Тысяча градусов

      1992

            Толпа людей окутывает Нину с головой и она едва держится, чтобы не упасть. Женский голос объявляет расписание ближайших поездов; Денвер, Колорадо, Майами, семь часов, восемь тридцать. Нина не может поднять руку, чтобы посмотреть на часы. Отправное табло работает с большими помехами - на нём вчерашнее число, так что время становится не более чем абстрактным понятием, переставшим существовать.             Она осторожно расталкивает хмурых женщин в блестящих безвкусных пальто и извиняется, когда наступает на мыс мужской туфли. Нина держит голову, словно пловчиха, желающая удержаться на воде, кладёт ладонь на талию и крепко сжимает рукоятку револьвера, спрятавшуюся под бортами малинового пиджака.             Руки едва трясутся, сердце начинает биться чаще, но она успокаивается, когда не находит нужного ей лица. Это лицо она запомнит навсегда.                          Уолтер тушит сигарету подошвой туфель, когда окурок бьётся об асфальт. Он поднимает голову вверх, глядя на плывущие облака и тут же переключается на валяющий из больших дверей вокзала народ. Они толкаются, пихаются, огрызаются и походят больше на содержимое консервной банки, нежели на социум. Вопросы общества Уолтер давно изучал в институте на специальной дисциплине, и он с полной уверенностью может рассуждать о них так, как считает нужным, стоя в тени большой цветущей липы.             Он смотрит на время; его поезд отправляется через две минуты, но Уолтер не торопится. Планы своевременно меняются, и это нормально, ведь это жизнь, а жизнь... Жизнь может оборваться в любой момент - они оба это знают.             Среди толпы он взглядом вырывает только яркие пятна. Он не надеется на то, что Нина сегодня в чёрном. Она, конечно, умная девочка - в этом он не сомневается, но она не торопится скрываться. Ей нужно заявить о себе, предупредить, и это желание работает на неосознанном уровне.             Ей всего шестнадцать, и сколько бы ярости и смелости в ней не кипело, она не сможет пойти на этот шаг. Она не сможет сделать выстрел в толпе, в которой его нет.             Нина чувствует, как у неё перехватывает дыхание. Волна отталкивает её к бетонной стене и она садится на пол. В нос отдаёт пылью и она едва кашляет, пытаясь собраться с мыслями. Конечно, его здесь нет. За кого она принимает его? За кого она принимает себя, чтобы взять на себя убийство авторитета? И откуда ей знать, что прямо сейчас пуля не разломит её череп? Ты не Трэвис Бикл, Нина, ты не можешь избавить этот мир от грязи.             Она закрывает лицо руками, пытаясь совладать с эмоциями, но у неё не получается. К горлу подкатывает тошнота, лёгкие сдавливаются, а с губ срывается отчаянный смешок. Люди проходят, кидая на неё мимолётные взгляды, но подойти не решается никто.             Она закидывает голову назад, пытаясь держаться и делает глубокий вдох. Нина замечает его лицо краем глаза в огромных окнах вокзала. До них метров двадцать, но она узнаёт его очки, белую полоску на синем пиджаке и не может перепутать его ни с кем другим.             Уолтер ловит её взгляд и достаёт новую сигарету. Она всё ещё жива, но больше никогда его не увидит.