Шестое чувство

— Я просто ненавижу эту работу! Через панорамные окна, в уютную, полупустую кухню пробивался тусклый свет ночного города. Основную лампу Аоки включала редко, полумрак привлекал ее куда больше, яркого солнца. От его лучей щипало глаза и хотелось чихать. Но одно яркое солнышко в своей жизни она все же терпела, и оно сидело напротив, пальцами вырисовывая на деревянной столешнице затейливые узоры. — Так чего ж ты не уйдешь? Я ведь говорил, что ты можешь не торопиться с поиском работы, или жалования героя из «топ три» тебе маловато? — Парень усмехался, зная, как тема финанс драконет его любимую. После того, как они съехались все стало немного по-другому… в лучшую сторону, разумеется. С Аоки не было этого напряжения от всем известной «бытовухи», да и характер Ястреба не давал заскучать, но девушка с первых дней совместной жизни начала ощущать этот дискомфорт, от существования за чужой счет. И пусть Кейго говорил, что бюджет у них общий, но пополнялся он лишь благодаря его стараниям. Это угнетало, так что девушки, сразу же, как пришла в себя после перелета из другой страны, принялась искать работу. У нее не было образования, справок из больниц и прочих важных бумаг. Зато имелся поддельный пакет документов двух стран: Японский паспорт и загран, и точно такой же набор, но уже из США. Так что, единственной работой, на которую ее согласились взять — это работа барменом в ночном клубе. Ястребу эта идея не понравилась. В голову сразу полезли худшие сценарии передряг, в которые бы могла влипнуть его Луна. — Ага. Уйти и вновь сесть тебе на шею? Нет уж. — Девушка дула свои пухлые губы, силясь не зарыдать от накатившей обиды. Работа была тяжелой и малооплачиваемой. Еще больше угнетал факт наличия в барах всяких извращенцев, что так и норовили залезть под юбку, во время смены. О них, Аоки, благоразумно умалчивала, ровно как и о парне, что уже вторую неделю за ней увиливает, в попытке завоевать стальное сердечко девушки. — Ты не сидишь у меня на шее. Взгляд янтарных глаз скользнул по обожжённым губам возлюбленной, Маленькая полоска шрама пересекал нижнюю их часть, деля на пополам, словно откалывая от них драгоценный уголок. — Да. Живу в твоем дома, ем твою еду, сплю в твоей кровати… Кейго, тихо рыкнул, вставая со стула и нависая над девушкой, оперевшись обеими руками об стол за ее спиной. Алые крылья закрыли единственный источник света, исходящий от окна, погружая девушку в еле проглядываемую тьму, в которой виднелись поблескивающие желтые глаза Ястреба. — Ты живешь в НАШЕМ доме, ешь НАШУ еду и спишь в НАШЕЙ кровати, Ао.  Голос у него был строгим, чуть грубоватым, наверно сказывались выкуренные тоннами пачки сигарет. Сейчас он бросал… Аоки не жаловалась на запах никотина, но и курить парень начал не из-за любви к жженым ароматом. Девушка вздохнула. Она всегда нервничала, когда парень вот так вот к ней приближался. Нервничала, когда во время готовки он нежно обнимал ее за талию, зарываясь носом в оголенную шею. Вздрагивала, когда его губы скользили по ее щеке, а руки касались взлохмаченных волос на затылке. Тело само потянулось навстречу к Кейго. Тонкие пальцы девушки коснулись мягких светлых волос, зарываясь в них, а губы прильнули к его шее, с тонкой пульсирующей, чуть вздутой венке, прикусывая. Ястреб замер, не особо понимая, что это вообще на нее нашло. Горячее дыхание щекотало чувствительную кожу шеи. Он почувствовал, как ровный ряд зубов, впивается в жилку, слабо прикусывая и посасывая кожу. С уст сорвался тихий стон, что он так и не смог сдержать. — Ао… Ты чего это? — Сильные пальцы сжали столешницу, когтями впиваясь в гладкую древесину. Яблочный аромат, исходящий от девушки - дурманил, а ее действия и вовсе туманили разум. Аоки редко проявляла инициативу. Что нашло на нее сейчас, было не ясно, но останавливаться девушка не хотела. Вторая ее рука скользнула под домашнюю черную футболку парня, ощупывая явные кубики пресса, водя холодными пальцами то вверх, к солнечному сплетению, то вниз к пуговицам джинс. Перья у основания крыльев, мелко вздрогнули, когда губы девушки коснулись ключичной ямочки. — Аоки я ведь не железный… — Сквозь стиснутые зубы шипел парень, с трудом контролируя желание поблуждать пальцами по столь любимому им телу. — На это и расчет. — Голос у нее был чуть шершавым, но от этого не менее нежным. Ее пальцы скользнули по крепкой груди блондина, задевая затвердевшие соски. Недолго думая девушка слабо их покусывает, через футболку. Ястреб давит засевший в горле стон. Эта игра начинала ему нравиться, и он хотел принять в ней участие. Крупная ладонь перемещается на затылок девушки, в то время как вторая рука ползет к оголенным бедрам. Все же хорошо, что она надела шорты. Жадный, жаркий поцелуй не единственное его желание. Губы скользят по тонкой шее, оставляя на ней алеющие отметины, ровно до ключиц. Внутри что то тихо булькнуло, разжигая и без того полыхающее пламя. Он смотрит на нее своим туманным, хищным взглядом, словно пытаясь прочесть в любимых, лунных глазах, разрешение на дальнейшие действия. В ответ лишь мелкий, скользящий поцелуй. Парень подхватывает девушку за упругие ягодицы, приподнимая, заставляя ее обхватить ногами его торс, и уносит в сторону спальни. Матрас чуть прогибается, когда Кейго нависает над девушкой, пожирая ее взглядом. Он любил ее. Всю ее. Все родинки, шрамы, неровности тела. Он обожал в ней все. Легким движением стягивает с нее мятую майку. Она без лифчика. Чуть смущается, отводит взгляд, а он любуется каждым изгибом. Он берет ее за подбородок, поворачивая лицо к себе. — Смотри на меня. Он говорит это властно. Почти приказывая. Губы касаться розовых сосков, посасывая их, прикусывая. Девушка мычит, изгибается, когда все те же губы дорожкой пробегают от ключиц к чуть пухлому животику. Нежно блуждают по оголенной коже, не зная где остановиться. И вот руки наконец доходят до шорт, что слетают вместе с кружевным бельем. Девушка замирает. Кажется, она совсем забыла, как дышать. Кейго щурится, усмехаясь и целуя ее в щеки. Он прижимается к ней почти вплотную, касаясь своей грудью — ее. В штанах уже совсем тесно и он снимает их. Опаляет порозовевшие от смущения уши своим горячим дыханием. — Ты мне позволишь, птенчик? — Кей, я… — Она хочет сказать, что это ее первый раз, но он просто закрывает ей рот жадным поцелуем. — Я знаю. Буду осторожен. Его горячие пальцы касаются влажного клитора, выводя мелкие круги. Она прикусывает нижнюю губу, выгибаясь и цепляясь руками за смятое под ней одеяло. — Не сдерживайся. — Шепчет он, спускаясь ниже и больно прикусывая внутреннюю часть бедер. И вот ее долгожданный стон отбивается от стен, даря новую волну возбуждения. — Смотри, ты уже такая мокрая. — Он скользит носом по ее животу, вновь прикусывая наиболее любимый участок под грудью. Его пальцы проникают внутрь, неторопливо двигаясь. Она вновь стонет, цепляясь руками за сильную мужскую спину. Алые крылья вздрагивают, от случайных касаний. — Ао… Он рычит, стискивая зубы, когда пальцы девушки сжимают перья у основания. Тело пробирает приятная дрожь. Она так редко их касается, словно боясь навредить. И вот наконец он чувствует ее руки на них. Это доставляет удовольствие, словно вы выиграли самый дорогой приз в лотереи. — Позволь мне… Его рука спускается к собственному паху, доставая из тесных трусов взбухший орган. Головка касается ее низа, словно примеряясь. — …Потерпи, ладно? Он входит. Слышится вскрик. Девушка сильно царапает спину парня, чувствуя, как боль расходится по всему телу, но после медленно гаснет, давая дорогу новому, более приятному ощущению тепла. Кейго целует девушку, будто извиняясь за дальнейшие свои действия. — Скажи, если будет больно. Парень начинает двигаться внутри возлюбленной. Сначала медленно, в пол длины, но слыша, желание стоны, словно забывает о контроле, углубляясь, входя в нее более резко… Ночь накрыла Токио, открывая улицы для бродяг, воров и подростков, так любящих бродить по узким переулкам в кромешной темноте. Но ночи в Японии никогда не были темными. По крайней мере в центре столицы, где круглосуточно мелькают цветастые витрины и вывески. Кейго лежал на боку, обнимая уже давно заснувшую Аоки, что, как котенок, ищущий крова, льнула к нему, носом упираясь в широкую грудь. На шее и плечах багровели его отметины. Парень улыбался, свободной рукой перебирая спутавшиеся кофейные пряди и целуя ее макушку. — Я люблю тебя. Перышко… — Немного поразмыслив, парень целует ее в щеку, заправляя волосы за ухо. — Больше жизни…