Тысяча градусов

            — Не нравится мне это всё, Белла, — наконец говорит Фокс спустя несколько минут, проведенных в тишине. Он откладывает книгу на небольшую круглую тумбу и поднимает глаза к потолку, погружаясь в собственные размышления.             Белла щёлкает крышкой крема для рук и оставляет упаковку в сторону. В комнате стоит приятный персиковый запах, в окна дует тёплый вечерний сквозняк, и единственным звуком становится только отдалённый лай собак. Опускаются сумерки, но ни Фокс, ни Белла не считают нужным щёлкнуть выключателем лампы.             — Что такое? — спрашивает она, слегка наклоняясь к зеркалу туалетного столика, забитого стеклянными флаконами духов и декоративной косметикой.             — Мысли у Нины текут не в нужное русло, — продолжает Фокс, подпирая голову рукой. Он едва хмурится, а затем опускает взгляд, задерживаясь на её матовой фарфоровой коже. Белла поправляет пояс струящегося атласного халата, оттеняющего чёрным цветом и поворачивается к Фоксу.             Она никогда не отличалась боевым духом, но в моменты, когда требовалось мужество, в её глазах читалась другая готовность — готовность к тому, чтобы стать самым любящим слушателем. Совместная эмпатия помогала им держаться на плаву брака вот уже девятнадцать лет, а это хороший аргумент для того, чтобы верить в любовь.             Белла садится на кровать, рядом с креслом, на котором Фокс сидит в самой задумчивой позе, закинув ногу на ногу. Каким бы ярким не был его розово-желтый костюм, тревоги он ему не сбавляет, и Белла хорошо это чувствует. Она едва наклоняется вперед, опираясь локтями о собственные бёдра, но не произносит ни слова.             — Мы сегодня разговаривали с ней, — продолжает Фокс, делая жест рукой, — Ну, знаешь, я её накормил клубничным бисквитом и стаканом рома с колой, как она любит, и мы просто сидели и болтали обо всём подряд. Зашла тема о её родителях. Я знаю, ей не очень приятно говорить и вспоминать об этом, но сегодня она восприняла это на редкость спокойно, и, знаешь... Она выразила свои намерения пойти в полицию.             Белла задумывается и выдерживает паузу, чтобы убедиться, точно ли он закончил свою мысль.             — В такой ситуации это правильное решение. Нина не заслуживает такого отношения к себе и это следует разрешить. Ты же не собираешься оправдывать Константина?             — Нет, но я считаю, что с ним нужно разбираться самостоятельно.             — И как успехи? — Белла выпрямляется и складывает ладони на коленях.             — Никак, — Фокс пожимает плечами и поворачивает голову в сторону, реагируя на выпад от дуновения ветра мягкой тюли, — Ясное дело, что после смерти Северина с ним стало что-то не то. Он стал куда более ублюдочным даже в общении со мной. И я не могу понять... Точнее, я могу понять почему, но я не думал, что семейная трагедия так на него повлияет. Он же кремень. Был, по крайней мере. Теперь он просто мудила.             Белла пожимает плечами.             — Я хотела поговорить с ним на тему семьи. Я очень боюсь за Фифику, но я так и не смогла спросить Константина о том, как обстоят их дела. Не осмелилась, — отвечает она, и Фокс замечает в её взгляде некоторую тревогу; поведение Фифики вызывало опасение абсолютно у всех. Белла не помнит, когда в последний раз видела её в трезвом состоянии, и чем дальше Фифика грезила в наркотических грёзах, тем меньше Белле хотелось помогать ей. Не то, чтобы она её не любила, просто в какой-то момент она начала осознавать собственную беспомощность в ситуации. Возможно, Константин тоже это понимает. И вполне возможно, что его реакция на стресс сменила своё направление. Ситуация выходит из под контроля, Фифика закладывает обручальное кольцо ради дозы, а Нина... Нина?             — Когда я говорил о полиции, — Фокс снова выкручивает тему в другое русло, раскачивая волны диалога все больше и больше, — Я имел в виду нечто более масштабное. Она хочет осадить Константина за всё, что он сделал, и заодно дать наводку по другим членам мафии. Сначала я подумал, что она шутит, но потом... Мне кажется, на фоне происходящего у него начинает развиваться какая-нибудь маниакальная одержимость, бред, или как это там у мозгоправов называется? Ты знаешь, что она слова на ветер никогда не бросает.             Он замечает, как чёрные тонкие брови Беллы настороженно сдвигаются. Она некоторое время рассматривала ладони, а теперь смотрит на него чуть исподлобья, полностью сбитая с толку.             Белле приходилось сталкиваться с психиатрами, когда у Фокса начинали учащаться сонные параличи, и хотя это ни к чему не привело, поверхностное понимание о повреждениях человеческого сознания она получила. Ни Белла, ни Фокс не стараются спешить с уверенностью и придерживаются максимально нейтральной позиции, однако... Нина! На земле нет более рационального подростка, который всегда умел бы правильно рассчитывать собственные силы, и здесь - такое. Шкала нейтралитета едва плещет в сторону теории о расстройстве ума, и всё же...             — Что ты сказал ей? - спрашивает Белла.             — Наставил её. Выразил сочувствие и предложил ей собственные варианты решения проблемы. Мы все уже поняли, что Константин не собирает отступаться от собственных методов решения ситуации, так что, первое, что я предложил ей — наш дом. Однако она категорически отказалась, ссылаясь на Скилер и на тревогу о матери. Нина действительно очень боится за неё и оставить наедине с отцом не может. Поселить Фифику у нас... — он делает сомнительный жест рукой и поджимает губы, — ...Она начнёт вытаскивать все вещи из дома. Белла, честное слово, я люблю Фифику, но не готов взять на себя лишнюю проблему.             Белла понимающе кивает головой. Она действительно соглашается с ним несмотря на собственную хроническую добросердечность. Подобный шаг только усугубит взаимоотношения с Фификой.             — Был ещё вариант подобного характера — насильно запихнуть Фифи в лечебницу, а Нину — к нам. Но Нина пошла на попятную уже по другой причине — продолжала гнуть свою линию о том, что ей необходимо быть рядом с отцом для того, чтобы получить максимальное количество информации для предоставления полиции.             Они оба замолкают и поворачивают голову в сторону окна, на крик упавшего на тротуаре ребёнка. Он плачет и не замолкает — рядом с ним нет никого, чтобы успокоить его.             — Знаешь, Белла... У меня предчувствие, что это закончится очень плохо, — Фокс подпирает голову рукой, не сводя взгляда с пострадавшего за участком мальчика.