Don't play with the Devil.

      Мими не понимала, как он сохранял хладнокровное спокойствие, стоя напротив Правителя. Внутри неё бушевала буря, разверзалась бездна тревог и страха, до болезненного медленно поглощая запятнанный предательством рассудок. Она старалась не смотреть в выжигающие плоть до самых костей глаза Сатаны, взглядом буравя запылённые мыски своих сапог. Воздух в поглощенном полумраком тронном зале густел, наливался граничащим с гневом негодованием, что исходил из тёмной души короля Ада. И пока она гадала, как избежать его ярости, стоящий по правую руку Белиал рассказывал о ранее увиденном. — …останков Ветала там нет уже давно. И, пусть нам не удалось проникнуть внутрь, я смог ощутить мощь демонической энергии.       Выточенный из человеческой кости подлокотник захрустел под врезавшимися в него когтистыми пальцами, когда Сатана подался вперёд, переводя взор на Мими. — Ты тоже ощутила её?       Демоница подняла загнанный взгляд. — Нет. — Мими не так чувствительна к энергиям, как я, мой Повелитель.       Багряные очи Сатаны сузились, сверкнув недобрым подозрением. — То была энергия высшего демона? — Пробасил он, обратившись к Белиалу, но так и не расцепив силки своего взора с лица падшей. — Вне всякого сомнения, — незамедлительно ответил демон лжи, — если Вы позволите, я хотел бы наведаться туда ещё раз. В одиночку.       Мими покосилась на него. Одному лишь Шепфа было известно, что услышал и увидел Белиал в той треклятой башне. Он оставил Дино в живых лишь по причине близости архангела, чью энергию они ощутили спустя секунды пребывания у ведущей в неизвестное хранилище двери. И ни Белиал, ни демоница не заговорили о столкновении с убившим серафимов ангелом. Словно всё итак было понятно без слов и объяснений. — Завтра. До начала празднества.       Белиал склонился. — Если мне удастся проникнуть внутрь, я принесу Вам то, что хранится внутри. — Это прояснит многое, — согласился Сатана, — удалось узнать местоположение останков последнего дракона? — Их больше нет, — глухо отозвалась Мими, морщась от скребущего по сердцу предчувствия. — Нет? — Король демонов в подозрении воззрился на неё. — Нам удалось допросить одного из ангелов, охранявших хранилище, — вклинился Белиал, в присущей лишь ему органичности изрекая ложь. — Следовало доставить его в Ад для допроса. — Мими пришлось перерезать ему горло, — демоница поджала губы, вслушиваясь в льющуюся из уст демона мелодичную хитрость, — как только мы ощутили энергию архангела, он предпринял попытку бежать. Впредь такого не повторится.       Сатана в недовольстве скривил уста. — Ваши оплошности рискуют дорого мне обойтись. — Прошу простить нашу ошибку, — склонился в почтении Белиал. — Мими, — глас короля Ада сотряс стены, и падшая едва вздрогнула в плечах, схлёстываясь с его строгим взором, — отыщи моего сына. Люцифер не откликается на зов, передай, что я жду его в своих покоях. — Да, Ваше Величество. Я найду его. — Белиал, — взгляд Сатаны перетёк на демона лжи, — доставь мне то, что скрыто в том хранилище.       Белиал склонился, расплываясь в улыбке. - Я Вас не подведу. *** Pov Вики       Наверное, каждый человек в детстве расписывал свою жизнь по годам, мысленно раскладывал по полочкам то, что непременно должно было произойти. Во всяком случае, так делала я. В десять лет, как и любая девочка, мечтала о принце, сказке, что непременно сбудется. В пятнадцать составила план, согласно которому к двадцати пяти годам я должна была выйти замуж за самого любящего мужчину, чтобы затем, спустя год или два, родить ему дитя. Наивные, глупые мечты, придаваться которым, оказалось, так же глупо, как и полагать, что во мне есть хоть капля добродетели.       Я умерла в двадцать два. И полюбила я не того, о ком мечтала. Моё время замедлило ход, растерянностью отпечатавшись где-то глубоко внутри. Смятение захлёстывало меня, страх клокотал в горле, а я не могла остановиться. То становилась боком, желая разглядеть округлость по-прежнему плоского живота, то разворачивалась к зеркалу, долгими секундами вглядываясь в собственное лицо. Во мне действительно что-то изменилось. Только вот, что, я так понять и не могла. — Непризнанная, — тихий стук в дверь и его голос, мурашками скребущий по позвоночнику.       Тело странным образом отзывалось на его присутствие. Впору было бы, наконец, к этому привыкнуть. — Нам пора.       Включаю воду, желая заглушить вибрирующий внутри дьявольский голос. Даже будучи человеком я с трудом выдерживала его близость. Предначертанность ли это, или разбушевавшиеся гормоны, но в данную минуту… нет, с того момента, как он закрыл меня собой, я поняла, что жалею.       Жалею, что поддалась эмоциям и ушла от него. — Непризнанная, — его голос скользнул в приоткрытую дверь в тот самый миг, когда аромат пламенной бури вновь забился в мои лёгкие. Я машинально глотнула воздух, растерянно оторвала взгляд от упёршихся в края раковины татуированных рук, встречаясь с ним в отражении. — Я сейчас выйду, — заикаясь, произнесла я.       Теряться рядом с ним уже давно вошло у меня в привычку. Вот и сейчас я, словно окаменела от его близости, напрягая плечи под жаром ровного дыхания. Слова заглохли в груди, когда Люцифер дотронулся до моей кожи, пылкой невесомостью заскользил от плеча к позвоночнику, спускаясь к кромке махрового полотенца. Низ живота пронзило током, а я инстинктивно попыталась свести ноги, желая унять тянущее чувство. — Ты не ответила, вот я и решил…       Он не договорил, губами обжог мою шею. И все мои мысли сосредоточились лишь на желании ощутить его дыхание в горле. Вжавшись спиной в сильную грудь, я смотрела в обращённые на меня чёрные котлованы дьявольских зрачков. Дыхание сделалось прерывистым и частым, а затем и вовсе замерло, стоило сдавившей мои рёбра ладони соскользнуть вниз. — Повернись, — шёпотом обжёг мне ухо. И я усиленно замотала головой, не в силах пошевелиться. — Люцифер, — его имя непроизвольно сорвалось с губ, стоило горячим пальцам мазнуть по моему бедру, затем дразняще проскальзывая внутрь. Стон подкатил к горлу, затеплился на кончике языка, чудом не срываясь с губ. Он снова поджигал меня изнутри, двигаясь во мне резко, жадно, ненасытно. — Я люблю тебя, — шёпот, что походил на несвязное бормотание, эхом повис в воздухе. Я загипнотизированно таращилась в зеркало, увязая в терпкой смеси ликования, смущения и отстукивающего в виски возбуждения. Пока он влажно целовал мою шею, оттягивал тонкую кожу зубами, ласкал языком. И мой разум безвозвратно тлел, подвластный лишь его милости. — Я так сильно тебя люблю. — Непризнанная, — он как-то резко оторвался от меня, хмуро сводя брови к переносице. — С тобой всё в порядке? — Что? — Непонимающе моргнула и вцепилась в его руку, не позволяя покинуть плен своего тела. — Нам пора.       Смысл его слов никак не хотел пробиваться сквозь густеющую дымку наслаждения в моём сознании. Перед глазами вспыхнули искры, и тело моё передёрнулось, горя от удовольствия. В ушах загудело, а в ногах затеплилась приятная слабость, когда я неторопливо подалась вперёд, лбом упираясь в запотевшее стекло. Жар внезапно вспыхнувшего стыда хлынул к моему лицо. И я нехотя разлепила склеенные наваждением веки, ощутив скользкую влагу на собственных пальцах. — Непризнанная, — глухо донеслось из-за закрытой двери. — Я могу войти? — Нет! — Резко выпалила я, опуская перепачканную руку под струю воды. Какого чёрта, Вики Уокер?! — Ты в порядке? — Да, я… — на короткий миг зажмурилась, облизывая раскрасневшиеся губы. Мне было жизненно необходимо собраться с мыслями, дабы не сгореть в нахлынувшем на рассудок стыде. — Всё хорошо, я сейчас выйду.       Дёрнув рычаг крана вниз, прижала ладони к ставшим пурпурными щекам. Всё же зудящий внутри меня холод бывал очень даже полезен. — Успокойся, — зашептала я, уговаривая собственное тело усмирить полыхающую в венах кровь. — Это не стыдно, даже естественно. Я ведь… — Непризнанная, — вновь раздалось за дверью. И раздражение хлынуло мне за грудину, всплеском необъяснимой злобы вздымаясь внутри. — Я же сказала, что выхожу! — Прорычала я, отчего-то злясь на Люцифера. — Это тебя выворачивало наизнанку несколько часов назад, не меня. Выходи сейчас же, или я войду, несмотря на твои протесты.       Я давно подозревала, что ментально нездорова. Ещё до момента, перерезавшего моё существование на жизнь "до" и "после" смерти. Ведь, лишь выйдя за дверь и очутившись в стенах своей несостоявшейся комнатки в общежитии, я поняла, почему слова дьявола вызвали во мне такой прилив раздражения и злобы. — Ты был просто идиотом, а стал нерешительным придурком, — яд самопроизвольно лился из моих уст, принося едва уловимое облегчение.       Сжав узел полотенца на груди, я гордо прошагала к распахнутым створкам шкафа, даже не взглянув на явно ошалевшего Люцифера. — Ты там головой не ушиблась? С чего это я нерешительный... — Придурок, — добавила я, явно довольная собой, и, выглянув из-за шкафа, не без удовлетворения отметила, как у дьявола нервно дёрнулся правый глаз. — Да что опять… — Мог бы и не спрашивать, — швырнув в него полотенцем, влезла в оставшийся от Мими латексный комбинезон. Наверняка, очень скоро об обтягивающих вещах я смогу только мечтать. — Ты о чём? — Взвинченно процедил он.       Я ликующе улыбнулась, выскальзывая из-за дверцы, при этом продолжая утягивать шнуровку на груди, как можно туже. — Забудь. — Непризнанная, — отбросив полотенце в сторону, дьявол перерезал мне путь. — Что? — Невозмутимо взмахнула ресницами. — Мне нечего тебе сказать. — Всё же было относительно нормально, что опять не так? — Сложно тебе, наверное.       Его красивое лицо скривилось в непонимании. — Да о чём ты? — Сложно прожить столько веков и так и не суметь познать женское сердце.       Люцифер повёл бровью, а я словно видела, как крутятся в его мозгу шестерёнки, пытаясь обработать информацию. Прости, моя Любовь, но мне и самой непросто себя понять. — Я же подождал, что не так?       Цокнув, картинно закатила глаза. — Вот и жди дальше. — Ты издеваешься? — Демон пальцами сжал переносицу. — Ты ждала, что я войду, но сама же сказала мне не входить?       Да, звучало нелогично, но что я могла поделать. — Ты должен был зайти до того, как я сказала тебе не входить.       Люцифер сделал глубокий вдох, затем ещё один, выдерживая паузу. — Ты меня с ума сведёшь, — я пожала плечами, с нарочито скучающим видом глядя на дьявола. — Отыграем назад. Ты вернёшься обратно, а я зайду, не задавая лишних и, на мой взгляд, глупых вопросов. Заманчиво… — Нет, — качнув головой, протянула я, — настроение пропало. То было временное помутнение. — Хлопнув демона по плечу, плавно обогнула его и двинулась к выходу. — Такого больше не повторится. *** — Празднество уже завтра, Госпожа, боюсь… — демоница смолкла, поймав на себе полный недовольства взгляд дьяволицы. — Мерки те же, переделай.       Подцепив край сатиновой юбки, Ости брезгливо отодвинула от себя сотканное из насыщенной, глубокой синевы платье. — От этого сатина отдаёт дешёвкой.       Ситри смиренно склонилась, подхватывая готовое к празднеству Астарты платье. Дьяволице всегда было сложно угодить. Вкусы её менялись столь же стремительно, как окрашенное в цвета кровоподтёка небо над великой пустыней близ города Дит. И перечить ей было бы досадной ошибкой.       Запахнув полы шёлкового халата, Ости изящным взмахом руки указала адской швее на дверь. И та незамедлительно проследовала к двери, бесшумно выскальзывая из покоев принцессы Ада. Оставшаяся в излюбленном одиночестве Ости улыбнулась. — Она ушла, брат. Появись, а то я уже начинаю думать, что ты до скончания веков будешь в прятки играть.       Откинувшись на спинку дивана, дьяволица подхватила наполненный вином бокал со столика и, постукивая ноготком по золочённой ножке, принялась наблюдать за появившейся посреди комнаты парочкой. Отчего-то она впервые заметила то, как время, словно замирало между ними. В Аду часы, минуты и секунды текли огнём, быстрым и необратимым вспять. Но эти двое, будто зависали друг рядом с другом, раздражающе долго глядя глаза в глаза. Бывшая смертная отстранилась от дьявола первой, отшагнув на безопасное расстояние от того, чей запах был подобен магниту для неё. А Люцифер опустил завороженный взор на покалывающие током ладони, медленно растирая расписанные чернильными узорами пальцы. — Привет, — выдохнула Вики, явно испытывающая неудобство перед будущей соседкой. Ости одарила её кривой улыбкой, сохраняя молчание. — Спасибо, что не отказала. — Просьба брата для меня закон, — съязвила дьяволица, алыми устами коснувшись края бокала. — Не ёрничай, — прорычал демон, приманивая непризнанную ближе к себе, — идём, хочу показать тебе кое-что.       Вики недоверчиво нахмурилась и с места так и не сдвинулась. — Ты бы хоть предупреждал, что твой рыжий прихвостень заявляется без стука. Я была занята. — Не знал, что тебе есть, чем заняться, сестра.       В изумрудных очах дьяволицы промелькнула досада. — У меня есть своя жизнь, Люцифер. Пусть ты и считаешь, что она мне не принадлежит. — Непризнанная, — одарив сестру уничижительным взглядом, Люцифер вновь поманил бывшую смертную к себе, — идём. У меня ещё дела.       Вики поджала губы. От резкого тона дьявола становилось не по себе. — Не будь так груб.       Он шагнул к ней, нависая, подобно несгибаемому, каменному изваянию. — Идём. — Протянул ладонь и процедил: — Пожалуйста.       Ости фыркнула. Подобные проявления Люцифера казались ей унизительными. Пусть, отношение к бывшей смертной у неё незначительно и изменилось, но та по-прежнему являлась выходцем из рода человеческого, в то время, как дьявол был созданием высшим, сильнейшим среди себе подобных. И вот он, тот в чьих жилах текло пламя Ада, говорил и столетие не прожившей девчонке «пожалуйста», а эта самая девчонка ещё и не сразу принимала его приглашение.       Вики опустила руку в плен горячих пальцев, взглядом упираясь в дьявольскую грудь. И Ости не могла не отметить мудрость ещё совсем юной девы. Непризнанная явно обладала даром укрощения, при этом умея признавать лидерство дьявола в их непростых отношениях. — Только аккуратно, не запачкайте мне там ничего, — пропела дьяволица, отсалютовав покрасневшей Вики бокалом.       Напоследок зыркнув на сестру, демон подвёл непризнанную к ведущей на балкон стеклянной двери, и, остановившись, обернулся к ней. — Не могла бы ты закрыть глаза. — Что? — Брови непризнанной в удивлении поползли вверх.       Дьявол облизал нижнюю губу, коротко взглянул туда, где сидела его сестра, и, понизив голос, повторил: — Закрыть глаза. Не могла бы ты.       Вики растерянно воззрилась на него, пытаясь понять причину подобной просьбы. — Ладно, — спустя недолгое мгновение вымолвила она, ладошкой накрывая закрытые веки. — Только не сбрось меня вниз. — Никогда.       Вики и сама не понимала, отчего волнение принялось тяготить её душу, стоило зною адского ветра вплестись в локоны иссиня чёрных волос. С закрытыми глазами трепет дьявола по отношению к ней ощущался как-то по-особенному ярко. То, как осторожно он держал её за руку, ведя медленно и аккуратно, пробуждало в непризнанной ни с чем несравнимое чувство теплоты. А незнание по-прежнему всё равно тревожило её. Она не знала, чего ожидать от того, чьё понимание прекрасного так отличалось от её собственного. Поэтому, когда Люцифер остановился, Вики вросла в отделанный мрамором пол подле него, не решаясь отнять руку от лица. — Всё, можешь смотреть.       Она сделала вдох и медленно, даже как-то не хотя, открыла лазурные глаза. Дыхание в миг перехватило. — Я подумал, что тебе нравится рисовать. Ну, судя по твоей комнате. А ещё я понял, что мало знаю про тебя. Про твои увлечения, — дьявол явно нервничал, говоря невпопад, немного сбивчиво, — я в этом плохо разбираюсь. Если что-то не так или тебе не нравится, я распоряжусь, Ади поменяет. — Мне очень нравится, — выдохнула Вики, глядя на сотканный из сосны, новенький мольберт. С боку от него стояли ещё не тронутые кистью холсты, да набор акриловых красок, красочного разнообразия которых она, пожалуй, никогда прежде не видела. — Я рад, — он улыбнулся, ведь глаза непризнанной горели так, словно она долго смотрела на полуденное солнце. — Спасибо, — взглянув на него, улыбнулась в ответ, — это то, что нужно.       Демон сдержанно кивнул и крепко стиснул её ладонь, с необъяснимым удовольствием ощутив то, как она сжала его руку в ответ. — Мне пора идти.       Огонь в глазах непризнанной тут же погас. — Будь осторожен, — сдержанней отозвалась она, выпутывая ладонь из его пальцев.       В груди вновь защемила тревога, параноидальное предчувствие чего-то ужасного, необратимого. И, когда дьявол испарился в воздухе, она обняла себя за озябшие плечи, глядя на вонзающиеся в иссушенную засухой почву молнии вдалеке. Противиться его решениям было бессмысленно. У Люцифера был долг, на который не имела влияния даже она. И мысль о том, что именно этот долг мог отнять его у неё, бросал в пропитанный холодом ужас. — Ушёл? — Позади раздался голос демоницы. Вики кивнула. — Ты же знаешь, что я не в восторге от твоего присутствия здесь, да? — Вики снова кивнула, чувствуя, как слова горечью засвербели в горле, влагой обжигая померкшие очи. И она даже не взглянула на подошедшую Ости, взором буравя горизонт. — Идём, отпразднуем то, что мы всё ещё живы. — Тебе ведь тоже страшно? — Наконец, подала голос непризнанная. — Страх помогает выжить. Но в этом мире признаваться в нём стыдно. — Нет ничего постыдного в том, чтобы бояться за близких, — Вики посмотрела на дьяволицу, — я не боюсь смерти. Лишь боюсь потерять то, что имею. — Не думай об этом сейчас. Его судьба — сжечь этот мир, не пасть в нём.       Непризнанная изумлённо разомкнула уста, взором опустившись к своему животу. Сказанная Ости фраза эхом переплелась со словами дьявола, воззвала к страшной догадке, в которую Вики никогда прежде не верила… Желала не верить. Его судьба - сжечь этот мир... «Этот мир будет обречён, если заберёт тебя у меня».