебе не обязательно его любить, но лишние связи не помешают. — Хм, может быть… Подумаю ещё над этим, — Гарри кивнул, благодаря за разговор и совет, и поднялся, возвращаясь на свою кровать. Отчасти, идея Тео имеет смысл… да и Том часто говорил о необходимых связях… Но это ведь Дамблдор! Тот самый, который убьёт Тёмного Лорда, если Гарри оплошает. Это слишком серьёзно, чтобы пытаться играть против него. А ведь Том может быть и смог бы… На следующий день Гарри наконец снова услышал зловещее шипение, хотя и не сказать, что был столь рад этому. Жуткий голос шёл от стены на втором этаже. Что же это за трубы, если василиск может подниматься на этажи выше? Перепугавшись и приблизившись к стене, Гарри даже забыл, что рядом с ним в тот момент шла Гермиона, которой пришлось на ходу придумывать объяснение своего странного поведения. Зато он теперь точно уверен, что это никакие не глюки, и ему не послышалось. Только вот это знание прибавляет им с Томом больше проблем, ведь Гарри так и не знает что делать. Он уже по всей школе, наверное, прошипел на парселтанге, что хочет встретиться с наследником Слизерина для тайного союза, но никто так и не объявился. Не хотелось предполагать худшего, но Гарри морально готовил себя к тому, что придётся лично усмирять Короля змей. Хоть Том не решается на этот опасный вариант скорее всего по тому, что от жизни мальчика зависит и его собственная жизнь, но Гарри приятна мысль, что Том заботится о нём.

***

— Гарри, давай только не долго. На улице довольно холодно, а я не хочу чтобы ты заболел, — произнесла подруга, оглядываясь на поле для квиддича. — Школьные команды постоянно занимаются, так как близится матч, ты же знаешь. Я чудом смог выкрасть себе пол часа на чистом поле среди их забитых тренировок, — произнёс Гарри, садясь на прекрасную метлу, подаренную Теодором, который стоял неподалёку, отказавшись летать на школьной метле и оставшись с Гермионой. — Ну хорошо, только осторожней, — обнимая плечи, проговорила она, с беспокойством следя за другом. Кивнув, Гарри ухватился руками за древко и поднялся над землёй, мягко направляясь к небу и привыкая к ощущениям. Всё же он не в команде по квиддичу и не занимается, да и вырваться полетать получается не часто, потому он старается обходиться без опасных поворотов и трюков. Но даже так это чувство полёта заставляет сердце биться чаще. Нимбус прекрасно слушает его на уровне желаний, позволяя быстро свыкнуться к невесомости. Подлетев к игровым кольцам, он осторожно прошёл сквозь одно из них, а после направился вниз, с улыбкой сжимая метлу и облетая трибуны, вновь поднимаясь на высоту. Наверху ветер намного сильнее, сдерживаемый лишь холмами со стороны замка. Закрыв глаза, Гарри остановился в небе, расслабляясь и с покоем на сердце чувствуя прохладные потоки воздуха. На первом курсе ему было страшно, что он может повредить себе что-то или даже просто-напросто свернуть себе шею. Но сейчас, когда под ним лишь древко метлы, время вокруг него будто остановилось, и Гарри может с уверенностью сказать, что это лучшее, что он может чувствовать. «Спи, мой малыш…» Открыв резко глаза, Гарри вцепился в метлу. Дыхание враз участилось. Женский голос… Он только что услышал женский голос… точнее, будто вспомнил… «Что такое?» — произнёс Том в голове. — А-а… не знаю, чуть не заснул, наверное… Как-то я слишком расслабился, — пробормотал Гарри в растерянности. — Думаю, на сегодня полётов мне хватит, — перехватившись по удобнее, он начал спускаться пребывая в странном состоянии, но мысли его отвлёк громкий голос снизу. Уже издали увидев, что на поле собрались сразу две команды, Гарри невесело заподозрил, что тихо уйти не получится. Кажется, это Слизерин и Гриффиндор снова не поделили поле. — Тебя никто не спрашивал, Грейнджер, мы тут сами всё решим. Что ты вообще здесь делаешь? Таскаешься за Гарри как жалкая собачка. Гарри услышал едкую фразу Малфоя, на что последовал спокойный, но твёрдый голос Теодора: — Не надо, Малфой. Разберитесь уже наконец с полем. — Разобраться? Сейчас наша тренировка! Мы заранее бронировали поле на сегодня, — возмущённо произнёс Вуд — капитан команды Гриффиндора. — А у нас есть письменное разрешение Снейпа, так что уходите, — довольно произнёс Маркус Флинт, подойдя ближе к капитану другой команды и с ухмылкой показывая пергамент с подписью. — Гарри, наконец-то! — Гермиона подошла к спустившемуся другу, а за ней и Теодор. — Эй! Грейнджер, не хочу соглашаться с Малфоем, но ты предаёшь наш факультет! — провизжал ей вдогонку младший Уизли, кажется Рон, пришедший, видимо, посмотреть на тренировку, всё-таки в их команде состоят его два брата близнеца. — Если человек притесняет другого только из-за его факультета, даже не зная его лично, то у него явно большие проблемы, — гневно проговорила Гермиона, не желая спускать обоим курсам недостойное поведение, на что Уизли покрылся красными пятнами от обиды. — Ух-ух… — негромко произнёс один из близнецов, имя которого Гарри мог только предположить, так как понять кто Фред, а кто Джордж для него было проблематично. — Нашего Ронни… — продолжил другой, приобнимая брата за плечо и подойдя вместе с ним к младшему Уизли. — Обидела девочка… — они оба ехидно улыбнулись, на что их младший брат хотел что-то ответить, но, видимо, не решился, обиженно поджав губы. — Но важнее сейчас… — они взглянули друга на друга, всё так же чередуя предложения. — Конечно же квиддич! — воскликнул тот, что справа, приподнимая метлу в руке. — Мы правы, Оливер? — братья закончили одновременно, повернувшись к своему капитану. Слушая громких старшекурсников, Гарри разочарованно почувствовал, как голова снова начала болеть. Не желая находиться между двумя раздражёнными командами, которые вечно ссорятся, Гарри хотел было незаметно уйти, но Гермиона остановила его и осторожно прошептала, пока старшекурсники начинали распаляться: — Ты что, хочешь просто уйти? Они же тут драку начать могут, Гарри, а это уже серьёзно. — А я что могу сделать? — потёр он устало виски. — Они же меня не послушают, да и я не играю в квиддич, мне здесь делать на сегодня больше нечего. — В который раз вы обрываете наши тренировки! Это уже ни в какие ворота не лезет! — прорычал Вуд, сдерживаемый сокомандниками, чтобы не начать драку с Маркусом Флинтом. — Видишь? Мне и так хватает проблем, я не хочу ещё попасть под горячую руку, — Гарри кивнул на них, направляясь в сторону выхода. — Что, Грейнджер, неужели заделалась послушной девочкой? Поттер тебя поманит, так ты и цвет факультета сменишь? — бросил вдогонку Малфой, видя уходящую троицу. Гарри показалось, что ему просто скучно, раз тот так старается навести шума вокруг себя. Только вот голова Гарри разболелась не на шутку, а потому уйти не обращая внимания не получилось. Развернувшись, он пошёл в сторону однокурсника, не обращая внимание на ссору капитанов команд. Те и сами не обращали на второкурсников никакого внимания. Кажется, Малфой не ожидал, что сам Гарри подойдёт к нему, поэтому на мгновение стушевался, хотя так же быстро и взял себя в руки. — Что, Поттер, тебя что-то не устраивает? — самоуверенным тоном произнёс он, приподняв бровь. — Мне казалось, Малфой, что между нами нет никаких проблем, — негромким, медленным голосом начал Гарри, дёрнув губой в подобии улыбки, но болевшая голова не очень помогала играть позитивные эмоции. — Только вот, как я вижу, ты что-то имеешь против моих друзей. Тогда почему бы тебе не высказать всё лично мне? — он бросил взгляд на гриффиндорскую команду, которая всё-таки собиралась уходить в поражении, и снова посмотрел на скривившего губы Малфоя. — Имею право говорить с кем хочу. Или они — твоя собственность? Приношу свои извинения, не знал, — с вызовом бросил однокурсник, скривив губы в улыбке. — Они дружат со мной, Малфой, — подойдя вплотную, Гарри уверенно смотрел в серые глаза, с раздражением проговаривая слова, — Думаю, этого достаточно, чтобы никто не смел говорить им что-либо нелестное. Удивительным образом Малфой не продолжил язвительные нападки, а просто кивнул, нервно проморгавшись. Оглядев его всего, Гарри тоже сдержанно кивнул, отворачиваясь и возвращаясь к Гермионе и Теодору. Ребята странно посмотрели на него, из-за чего Гарри непонимающе задал немой вопрос. — Гарри, что ты ему сказал? — на ходу произнесла Гермиона, внимательно уставившись на него. — Он же без шума не отстаёт. А ты просто подошёл, что-то сказал, так он как ласковый и успокоился! Что ты сделал? — Да ничего не сделал, успокойтесь, — не сошедшее раздражение всё ещё давило на настроение. — Просто объяснил ему, чего произносить при мне не следует. Надеюсь, это поможет хотя бы на время избавиться от его грязного языка. — Главное, чтоб проблем не было. Малфой всё-таки нежная птица, — спокойно заметил Нотт, что всё-таки заставило улыбнуться. — Тоже мне, это вам не шутки! — обеспокоенно проговорила подруга, поправляя кудрявые волосы, развевающиеся из-за ветра. Но Гарри только сильнее улыбнулся, ощущая, как странное чувство внутри проходит, позволяя расслабиться. Решая обсудить это с Томом позже, он позволил себе откинуть тяжёлые мысли, мирно перебрасываясь фразами с друзьями. Только поздно вечером он вспомнил о своём мысленном обещании, поэтому дождавшись ночи, когда все заснут, Гарри накинул на себя мантию-невидимку и осторожно вышел из комнаты. Направляясь к выходу из гостиной он чуть не вскрикнул, когда из стены вылетел Кровавый барон. Зажав рот рукой, Гарри скорее отошёл в сторону, чтобы привидение не наткнулось на него. Прождав некоторое время после того, как призрак улетел прочь из гостиной через другую стену, он медленно вышел в коридор. Пока шёл к ближайшему пустому кабинету, в котором иногда тренировался, Гарри вспомнил о первой встрече с Кровавым бароном. Внешний вид его, конечно, испугал, да и эти глаза… но в целом он тогда ему помог, так что Гарри не считал барона плохим… немного мрачным может. Но всё-таки не хотелось бы, чтобы кто-то ещё знал о его ночных похождениях. Мало ли привидения докладывают директору. Тот и так знает слишком много. Добравшись наконец до пустой комнаты, он зашёл внутрь, запирая дверь заклинанием, выученным ещё на первом курсе. Скидывая капюшон мантии, Гарри негромко позвал Тома. «Что-то ты не торопился», — упрекающим тоном проговорил он. Почувствовав необычное тепло в груди от этих слов, Гарри постарался не радоваться столь явно. Всё-таки последние дни и в прям не часто получалось нормально поговорить. Да и тот случай, когда его вызывал директор, они довольно скомкано обсудили. — Ну, теперь-то мы одни, да и ты говорил, что если замечу что-то странное, то сразу же тебе докладывать, — произнёс Гарри, вспоминая утро. «Что произошло, когда ты был в небе?» — серьёзно спросил он, зная, что прав в своём предчувствии. — Ну… я сам до конца не понял, правда, — начал Гарри. — Сначала всё было нормально. Я закрыл глаза, сконцентрировался только на ощущениях, расслабился… а потом услышал голос. В тот момент я так испугался. Такое чувство было, будто я только из портала вышел. «Что за голос? Опиши что услышал», — твёрдо произнёс Том, обрабатывая новую информацию. — Это… это был женский голос, — прислонившись спиной к стене, медленно проговорил Гарри. — Кажется, это была моя мать — она прошептала: «Спи, мой малыш…», — он обхватил себя руками, чувствуя непонятную эмоцию внутри себя. — Этот голос казался таким реальным, но сейчас я могу сказать, что это было больше похоже на воспоминание… Я так перепугался — проще было поверить, что мне просто послышалось. «Что потом? Что ты ощутил, когда уже спустился на землю?» — почему-то спросил об этом Том. — После? Хм, у меня разболелась голова… — вспоминая последующие события и неприятный разговор с Малфоем, Гарри покраснел — было немного стыдно за то, что он сорвался и наговорил всяких вещей. — Меня начали раздражать все эти ссоры из-за Малфоя, и я захотел чтоб он перестал уже это дело. Только вот, я думал, что он не остановится из-за моих слов, но он довольно быстро успокоился, — задумчиво закончил Гарри, вспоминая странность за однокурсником. «На что именно ты разозлился? На сам факт того, что из-за этого ребёнка происходят ссоры, или на его слова?» — медленно протянул Том, что заставило Гарри нахмуриться. — Да не знаю я, в тот момент мне просто хотелось, чтоб все вокруг перестали шуметь и выводить из себя, — быстро проговорил он, не понимая к чему Том ведёт своими расспросами, не связанными с действительно странной вещью, на которую стоит обратить внимание. — Разве это так важно? «Хочешь обсудить родившую тебя женщину?» — с еле-заметным пренебрежением спросил Том. — Но разве это не странно?! — возмутился Гарри. — Почему я вообще вспомнил её голос? У меня даже ничего напоминающего о ней не было в тот момент. Я даже не думал о ней тогда! Том устало вздохнул. Он понимал, что это действительно подозрительно, но он ничего не мог ему сказать, даже если бы точно знал причину всего происходящего с ним. Все эти ночные разговоры наедине — не более, чем просто сотрясание воздуха. Но, к ужасному разочарованию, без них его мозг готов был взорваться. Это короткое общение с единственной живой душой, которая может с ним взаимодействовать, помогает не сходить с ума. Но изменения в мальчонке никак нельзя упустить. «Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?» — произнёс он, сдерживая тяжёлый вздох. — Эм… ну, я просто думал, что это что-то важное, и ты что-нибудь знаешь по этому поводу… — стушевался мальчик. «Даже если мои познания в магии огромны, это не означает, что я знаю абсолютно всё в этом мире, тем более находясь в таком ограниченном положении, — спокойно произнёс Том. — Мои библиотеки сейчас пригодились бы». — Библиотеки? У тебя сколько их было? — заинтересованно протараторил мальчишка, заставив вспомнить о былом величии, что он достиг. «За мной шло множество представителей древних магических родов, обладающих собственными библиотеками и огромным количеством древних артефактов. Они все отдали мне клятву верности. Их жизни стали принадлежать мне, как и их имущество», — будь у него собственное сердце, оно бы на мгновенье сбилось с ритма. То, чего он так желал, почти что оказалось в его руках. Если бы его разум не затуманился, он смог бы наконец заполучить величие и могущество о котором мечтал. Беспрекословную верность. Признание его великой силы. Страх. Не ощутив прежний эмоциональный отклик от представленного образа, Том почувствовал странную пустоту. Будто бы в этом мысленном образе чего-то не хватает… — Воу… Ты хоть и постоянно говоришь о своих былых заслугах, но я до этого момента особо как-то не задумывался о преимуществах подобного положения. Это ведь сколько же сделать всего можно, когда столько людей поддерживают тебя… но как их всех защитить? — задумчиво произнёс Гарри, прикусывая губу. «Всех защитить? Не говори глупостей. На войне потери неизбежны так или иначе», — дёргано проговорил Том, еле сдерживая накопленное напряжение. — Да… я понимаю это… но неужели у тебя не было никого, кого ты хотел бы защитить? А иначе зачем всё это? Зачем сила и власть, если в итоге никого рядом нет? — почувствовав, как в груди кольнуло, Гарри положил руку туда, где билось сердце, ощущая неровный ритм. «Снова эта грязная чушь из твоего рта, — вдруг раздражённо выплюнул Том. — Что, обзавёлся друзьями, так сразу веришь, что они бескорыстны и не бросят при первой проблеме? Ох, ну конечно, они же такие хорошенькие, всегда помогут и выслушают. Ну расскажи им кто ты на самом деле. Расскажи им про свои маленькие секреты, может хоть тогда до тебя дойдёт, что мир не сопливая сказка», — повышая голос произнёс Том, вымещая скопившуюся злость. Не сдержав всхлип, Гарри протёр рукавом потёкшие дорожки слёз, пытаясь выровнять потяжелевшее дыхание. Сжимая пижаму на груди другой рукой, он представил себе чёрные воды озера. Не обращая на всё ещё покалывающее сердце, Гарри накинул капюшон, открывая заклинанием дверь, выходя и запирая её за собой на автомате. Не видя ничего перед собой, он добрался до своей комнаты, ложась в кровать. Голова гудела, как и не успокаивающееся сердце, но Гарри не хотел ни о чём думать. Он просто устал, ему нужно заснуть и всё пройдёт. Тёмный Лорд в это время сдерживал следующие порывы злости и раздражения. Что бы он не говорил, этот мальчишка никак не поймёт простых истин. Это уже не первый раз, когда он срывался на него из-за какой-то отвратительной глупости. Другие люди слишком мешают этому ребёнку понять главное. Грязная девчонка промыла ему мозги своим общением. Эмоции всё разрушают. Люди жестоки и глупы. Привязанность к другим приводит лишь к провалу и разрушению. Он отрёкся от этого ещё в детском доме. Отрёкся снова, когда совершил первое убийство. И когда в безумстве шёл убивать младенца, забравшего у него в итоге всё. Глубоко вздохнув и попытавшись успокоиться, Том вспомнил слёзы мальчишки, которые тот торопливо утирал, выбегая из комнаты. Раздражение мягко сошло, оставляя за собой непомерную усталость. В прошлом слёзы его либо раздражали, либо забавляли — если это были слёзы врагов. Но сейчас же он ощущал странную усталость, сковывающую душу и медленно тянущую её вниз. Всё, во что он верил и чему следовал, начинается рушится. Точно ли это магия их связи, и насколько действительно она влияет на него?.. Ни на один вопрос ответить он не может. Столько лет пробыть в бессмысленном существовании, чтобы в итоге самому рушить шаткие шансы на связь с Пожирателями и возможное воскрешение в своём теле. Эта мысль отрезвила, помогая прийти в себя. На мальчишку он срывался не раз и со временем тот всё же остынет, а ему нужно наконец взять себя в руки, не позволяя больше таких ситуаций и срывов. У него есть цель, про которую нельзя забывать. Слабак раз позволил себе сорваться из-за пустяка. Его сила была в самоконтроле. Потеряв свой разум в безумстве, он забыл с чего начинал. Ни в детдоме, ни на первых курсах Хогвартса, ни даже после выпуска у него не было почти ничего, кроме своего разума. Могущество, влияние и власть — он вернёт себе всё. Этот мальчишка и представить себе не может о своём везении. Не каждому суждено быть частью восстания из пепла самого опасного и великого волшебника. А ведь не будь этого ребёнка, его сознание так и прогнило бы в безумии… Взглянув на зелёный полог комнаты, Том для себя решил, что при следующем проявлении Василиска, они спустятся вниз за ответами.

***

На утро и весь следующий день Гарри был в прострации, мысленно ходя по кругу. Думать ни о чём не хотелось, но мысли всё возвращались и возвращались к тем словам. Было больно. Но он ведь привык, должен был привыкнуть за столько лет. Да и учитывая, что наговорить Том мог ещё более худшие слова, его дела не так плохи. С последнего такого раза прошло ведь не мало времени. Хотелось успокоить самого себя. Но было обидно. Очень. Том всегда знает как задеть побольнее. А ведь даже не всегда понимаешь за что. Почему постоянно именно ему приходится терпеть его злость? Устыдившись своих мыслей, Гарри осадил свой пыл. Всё-таки, не только он терпит заскоки Тома, но и наоборот. А ведь Гарри уже достаточно давно не ощущал головной боли, вызванной силами Тома. Вспомнив его слова о «секрете», мальчик зажмурился, пытаясь прогнать страх. Каким бы Том не был и что бы не говорил, Гарри не хотел терять того, кто столько лет был в его голове. Возможно, это и неправильно, может быть он ошибается и больно будет только ему, но кем он будет после предательства? Том много для него сделал, и Гарри не желал ему смерти, ведь если Гарри захочет избавиться от него, то его просто убьют. Отпустив обиду, но решив какое-то время не разговаривать с Томом, чтобы кактус остыл и может перестал плеваться так сильно ядом, мальчик сосредоточился на учёбе. Ему всё-таки нужно приложить больше сил на неё. Из-за того, что тренировок стало меньше, программу он едва опережает, хоть и высыпается лучше. С зельями становится сложнее, но оценки хотя бы пока всё такие же хорошие, из-за чего, кстати, некоторые гриффиндорцы его недолюбливают, впрочем, кроме старших курсов. Те почему-то вполне спокойно на него реагируют, хотя слизеринцев как и все не жалуют. Взять недавно случившуюся ситуацию на поле для квиддича. Оливеру Вуду, может быть, и было просто всё равно в тот момент на Гарри — поле и квиддич для него всегда на первом месте, как Гарри успел заметить, но те же близнецы Уизли могли поддержать своего младшего брата. Они вообще частенько поглядывали на Гарри в школе, особенно после событий с Троллем на первом курсе. Ему не очень хотелось попасть под одну из их «забавных» шуток, потому и остерегался по возможности, но вроде вредить они ему пока не собирались. Но это пока, а что взбредёт в их головы, он не знал. Наблюдая последние недели за учениками Хогвартса с учётом обстоятельств, Гарри осознал, что находясь в «уединении» на первом курсе, упускал довольно много информации. Возможно бесполезной, но по-своему интересной. Ещё учась в магловской школе, он привык быть в стороне, всего лишь смотря на то, как веселятся и общаются другие дети. Но, иногда просто глядя, можно узнать очень многое. Кто с кем больше общается, кто кого сторонится, а кто совсем одинок. В прошлом году ему были не особо интересны другие ученики, кроме того, кто уже много лет назад выпустился из неё и по воле Судьбы оказался в его теле. Сейчас же, дружа с Теодором и Гермионой, а также наблюдая за другими, он снова убеждается, что во многом маги действительно мало чем отличаются от маглов, как бы Том в его голове это не отрицал. Хулиганы из Хогвартса ведут себя также как и хулиганы из Литтл Уингинга, а большинство преподавателей не могут ничего с ними поделать, как и учителя в магловской школе. Многие девочки сплетничают о всех в округе, да и не только девочки, просто у мальчиков сплетни называются «новостями». Глубоко вздохнув, Гарри прикрыл глаза, наслаждаясь прохладным осенним ветром, сидя на каменном подоконнике. Из-за дождей трава во дворе уже давно отливает коричневым, а листья деревьев окрасились, потеряв свой сочный зелёный цвет. Он любил тихие моменты, когда мог побыть наедине со своими кишащими мыслями — это помогало расставить в голове всё по полочкам и немного расслабиться. Постоянное нахождение Тома рядом не давало чувствовать себя одиноко, но иногда всё равно хотелось побыть одному, забыв, что за всеми твоими действиями наблюдают. Прошло уже довольно много времени с последнего проявления василиска и это беспокоило Гарри. Хотелось бы верить, что гигантский змей уснул и забыл о всех учениках школы, но это мало похоже на правду. Не мог же он и в прям заснуть? — Как думаешь, змей выползет? — тихонько прошептал Гарри, прикусив губу. Остыв ещё на прошлой неделе, он снова продолжил разговаривать с Томом, хотя больше не пытался узнать что-то о прошлом, чтобы не разозлить его снова. Всё-таки, Тому никогда не нравилось, когда он лез к нему с вопросами о его личной жизни. «Хочешь знать какова вероятность, что все здесь умрут?» — спокойным тоном прозвучал голос в голове. — Я не хочу быть виноватым в том, что пострадают другие, учитывая, что если со мной что случится, то пострадаешь и ты, а этого, я думаю, никто из нас явно не хочет, — открывая глаза, прошептал Гарри, поднимаясь с подоконника и оглядываясь — всё-таки даже в такую погоду кто-то мог решить выйти на улицу и случайно услышать то, что не должен был. «Если он выберется из Хогвартса, то это будет заметно как минимум по следам, что он оставит. Даже дожди не сразу смоют полосы оставленные гигантской змеёй длинной почти в пятьдесят футов». — Можно было и без сарказма, спасибо, я понял, — закатил глаза Гарри, ожидая услышать вновь тираду о своей дерзости, но почему-то не услышал в ответ ничего. Он хотел было спросить, но увидел идущую к нему Гермиону, а потому решил подумать над этим после. — Вот ты где, а я тебя ищу! — недовольно произнесла девочка, подхватывая его под руку и ведя обратно в школу. — На улице холодно, а ты всё продолжаешь выходить без шарфа, ну сколько можно! Так и до болезни не далеко. — Что ты обо мне печёшься так? Я ненадолго вышел, стало бы холодно — сразу вернулся бы. Да и мы разве не волшебники? Мадам Помфри отлично справится с любой простудой парочкой бодроперцовых зельев.  — Ну хорошо, — немного успокоившись произнесла Гермиона, однако Гарри успел заметить, что она всё ещё напряжена. — Эм, в эту субботу будет школьный банкет по случаю Хэллоуина… ты пойдёшь? — Наверное, а что? — не понимая странной эмоции подруги, спросил он. Отведя Гарри немного в сторону от проходящей группы пуффендуйцев, девочка неловко произнесла: — Не хочу лезть не в своё дело, но тебе наверное непросто праздновать Хэллоуин в день, когда твои родители… В общем, если не хочешь идти, я могу остаться и побыть с тобой в субботу. Удивлённо взглянув на неё, Гарри замер, обдумывая сказанные слова. «День, когда твои родители… были убиты». Прошлый Хэллоуин он провёл в больнице после встречи с Троллем и особо не раздумывал об этом празднике как о годовщине гибели своих родителей. Вспомнились не выходящие из головы слова матери, которые он неожиданно вспомнил ещё в начале месяца. Задвинув их поглубже, он снова обратил внимание на стоящую рядом напряжённую подругу. — Я… я пойду на банкет, не волнуйся, со мной всё в порядке, — улыбнувшись, произнёс Гарри. Пару секунд она кажется сомневалась, но потом улыбнулась в ответ и кивнула. Сменив тему разговора, она повела его на ужин, одушевлённо рассказывая по пути о новом зелье, что вычитала из библиотеки… Столкнувшись неожиданно с кем-то выходящим из-за угла, Гарри чуть не упал, вовремя удержав равновесие, в отличии от кого-то с рыжими волосами, как он успел разглядеть. — Джинни! Ты в порядке? — проговорила Гермиона, помогая упавшей девочке подняться. — Эм… прости, что не заметил тебя, — неловко улыбнулся Гарри, понимая по цвету волос и лицу, что это младшая Уизли. В ответ она лишь коротко кивнула, не поднимая глаз, и убежала. Удивлённо посмотрев ей в след, он вопросительно повернулся к Гермионе. — Это была Джинни Уизли с первого курса, она что-то последнее время часто выглядит потерянной… — рассказала подруга. — Может ещё не привыкла к Хогвартсу? Он всё-таки очень огромный, даже я знаю не все коридоры здесь, — задумчиво предложил Гарри, вновь посмотрев на то место, куда ушла девочка. — В смысле «даже»? Опять по ночам гуляешь? Вот когда тебя поймают, не смей мне говорить, что я не предупреждала, — недовольно пробурчала девочка, поправляя свои пышные кудрявые волосы. Ничего не ответив, он виновато улыбнулся, продолжая идти вместе с ней по широкому коридору. Оставшиеся же дни до субботы Гарри провёл вполне обычно. Ничего серьёзного или важного не случилось, но предчувствие у него почему-то снова неприятно заныло. Если в прошлый раз на Хэллоуин его чуть не убил Тролль, то что может произойти в этот? Василиск молчал, но это напротив пугало, ведь значит, что появление его не обойдётся без последствий. Голова начала болеть чаще, из-за чего усталость стала преследовать его ещё больше. — Голова болит? — проговорил Теодор, подсаживаясь рядом на кровати. — Поздно заснул сегодня, — протянул Гарри, массируя виски, а после закатил глаза, раздражаясь: — Да не гуляю я по ночам, что вы с Гермионой пристали ко мне? — Всего лишь беспокоимся, — спокойно ответил Теодор, отведя взгляд на дверь. — Прости… что-то я сегодня не особо в настроении, — устыдившись за резкость, извинился Гарри. — Может не пойдёшь? — осторожно спросил Нотт, вновь посмотрев на друга. — В тот раз я не попал на него, так может хоть в этом году узнаю что там на пиршестве предлагают, — попытался он пошутить, но, кажется, Тео это не особо успокоило, хотя тот и кивнул в ответ. Большой зал был уже украшен, излучая атмосферу праздника. Огромные тыквы, выращенные Хагридом, сверкали вырезанными в них зубастыми улыбками. Десятки свечей с перепончатыми крыльями резво летали под потолком. Ещё не было семи часов, так что зал был наполнен голосами разговаривающих учеников. На ком-то можно было заметить различные причудливые маски, а близнецы Уизли так вообще вырядились в костюмы… инферналов? Снова почувствовав неприятную ноющую боль в голове, Гарри на секунду зажмурился. Услышав громкий стук о стеклянный бокал, он вымученно взглянул на стоящего в центре директора. Зато хотя бы на немного шум стал тише. — Уже через десять минут начнётся праздничный ужин по случаю Хэллоуина, мои ученики, — воодушевляюще начал Дамблдор, оглядывая всех. — Рассаживайтесь по местам и готовьтесь к чудному пиру! От шумных хлопков голова снова заболела, и Гарри начал сомневаться в том, действительно ли всё в порядке. Лучше бы он просто остался спать. Не заметив, как на столах уже появилась еда, Гарри вдруг почувствовал что должен находиться не здесь. — Гарри, всё хорошо? — спросил нахмуренный Нотт, оглядывая бледного друга. — Я… я сейчас приду… схожу в туалет… Не иди за мной… — рассеянно произнёс Гарри, вставая из-за стола и осторожно направляясь к выходу. Прикрыв скорее за собой огромную дверь и прислонившись к холодной стене спиной, Гарри тяжело прошептал: — Что-то не так, Том. «Знаю… — напряжение в его голосе не порадовало Гарри. — Слишком знакомое чувство… как будто…» — Ммм, моя голова… — простонал мальчик, одной рукой зарывшись в волосы, оттягивая их. — Она будто горит… как и что-то в груди, — он схватился ещё и за рубашку. «Поднимись на этаж выше или на два, оно где-то не далеко, сейчас же!» — сбившись с ритма проговорил удивлённый Том, начиная самим ощущать необычный жар, описываемый мальчишкой. Оттолкнувшись от стены, Гарри тотчас отправился к лестнице, ведущей на второй этаж, ничего не понимая, но желая, чтобы всё уже прекратилось. Услышав вдруг знакомое шипение от стены, Гарри передёрнулся. Что вообще происходит? Это снова василиск или ему послышалось? Головная боль не даёт спокойно мыслить, превращая все здравые мысли в кашу. Поворот, лестница, снова поворот, длинный коридор. Ноющее чувство в груди усилилось, будто он совсем близко. Но к чему…? Повернув за угол Гарри замер. В нескольких метрах от него стояла Джинни Уизли, пишущая на стене слова рукой, испачканной в чём-то красном. А в другой руке у неё был… «Дневник». Дыхание ускорилось. Головная боль начала медленно сходить, но Гарри не обращал внимание ни на что, кроме чёрной тетрадки в руке девочки. Слишком знакомой… слишком манящей. «Забери его… Забери мой дневник… ЗАБЕРИ СЕЙЧАС ЖЕ!» — безумный голос Тома разносился по голове болезненным эхом. Бросившись вперёд, Гарри вырвал тетрадь из руки Джинни, почувствовав пробежавшее тепло от неизвестного дневника по пальцам. Девочка вдруг резко ослабела, и Гарри еле успел смягчить ей падение на каменный пол. В ужасе разглядывая то её, то дневник в своих руках, он не знал что делать. Сердце, кажется, готово выбить грудную клетку своим стуком, заставляя кровь кипеть. «Немедленно уходи отсюда, пока тебя никто не заметил», — чётко дал указание Том, взяв себя в руки. Поднявшись на трясущихся ногах, Гарри смотрел на бледное лицо не двигающейся девочки, чувствуя как жар в груди начал униматься. Сглотнув от образа кошмара, который воспоминанием наложился поверх реальности, Гарри дёрнулся. Вырвав себя из оцепенения, попятился назад, а после побежал по коридорам как можно дальше от этого места. Вспомнив, что сейчас всё ещё продолжается банкет, Гарри замедлился и спустившись на знакомые коридоры нашёл пустой класс, где бывало занимался. Заперев дверь всевозможными заклинаниями, он прислонился к стене спиной, медленно скатываясь на пол и выдыхая. Дрожь всё ещё не сходила с конечностей. Снова посмотрев на крепко лежащую в руке тетрадь, Гарри закрыл глаза. Он абсолютно не понимал что произошло, и как он вообще оказался в такой ситуации. Вновь подняв веки, он поднял дневник к лицу. Повернув его, Гарри уставился на единственную надпись: «Том Реддл». Медленно прокрутив в голове всё произошедшее и слова, которые говорил ему Том… неужели? В неверии он прошёлся пальцами по буквам, которые, оказывается, выводили полное имя того, кто столько лет постоянно находился рядом с ним. Вдруг осознав, что этот дневник он только что нашёл у первокурсницы, которая выводила какие-то фразы на стене, а после… жива ли она вообще? Застонав, он откинул голову к стене. — Что нам делать, Том? — обречённо прошептал Гарри, понимая, что без проблем этот год явно не обойдётся.