Шестое чувство

Аоки сидела в своей комнате перебирая пряди волос и пустым взглядом разглядывая лужи растаявшего снега на дороге виднеющейся за окном. Праздники медленно близились к концу и теперь следовало бы чуть более серьезнее заняться организацией Лиги в предстоящем нападении. Конец марта… Эта размытая дата казалась такой близкой и такой неминуемой. Война… Аоки была уверена, что большинство из фронта освобождения даже не представляют значения этого слова. Что-то далекое, из книжек по истории и рассказов прабабушек. Что-то, что никогда вас не коснётся. Аоки упала на кровать переворачиваясь на спину. У нее на потолке было пару потеков от воды, видимо когда-то давно эту комнату затопило. Потеки были безобразными, белыми, окаймлёнными коричневой рваной обоймой. Они походили на сеть островов, маленьких и больших, таких пустых и светлых, как песок в пустыне. Аоки всегда мечтала побывать в Египте. Еще бы она была рада поехать в Англию, побродить по лесам Канады и, конечно же, поглядеть на жутких Австралийских насекомых. Руку сдавила фантомная боль от невидимых кандалов. Как бы ей не хотелось, она не может уехать, не может оставить Шигараки одного. Доктор, к слову, к нему ее так и не пустил, обосновав это тем, что присутствие девушки может отвлечь его от усовершенствования собственной силы. Тогда Аоки лишь тихо скрипнула челюстью недовольно морща нос. Ей хотелось увидеть друга, хотелось с ним поговорить, посоветоваться… Длинные худые пальцы коснулись мягких, круглой формы губ девушек. Казались они все еще горели от поцелуя… Такого легкого и ненавязчивого, но такого желанного. Аоки усмехнулась. Тот поцелуй означал, что чувства ее к Ястребу взаимны и он испытывает, если не тоже самое, то хотя бы что-то похожее. После того дня прошло еще три, а герой так и не объявился. Аоки не злилась… Лучше уж он будет геройствовать, чем помогать составлять план нападения на Токио… Дверь в комнату девушки тихо скрипнула, пропуская в пыльную комнату тусклый свет коридорных ламп. — О. Ты все-таки живая. — Бирюзовые глаза, словно отражая свет светильников, поблескивали, подобясь мелким звездам на ночном небе. — Даби… Че надо? — Девушка с неохотой приняло сидячее положение, закидывая на кровать ноги и отползая чуть подальше, чтобы облокотиться о холодную стену. — Вообще-то я принес чай, но если моя компания тебя так расстраивает, то я… — Парень скорчил грустную мину, наиграно дуя губы. — С еще большей радостью останусь в твоей комнате и продолжу портить тебе настроение. Прикрыв дверь, брюнет подошел к подруге протягивая ей горячий напиток. Зеленый чай с сенчо*. А после и сам закидывая ноги на кровать, усаживаясь напротив девушки в позе лотоса. — Надеюсь ты их мыл. — Буркнула шатенка, кивая на стопы друга. Парень скептично приподнял бровь протягивая девушке ногу, суя пятку в лицо. — Можешь нюхнуть и проверить. — Черт горелый. — Девушку пробило на смех пока она всячески пыталась отодвинуть ногу Даби в сторону. — Наконец-то эта кислая мина сошла на нет. — Злодей довольно улыбнулся, горделиво вскидывая подбородок верх. — Я и не грустила. — Аоки пожала плечами, делая глоток чая, но быстро об этом пожалев, почувствовав, как горячая жидкость обжигает горло. — Да. То-то Тога от меня никак не отстанет. «Что же с Ао, она такая грустная?», «Почему у Ао такие синяки под глазами, она совсем не спит?», — и так целыми днями. — Парень вымучено выдохнул, подогревая чай в руках собственным огнем.  — Я в норме, вы зря волнуетесь. — В желтых глазах мелькали синие огоньки — отражения пламени Даби. — Что тебе сказал Ястреб? — Голос у парня был строгим, излишне серьезным. Аоки подняла удивлённый взгляд на друга. Черные брови чуть хмурились, да и сам Даби источал какую-то несвойственную ему давящую ауру. — Причем тут герой №2? — Пальцы, сжимавшие чашку, предательски дрогнули. — Не делай из меня дурака, я не Твайс. Не сложно догадаться к кому ты бегала на крышу в Рождество. — Вот это ты сейчас Твайса оскорбил, конечно, не стыдно тебе? — Аоки усмехнулась, в попытке съехать с темы, но, судя по серьезному лицу друга –провально. Чуть поразмыслив, Аоки начала свой недолгий рассказ: — Я отдала ему подарок, а он мне свой… Мы немного поговорили… И. — На ее щеках багровел румянец. — Он меня поцеловал. Послышался треск стекла. — Тц. Черт! — Даби тихо рыкнул, отодвигая от себя треснутый стакан. — Галимая глина. Шатенка взволнованно ойкнула, беря стакан из рук друга отставляя его вместе со своим на прикроватный столик. — Не обжегся? Вроде не пролил. — Лунные глаза внимательно рассматривали крупную шершавую ладно. — Ожог? Серьезно? — Даби усмехнулся. — Да, Ао, обжегся, лет десять назад. — Он указал на свое лицо. Аоки замолчала, виновато опустив голову. — Не подумала… — Девушка отодвинулась, вновь облокачиваясь об стену. — Да… Поцеловались. Я… Я рада этому, правда, ты ведь знаешь, что я чувствую по отношению к Ястребу, но… Все это как-то. Не знаю… Я боюсь. — Чего же? — Даби облокотился об стену рядом начав рассматривать потекшие узоры потолка. — Если… Если все те теории, которые мы с тобой строим по поводу предательства Ястреба — правда… Может этот поцелуй был не проявлением чувств, а игрой? Просто его план. — Аоки провела рукой по, спутавшимся на концах, волосам. — А я тут уже розовые замки настроила. Даби молчал, внимательно рассматривая синяки под глазами девушки. Она и впрямь совсем не спит. Щеки осунулись, видимо на еду шатенка тоже не тратит свое время. Парень прикусил большой палец, задумавшись. Что он чувствует по отношению к Аоки? Он беспокоится, оберегает… Он испытывал подобные чувства раньше… Когда родилась его сестра. Да. Эти ощущения схожи, почти одинаковые. Неужели он начал считать Аоки своей семьей? Они близки, но чтобы настолько… — Не думаю, но если этот подонок и впрямь тебя использует… Что же. — Скалился парень. — Ты ведь любишь нагетсы? Аоки удивленно повернулась, натыкаясь на озорные огоньки во взгляде парня. Звонкий девичий смех эхом отбился от стен. Хотя, этот задыхающейся гогот тюленя было сложно назвать «звонким смехом», но в ушах друзей он всегда звучал именно так. — Спасибо… — наконец успокоившись произнесла девушка, вытирая проступившие на уголках глаз слезы, и, чуть поразмыслив, протянула парню кулачок. Даби не долго раздумывая ударил по нему своим. — Обращайся, принцесса. Идиллию прервал громкий чих Аоки. Из носа тонкой струйкой стекала сопля, которую девушка всячески пыталась втянуть обратно. — Заболела-таки, блять, ну я так и знал, пей свой сранный чай, дура, я за градусником. Даби раздраженно хлопнул дверью, действительно уйдя за градусником, водой, грелкой и прочими мелочами, казавшимися ему необходимостью при болезнях. Он не умел заботиться и проявлять сочувствие, но, ему бы очень хотелось этому научиться… Для своей новой маленькой, вечно влезавшую в неприятности, громко смеющуюся, 19-ти летней сестренки.