***
— Что-нибудь еще мэм? — Нет, этого достаточно, — твердым голосом заверив, Эммелин пошарила в сумочке и достала завалявшееся кольцо, которое ей давным-давно подарил Жюль. Положив его рядом с банковским аппаратом, она сделала жест приманивания, сгибая пальцы, чтобы забрать свой товар. — Мы принимаем наличными либо картой, мэм, — пробурчал упитанный мужчина с двойным подбородком, все еще держа здоровенный пакет в руках и одновременно закусывая огромный бургер. «Какая я тебе мэм?! Гриндилоу тебя подери. Оно в сто раз дороже твоего товара!». — Это чистое золото. — Карта или наличные, мэм, — заупрямился мужчина. — Кто знает, вдруг оно краденое? Разборки с полицией не нужны. Я и так-то оплатил штраф за то что у моего работника… — Империо! Окинув надменным взглядом мужчину, который как миленький положил товар на прилавок, девушка глубоко вздохнула покачав головой. — Фу какой же ты дотошный. Обливиэйт. Внимательно оглядываясь по сторонам, она спрятала товар в сумочку, предварительно наложив на него заклинания и быстро вышла из магазина. Ледяной холод скользнул глубоко в легкие остужая гневный порыв ревности и обиды на Малфоя, который сейчас, как она думала, занимался любовью со своей шлюхой. Эммелин ухмыльнулась поправляя волосы. На тихой улочке не было ни одного магла и это было даже хорошо. Взмахнув палочкой она очистила себя, так как ей показалось что запах из магазинчика въелся в одежду. В дали были слышны лаянья собак и звуки покрышек автомобилей проезжающих где-то на дороге. Ночное небо осветилось красными лучами, после которых его расчертило ядовито-зеленая молния. Взглянув в окно забегаловки напротив, глаза Эммелин слегка расширились от изумления. На столе стоял заказ который принесла официантка, однако Крауча не было на месте. Рука дрогнула крепко сжав волшебную палочку.***
— Получай мразь! Магловский выродок. Молодой парень в костюме римского легионера громко мычал, прижимая руки к челюсти. Его ноги искривились, пока он корчился от боли. Он кричал словно его разрывали дикие звери, однако никто не мог услышать его, так как Пожиратель смерти наложил звуконепроницаемый барьер. — Маглы празднуют Хэллоуин?! — Крауч рассмеялся в истерично-угрожающем смехе наклонив голову и по акульи обнажив зубы. — Мама! Мамочка! — мальчик и девочка из забегаловки визжали и плакали, испуганно тряслись, вжимаясь в объятия терявшей сознание женщины. — Помоги-и-те! — Ох ты ж сука! — предвкушая утоление убийственной жажды расправы с маглами, мужчина почесал свои руки, выписывая палочкой резкие линии в воздухе. — Ублюдочная магла решила позвать на помощь? — прошептал Пожиратель очень тихим и спокойным голосом, не отрывая взгляда от девушки, на предплечье которой была татуировка с надписью «Ведьма». Она вскрикнула когда ее отбросило заклинанием. Парнишка задыхаясь от боли, стал ползти в сторону сетчатой изгороди, за которой свирепо лаяла и клацала острыми клыками бродячая собака. — Круцио тварь! Крауч заржал как сумасшедший, глубоко втягивая воздух наслаждаясь истошными воплями. — Ах ты мерзавка, сука дворовая. Да как ты вообще осмелилась использовать это слово на своем грязном теле? — злорадно выплюнув, он покачал головой яростно взглянув на рыдающих детей. Девушка стала страшно кричать когда место где была татуировка словно бы облили кислотой, а затем паленную кожу вырезали живьем, в конечном итого бросив в лицо. — Круцио. Девушка попытавшаяся встать закричала, упав на мокрую, местами с тонким слоем льда землю, перекатываясь из стороны в сторону, еле дыша и трясясь в конвульсиях. — Ней Лин! По-ли-сия! Пхх… ааа… Кто-нибудь помо-и-е! — Грязный ублюдок. Рявкнув как собака, Крауч направился в сторону. Он гортанно рассмеялся, ощущая страх магла. Вспышка заклинания точно попала в парня, распарывая его и выворачивая внутренности наружу. Животный страх застыл в глазах, которые в последний момент остановились на еле дышавшей девушке. Выбежавший из-под ограды пес, который больше походил на шакала или бродячего койота, оскалившись, с громким лаем набросился на потроха, рыча и клацая зубами он стал заглатывать окровавленные кишки и куски мяса. Дети завизжали сотрясая воздух от увиденного. Девушка потеряв дар речи, стала слезно скулить переводя взгляд со своего мертвого парня на бешеного Крауча. Она попыталась встать и позвать на помощь, но ноги были как ватные от непростительного заклинания. Из последних сил она заковыляла в сторону заброшенного здания. — Авада Кедавра. Сука. Зеленая вспышка подбросила ее на пару метров вверх и вывалила недалеко от парня. Крауч садистский оскалился и облизнувшись, плюнул в сторону выпотрошенного магла. Быстрым шагом направляясь к визжащим детям, Пожиратель схватил взрослую маглу за волосы оттаскивая ее в сторону. — Нет, мама! Мама! — МОЛЧАТЬ ВЫРОДКИ! Девочка своими маленькими ладошками изо всех сил пыталась ухватиться за окровавленную руку женщины. В ее глазах стоял ужас. Она мычала, слезно шепча и умоляя не трогать их. — Мерзавка, думаешь ты ведьма?! Пожиратель смерти вцепился пальцами в маленькое, детское личико. Девочка захныкала, из ее разбитой губы и носа текла алая кровь. — Да ты просто жалкая магла вот и все. А это вот, — схватив ее за шкирку он выдернул остроконечную шляпку со звездочками, вырывая вместе с ней клочки волос, — вот это, мерзкая тварь. Вонючая магла, ты никогда не будешь такой как мы. Поняла? Ты поняла или нет? — Не трогай мою сестренку! Мальчик истерично набросился на мужчину, колотя и пиная его по ноге. Крауч заржал, с силой отшвырнув пацана в сторону. Невидимой волной отлетев на пару метров, мальчик ударился спиной о груду кирпичей лежавших возле жестяных баков. Послышался хруст переломанных костей, ребенок заныл и стал громко плакать. Шумно вдохнув, Пожиратель оттащил визжащую девочку за волосы одной рукой, волоча ее по мокрой земле. Ее старая, пожёванная псиной обувь выпала рядом с лужицей крови, когда он грубо бросил ее на жестяные баки рядом с братом. — Силенцио. Вокруг воцарилась тишина. Крауч глубоко вдохнул задержав воздух, а затем быстро выдохнул, растрепывая взмокшие, прилипшие ко лбу волосы. — Пошел прочь! Заклинание ударило бродячего пса по задним лапам. Заскулив он удрал, волоча за собой остатки требухи и мелкую кость на которую цеплялся кусок мяса, оставляя багровые разводы на земле. Темные, горящие глаза Пожирателя метнулись к магле приходившей в сознание. — Де-ти. Не тро-гхайт-тье моих де-тей… — Ах вы жалкие маглы. Ну что ж вы за твари такие? Вонючая магла! Будешь знать, как рожать таких мерзопакостных выродков, дрянь, — злобно прошипев, Крауч сильно пнул ее в живот. Женщина протяжно взвизгнула. Похоже Пожиратель серьезно повредил ей что-то, отчего она даже не смогла согнуться прижимая колени к груди, дабы уменьшить тупую, горящую боль. — Круцио! Через несколько минут в воздухе вновь повисла тишина, не считая тяжелого дыхания Пожирателя смерти. Он злорадно посмеивался смотря перед собой. — Авада… — Крауч… Барти повернулся в сторону увидев едва подоспевшую к заброшенному месту и застывшую на месте Эммелин. Ощущая запах мокрой плоти, она тяжело вздохнула. Ее замутило от вида выпотрошенного парня. Мороз пробежался по коже, волосы на затылке встали дыбом. Сердце ускоренно застучало, а желудок нервно подрагивал. Пожиратель смерив ее странным взглядом, медленно поднял руку с палочкой. — Ты что творишь? — голос был встревоженным, сдавленным. Ведьма моментально встала в защитной позе, приготовив палочку для отражения заклятий и соорудив вокруг себя защитный щит. — Ты? — Барти, черт возьми. Опусти палочку! — Ты не должна была видеть это, — он саркастично развел руками по бездыханным телам маглов пожимая плечи. — Ты не должна была видеть это, — отрицательно покачивая головой, он повторял одно и то же прищелкивая языком. Вцепившись в волосы стал ходить вокруг тел, что-то бормоча себе под нос. Его глаза нервно подрагивали, губы были сжаты. Стиснув рукоятку черной палочки, Пожиратель резко остановился. Первое заклятье пролетело рядом с правым плечом, и Эммелин успешно отразив его, послала в Пожирателя фиолетовые лучи. Он злобно шикнул, дотрагиваясь до красных полос на руках. Вспышки заклятий стали летать из стороны в сторону. Пожиратель, словно с цепи сорвавшись, швырялся непростительными, яростно и с легкостью отражая ее попытки навредить ему. Благо Эммелин вовремя отскочила в сторону, когда очередное заклятье расплавило на сетчатой изгороди огромную дыру — Черт возьми! Крауч моментально растворившись в воздухе быстро оказался перед лицом, сжав девушку спиной к изгороди. Эммелин оказалась растерянной, во все глаза смотря на сумасшедшего Крауча. Не успела она осмыслить происходящее, как он воодушевленно стал говорить. — Я не хотел, чтобы ты видела меня таким сумасшедшим. — Отвали от меня! — Я же хотел понравиться, черт возьми! Дыхание с запахом огневиски перемешанный с ментоловым табаком коснулось ее лица. Он высунул язык облизываясь в своей манере и оскалившись зарычал. Сердце бешено колотилось в груди, и Эммелин оцепенев от неожиданности не сдвинулась с места смотря в сумасшедшие глаза мужчины. — Да Эммелин, я не такой джентльмен как этот Малфой. Я беру грубостью и силой, — бегая глазами из стороны в сторону, Крауч впился в нее жестким взглядом. — Но ты… с тобой я решил придерживаться правил, — он истерично захихикал что аж хрюкнул. — Ты какая-то особенная. Но я мог и даже могу взять тебя здесь, в заброшенном переулке. Никто мне ничего не сделает. Его глаза нервно забегали и остановились на ошарашенной ведьме. Крауч облизнул губы и протяжно выдыхая рассмеялся. — Катись к чертям, гребаный идиот! — сердце пропустило удар. Крауч заржал, из его горла выходило змеиное шипение. Смотря на него, буйного и невменяемого, внутри возник первобытный страх. «Он же был нормальным пол часа назад. Что произошло черт возьми?» — Не вздумай сделать глупость, Барти! — прикрикнула Эммелин пытаясь вразумить его. — Уверен, то что я бы сделал с тобой, ты никогда не испытывала с другими. Я бы брал тебя грубо, жестко и отымел бы до потери сознания, чтобы ты навсегда осталась моей. Рассказывая свое тайное безумие, Пожиратель мечтательно закатил глаза. После Азкабана его нервы сдали к черту, а психика которая и так была расшатана папашей-абьюзером и вовсе сказала до свидания. Каждый раз ощущая желание внизу живота, он презирая всех на свете, силой брал полукровок и имел их слетая с катушек, перенося на них все самое жуткое что было в его жизни. Причем это были не только куртизанки, но и другие девушки не занимающиеся данными услугами. И все же это были полукровки, так как он все же считал грязнокровок падалью, в отличие от тех же самых егерей или других Пожирателей которым было все равно, лишь бы было с кем порезвиться. Однако когда Крауч младший увидел Эммелин, такую гордую, одинокую, а главное чистокровную аристократку, его как молнией прошибло. Он захотел ее. Взять грубо и сильно да так, чтобы все что она смогла делать это громко стонать выкрикивая его имя. Однако он не мог сделать этого с ней. Она заслуживала более достойного отношения, чем просто перепихон как с полукровками из Лютного. Крауч выдохнул, опустив голову на плечи девушки. — Зачем я вообще рассказываю тебе все это? А? Скажи, мисс Эммелин? — напряженным взглядом он пробежался по лицу девушки, пытаясь найти признаки слабости. — Эверте статум! Пожирателя нехило отбросило на пару метров. Упав рядом с пустыми коробками рядом с пристройкой, Крауч натужно рассмеялся. — А может начать все заново, как думаешь? Вставая на ноги, он успел аппарировать в другую сторону, когда заклятье разорвало коробки в клочья. — Нравиться идея? Ментоловый дым вновь коснулся лица Эммелин. Она застыла не смея пошевелиться. Этот гад успел наложить заклинания оцепенения. — Мне точно нравиться. Следовало бы подчистить тебе память, однако, — он тяжело выдохнул. — Хозяин приказывал не трогать тебя, понимаешь? А приказы Темного Лорда для меня закон. Поэтому мисс Эммелин, я не трону тебя. Извини. Отступив назад, он снял чары оцепенения. Эммелин резко выдохнула прислонившись об изгородь, от заклинания ее ноги затекли и слегка отдавали судорогой. Потирая запястья, она раздраженно фыркнула. — Ты психопат Барти. Я не знала этого, как жаль. Мужчина остановившись возле детей лежавших без сознания и замерзших от холода, медленно обернулся. — Да я сумасшедший. Азкабан сделал меня таким! — с отвращением он резко дернул себя по волосам. — Но я не жалею ни о чем. Знаешь почему? — уставившись на встревоженную девушку, он воодушевленно произнес. — Потому что я делал это ради Хозяина. Я знал, что Темный Лорд возродится! Я верно служу Хозяину! — А что если я все расскажу ему? — спросив возмущенным тоном, Эммелин напряженно сжала древко палочки и деловито шагнула вперед. — Что если я расскажу, как ты угрожая мне, напугал до чертиков, из-за чего мои сенситивные чувства предвидения исчезли. Мерлин! — она смерила задумавшегося Крауча сверху вниз презрительным взглядом. На лице появилась злорадная усмешка. — А ведь Темный Лорд так хотел пробудить их! Что же он с тобой сделает, Крауч?! В этот момент интонация ее голоса в точности стала походить на голос Люциуса, такой же змеиный и растягивающий гласные. Нежно-стальное шипение, подумала она, осознавая и отмечая как быстро переняла от него эту манеру. Пожиратель прищурившись, выпрямился и пожав плечами глубоко вздохнул взъерошив волосы. — Я с достоинством приму то что Хозяин решит сделать со мной. Это не то что она ожидала и хотела услышать. Конечно Эммелин не думала, что Крауч броситься на коленях, слезно умоляя не говорить Хозяину про свой опрометчивый поступок, обнажая зубы в страдальческой гримасе. Но то как он твердо сказал что готов покориться воле своего Хозяина, повергло ее в легкий ступор. «Как можно взять и беспрекословно подчиниться, отдавая жизнь в чужие руки, а точнее в паучьи пальцы? Ему что жить надоело? Хотя нет, о чем это я?! Они же все повернутые на идеях своего Хозяина». Покачав головой девушка взглянула в сторону и слегка прикусила губу. — Что, удивлена? Я в отличие от этого Малфоя, с радостью приму наказание от Милорда. Лицо мгновенно вспыхнуло стоило ей услышать про Малфоя, и Эммелин мысленно ненавидела в себе эту черту, затаив дыхание. Заметив на лице Пожирателя довольную ухмылку, похожую на оскал дикого зверя, она нахмурившись скрестила руки перед собой. — Ты это о чем вообще? — О, мисс Эммелин, я все знаю. А как ты думала? Я же был там вчера. Видел каким жалким был Люциус. Как он подло поступил с тобой, правда? Сжатые губы едва заметно задрожали, в руках появилось онемение. — Кто еще там был? Ну, отвечай же! — Долохов. «Вот гад. Какой же он все-таки гаденыш. Они все, включая Люциуса». Последний образ Малфоя согнувший Викси к своему члену, заставил девушку поморщиться как от пощечины. Сглотнув комок обиды удушающий горло, Эммелин тихо выдохнула. — Прости, что заставил вспомнить подлость Малфоя. «Прости?» — Но я могу помочь тебе, — играя бровями, Крауч вытер стекавшую в уголках рта слюну, — позлить его немного. Темный Лорд велел оберегать тебя для своих целей, а этот самовлюбленный павлин действует мне на нервы. Иногда так хочется запытать его Круциатусом. Эммелин выгнула бровь от изумления. В голове промелькнула одна мысль, но ведь Люциусу все равно, подумала она и вновь поджала губы. Где-то вдалеке послышался характерный звук трансгрессии который нарушил откровение Пожирателя. — Вот черт! *Кельпиевы мракоборцы! Быстрее Эммелин, держи меня за руку. Адреналин со скоростью света пробежался по венам, гоняя кровь от сердца к кончикам пальцев. Слыша чьи-то голоса, она быстро оказалась рядом с Краучем схватив его за руку. Темные глаза сумасшедшей энергией проникли ей в душу, яростно блеснув в сторону видневшихся сквозь густой туман белых мерцаний Люмоса. — Морсмордре! Изумрудный луч вырвавшийся из палочки Крауча блеснув в небе, принял громадное очертание метки Волдеморта. Выползающая изо рта змея угрожающе раскрыла пасть, показывая всю ярость и надвигающуюся опасность от приспешников Темного Лорда, ради идеального, чистокровного будущего за которое они готовы сражаться во имя своего Хозяина.***
В дверь вежливо постучался домовик и после одобрения осторожно вошел в кабинет. Люциус Малфой одной рукой потянувшись к чашке кофе, не отрывал взгляда от свежего выпуска «Ежедневного пророка». Между его бровей залегла вертикальная морщинка, когда глаза читали статью про жестокое убийство маглов в заброшенном квартале Лондона. — Хозяин, как вы приказывали я пришел сообщить про мисс Дюваль. С шелестом согнув газету, Люциус холодно взглянул на эльфа-домовика. — Она прибыла два часа назад. — Вот как? — спросил он сузив льдистые глаза. Чашка чая звякнула стоило поставить ее на место и отложить газету в сторону. — И ты говоришь это только сейчас? Домовик мялся на месте сжимая одежонку. Из его грудки вырвался еле слышный звук похожий на жалобное скуление собаки. — И где она? — голос который заиграл довольно спокойным тоном, все же источал раздражение и злость. — В старом парке, хозяин. Вскинув руку, Люциус дал знак домовику исчезнуть. Шумно вздохнув и поправляя манжеты на руках он медленно встал из-за стола. Приблизившись к окну Люциус приподнял подбородок сузив льдистые глаза и аппарировал из своего кабинета.***
Промозглый ноябрьский ветер лениво трепал старые ветви деревьев, которых черными ониксами облепили вороны. Несмотря на холодную погоду и иней, который хрустел под обувью из драконьей кожи, на фоне лазурного неба, по которому плыли облака, светило солнце. Сквозь ветви олеандра, возле которых он остановился завязав волосы черной лентой, Люциус удивился, заметив мелькающую фигуру в легком платье вересково-голубого цвета. В тени старых, мощных каштанов крепились подвесные качели. На деревья была наложена особая магия заставляющая их стоять в цветах, которые опадали белыми лепестками, словно маленькие феи кружились в танце с легким дуновением ветерка. Эммелин слегка отталкиваясь ногами от земли читала книгу. Ее волосы легкими волнами струились по тонкой ткани платья, легко развеваясь в вихре цветочного снегопада когда качели поднимались ввысь. Это зрелище отозвалось невероятным желанием в груди Люциуса. Поглаживая серебряную головку змеи большим пальцем, он облизнул верхнюю губу втянув ее в рот. Ему так захотел дотронуться до бархатной кожи, вдохнуть запах ее волос, поцеловать в сочные, красные от вишневого леденца губы. «Мерлин, как она это делает? Как заставляет хотеть большего?» — думал он, когда ее губы сомкнувшись вокруг красной конфеты втянули ее внутрь. Когда леденец вновь оказался снаружи и она облизнула красные губы, вызвав реакцию внизу живота, ту саму потребность в которой нуждался дернувшийся член, Люциус напрягся прерывисто сделав вдох. Задержав дыхание, он еще с минуту любовался Эммелин, которая не замечая никого отталкивалась своими стройными ногами от земли усыпанной цветочными снежинками. — Мадемуазель Дюваль, рад снова видеть вас! Неужели соизволили явиться? Оторвавшись на миг от шершавых листов, Эммелин сухо скользнула по лицу вроде бы улыбающегося, но в то же время источающего раздражение и опасность выражению Малфоя, который стоял поодаль от нее рядом с кустами олеандра. Послышался шелест страниц. Выгнув одну бровь, она вновь занялась книгой. Люциус недовольно нахмурился стиснув зубы. Его как истинного аристократа — лорда Малфоя, который привык когда ему беспрекословно подчиняются сначала эльфы, затем бывшая жена, сын и все те над кем он имел власть, раздражало то, как эта молодая женщина, даже не соизволив ответить что-либо в свое оправдание, безразлично проигнорировала вопрос. Мало того, что она не ночевала в поместье вчера ночью, так еще и провела время неизвестно с кем. Хотя нет, ему было известно с кем именно она была и это очень сильно задевало его самолюбие. «Если то что сказал Крауч окажется правдой, я лично убью его. А пока побеседую с тобой, куколка». — Где ты была? — Что с вами, мистер Малфой? Вы что еще не отошли от выпитого виски? — спросила она довольно спокойным голосом не отрываясь от чтения. — А может вас прислал Темный Лорд, выполнять свою работу от которой вы так устали? — сделав акцент на последних словах, Эммелин посмотрела на него в упор. Люциус сузил глаза неотрывно разглядывая все еще качавшуюся Эммелин. От пристального взгляда стальных глаз ее пробрал озноб, который плавно перешел в теплую волну пробежавшую по спине. Сохраняя все свое самообладание, не давая внутреннему трепету отразится на лице, Эммелин спокойно смотрела как Люциус в два шага приблизился к ней. — Я спрашиваю где ты была? — вновь потребовал он властным тоном. «Кого Мерлина он злиться? Это я должна злиться на него, а не наоборот!». — Я не собираюсь отчитываться, тем более перед вами, мистер Малфой. — Вот как? — Люциус удивленно приподняв брови выдвинул подбородок вперед. Взглянув в сторону он мило улыбнулся. Эммелин поймала себя на мысли что любуется его губами, гладко выбритым подбородком, холодными глазами. Она захотела поцеловать его и одновременно огреть чем-нибудь по голове. Рывком схватив мягкое сидение качели которое взмыло вверх, отчего ведьма едва успела схватиться за веревки выронив книгу, Люциус встал перед ней так, что ее голые колени уперлись чуть ниже его груди. Дыхание у Эммелин перехватило, она посмотрела на него изумленными глазами. — Не вынуждай меня проявлять жестокость, — отпустив сидение качели он выпрямился, однако продолжил держать плетеные веревки. — Жестокость ваше второе имя, и я хорошо поняла это, мистер Малфой. А теперь, с вашего разрешения, хотя… с какой такой стати мне нужно ваше разрешение?! Эммелин выдавила нервный смешок. Взмах руки и вишневый леденец растворился в воздухе. Освобождая себе путь, она встала чтобы уйти подальше от него. — Нам надо поговорить, — сказал он сжав ее запястье пытаясь удержать на месте. — Попрошу без рук, мистер Малфой. — Что за официоз?! — А как иначе обращаться к чужому человеку? — в ее повышенном голосе чувствовались нотки горечи и обиды. Вздернув подбородок, Эммелин яростно посмотрела ему в глаза отдернув руку. Единственное что она хотела бы спросить у него так это то, почему он так поступил с ней. Зачем играл с ее нежными чувствами, заставил вновь поверить в любовь, и что за спектакль он устроил вчера в клубе. Неужели он настолько жесток, что так легко притворялся в том что она не безразлична ему, а потом просто растоптал ее чувства, растер их как растирают корень златоцветника в мраморной чаше для приготовления зелий. Вновь что-то изнутри оцарапало душу, а горло стискивало от обиды. — Вот как?! — приподняв бровь, Люциус усмехаясь наклонился чуть ближе. — Значит чужой? — Да, вы не ослышались! — Хм, насколько мне известно дорогуша, чужих не называют «Любимый»! — Похоже, что яд застряв у вас в крови повредил мозг исказив память. Мерзавец, — тихо пробубнила она. Оттолкнув его руки, Эммелин бросила на него презрительный взгляд, отчего внутри у Люциуса что-то зашевелилось. Легкая усмешка исчезла с его лица делая его более мрачным. Он уже грубо потянул за руку уходящую девушку припечатав к стволу каштанового дерева. Ударившись о шершавую поверхность, она ахнула бросив на него непонимающий, гневный взгляд. — Хватит играть со мной, куколка, — прошептал он более медленно, едва сдерживаясь, близко наклонившись к ее лицу. Слишком близко. — Что ты себе позволяешь, Малфой? — повысив голос, Эммелин почувствовала внутреннюю дрожь и желание влепить пощечину. Сердце заколотилось и готово было выпрыгнуть наружу, а точнее к нему в объятия. Она стала вырываться. Люциус продолжал держать ее за плечи. От его прикосновений перехватило дыхание. И все же после всего того что произошло за последние два дня, она не хотела чтобы он прикасался к ней. — Где ты провела вчерашнюю ночь? — рявкнул он крепко удерживая ее и продолжая вжимать в дерево. — Не понимаю о чем вы, — сказала она бесстрастным тоном смотря снизу вверх, демонстративно приподняв бровь. — Не лги мне. Чем ты занималась с Краучем? — прорычал Люциус сильнее сжав ее плечи, отчего девушка поморщилась качнувшись в сторону. — Отвечай живо! — Кажется ты и сам догадываешься чем, — сладко улыбнувшись Эммелин вздернула носик, игриво сверкнув глазами. — Ты спала с ним? — Я сплю с кем хочу. И тебя дорогой, это не должно касаться! — Ошибаешься куколка. Это касается меня, еще как касается. Дыхание участилось от собственнического тона и уставившейся пары серо-голубых глаз. Во рту пересохло, она не могла сказать и слова. Да еще и от сладкой конфеты в горле образовалась слизь, от чего она сильно нуждалась в глотке теплой воды. Эммелин внутренне завопила сжав кулаки. В душе она захотела убить его на месте. — Неужели?! Я думала ты уже отыграл свою роль. Люциус резко втянул воздух. — И я не удивлюсь если ты во всех подробностях рассказывал про секс со мной Темному Лорду, — от разочарования ей захотелось кричать, но она лишь укоризненно покачала головой. — Хватит говорить ерунду, — невозмутимо произнес он нахмурившись. Ослабив хватку Люциус медленно скользнул взглядом вниз по платью к ногам облизывая их и ползя обратно вверх. «Она такая красивая в этом платье. Интересно что под ним? Еще чуть надавить и она вспыхнет яростью. Мерлин, как же ей идет злиться!» Не удержавшись Люциус провел тыльной стороной ладони по бархатной щеке, погладив ее и убирая прядь волос. — Отвали Малфой! — Спрошу еще раз и на этот раз, дорогуша, я хочу чтобы ты ответила. Что ты с ним делала? — Это тебя не касается! Рядом с зарослями колючих кустарников, на которых созрели фиолетовые ягоды, выскочил общипанный павлин, гордо нахохлившись оставшимися перьями скудно торчащими в стороны. Теперь он ничем не отличался от обычной курицы-переростка. Проводя взглядом птицу, губы девушки приподнялись в довольной улыбке. Люциуса же, наоборот перекосило от злобы. — Это ты сделала, верно? — зашипел он. — Не понимаю, что вы имеете в виду. — Не лги мне. — Как я могу лгать?! — истерично рассмеялась Эммелин склонив голову набок. — Ложь — это ведь по вашей части, не так ли, мистер Малфой? Ледяные, серо-голубые глаза на миг стали совсем бесцветными. Люциус повел плечом прикрывая их и глубоко делая вдох. — Давай-ка сохранять спокойствие, — вкрадчиво предложил он нервно улыбнувшись и втягивая воздух. Сжатые губы сложились в тонкую полоску. — *Lachez-moi! Пытаясь вывернуться, в приступе ярости Эммелин не остановилась не перед чем. Люциус поморщился стиснув зубы от боли в левой ноге, которую причинил острый каблук розовых туфель. — Ах ты! — Ну договаривай, что ж ты замолчал? — Не зли меня! — Спокойно мистер Малфой. Не стоит так нервничать, в вашем то возрасте. — В моем возрасте? — прорычал он сквозь зубы. Его ноздри раздулись от гнева, а из его голоса стало сочится раздражение. Никто и никогда не поступал так с ним оставаясь безнаказанным. Нахмурившись, он уставился своими льдистыми, серо-голубыми глазами и задрожал желваками. Эммелин сглотнула облизнув пересохшие губы, понимая, что окончательно разозлила его. Однако и он должен понять, что не имеет абсолютно никакого права допрашивать ее после всего что произошло, словно бы она является его собственностью. — Советую тебе никогда так не делать, дорогуша, — наклонившись еще ближе, Люциус повел носом по ее волосам, прошептав предупреждение на ушко и жестко уставился в ее глаза. — А то что? Что ты мне сделаешь? Заглушая возмущенные крики Эммелин, Люциус резко накрыл ее рот своими губами, оставляя жгучий поцелуй на вишневых губах. Не давая ее гневу распространиться быстрее, он запустил пальцы в волосы и крепче обхватил за талию. Притягивая ближе к себе, он продолжил смаковать сладкие губы. Глаза вздрогнувшей Эммелин широко раскрылись, она стала сопротивляться. Грудь высоко вздымалась от странного ощущения сердца, которое бешено заколотилось в районе горла. Приятное чувство завибрировало в животе шуршащими бабочками пустившимися в пляс. От жесткого, и все же такого желанного поцелуя от которого перехватывает дыхание, Эммелин прикрыв глаза, тихо простонала ему в рот подмяв под пальцами дорогую ткань мантии. Желание спастись бегством отступило на задний план, уступая место страстному чувству ощутить его губы, а язык еще глубже. Внутри разгорелось пламя страсти и желания. Словно бы услышав ее мысли, Люциус углубил поцелуй, скользнув языком по внутренней стороне щеки, прогладив небо и посасывая кончик ее горячего, дерзкого языка которым она отталкивала его, тем самым только раззадоривая его чувство. Белоснежные цветы каштана взъерошенные ветерком медленно парили вокруг них, придавая моменту волшебный вид. — Такая сладкая, — прорычал Люциус давая ей возможность вдохнуть и вновь целуя желанные губы, сжимая платье и опуская руку ниже на бедро и ягодицы. В сознании вспыхнули воспоминания предательства, обмана, и девки которую он склонил к своей плоти, иронично смотря ей вслед. Упрямство наконец-то взяло вверх. Не смотря на внутреннюю боль и желание, вовремя взяв себя в руки, Эммелин прикусила его губу и оттолкнула изумленного Малфоя от себя. — Не трогай меня! После своей шлюхи и думать не смей прикасаться ко мне! — Разве не этого ты вчера хотела смотря на демонстративную порку в «Иллюзии»? Он выпрямился, выгнув бровь и улыбнулся ощущая сладковатый привкус сахарной вишни во рту. — Замолчи, это отвратительно. — Признай же наконец что ты намокла представляя нас вместе в таких позах. Ты ведь этого хочешь, ну же Эми признайся… — Не принимай желаемое за действительное, — буркнула она вытерев влажные губы, — говорят так и в отделение Святого Мунго для душевнобольных магов легко дойти. Тебе там самое место. Лжец! Люциус ухмыльнувшись провел рукой по волосам и поправил мантию. Эммелин толкнув его плечом, зашагала прочь порывисто дыша. Глаза стали пощипывать от дискомфорта. — Послушай-ка, ты ведь сама понимаешь, что приказы Темного Лорда не обсуждаются, — начал было объяснять он, развернув ее к себе лицом пытаясь поймать взгляд. Эммелин брезгливо поморщилась вскинув руки и дернула плечом. — Я вовсе не хотел чтобы ты узнала это таким образом. — Какое благородство! — она кивнула, театрально прижав руку к груди. — Убирайся ко всем чертям или своей шлюхе. Главное держись от меня подальше, мерзавец! — Довольно! — резким движением Люциус толкнул ее прижав спиной к шершавой коре. — Думаешь я хотел всего этого? — «Задание которое Люциус охотно согласился выполнить», я прекрасно слышала его слова! — воскликнула она поддавшись вперед. — Скажи что это не так! Скажи что ты не планировал с самого начала трахнуть меня, — голос сорвался на крик, к глазам предательски подкатили слезы. Люциус почувствовал как ее взгляд прожигает его насквозь. Он сжал челюсть дернув головой. — Ты обманывал меня все это время фальшивыми признаниями в любви, а затем бегал к своей девке и жаловался что устал. Ненавижу тебя за это, Люциус Малфой! Не желая плакать перед ним и все еще удерживая слезы, Эммелин уперлась языком о небо сжав челюсть. — Ты ревнуешь?! — ухмыльнулся он. — Размечтался. — Я не обязан отчитываться перед тобой Эммелин. Однако скажу, что с этой девкой у меня ничего не было на протяжении уже длительного времени и я вовсе не жаловался на тебя. — А ведь я знала. Знала что не стоит с тобой сближаться! — словно не слыша его воскликнула она делая шаг вперед и ткнув его в грудь. — Но знаешь что «Любимый», не ты один лгал. Я тоже врала тебе. — Вот как? — вполголоса спросил Малфой. — Да! Каждый раз, когда ты думал что доставляешь мне удовольствие, я имитировала оргазм! — ощущая внутренне триумф Эммелин злорадно усмехнулась. — Ну что ты так смотришь, неожиданно правда?! — Не пытайся меня обмануть, — процедил он прохладным тоном. — Я хорошо знаю когда женщина испытывает оргазм. — Кто бы сомневался! — рассмеялась Эммелин. — Тебе плевать на чувства других. Ты просто лжец и мерзавец. — Лжец? А это тогда что, дорогуша? — он жестко рявкнул, заставляя ее вздрогнуть. — Твоя Амортенция, верно? Эммелин глубоко втянула воздух, смотря на знакомый пузырек с полупрозрачной, золотисто-блестящей жидкостью, который Люциус небрежно всучил ей в руки. Она замерла, удивленно переводя взгляд с него на флакон. — Ну надо же! — вишневые губы изогнулись в издевательской улыбке. — А я то думала, что это Жюль украл его или приказал своей левретке, а это оказался ты… Один вопрос, мистер Малфой, — спросила она нахмурившись, — вы разве не знаете, что Амортенция вызывает безумное влечение к тому, кто ее приготовил? — Я прекрасно знаю, что такое Амортенция, — просипел Малфой уже сожалея что вообще затронул эту тему. Эммелин многозначительно посмотрела на него, перебирая в мыслях слова Волдеморта о том, что такой сильный Пожиратель смерти как Люциус, никогда не размякнет, не позволит себе и капельку нежных чувств любви. «Он врет. Вновь хочет обмануть сладкой ложью, ведь так?». — Так ее ты сварила? — Ты так и не понял да, зачем я лично намеревалась купить различные травы в Косом переулке, когда можно было спокойно отправить за ними эльфа? Люциус бросил на нее недоверчивый взгляд. Вздернув подбородок вверх его губы дрогнули в надменной ухмылке, полагая что он оказался прав. — Однако спешу вас расстроить, это вовсе не любовное зелье как вы думали, а духи которые я создала лично. Она подняла взгляд вверх, оценочно рассматривая блестящую жидкость на фоне лазурного неба. — Они конечно же еще нуждаются в корректировке, — вдохнув запах духов, ее взгляд коснулся серо-голубых глаз мужчины, — потому что звучат не совсем так как задумано и мгновенно улетучиваются в воздухе, — пояснила Эммелин позволив себе слабую улыбку. — Уверен, что никакая доработка не улучшит этот ужасный аромат, — иронично заверил Люциус поправляя свои манжеты. Щеки мгновенно приобрели цвет фарфоровой розы. В груди неприятно защемило. Злобно воззрившись на ухмыляющегося мужчину, Эммелин с силой бросила пузырек на землю. Ребристый флакончик разбился на мелкие кусочки ударившись об острый камень. — *Enfoire, — выдавила она сдавленным голосом. — Ты спала с Краучем? — требовательно спросив, Малфой перевел жесткий взгляд с разлитой жидкости на волшебницу которую успел схватить за руку. — Да спала, теперь доволен? — Знаешь, что он сделал с девчонкой Кэрроу? Да не с Алекто, а одной из их родственницей, — раздражаясь пояснил он не отводя глаз с недоумевающей девушки. — Он же сумасшедший и опасный. — Не опасней чем ты! — И ты ходила с ним в своем коротеньком платье? Не носи больше такие платья. Тем более перед ним! — Не смей указывать Люциус, ты мне не отец! — И слава Богу! Потому что будь ты моей дочерью, я бы предпочел умереть в Азкабане. Ошеломленная от таких слов Эммелин приоткрыла губы. Сердце защемило ухнув вниз. Карие глаза яростно вспыхнули темно-изумрудным цветом, в котором отразились солнечные лучи. Гнев подкатил к горлу, желчь стала разъедать все имеющиеся чувства. — Легилименс! Вокруг все зарябило и затуманилось. Эммелин побледнела и шумно выдохнув задрожала. Голова закружилась, а перед глазами поплыли смазанные фрагменты из прошлого приобретая более четкие контуры. « — Магловский отель?! — Мне лучше здесь, чем у Малфоя, — проговорила она повернувшись в сторону мужчины собиравшегося уходить. — Барти, не вздумай натворить еще глупостей, хотя бы сегодня. Мракоборцы уже вовсю разыскивают тебя. — Не волнуйся милашка. Я успокоился, пока. Но ничего не обещаю. — Милашка?!» _____________________ « — А это Викси… «Личная шлюха?» — Плесни-ка мне еще порцию, цыпочка. — Милорд, да! Я уже близко!» ______________________ « — Ты получишь награду за проделанную работу, Люциус. — Благодарю Милорд. Лучшая награда для меня — это служить вам». ______________________ — Уильям, остановись пожалуйста! — Тебе мало? Я спрашиваю тебе этого мало?! — Оставь маму в покое! — Пошла прочь, мерзавка. — Пожалуйста, Уильям! — Сколько тебе можно повторять — это не твое дело, женщина? Поняла? Ты меня поняла, женщина? — Не трогай ее! Мама! В комнате зазвенело, когда тяжелая рука безжалостно ударила нежную кожу ребенка. Девятилетняя девочка рухнула на ковер рядом с матерью, прижимая пылающую щеку дрожащей рукой. — Эми! — женщина прижала дочь в защитной реакции, слезно уставившись на мужа. Уильям Дюваль немигающим, суровым взглядом смотрел на лежавших на полу жену и дочь. Обе плакали от жестокости тирана когда-то бывшего любящим мужем и отцом. Вздрогнув, будто опомнившись, он захотел подойти поближе чтобы прикоснуться к ним но остановился, когда Эммелин вжалась в объятия матери, не отрывая испуганного взгляда. Эстер Дюваль закрыла ее защищая от сорвавшегося с цепи мужа. — Эми дочка, прости. Эстер… Что же я наделал? — молвил он, нервно смотря на свои руки. Женщина перенесшая пыточное заклятье, еле встав на ноги подняла дочь и взяв ее за руки быстро вышла из кабинета мужа, тихо всхлипывая и одновременно успокаивая ребенка. Полтора часа спустя, увидев, как мать уже лежит в своей постели, рядом с которым суетились эльфы и Винни, Эммелин спустилась на первый этаж, прошла несколько поворотов и без стука зашла в кабинет своего отца. Она хотела высказать ему все что накопилось в детском сердце. Конечно мать предупреждала ее о внезапных вспышках гнева которые часто стали проявляться у отца, что виной всему этому было пребывание в Азкабане. Однако Эммелин, которая устала от постоянных перемен настроения родителя, захотела высказать все то что ранило ее душу. Рассказать, как они страдали из-за него, от его тайных дел, Азкабана и всего того что отец, как она полагала, даже не желал исправлять, не прилагал никаких усилий наладить прежнюю жизнь. Мужчина, который до этого придерживал руку в области сердца, стал стискивать ворот рубашки негнущимися пальцами. Его побагровевшее лицо покрылось испариной. Откинувшись на спинку кресла, он затрудненно дышал, судорожно расстегнув верхние пуговицы на горле. — …лучше бы ты никогда не возвращался из того места! — Эми дочка… прошу не говори так, — уставившись на дочь умоляющими глазами полными сожалений, мужчина зажмурился свистяще задышав. Его грудь поднималась с трудом. — Я был не прав. Я сделал много глупостей и вовсе не хотел причинять маме боль, а тебя и вовсе не хотел ударить. Прости меня, пожалуйста. — Лучше бы ты умер. Ненавижу! Ты мне больше не отец! Лучше бы у меня не было отца, чем такой жестокий человек как ты. Мужчина сильнее схватился за сердце стиснув зубы. Уперевшись руками за край стола, он резко встал, сделав два шага к дочери и тяжело задышав резко опустился на колени, делая попытки избавиться от теснившей грудь рубашки. — Эми, дочка… помоги… — Ненавижу! — Доченька… Бросив яростный взгляд напоследок, она вышла из комнаты громко хлопнув дверью. Поднявшись к себе, у нее от злости сработала стихийная магия, которая яростной волной отшвырнула все вещи со стола на пол. Поверхностно дыша, она глядела сквозь слезы на ночной сад, в котором крупными хлопьями тихо ложился снег. Абстрагируясь подальше из этого места, она представляла, как стоит одна в волшебном лесу, где не было никакой злости и жестокости. Казалось, что прошла целая вечность, но на душе по прежнему скреблись кошки. Она уже стала жалеть, что накричала на папу и подумывала примириться, но потом, может быть завтра или когда он вновь станет прежним. Внезапный душераздирающий крик, содрогнувший стены особняка Дюваль, заставил поджилки затрястись, а волосы встать дыбом. Выбежав из комнаты, она спустилась на первый этаж, откуда доносились горькие рыдания и сбавив шаг замерла на месте. Эммелин задрожала, а сердце забилось еще быстрее. Через открытую дверь она увидела, как Эстер Дюваль сидела на полу пытаясь привести мужа в сознание. Появившийся в камине старый целитель начал быстро проговаривать исцеляющие заклинания. После нескольких манипуляций он остановился вытирая мокрый лоб и опустив палочку, поправил очки на носу. — Мне очень жаль мадам Эстер, но у мсье произошла остановка сердца. Мы опоздали. — Целитель, сделайте же что-нибудь! Вы наверное ошиблись. Помогите ему. Пожалуйста! — Мадам, к сожалению я ничем не могу помочь. Крепитесь. — Нет Уильям, пожалуйста! Любимый не оставляй меня! Я же не смогу без тебя жить! *Mon coeur! Дорогой! Эммелин крепко вцепилась в перила и стояла на месте как прибитая Петрификусом. «Папа’ умер? Нет, этого не может быть. Папа’? Папочка?!». Слезы брызнули из глаз, обжигая все еще пылающую щеку солеными дорожками. Горькие рыдания матери больно били по ушам. Заставив себя сделать шаг, она приблизившись к ней, упала на колени рядом с бездыханным телом отца. Встряхнув его за грудь, Эммелин слезно просила его проснуться и приобнять ее. Женщина всхлипывая горькими слезами обняла дочь, поцеловав ее в макушку. — Папа’ ушел *ma cherie. Он ушел. — Нет папа’. Ты не можешь уйти! Встань и поднимись, папа’! Папочка прошу! Прости меня! Умоляю встань и приобними меня, папа’! Я обещаю, что всегда буду слушаться тебя и никогда не огорчу. Только встань и скажи что пошутил. Пожалуйста, папочка! *Je t’aime, papa…! — Тише *ma cherie, не плачь. «- Я ненавижу тебя! — Дочка помоги… — Лучше бы у меня не было такого отца! Лучше бы ты умер в Азкабане! Ненавижу!» Слова эхом звенели в ушах, заглушая бормотания и шепотки. Смотря на мать, которая сидела прижимая кружевной платочек к щекам вытирая слезы, Эммелин испытывала огромную злость на себя. Она ненавидела всех этих людей, которые собрались чтобы проститься с ее отцом и высказать свои сожаления. Ненавидела эту надоедливую тетушку Жюстину, которая утешала и пыталась подобрать приличные слова про человека побывавшего в Азкабане. Она ненавидела Лорейн, которая даже не проронив и слезинки, безразлично принимала слова утешения от друзей и знакомых. Эммелин думала, что через мгновение отец проснется и как раньше улыбаясь весело скажет: «Сюрприз дочка!» или «Я пошутил! А ты попалась!». Но время шло, а он все также лежал, одетый в темно-синюю мантию. Местами поседевший, до темно пепельного цвета, от ужасных деяний дементоров мужчина, с суровыми чертами на бледном лице, мирно лежал с палочкой в мертвенно-бледных руках. «Это я виновата. Не надо было оставлять его одного. Не надо было вообще говорить такие слова. Папа’… прости пожалуйста. Это я разбила ему сердце. Я высказала те слова. Идиотка! Я во всем виновата. Из-за меня папа’…». Надрывно заплакав Эммелин прижалась к матери, которая крепко обняв в ответ всхлипывала, покачиваясь от боли тоски. Вытерев слезы которые слегка пощипывали щеки, Эммелин взглянула на браслет обернутый вокруг тонкого запястья и прикусила губы. Это был подарок отца. Слезы новой волной продолжили обжигать глаза, когда пальцы скользнули по подарку, а ногти мягко впились в кожу. Ощущая нестерпимую, острую боль, она впилась еще сильнее, желая наказать себя и неотрывно смотря на запястье оставляла первые багровые царапины. ________________ Люциус отшатнулся назад опуская свою палочку. Судорожно вздохнув он провел по волосам смотря в сторону качелей. Шелест листьев прозвучал над их головами. Согревающие чары уже давно исчезли, холодный ветер разносил в воздухе мелкие частицы снега покрывая растения, но только не то дерево под которым они стояли. Беспокойным взглядом Малфой посмотрел на волшебницу. По мокрым щекам Эммелин, зажмурившейся от тяжелой головной боли, градом скатывались слезы. От холода и сильной легилименции, вытащившей хорошо спрятанные воспоминания, волшебницу пробила крупная дрожь. Кровь застывшая в жилах, почему-то сильно грохотала в висках. Заглушая крики звеневшие в ушах, она прижимала их сильно сдавливая ладонью. Она не рыдала вслух, но все же тихие шмыганья носом слышались при каждой попытке дышать. — Эми… Извини, я не хотел напоминать тебе, — произнес Люциус каким-то спокойным, более ледяным голосом. Сжав пальцы в кулак, он провел по своим приоткрытым губам коснувшись холодным кольцом в виде змеи, что-то перебирая в мыслях. Он молча стоял и смотрел на все еще дрожавшую девушку, внутренне напрягаясь и пробормотав что-то себе под нос. Открыв глаза, Эммелин уставилась на мужскую обувь и обнаружила себя сидевшей на холодной земле, прислонившейся к стволу дерева. — Мерлин подери. Твое запястье, Эми?! Мужчина опустился рядом, осторожно взяв дрожащую руку, на которой мелкими каплями выступила кровь, и взмахом палочки наложил исцеляющее заклинание. — Отпусти, — наконец прошептала она ледяным голосом, равнодушно смотря куда-то в пустоту. Не заставляя ее повторять дважды, Люциус ослабил хватку. Встав на ноги он развернулся боком, открывая ей путь. Отодвинувшись в сторону, Эммелин поднялась на затекшие ноги и сделав пару шагов вперед быстро скрылась за деревьями, унося с собой волшебную магию. Белые лепестки вихрем устремившись вверх, резко рассеялись по земле, оставляя старое, поскрипывающее на ветру каштановое дерево покрываться кристалликами снега от промозглой ноябрьской погоды.