Don't play with the Devil.

      Вики помнила тот миг, когда звук вонзающейся в плоть стали впервые задребезжал в сознании. Резкий, скоротечный, он словно утопал внутри чужого тела, бессилием затекая под кожу. Он порождал страх, лишал способности двигаться, говорить и связно мыслить, отнимая ориентир в меркнущей перед глазами жизни.       В этот раз всё было иначе. Этот раз был не похож на тот вечер, когда Асмодей пришёл за её человеческой душой и едва не убил Мими. Удар клинка о выросшую перед ней преграду был подобен оглушающей лавине. Он сметал остатки храбрости, застилал рассудок беспроглядной тьмой. И с каждой секундой вспыхнувший внутри неё страх перерастал в непреодолимый ужас.       Пальцы до побеления костяшек сжимали чёрную ткань рубашки. Вики смотрела на дьявольскую спину, не в силах шевельнуться. Хотелось зажмуриться, зажать уши ладонями и повторять лишь одно… — Надо же, целился в пешку, а попал в короля.       Она не понимала, отчего плечи его свело напряжением, а тело покачнулось, вырываясь из её рук. Люцифер припал на одно колено. И внутри Вики что-то надломилось. Взгляд её ледяным сапфиром перетёк на стоящего в белёсых клубах ангела. Готовый улизнуть в любой момент, он не покидал пристанища портала. А одно его присутствие порождало в непризнанной нечто ненасытное, гложущее и жрущее душу чувство, холодом заклокотавшее в груди. Губы её гневно сжались, когда ангел поднял на неё затянутое тенью капюшона лицо. — Я убью тебя, — собственная уверенность больше не пугала её. Где-то позади рычала Ости, безуспешно пытаясь вытянуть всаженный в изголовье и стену клинок. Каждый удар чёрных крыльев, треск разрывающейся плоти грохотал внутри непризнанной ни на что прежде не похожей яростью. — Хотел бы я на это посмотреть, — ангел по-прежнему насмехался над ней, кривил скрытые под маской уста в усмешке, заводя правую руку за спину.       Вики слышала, как лёд окутывал запястья, остриём прорезаясь из ладоней. Она уже готова была пронзить ненавистного ангела своим гневом, как стена рокочущего огня выросла между ними. Ангел отпрянул, проследив за взметнувшимся к потолку жгучим, кровавого цвета пикам. Жар дьявольского огня будто разъедал воздух, напитывал его ядом, тяжестью забивался в нос. — Что ж… — не без досады проворчал ангел, исчезая в белой дымке.       Вики часто вдыхала раскалённый кислород, глядя туда, где ещё недавно возможно было разглядеть ангельский силуэт. Пальцы самопроизвольно сжимались в кулаки, а сердце участившимися ударами сотрясало грудную клетку, с болезненным стоном срываясь куда-то вниз. Словно вырвавшись из оцепенения, она медленно опустила взгляд. Ноги её чудом не подогнулись при первом шаге, и Вики рухнула перед Люцифером на колени, заключая опущенное вниз лицо в ладони. — Эй, посмотри на меня, — он поднял взгляд и заторможенно моргнул, словно силился разглядеть очертания её лица. У Вики задрожали губы. — Зачем? Чтоб тебя, чёртов идиот.       Жгучая пелена застилала глаза, а запах крови щекотал ноздри. Больше всего в этот миг она желала не видеть, не осознавать то, что торчащая из-под его груди рукоять означала царапающую дьявольское сердце сталь. — Всё хорошо, не плачь, — Люцифер провёл большим пальцем по её щеке, стирая срывающиеся с уголков глаз слёзы, — каким бы ни был исход, я не жалею. — Ты только живи, хорошо? Я ведь…       Она запнулась, растерянно глядя на то, как рука дьявола легла на рукоять. С рваным выдохом он вырвал окровавленную сталь из своего тела, и пламя за спиной непризнанной как-то резко стихло, угасая вслед за огнём в его очах. — Люцифер, — только и успела вымолвить непризнанная, прежде чем подоспевшая дьяволица буквально снесла её в сторону. — Отцепись от него, — прошипела Ости, распахивая рубашку на груди брата. В глазах её заискрился ужас. — Тебе нужно лечь, — она закинула руку дьявола на своё плечо, помогая ему подняться. — Я позову Марбаса, а пока нужно остановить кровь. — Нет, — опустившись на постель, он удержал сестру за руку, — никто не должен знать. — Совсем из ума выжил? Пройди эта зубочистка на сантиметр выше, ты уже был бы мёртв. — Ости, — в горле сушило, и дьявол шумно сглотнул кровавую слюну, взором находя непризнанную. — Ты сделаешь всё сама. Никто не должен знать, что я слаб. — Я — не врач, — возразила демоница но, помедлив, нехотя обернулась к бывшей смертной. — Останешься с ним. Мне нужно спуститься к себе, взять всё необходимое. — Ты знаешь, что делать? — С надеждой спросила Вики.       Ости не ответила. Сжав раскуроченное ангельским мечом плечо, она прошла мимо непризнанной, спустя секунду раздражённо хлопнув дверью. — Если позволишь, я могла бы остановить кровотечение, — Вики с трудом признала в сиплом шёпоте собственный голос. Слова будто царапали горло, горечью оседали в грудной клетке. И она затихла, пряча дрожащие руки за спину. — Иди сюда, — дьявол протянул руку.       Непризнанная осторожно приблизилась, опускаясь на край кровати. Рана в левой части его груди казалась почти крохотной. Из узкого, но глубокого пореза сочилась тёмная кровь. — Зачем ты сделал это? — С надрывом спросила она. Жгучее чувство боли душило её, вынуждало давиться прерывистыми всхлипами, едва сдерживая слёзы. — Ты не должен был… Смерть не пугает меня. — Я же сказал: смерть не достойна тебя.       Вики сурово утёрла сбежавшую по щеке слезу, натыкаясь на дьявольский взор. — А тебя, значит, достойна. — В голосе её пробивалась обида, злость на столь опрометчивый поступок того, кого она любила каждой клеточкой своего мёрзлого тела. — Я прожил долгую жизнь, — спокойно ответил Люцифер. — Замолчи, — Вики мотнула головой, не желая слышать подобного.       Всем своим естеством она отрицала возможность его гибели, страшась этого больше всего на свете. Что бы ни случилось, дьявол должен был жить. Пусть без неё, с кем-то другим, но лишь одна мысль о его нахождении где-то в этом мире делала Вики счастливой.       Кровь его горячила пальцы. Подобно жидкой лаве, обволакивала её кожу, стекая к шёлковым простыням. Глубоко вздохнув, непризнанная прикрыла глаза. Лёд заскользил под исписанную татуировками кожу, просачиваясь в рану холодящими жилками. В груди Люцифера зажгло, и из его разомкнутых уст вырвался пар, растворяясь в адском зное. — Твой дар прекрасен.       Вики взмахнула густыми ресницами, разглядывая аккуратную льдинку в его груди. — Я умоляю тебя, — она взяла дьявола за руку, стиснула. Он сжал в ответ. — Прошу, только живи.       Молчание Люцифера вдохами отчаяния жгло её грудь. Хотелось сорваться на крик, молотить по нему нескончаемыми ударами, только бы услышать, пусть и преисполненное лжи, обещание. — У меня есть кое-что для тебя.       Вики на мгновение отвела взгляд, смаргивая застывшую на ресницах солёную влагу. Внутри нестерпимо давило чувство вины. В собственных глазах она выглядела беспомощной, никчёмной, всё той же нерасторопной девчонкой, которую дьявол впервые встретил в заброшенном доме больше четырёх лет назад. Сегодня она опять не справилась, и вот итог. — Непризнанная…       Она посмотрела на демона, вздёрнув уголки губ в неуверенной улыбке. — Мне ничего не нужно, Люцифер, — тихо отозвалась она, не решаясь произнести главного. «Для меня достаточно, если ты будешь невредим.» — Я не умею подбирать правильных слов, — он завёл руку в карман брюк, вытаскивая сложенную в двое фотокарточку, — знаю, я многого не понимаю, многое делаю неправильно. Но даже, когда твоё бессмертие минует тысячелетия, я хочу, чтобы ты помнила, что именно делает тебя особенной. — Вики нахмурилась, в непонимании воззрившись на вложенное в её ладонь фото. Ноготком аккуратно подцепив уголок, она изумлённо разомкнула пересохшие уста. — Даже без двух передних зубов ты была очаровательна.       Сквозь новую порцию слёз, перехвативших горло, она улыбнулась. — Спасибо. — Земным вещам здесь не место. — Я спрячу, — шмыгнув носом, непризнанная убрала фотографию в карман пиджака. — Хочу, чтобы ты помнила себя такой. — Беззубой шестилеткой? — Человеком, — понизив голос, ответил Люцифер. — В твоей душе всегда будет место человечности. — Слабости… — В тебе, на самом деле, так мало слабости, Непризнанная. Отважней бессмертной я не встречал. — Он запнулся, в неком непонимании касаясь уголка своих губ. — Люцифер, — Вики словно прошибло током. От вида стекающей по его подбородку крови пронзал озноб, и взгляд её метнулся к ране. Жар дьявольского тела растопил лёд, открывая зияющую багрянцем дыру под сердцем. — Н-надо остановить кровь. — Нет, — Люцифер перехватил её руку, — оставь. Ости уже здесь.       Дьяволица появилась из ниоткуда. Плечо её было стянуто плотной повязкой, с виду настолько аккуратной, что, казалось, Ости занималась врачеванием ни одно столетие. Взгромоздив перетянутую красным бархатом коробку на стол, она жестом подозвала непризнанную, попутно раскладывая склянки с мазями и маслами перед собой. — Как он? — Я пыталась остановить кровь, но рана открылась вновь, — полушёпотом отозвалась Вики, принимая из рук дьяволицы бинты. — Нужно наделать салфеток, не слишком плотных, чтобы хорошо пропитывались и не мешали ране дышать. — Дьяволица не смотрела на неё, всецело сосредоточенная сбором начищенных до блеска инструментов. Изогнутые иглы, несколько разноразмерных зажимов и скальпель, что пугал непризнанную больше всего. — Он выживет?       Ости выудила атам со дна коробки, всучив ей. — Если переживёт эту ночь.       Вики растерянно посмотрела в окно. — Ещё даже не наступил вечер… — Раскали его, — кивнув на тонкое лезвие ритуального кинжала, приказала демоница, — нужно будет прижечь рану. — Но… — Предлагаешь ему истечь кровью? — Н-нет. — Значит, займись делом. Мне нужна твоя помощь, а не глупые расспросы.       Движения демоницы выглядели выверенными, точными, пусть и немного резкими. Нервозность пробивалась в обыденно плавную поступь, а взгляд мерк под гнётом тревожного чувства, от которого никто из присутствующих не мог отделаться. Звук рвущихся бинтов резал по сознанию. Ости поморщилась, открывая флакон с тёмной, тягучей жижей и поднося его к губам брата. — Выпей, Люц.       Лицо, шея и грудь дьявола покрылись испариной, а кожа словно начинала терять цвет, пугающе светлея. Кадык на его горле напряжённо дёрнулся, когда первые капли вяжущей рот жидкости коснулись языка. Люцифер сделал глоток, затем ещё один, и тело налилось лёгкостью, едва немея от растекающейся по жилам слабости. Еле уловимый, травянистый запах пропитал стены комнаты. Он приносил граничащее с безмятежностью спокойствие, тоненькой дымкой кружа в лёгких, дурманя разум.       Дьявол прикрыл глаза, хрипло выдыхая: — Усыпить меня надумала? — Это притупит боль. — Значит, усыпить.       Ости отставила опустевшую склянку в сторону. — Она такая же идиотка, как и ты. Если это твой конец, то знай, что я не брошу эту глупую девчонку на растерзание судьбы.       Люцифер улыбнулся, проваливаясь в негу сна. Рана под грудью уже не болела, тело лишь изредка пробивал озноб, не означавший ничего хорошего для рождённого в огне демона. Окружавший его мир перестал существовать. Стены из чёрного камня поглотила пустота, и он не видел, как Ости вернулась к постели со всем необходимым, не слышал, как шумно задышала непризнанная, раскладывая впопыхах смастерённые салфетки подле него. Дьявол забылся крепким сном, из которого мог больше никогда не вернуться. — Где ты научилась этому? — Внимательно следя за тем, как пальцы демоницы продевают нить в иглу, Вики закусила губу. Происходящее до сих пор отдалённо казалось ей страшным сном, ужасающим кошмаром, затянувшимся и нескончаемым. — От матери. — Ответила она, с характерным звуком вытащив пробку из заполненной прозрачной жидкостью бутылки. — Отец обучал Люцифера, пока Лилит учила меня. Удел демонов — война, и умение оказать помощь — это не блажь, а необходимость. — Ости…       Дьяволица метнула в неё недовольный взгляд. — Болтовня отвлекает. — Извини, — сконфуженно пробормотала Вики. — Не откажешь мне в просьбе?       Дьяволица помедлила, вливая четверть содержимого бутылки в рану. Жидкость зашипела, забурлила, закипела в демоническом теле. — Раскали атам.       Вики послушно подорвалась с места, склоняясь над потрескивающим в камине огнём и вручая в его плен тонкое лезвие кинжала. Изредка она оглядывалась через плечо, украдкой наблюдая за «колдующей» над ранением дьяволицей. Та бережно промакивала края рассечённой кожи, что-то беззвучно шепча. Вики не могла разобрать и слова. Стоило рукояти в её ладони нагреться, как она отняла атам у пламени, возвращаясь обратно. — Отпусти меня.       Ости шикнула, прижав раскалённый кончик лезвия к краю раны. — Мой брат может погибнуть, а ты просишь свободы?       Запах палёной кожи казался Вики невыносимым. Она не смела поморщиться, едва напрягаясь от шипения подгорающей плоти и давая, пожалуй, самый твёрдый ответ в своей жизни. — Не свободы, мне хватит и часа. — Что ты задумала? — Ости отбросила окровавленный атам на простынь. Саднящее плечо сковывало движения, и ей приходилось тщательно примеряться к узким краям рассечённой кожи, дабы не навредить Люциферу ещё больше. — Я выясню, кто ранил его.       Поймав лазурный взор в силки, дьяволица испустила смешок. — Будь мой брат таким же коротышкой, как ты, мы бы жгли его тело на берегах Ахерона. Ты действительно полагаешь, что переживёшь ещё одну встречу с этим ангельским ублюдком? — Я буду к ней готова. — Самонадеянная глупость. — Ости… — Что? Уповаешь на свою силу? — Я справлюсь. — Ты со своей демонической стороной то справиться не в силах. То, что я видела внутри тебя, противоестественно. Непризнанные не обретают вторую ипостась, ибо совладать с ней не в силах. — Что, если я скажу, что его голос показался мне знакомым? — На одном дыхании выпалила Вики, поджимая губы.       Дьяволица насторожилась. — Уверенна? — Я раньше слышала его. Пусть сейчас в моей голове он звучит глухо, но, уверенна, что, услышав его ещё раз, смогу узнать.       Ости посмотрела на брата, взвешивая ещё не принятое решение. — И что? Будешь ходить по школе и прислушиваться к каждому? — Нет, — взор непризнанной как-то резко изменился, черствея от холода, — ангелы ведь держатся вместе, как и демоны. Есть та, чья ревность слепа и мстительна. — Полагаешь, она что-то знает? — Дьяволица подозрительно прищурилась. — Или просто хочешь излить свой гнев? Переступишь черту, и назад уже пути не будет. — Я просто поговорю с ней, — заверила Вики, до конца не уверенная в своих намерениях, — ну так что, отпустишь меня? ***       С тяжело нависших небес опускался пепел. Едва ли смягчая хаос обожженного мира, он пеленой заслонял песчаные волны далёких пустынь, скалистые пики воинственного Эреба, укутывая контуры замка Ансуд серостью и тьмой. Огненные воды, что вечно пылали у подножия строений, пронизывали тучи ржавым блеском, оранжевыми бликами освещая похоронную залу. Мими, застыв у окна, всматривалась в неразличимую даль. Она уже давно потеряла счёт времени, устав от причитаний великих князей, наперебой твердивших Сатане о нелепой случайности, повлёкшей смерть Адмирона. Уста её, то и дело, трогала лёгкая усмешка, а пальцы сжимали чешуйчатые края рукавов, выдавая граничащее с замешательством волнение.       Она солгала своему Повелителю. И причины столь безрассудной лжи страшили её не меньше, чем риск разоблачения. Срубленная ангельским мечом голова Адмирона до сих пор тяжелила руку. Мими снова и снова прокручивала сцену своего падения на колени перед Сатаной, воспроизводила сказанную ему ложь в своих мыслях.       «Всё произошло так быстро, что я не успела даже шевельнуться. Он тут же исчез, а Адмирон… его сразила быстрая, почти безболезненная смерть.»       Как же быстро Мими позабыла о тех годах, когда Мамона заточили в темницу, лишив статуса и почестей. Винчесто был одним из тех, кто не изменил своего отношения к ней. Он не воротил нос, не фыркал и не отпускал колкостей вслед дочери предателя. И чем же отплатила ему Мими? Не решилась сразить убийцу, не сумела поведать правду… То, что вначале показалось ей забавной шалостью зашло чрезвычайно далеко. Верно говорят: демоническая душа изменчива, эмоциональна, сумасбродна. А её ещё и слаба. — Мими, — заслышав голос Сатаны, она обернулась. Смерть Адмирона явно застигла его врасплох. Лицо короля демонов было мрачным и гневным, взор сосредоточенным и резким. Желудок демоницы скрутило от страха. — Вы с Белиалом получили необходимые инструкции. С заходом солнца выдвигайтесь.       Она склонилась в почтении, украдкой поглядывая на своего напарника. Демон лжи, как и всегда, был безукоризнен в своём внешнем облике. Он словно был создан из золота. Крылья, волосы, даже взор его отливал янтарными красками, перетекая на неё плавно, неспешно. Подмигнув, Белиал выпрямился, поправляя чёрный, отороченный позолоченной нитью камзол. Выбор его впервые пал на тёмное одеяние, столь непривычное выросшему в нарочитой роскоши демону. — Страшная трагедия, — выдохнул он, когда в зале не осталось никого, кроме них двоих.       Сатана удалился в совещательную комнату, призвав князей и советников к срочному собранию. — Тебе не кажется странным, что Люцифер не явился? — Продолжил Белиал, глядя на накрытое вуалью тело Адмирона. — Не кажется, — отрезала Мими и, не найдя в себе сил взглянуть на павшего демона вновь, зашагала к выходу. — Ты знаешь, каков мой дар, Мими.       Она остановилась, на каблуках развернувшись к Белиалу. — Не заходи издалека. — Ты лжёшь. Отсутствие Люцифера и ты находишь странным.       Демоница усмехнулась. — Мы никогда не были друзьями, Белиал. Следовательно, делиться своими догадками с демоном лжи и иллюзии я не намерена. Давай сделаем дело молча, без лишних рассуждений. — Ты нервничаешь, Мими, — демон мягко улыбнулся, — не стоит.       Её передёрнуло. То, что таилось за прекрасной личиной было известно каждому, кто хоть раз пересекался с демоном лжи в суровой битве. Он показывал лишь оболочку, вводил прочих в смятение, дурачил своим лучистым взором и мелодичным пением. На самом деле Белиал страшил её не меньше Дагона или Вельзевула, ведь в играх с подсознанием ему не было равных. — Ости заточена в своих покоях. Навести её.       Он чуть склонил голову, и уголок его губ изогнулся в лукавой улыбке. Стоило демонице скрыться за двустворчатыми дверьми, как демон лжи причмокнул аристократически тонкими устами, словно вкусил неопытность её лжи. Сливовые нотки чуть горчили, в знак бушующего внутри лжеца протеста. Душа её была на перепутье, из последних сил противясь тем решениям, к которым толкало разум сумасбродное сердце. Ложь во имя чувств имела особый привкус отчаяния и надежды. Надежды на то, что ложь эта была не напрасна.       Белиал сцепил руки за спиной, переведя взгляд с Адмирона на закрывшиеся за Мими тяжёлые двери. Рядом с телом Винчесто во лжи демоницы преобладало отчаяние. — Любопытно, — прошелестел он.       Мими никогда не казалось ему и в половину такой, какой видел её Люцифер. Дьявол повелевал огнём, ему неведомы были чужие думы и терзания. В отличие от Белиала, способного различить во лжи даже призрачные нотки слабости. Мими была ранима, глубоко в душе тая неуверенность и мятежность, что лишь разгорелась после заточения в Цитадели.       Белиал вышел следом за демоницей, но не последовал за ней к выходу из замка. Мими покинет территории Ада, и встретятся они гораздо позже у школьных врат, отправляясь, возможно, в их первую и последнюю совместную вылазку. Её ложь ещё не раз заиграет на его рецепторах, но сейчас заблудшая демоническая душа казалась не столь важной. Свернув к витой лестнице, что вела в покои дьявола, Белиал желал выяснить лишь одно: причину отсутствия Люцифера на прощании с Адмироном. *** — Итак, — Рафаил откинулся на спинку кресла, выжидательно сцепив пальцы перед собой, — девчонка мертва? — Нет.       От невозмутимости сына Фенцио давился собственным дыханием. Зайдясь глухим кашлем, он бросал опасливые взгляды то на Архангела, то на Дино. И эмоций последнего прочесть было невозможно. Лицо ангела оставалось абсолютно бесстрастным, словно он не провалил задание, которое ранее выполнял безошибочно. — Что с тобой происходит? — Прошипел Фенцио, умолкнув, когда архангел поднял ладонь. — До празднества Астарты она умрёт. Я предприму попытку вновь.       Преисполненный стали взгляд Рафаила буравил его лицо. — Позволь полюбопытствовать о причинах провала.       Дино по-прежнему смотрел перед собой, недвижимый, подобно вышколенному солдату. — Люцифер. Отравление не ослабило его. — В его жилах течёт адский огонь, естественно, яд Аспида не заглушит столь разрушительной силы. — Яд не заглушит, — Дино посмотрел на архангела, — а вот клинок под сердцем…       Фенцио изумлённо воззрился на сына, в то время, как лицо Рафаила осветило неподдельной радостью. Подавшись вперёд, он осмотрел ангела с головы до самых пят, будто убеждаясь в крепости его тела и духа. — Ты ранил его?       Дино коротко кивнул, вновь уводя взгляд к видимой лишь ему точке на стене. — Я не зря все эти тысячелетия растил тебя, — удовлетворённо проговорил архангел и посмотрел на Фенцио, — ты можешь гордиться тем, чем разродилось чрево твоей жены, Фенцио.       Лицо Дино едва дрогнуло в презрении. До скрежета зубов стиснув челюсти, он покосился на того, кого при рождении ошибся считать отцом. — Благодарю Вас, — благоговейно склонился школьный учитель. — Дьявол жив? - Рафаил вновь обратился к Дино. — Это мне неизвестно. Я целился в непризнанную, он закрыл её собой. — Трогательно, — Рафаил расхохотался. — Эти связанные Анафиелем души такие чудные.       Смех архангела раздражением отзывался где-то внутри ангела. Когда лживые смешки Фенцио льстиво вторили Рафаилу, Дино беззвучно выпустил воздух из лёгких, делая глубокий вдох в попытке унять свербящую в сознании неприязнь. Грешно было желать вмазать по лицу своего родителя. — Я могу идти? — Спросил он, и заливистый хохот резко стих.       Рафаил сощурил извечно цепкий взор. — В твою подготовку вложено много труда, Дино. Помни о своём долге перед Небесами и мной. Промашек больше не должно быть, — отчеканил он, небрежно махнув рукой в сторону двери. — На сегодня ты свободен. Наберись сил, через несколько дней празднество Астарты. Ты должен быть готов.       Дино склонился и, даже не взглянув на отца, вышел из школьного кабинета. — Твоего сына необходимо проучить, — Рафаил опустил на стол крохотный, затемнённый пузырёк, глядя на Фенцио, — Аспид из Дита в этом году особенно ядовит. — Я не… — Хочешь, чтобы это сделал я?         Фенцио сжался, подавленно уставившись на заполненный смертельным ядом бутылёк. — Она не покидает черты города. Я запретил ей видеться с сыном. — Это послужит ему уроком. — Рафаил поднялся с кресла, расправляя белоснежные одежды. — Твой сын — моё особое творение, Фенцио. И не привязанность к женщине сгубит его.