ligera

      — Ты чёртов идиот, если думаешь, что Чимин нужен Тэхёну! — кричит Чонгук, вырываясь из рук какого-то мужчины и падая на пол.              Намджун хмуро смеётся и бьёт Чонгука носком ботинка под рёбра, с удовольствием слыша болезненный стон.              — Уверен, он с тобой такого ещё не делал.              Чонгук прокашливается от боли и отползает в сторону. Его руки связаны за спиной, и из-за этого ему трудно передвигаться.              — Ты не посмеешь тронуть меня… — шипит он злобно, не чувствуя страха. Все здесь знают, что Тэхён защитит его. — Тэхён тебя со свету сживёт. И Чимина твоего драгоценного. Уверен, даже найдёт его для этого. Тэхён на это способен, в отличие от тебя, — он криво усмехается.              Намджун морщит нос. Этот мальчишка умеет задеть за живое. Так сильно, что хочется задушить его голыми руками. Смотреть, как он дёргается от недостатка кислорода, как его глаза покидает жизнь. Намджун пинает его в живот, а затем наступает каблуком на впалую щёку, наблюдая за тем, как Чонгук морщится от боли. Он, очевидно, к такому не привык — чтобы посторонние обращались с ним так, а не Тэхён.              — Если не прикусишь свой язык, я его вырву. И отправлю Тэхёну в подарочном конверте, — цедит Намджун и уходит.              Во всём его теле зреет и бурлит ярость, но страх немного гасит её. Он боится потерять Чимина, боится, что не сможет вернуть его по какой-то причине. Вдруг Чонгук не так дорог Тэхёну? Вдруг Тэхён решит, что Чимин стоит дороже, а Намджуну просто нечего предложить в дополнение. Кроме денег, которые Тэхёну нужны вряд ли.       Намджуну Чимин дорог, особенно сейчас, когда тот проникся к нему пониманием и нежностью. Потерять Чимина сейчас — почти то же самое, что потерять рассудок.              — Свяжитесь с Лигерой, — говорит он одному из своих людей. — Пускай объяснят своё вероломное поведение.              Чонгук садится, фыркая, и смотрит на оставшихся с ним в комнате людей словно затравленный пёс. Он храбрится, но в душе Чонгук — беззащитный и беспомощный, нуждающийся в крыле своего покровителя.       Это всё действительно пугает, хоть Чонгук себе в этом и не признаётся. Он видел трупы охранников возле дома, когда его выводили наружу, слышал за спиной всё продолжающиеся выстрелы и крики. А эти люди… люди Намджуна были с ним грубы. Обращались так, словно он вещь — дешёвая и ненужная.       Чонгук даже толком не понимает, что происходит, знает только одно — Чимина у Намджуна опять украли. И почему-то Чонгук не верит, что это сделал Тэхён. Просто… Зачем ему это? Ради чего?       Чонгук нервно облизывает губы, чувствуя себя беззащитно со связанными за спиной руками. Ему начинает казаться, что все проблемы в его жизни из-за Чимина.              — Что они, блять, сделали?! — кричит Тэхён свирепо, когда Ли, глава его отдела безопасности, стоит перед ним, опустив голову.              Он снова смотрит записи с камер видеонаблюдения и просто не может поверить. Чёртов Намджун убил почти всю его охрану и обнёс дом, забрав самое ценное, что в нём было.              — За что я платил вам всё это время? — Тэхён чувствует, как буквально закипает от ярости. Он обходит свой стол и хватает Ли за грудки. — Всё, что этот придурок потребует за Чонгука, — ваша блядская ответственность! Мне плевать, как, но я даю вам сутки, чтобы всё исправить. Убирайся!              Тэхён проводит пальцами по волосам и тяжело падает в своё кресло, запрокидывая голову. Сначала он набирает номер Хосока, но в последний момент сбрасывает — он не доверяет ему последнее время, поэтому звонит Юнги, который отвечает только после третьего гудка.              — Какого чёрта ты так долго не берёшь трубку в рабочее время? — злость в Тэхёне поднимается всё с новой силой. Если кто-то узнает о случившемся, все будут считать его несостоятельным, неспособным защитить даже собственный дом, словно это проходной двор. Что тогда говорить о бизнесе.              — У меня были грязные руки, — говорит Юнги негромко. Чимин спит на диване за его спиной, пока он курит в окно на кухне.              Они не спали почти всю ночь, просто сидя в обнимку под звук монотонно работающего телевизора. Даже почти не говорили, потому что было не до слов. Чимин пару раз принимался плакать — долго и тихо, а Юнги успокаивал его тёплыми объятиями и поцелуями в макушку, утирал его слёзы и шептал слова любви и обещания защиты.       Юнги, безусловно, от всего этого больно, потому что он чувствует огромную вину за произошедшее, но не позволяет себе раскисать и распыляться на жалость. Он её не заслужил. И сейчас должен помочь Чимину.              — Приезжай в офис. Срочно. Намджун обнёс мой дом, — говорит Тэхён сухо и сбрасывает звонок, нервно закуривая.              Юнги вздрагивает и оборачивается на Чимина. Он не успевает спросить, что Намджун забрал, но одного факта нападения достаточно. Сигарета обжигает пальцы, и Юнги шипит, встряхивая рукой. Если Тэхён уже знает, что Чимин здесь, Юнги может просто не вернуться живым. Но и не поехать тоже не может.       Даже несмотря на то, что переживает за Чимина: Юнги боится оставлять его одного после всего, что тот пережил. Это малодушно, но страх потерять Чимина снова и окончательно — сильнее даже чувства вины.       Юнги встаёт на колени рядом с диваном и целует Чимина в лоб, нежно поправляя его чёлку, что лезет в глаза.              — Минни, мне нужно отъехать по работе, — шепчет он. — Я постараюсь вернуться как можно быстрее. Чувствуй себя как дома. Деньги в тумбочке в прихожей.              Чимин сонно мычит и улыбается на ласковое прозвище. Он протягивает руку и касается щеки Юнги кончиками пальцев, не открывая глаз.              — Я приготовлю ужин, — шепчет он хрипло. — Удачи.              Чимин знает, куда сейчас поедет Юнги, знает, где он работает, и просто надеется, что Тэхён не в курсе произошедшего. Что это только между Сокджином и Намджуном, потому что если нет… Юнги может не вернуться. Чимин прогоняет эти мысли, плотно кутаясь в плед, и засыпает под звуки улицы, доносящиеся из открытого кухонного окна.              — Что он украл? — первым делом спрашивает Юнги, входя в кабинет Тэхёна.              Всю дорогу он был на нервах. Неизвестность пугала сильнее всего, потому что в противном случает Юнги бы знал, стоит ли ему уже быть на пути в аэропорт, чтобы спасти собственную шкуру. И Чимина, конечно же.              — Чонгука, — голос Тэхёна холодный, а выражение лица мрачное. В помещении стоит плотный сигаретный дым. Юнги открывает окно, чтобы проветрить.              — И зачем ему это? — спрашивает он, скрывая волнение в голосе.              — Буквально пять минут назад мне доложили, что Сокджин, наркодилер, который работал с ним и Хиганом, выкрал Чимина. Но условия выставил около часа назад, так что Намджун, грёбаный идиот, подумал, что это мы снова решили присвоить себе его шлюшку.              Последние слова больно режут по слуху, и Юнги морщится. Он садится напротив Тэхёна и смотрит ему в глаза, сцепляя пальцы в замок. То, что Тэхён не знает о содеянном им — большое облегчение.              — Значит, Чимин у Сокджина, — рассуждает он вслух. — Какой план действий?              Тэхён хмыкает.              — Никакого. Пускай уроды из моей службы безопасности решают вопрос.              — Так нельзя, Тэхён, — Юнги качает головой. — Дело серьёзное, ты сам понимаешь. И не потому, что ты дорожишь Чонгуком, а…              — Дорожу? — Тэхён взрывается истеричным смехом. — Не неси чушь, Юнги. Это просто шлюха.              Юнги трёт переносицу и тяжело вздыхает.              — Боже, Тэхён, перестань. Давай хотя бы между нами не будем устраивать этот цирк. Может, поначалу он был и просто шлюхой, но сейчас это очевидно не так. Даже рынок понимает это. Даже, сука, Ликорис!              Тэхён скрипит зубами, сжимая челюсть, и зло выдыхает. Юнги прав, но ему очень не хочется признавать это.              — Сути дела это не меняет.              — Не меняет, ты прав, — Юнги кивает. — Но мы всё ещё не можем надеяться на твоих толстолобиков. Ты звонил Хосоку?              — Нет, — Тэхён кусает нижнюю губу. — После ситуации с Ликорисом я ему не доверяю. Что, если он замешан?              Юнги медленно моргает, с нажимом проводя большим пальцем по костяшкам другой руки. Знал бы Тэхён, кого стоит опасаться на самом деле…              — Нам могут понадобиться его люди, — говорит Юнги тише. Ситуация сложная. А учитывая то, что Чимин уже не у Сокджина, а у него дома, ещё сложнее. — Можно… просто взять численностью.              Тэхён качает головой. Он не любит грубые и кровавые методы. В его вкусе ум, хитрость и элегантность.              — Надо попробовать объединиться с Сокджином, — Тэхён выпускает дым в потолок и смотрит в окно. — Придумать новую легенду. Например… Сокджин узнаёт, что Чонгук у него и предлагает обмен. Чтобы шантажировать уже меня, а не его. Намджун поведётся, потому что с Сокджином у него счётов, как со мной, нет, а мелкие конфликты они уладят.              Юнги чувствует холодный пот по спине. Сокджин уже наверняка знает, кто забрал Чимина.              — Какая с этого выгода Сокджину, если шантажировать тебя он на самом деле не сможет?              Тэхён усмехается и тушит окурок в стакане виски, глядя на Юнги так, словно понял суть мироздания, а Юнги — просто новорождённый малыш.              — Потому что мы заключим сделку. Узнаем, что Сокджину нужно, и станем друзьями. Хороший дилер нам не помешает. Наш не так умён, хитёр и активен. Просто толкает дурь. Вокруг всегда нужны люди со смекалкой, готовые двигаться и отстаивать свою честь.              — И ты ещё говоришь, что Чонгук тебе не дорог, — Юнги холодно усмехается.              — Заткнись и иди, найди Сокджина, — Тэхён небрежно машет рукой в сторону выхода. — Назначь встречу.              Если Чонгука кто-то тронул, он слетит с катушек по-настоящему, потому что уже чувствует, как подходит к краю своего терпения. В его жизни всегда была одна самая дорогая вещь — его бизнес. И ко второй, которая появилась недавно, Тэхён относится ревностнее и эмоциональнее, потому что она новая, и он ещё не успел ей наиграться.       Юнги понимает и видит это. Он сжимает руль пальцами и упирается в него лбом, мелко дыша. Возможности нормально провести встречу он не видит. Его либо убьют, либо тоже возьмут в заложники. Надо… Поехать к Чимину, забрать его и улететь первым же рейсом. Неважно, куда.       Точно. Так он и поступит. Юнги заводит машину и жмёт на педаль газа до упора.              — Сука! — кричит он, резко тормозя и упираясь затылком в подголовник.              Он не может так поступить. Потому что время, когда он мог себя жалеть и бежать, поджав хвост, кончилось. Нельзя продолжать жить так — нужно брать всё в свои руки и действовать. Поэтому он пишет охране Лигеры, чтобы поехать с ними к Сокджину. Он договорится. Всё уладит. Он, в конце концов, Мин Юнги. Тот самый, который пробился с низов, с улицы; которого считают самым холодным и расчётливым на рынке, а ещё — самым убедительным.       Так что и Сокджина он убедит. Всё будет так, как он захочет. Нужно только перестать трусить и жалеть себя.              Сокджин ждёт, когда это случится. Он прекрасно понимает, что все пути сплетутся после того, что случилось.       Он действительно был удивлён увидеть своих людей мёртвыми, когда вернулся к Чимину, которого уже, конечно, не было. Сразу стало понятно, что это не Намджун. Он бы не додумался так быстро. И не сделал бы всё так элегантно — все знают этот почерк. К тому же, только одному человеку Чимин был нужен ещё больше — Юнги.       Сначала Сокджин злился, потому что это его лучшие, любимые люди — лежат с пулями ровно во лбу у каждого. Стоит отдать должное, Юнги — отличный стрелок. Но потом он понял, что это даже интереснее. Веселее.       Намджун уже хочет встретиться, поговорить, договориться… Этот глупец так помешан на этом мальчишке, что смешно. Но что более забавно — Тэхён помешан на Чонгуке не меньше — Сокджин ещё не уверен в этом, но планирует проверить. И получить максимум выгоды от обоих, поэтому он ждёт, когда Тэхён выйдет на связь.       Сокджин усмехается, глядя на выходящего из машины вместе с охраной Юнги. Любовь — страшная сила, способная разрушить так многое. Он не знает ни одного случая в своей жизни, когда бы она создала что-то кроме проблем и детей.              Намджун смотрит в стену, сжимая пальцы в замок перед своим лицом до боли. Страх, злость и смятение поглощают всё его сознание молниеносно — несколько минут назад ему сообщили, что Чимин у Сокджина. Сообщили о его условиях. И теперь Намджун понимает, в каком он дерьме.       В целом, нужно сделать не так многое — вернуть Чонгука Тэхёну, а затем найти способ поддержать Хигана. Но это лишь на первый взгляд.       Вряд ли он сможет остаться в живых, если решит просто вернуть Чонгука на место, словно он не устроившая его вещь. Мол «Прости, Тэхён, неувязочка вышла, твой Чонгук мне ничем не поможет». А Хигану, по мнению Намджуна, помогать слишком поздно. Люди из правительства, которые работали с ними, уже давно в курсе и планомерно выводят Хигана из игры — поддерживать связь с Намджуном они перестали сразу, как узнали, что тот им врал. Спасибо, что не убили.       Поэтому Намджун понимает и чувствует каждой клеточкой своего тела — он в ловушке. И не видит выхода.              — Сообщите Сокджину, что у меня нет связей больше. Я ничем не могу помочь, — говорит Намджун хрипло и тихо. Он Чимина безумно любит, но если придётся выбирать между его жизнью и своей — он, конечно, выберет свою.              Чонгук прижимается щекой к щели между дверью и косяком и хмурится, слыша то, о чём говорит Намджун с его людьми. Он знает имя Сокджина, оно проскальзывало в речи Тэхёна, Юнги и его подчиненённых пару раз, но он не помнит, по какой именно причине. Чонгук нервно облизывает губы и оглядывается. Значит, Намджун проебался. И скорее всего теперь Чонгуку точно ничего не угрожает, потому что Намджун просто будет пытаться спасти свою шкуру. Он выдыхает и садится на небольшой диванчик, прикрывая глаза. Возможно, ему даже дадут поесть.              — Наглый и вероломный вор, — говорит Сокджин с улыбкой и показывает Юнги сесть в кресло перед ним. — Привет.              — Привет, — Юнги настроения Сокджина не разделяет. Он напряжён, собран и приехал работать.              — Извиниться не хочешь? — хмыкает Сокджин, подпирая подбородок ладонью. Он обиженно надувает губы. — Я очень люблю своих людей. Каждого.              — Трижды извиняюсь, — Юнги устало вздыхает и сцепляет пальцы в замок на столе. — Обсудим условия?              — Боже, какой ты деловой, — вздыхает Сокджин и показывает прислуге подать им лимонад. — Апельсиновый, будешь?              Юнги качает головой:              — Аллергия.              Сокджин пробует лимонад через трубочку и довольно мычит.              — Жаль. Тогда к делам, — он машет рукой, мол, начинай.              — Мы знаем, зачем тебе Чимин и Намджун: ты не хочешь потерять часть рынка и, соответственно, влияние, — Юнги говорит размеренно и спокойно. — Но Намджун тебе, скорее всего, уже не поможет. Даже ради Чимина. У него не осталось точек влияния. Но Тэхён планирует это влияние получить. Поэтому… — он смотрит Сокджину в глаза уверенно. — Он предлагает тебе сотрудничество.              Сокджин медленно расползается в улыбке. Шалость действительно удалась. А любовь — всё ещё страшная сила. Это даже мило — в случае с Тэхёном. Все наслышаны о его жестокости и холодном сердце.              — И что, это всё ради малыша Чонгука?              Юнги вздыхает и кивает.              — У всех нас есть слабости, Сокджин. Никто не исключение.              Сокджин понимающе кивает и расслабленно откидывается в кресле.              — Тогда расскажи подробнее, что вы предлагаете.              — Намджун наверняка тебе откажет.              — Уже отказал, — Сокджин согласно кивает. — Мы пока не ответили на это.              — Предложи ему обмен Чимина на Чонгука. Чтобы шантажировать уже не его, а Тэхёна. Это будет выглядеть разумно и натурально. Мы получим Чонгука, а ты — рынок в виде всех наших клубов и, соответственно, влияние. Даже больше, чем у тебя было до этого.              Сокджин по-лисьи довольно улыбается и тихо смеётся.              — Боже, как сильна человеческая любовь, — шепчет он мечтательно и запрокидывает голову. — Хорошо, но ты, — он указывает пальцем на Юнги. — Будешь мне должен, если хочешь сохранить нашу тайну только между нами.              Юнги кивает и протягивает руку.              — Договорились.               Он не знает, чем этот долг обернётся, но сейчас для него самое главное, чтобы Тэхён не узнал о содеянном им.              — Отличная работа, — говорит Тэхён, когда выслушивает короткий пересказ встречи от Юнги. — Ли сообщит мне, когда будет назначена встреча, я позвоню тебе, ты соберёшь людей, и мы поедем все вместе, — он исследует немного напряжённое лицо Юнги взглядом. — Всё в порядке? Или есть ещё что-то, что мне следует знать? — спрашивает он настороженно, немного подаваясь вперёд над столом.              Юнги качает головой и встаёт.              — Нет, — говорит он уверенно. — Просто обдумываю, как лучше произвести обмен. Мне нужно побыть в тишине.              — Тогда иди, — Тэхён кивает подбородком на выход, а затем закуривает, разворачиваясь к окну. Люди так наивны и глупы — обычно это заставляет его смеяться, но не в случае с Юнги.              Хосок входит в его кабинет минутами позже.              — Уже решил, что будешь делать после? — в его голосе ясно читается ухмылка — Тэхёну даже не обязательно поворачиваться, чтобы видеть это.              — Почти, — он цокает. — Всё же он работник месяца. Каждый месяц.              Смех Тэхёна густой и едкий — заставляет поёжиться даже Хосока. Он не узнаёт в этом… мужчине того мальчика, которого когда-то приютил, полюбил и пригрел. Как пригревают на груди змею. Но Тэхён оказался не просто змеёй, он — что-то гораздо большее. Хосок сравнил бы его с Аспидом, хотя и тот, наверное, уступает по многим параметрам.              — У тебя есть время, — Хосок уходит, пока ещё может уйти.              Он готов занять место Юнги. Его бизнес идёт к чертям из-за большого наплыва беженцев, и ему нужна хоть какая-то стабильность. К тому же, он не молодеет, ему хочется остепениться, обрести почву под ногами и менее опасную во всех отношениях работу. Он мог бы уйти на покой — но для пенсии ещё слишком рано, а скорый возможный успех Тэхёна сулит гораздо больше, чем просто деньги и власть. Ему пригодится правительственное покровительство после всего, что он сделал за свою жизнь.              Юнги вдыхает полной грудью — дом встречает его запахами домашней еды и заботы, которая витает в воздухе тонко и пока ещё неуловимо. Пространство словно наполняется светом и теплом, и Юнги чувствует, как это отзывается в его груди, когда видит улыбающегося Чимина, идущего ему навстречу. Он обнимает Юнги за шею и целует в щёку, а Юнги не может сдержать улыбки, но с успехом останавливает себя от крепких объятий, держа Чимина за талию аккуратно и нежно. Он будет дорожить им.              — Не стоило так утруждаться, — Юнги целует Чимина в щёку. Он счастлив видеть его таким улыбчивым и посвежевшим после отдыха.              — Мне нужно было чем-то занять руки, — отмахивается Чимин и тянет Юнги за накрытый на двоих стол.              Он не чувствует себя так хорошо, как показывает, но ему хочется хотя бы на пару мгновений почувствовать себя нормально. Словно он — домохозяин, а Юнги вернулся со скучной работы из обычного офиса.       Это непривычно — быть у Юнги дома и, тем более, хозяйничать в нём, но Чимин соврёт, если скажет, что ему не нравится. Нравится точно так же, как и тихо ужинать с Юнги под монотонные звуки улицы и телевизора, который идёт для фона. Это так… Обычно и словно привычно. Он бы хотел так проводить каждый вечер. Хотел бы делить с Юнги каждый день. И ради этого он готов оставить всё-всё позади.       Юнги принимает душ, пока Чимин снова прибирается, и не может поверить, что всё это происходит на самом деле. Но… Всё такое хрупкое, и Юнги не знает, сможет ли сохранить этот воздушный замок. Он в курсе, что как только придёт время менять Чимина на Чонгука, Тэхён всё узнает. И тогда неизвестно, что будет. Он снова думает о том, чтобы бежать, но осознание того, что Тэхён бросит все силы на то, чтобы их найти и убить — очень ясное. Он помнит, что случилось с Пьеро. Его нашли всего за месяц в такой дыре, где ни один здравомыслящий человек никогда не подумал бы искать. Прятаться — тем более. Они с Тэхёном в какой-то мере друг друга стоили.       Юнги невесело усмехается и проводит рукой по лицу, стирая капли воды. Чимин уже лежит в постели, прикрыв глаза, когда он входит в спальню, и от этого вида ему щемит сердце.              — Иди сюда, — шепчет Чимин, вытягивая руки.              И Юнги не медлит ни секунды — просто не может. Он обнимает Чимина трепетно и нежно, гладит по спине осторожно и потирается носом о его висок, вдыхая слабый аромат кожи. Ему хочется поцеловать Чимина, но отчего-то страшно.       Чимин чувствует, как сердцебиение Юнги учащается. Он улыбается и немного приподнимает подбородок, встречаясь с ним взглядом.              — Поцелуй меня.              Шёпот Чимина ласкает и успокаивает, Юнги бережно обхватывает его челюсть и щёку ладонью, касаясь пухлых мягких губ почти невесомо, и Чимин сам подаётся вперёд, делая поцелуй ощутимым.       Юнги настолько же хорошо, насколько больно. Больше всего на свете он хочет защитить Чимина и подарить ему счастье. Но он не умеет любить, и ему страшно, что никогда не сможет научится.              — Я люблю тебя, — хрипло шепчет Юнги, оставляя на губах Чимина поцелуи в смятении порхающей бабочки.              Чимин улыбается. Улыбается долго, лёжа на груди Юнги и слушая, как бьётся его сердце. Он обнимает его за руку и улыбается. Улыбается, засыпая рядом с любимым человеком, которому верит. Который обязательно защитит.              Тэхён выпускает густой дым изо рта, сидя за столом своего кабинета. Он не хочет возвращаться домой, пока не получит Чонгука обратно. Ли закрывает за собой дверь, и Тэхён отправляет Юнги сообщение:              «Обмен завтра в полночь. Либо ты отдаёшь ему Чимина, либо убираешь Намджуна и бежишь из страны. Выбирай».