Несчастный день для садовода

— Ну ладно, здесь мы закончили, — сказал Боба. Не успел он с облегчением вздохнуть, как в зал ворвался один из часовых, который должен был дежурить снаружи дворца. — Сэр! Простите, но у нас появились... осложнения! — запыхаясь начал докладывать стражник. — Что такое? Кто-то нападает на дворец? — требовательно спросил Фетт, уже готовясь к обороне. — Нет, сэр! Но там... Всё... Оно заросло, сэр. — В каком смысле? — Пустыня. Она... Больше не пустыня. Её больше нет, — растерянно пытался объяснить мужчина. Но это не имело никакого смысла. — Как это пустыни нет. Этого не может быть, — сказал король Татуина, уже проходя мимо смущённого часового, собираясь самолично убедиться, что там, гандарк вас всех дери, происходит. Его гвардейцы что, спайса обкурились, пока он тут расчисткой дворца занимался? Он им там всем, крифф, устроит сладкую жизнь. Яма с ранкором ещё прекрасным сном покажется. Горе-стражник поплёлся за ним. Подходя к главным воротам, Боба приказал их открыть. На секунду воцарилась напряжённая тишина. Затем ворота жалобно заскрипели, открывая вид на... очевидно, больше не Дюнное море. Пред взором всех стоящих предстало что-то похожее на джунгли. Только вот это были джунгли из одного плотоядного сорняка. От которого они только избавились во дворце. Хаар'чак. Все присутствующие хранили гробовое молчание, пока его не разрезал истошный крик, безошибочно принадлежащий тускену. Они синхронно повернули головы на звук. Группа тускенов отбивалась от голодного растения, которое обвило одного из их товарищей, удерживая в воздухе и болтая им из стороны в сторону. Зрелище было ужасающе завораживающее. Выйдя из ступора первым, Боба приказал одному из стражников немедленно собрать отряд на помощь их союзным соседям. Пока его люди поспешно приступили к выполнению приказа, Боба позволил себе секунду на то, чтобы вздохнуть и тихо выругаться. — Ка'ра помилуйте, и как мне сказать об этом Дину?