Don't play with the Devil.

— И будет он жечь, истязать тела грешников и отступников, ибо место им в Адском пламени. И придёт она. Та, чью слабость затмит холод. Та, чья сила потушит самый бушующий огонь. — Из глубины сырой темницы зазвучал изломанный, как и тело его обладателя, голос. — И подарит она ему право править вечность в мире из огня и льда.       Чугунные цепи размеренно залязгали, вторя шаркающим шагам. Стоило смутному силуэту ступить к пробивающемуся сквозь решётку свету, как багровые крылья за спиной дьявола встрепенулись. Натянутое, подобно тетиве, тело отражало его внутреннюю неприязнь, а на пальцах заиграли тусклые языки пламени. — Я до сих пор чувствую её вкус на языке, — лёгкие Люцифера защекотал зловонный смрад гнили и грязи, когда лицо пленника выглянуло из мрака. Дёрнув уголком губ, дьявол с отвращением осмотрел оборванные одежды, задержав взгляд на уродливых культях плечевых костей. — Скажи, друг мой, бессмертие ей к лицу? — Об этом ты никогда не узнаешь. — Возможно, ты прав, — протянул демон, непроницаемой чернотой своих глаз впившись в дьявольское лицо. — Но не думай, что я здесь навечно. — Я на это даже не надеюсь. — Люцифер выудил из-за пазухи кинжал. Усмехнувшись, подбросил его в воздух, затем поймав за лезвие. — Помнишь, как в детстве мы нашли логово Ветала? Дракона, что был смертельно ранен в битве за Дит. — Столь могучего гиганта невозможно забыть. Я до сих пор чувствую жар его дыхания. — Опустив взгляд, демон зашаркал к решётке, — помню, как твой Отец пронзил его толстую шею, и чёрная кровь хлынула мне под ноги. — Это был первый раз, когда я видел милосердие смерти. — Только не говори, что, умывшись в крови, считаешь себя милосердным? — Я? — Дьявол зашёлся утробным смехом, — те, чью кровь я пролил или только собираюсь, не заслуживают снисхождения или милосердия. — Высунув бледное лицо меж прутьев решётки, демон словно всем своим естеством желал приблизиться к заветному предмету в чужой руке. — Ты не только предал меня, но и обокрал мою семью, Асмодей. Нарушив закон Цитадели, ты прозябаешь здесь, — зарычал Люцифер, с силой сжав пальцы. Обсидиановое лезвие впилось в его ладонь, и капли крови застучали о каменный пол. — За нарушение адских законов ты сгниёшь в темницах Эреба. Клянусь, что лично сгною тебя там. — Могу лишь пожелать тебе удачи в столь нелёгком деле. Видишь ли, в моих планах нет возвращения в Ад. А позаимствованная косточка не повод для архангелов пересматривать мой приговор, — наблюдая за тем, как алая кровь стекает по коже дьявола, Асмодей не мог сдержать улыбки. — Не забывай, что авторитет правящей семьи пошатнулся из-за выходок твоей младшей сестрёнки. Она, кстати забегала ко мне на днях. Прекрасна, как и прежде… — Не смей приплетать сюда мою сестру, — пальцами крутанув кинжал, Люцифер порывисто схватил демона за шею, упирая окровавленное лезвие в его живот. — Этот клинок не был выкован в Аду, не так ли? — Асмодей ехидно улыбнулся, глядя дьяволу в лицо, — поторопись с ответом, или я выпотрошу тебя, как свинью. — Какое неприятное сравнение. — Демон осёкся, ощутив режущий плоть укол в правом боку. Глаза Люцифера на миг озарило багровое марево, а губы скривились в ухмылке. — Тебя накажут. — Кто выковал его? — Гортань тихо захрустела под гнётом дьявольской хватки. С силой ударив Асмодея о решётку, он надавил на рукоять, с наслаждением вонзая кончик застывшей лавы в плоть. — Люцифер, — слова давались пленнику с трудом. На грани удушья он сипло простонал, вскинув оставшиеся от рук обрубки. — Стража… — Я вспорю твоё брюхо раньше, чем они войдут. — Помогите, стража! — Распахнув блестящие от ужаса глаза, Асмодей засипел, чувствуя, как натужно заскрипели мышцы шеи. Даже тоненькая струйка кислорода не могла протиснуться сквозь плотно сжатые пальцы наследника Ада. Наполненные воздухом пузырьки в лёгких будто ссыхались, лопаясь от напряжения и боли. А мертвенно-бледная кожа пропиталась пунцовыми красками, отекая. — Кто?! — Я-я не знаю имени, — дьявол снова приложил его лицом о металлические прутья, кончиком лезвия подцепив брюшные мышцы. И Асмодей затрепетал в агонии, выдыхая остатки кислорода, — они никогда не встречались со мной лично. Передавали всё через посредника. Я не мог использовать оружие, которое ковалось в Аду, ведь его легко отследить, поэтому попросил их. — Кто был посредником?! — Какой-то непризнанный, я не знаю имени … — Непризнанный?! — Мысли в голове Люцифера спутались в огромный узел, яростью ударяя в виски. — Ты мне очередную свою чушь скармливаешь?! Как низшие бессмертные могут быть замешаны в этом?! — Всё сложнее, чем тебе может показаться. В этом замешаны слишком многие. Изначально я должен был обеспечить её смерть, завладеть душой, чтоб она не объединилась с тобой. Но ты всё испортил, и план изменился… — И каков он теперь?! — Откуда мне знать, я заперт здесь. — Хватая воздух ртом, Асмодей тщетно пытался насытить лёгкие. — Ты не понимаешь, не знаешь… Ей суждено стать началом конца для того мира, что мы знаем. Так было начертано ещё до твоего рождения, всё предопределено. — Началом конца? — Задыхаясь то ли от гнева, то ли от непонимания, спросил Люцифер. — Ни одна из сторон не может, не должна обладать подобной силой. Равновесие не должно быть нарушено. — Асмодей с усилием выдавливал приглушённые фразы, — есть те, кто следит за этим. Они не позволят ей объединиться с тобой. — Кто «они»? Ангелы? — Понизив голос, Люцифер зыркнул на запертую в секцию дверь, когда размеренные шаги стражников зазвучали за стеной. — У неё редкий дар, но мощи для уничтожения мира в нём маловато. — За тысячелетия долгой жизни скольких бессмертных, кого наделили предначертанными, ты встречал? Ни одного, не так ли? — То, что я их не встречал, не значит… — Они все мертвы, Люцифер, — зашептал демон, глядя в озадаченное лицо дьявола. — Кто убивает их? — Я не знаю, — выдохнул черноглазый, слыша, как скрипит проворачивающийся в замочной скважине ключ. — Тебя накажут за это. — Мне повторить вопрос? — Асмодей глухо охнул, когда дьявол рывком вытащил режущий брюшину клинок. Впившись пальцами в шею пленника, он поднёс лезвие к лишённому белка глазу, кончиком надавив на нижнее веко. — Я говорю правду. Я-я не знаю никого, кроме лица того, с кем виделся… — Как давно он появился в школе? — Непризнанный? — Переспросил демон, безуспешно пытаясь вырваться из дьявольской хватки, — вроде недавно, я видел его в школе несколько раз. Я смогу опознать его, если нужно… — Надеешься, что я помогу тебе сбежать? — Она по-человечески наивна, и ему будет легко втереться в доверие, — вымучено улыбнулся Асмодей, стоило двери отвориться. А в тёмном коридоре послышались спешные шаги ангельской стражи, — вы оба обречены. — Люцифер!       Дьявол отшвырнул пленника во тьму камеры, обернувшись к двум ангелам. Один из них выхватил меч, настороженно наступая на исчадие адских земель, пока второй наматывал на руку тоненькие звенья золотой цепи, готовясь сковать демонические крылья. Устало вздохнув, Люцифер приподнял руки в сдающемся жесте. — Именем Великого Шепфы мы обязуем тебя подчиняться, — проговорил держатель меча, остановившись, когда над головой дьявола взмыли огненные рога. — Попытка покарать пленника Цитадели — это нарушение закона. Даже сын Сатаны не может избежать наказания. — И что? Сразишь меня на месте? — С невозмутимой улыбкой спросил дьявол, когда пламя объяло предплечья, взбираясь до кончиков пальцев. — Если потребуется. — Напыщенные идеалисты, — метнув взгляд за решётку, демон скривился. А из недр темницы раздался язвительный смех, — готов умереть за такого, как он? — Как и все пленники, он под защитой Цитадели. — Считай, что защитил его, — прошипел дьявол, щёлкнув пальцами.       Перед рубиновым взором забурлили реки вязкой лавы. В густоте тумана проплывали мелкие чешуйки пепла, облепляя глухие стены. Из-за плоской местности крепость возвышалась над адскими землями подобно могучей горной вершине. В детстве он считал, что мрачной красоте этого места нет равных. Построенный из тёмного камня, что был вырван из самой плоти скал Эреба, этот замок отныне казался дьяволу чужим.       Ступая по простирающемуся над глубоким рвом мосту, он думал о словах Асмодея. Голос демона похоти роился в его голове, копошился в беспокойных мыслях, не позволяя угаснуть клокочущей злобе. Люцифер устал. Казалось, он стал похож на сгусток хаотичной энергии, с трудом контролируя вспышки озлобленного гнева. У двустворчатых дверей замка дьявол помедлил, подняв взгляд ввысь. Башни острыми когтями пропарывали свинцовые облака, пряча узкое окно старых покоев его матери. И граничащее с непозволительной слабостью желание увидеть её внезапно затрепетало в дьявольской груди. Лилит была мудра, хоть и мудрость её, порой, граничила с безумием. Но именно в этот момент она нужна была ему.       Проследовав по затенённым коридорам семейного замка, Люцифер свернул к тронному залу. У его дверей уже толпились военные командиры и советники, что правили отдалёнными адскими провинциями. Подобно изголодавшимся стервятникам, они обсуждали, кому и сколько душ должно отойти в этом месяце. — Люцифер! — Взмахнув дымящейся мантией, один из советников улыбнулся гнилым ртом, чуть склонив голову в приветствии. Остальные демоны последовали его примеру, пропуская дьявола вперёд. — Вельзевул, — Люцифер кивнул в ответ, незаметно смахнув жирную муху с ворота рубашки. — Я ненадолго.       Двери в тронный зал со скрипом отворились, впуская дьявола. Свет тысячи свечей и факелов разгонял мрак лишённых окон кроваво-красных стен. Под куполообразным потолком висели спящие гарпии, стрекоча и раскачиваясь из стороны в сторону. А в удалении, над гранитными ступенями возвышался сотканный из костей поверженных ангелов и демонов трон. Восседавший на нём Сатана встретил сына угрюмым взглядом, сжав губы в недовольстве, когда тот склонился. — Здравствуй, Отец, — подняв глаза, Люцифер выпрямил спину. — Знаю, ты занят, но разговор больше не терпит отлагательств. — Если ты пришёл, чтобы убедить меня отменить помолвку твоей сестры, то можешь не тратить ни своё, ни моё время. — Я навестил Асмодея, — Сатана лишь невозмутимо выгнул бровь, встречаясь с полным непокорства взглядом сына. — Ответь мне, ты видел то пророчество? Обо мне и непризнанной. — Лишь однажды. Твоя мать показала мне его в тот же миг, как объявила о беременности. — И ты скрыл это от меня? — C надрывом спросил Люцифер, буквально слыша грохот рухнувших стен доверия. — Так было нужно, — Сатана вздохнул, — понять это непросто, но я пытался защитить тебя, сын. Подобные знания ещё никому не приносили пользу, как и подобные пророчества. — Ты должен был сказать мне тогда… — Оно было утеряно. Ещё до смерти твоей матери кто-то выкрал его, — Люцифер молча сверлил Отца алеющими глазами, — тогда я бросил все силы на поиски, но тщетно. Я думал, что оно утеряно, пока ко мне не явилась серафим из Цитадели. — Уокер? — Ты встречался с ней в ту ночь, когда Асмодей охотился за невинной душой. — За душой её дочери, — лицо Сатаны дрогнуло мимолётным изумлением, и Люцифер едва отшатнулся. Почва словно поплыла под ногами, рискуя сбросить его в огненные реки бегущей под замком лавы. А с губ сорвался полный горечи смех. — Значит, это правда. — Люцифер… — Она спасла свою дочь моими руками, а ты помог ей в этом. — Знай ты это тогда, оставил бы её Асмодею? — Этот вопрос застал дьявола врасплох. Передёрнув плечами, он замер, когда перед глазами всплыл образ смертной. Холодную лазурь красивых глаз затянуло пеленой слёз, и она испуганно смотрела на него, пытаясь выпутаться из рук одноклассника. Уйди он тогда, всё было бы иначе… — Это было бы правильно. — Правильно? — Переспросил Сатана, разочарованно сверкнув густотой красных глаз. — Никто из нас не знает, как правильно. Всю твою жизнь я пытался взрастить в тебе понимание того, что справедливость важней иллюзий о правильности выбора. Ад — не место для невинных душ, а её душа была таковой. — О какой невинности ты мне говоришь? Она уничтожит всё… — Не она, Люцифер. — Пронзительно взглянув на умолкшего сына, Правитель Ада поднялся с трона, медленно зашагав по ступеням. — Твоя мать рассказывала тебе, что небеса над Дитом окрасились алым, когда ты родился? — Люцифер кивнул, глядя на приближающегося Отца. — Алое небо весело над адскими землями шесть дней и ночей, знаменуя твоё пришествие. Падшие ликовали, а Лилит пророчила тебе величие, но я думал лишь о пророчестве. «И подарит она ему право править вечно в мире из огня и льда. И разольются на Небесах адские реки, погружая белоснежный мир в пылающий костёр. И не будет в этом мире места никому, лишь адским тварям.» — Отец… — Я знаю, что ты сделаешь всё ради Ада. Знаю, что не причинишь его обитателям вреда, ведь я растил тебя в уважении к своему народу. — Широкая ладонь накрыла плечо Люцифера, и Сатана заглянул в искрящиеся сомнением глаза сына. — И я осознанно выбрал этот путь, ведь у твоего предназначения есть иной исход, которого нельзя допустить. — Ты всегда учил меня сохранять равновесие. — Оно давно нарушено, Люцифер. — Иной исход, - рвано выдохнув, дьявол прикрыл пылающие очи, - какой он? — «Но, если лёд не покорится пламени, век тёмных земель будет быстротечен в руках златокрылых.» — Мрачно произнёс Повелитель, сжав плечо сына. — Каждый играет свою партию, Люцифер. И твоя не должна быть проигрышной.