Дни нашей жизни

      — Я двинусь скоро, — хмуро сказала Стейси на исходе третьего дня ожидания. — Что, вообще никаких подвижек?       Три дня она держалась молодцом, но вечером её, что называется, прорвало. Нервы не железные, всё-таки.       Сара только вздохнула, покачав головой. Все смены она держала аппаратуру включённой, периодически проверяя её, но на мониторе высвечивалась только издевательская табличка «Нет соединения».       — Я тут подумала: а что, если он сам блокирует подключение? — сказала вдруг программист. — Девианты — ребята такие, интересные и малоизученные. Впрочем, предложение остаётся в силе. По поводу смены блока памяти.       — Не могу я… — Стейси встала и зашагала из угла в угол. — Буду ждать, пока не появятся хоть какие-нибудь результаты. Привязалась я к нему, понимаешь? Ладно. Шесть часов уже, пора по домам.       Уйдя с работы раньше всех, девушка сразу пошла спать, надеясь, что утром хоть что-то прояснится. Теперь кошмары её не мучили — Стейси за день уставала так, что моментально засыпала, стоило ей укрыться одеялом.       Дяде о неприятности с Джеймсом она не рассказала, зная, какой будет ответ.       На следующее утро Стейси первая зашла в кабинет, чтобы проведать Джеймса (хотя Густав предупредил, что люди должны заходить туда только в его присутствии) и изумлённо замерла. Андроид сидел на столе и, как ни в чём не бывало, снимал с ног ремни. Провода от аппаратуры, аккуратно вынутые из разъёмов в его голове, разноцветной лапшой свисали до пола, «капельница» была отсоединена. По монитору ползала табличка «Соединение прервано. Проверьте правильность подключения проводов». Как он освободился, Стейси даже представить не могла. Расстегнув последний ремень, Джеймс повернул голову и увидел замершую у стены девушку.       — Стейси!.. — за долю секунды он оказался в двух шагах от стола. Что-то хрустнуло. Прикрыв глаза, он моргнул диодом из красного в жёлтый и обратно в красный, и стал двигаться намного медленнее.       — Как я рад тебе, — голосовой модуль сбоил, диод был стабильно-красный, выражение лица — как у любопытного ружья, направленного в лоб.       От такого нелепого, но жуткого в своей точности сравнения ноги у Стейси стали ватными. Вжавшись спиной в стену, она молча смотрела на кибер-зомби, молясь, чтобы вошёл Густав. Некстати вспомнился кошмар про змеиную голову. Джеймс, видимо, уловил, что что-то неладно, поскольку замер на месте, таращась на девушку.       Андроиду приходилось несладко: внутри конфликтовали сразу несколько установок: «оберегать», «изучить», «напасть»; эмоциональный блок и блок ближнего боя включились разом, едва не отправив Джеймса в перезагрузку. Случайным выбором сформулировав фразу, наиболее полно отражавшую его состояние, он выдал:       — Оказывается, тебя можно убить таким количеством способов…       «Это так страшно», — хотел сказать он, но не успел, потому что Стейси, совершенно изменившись в лице, выскочила в коридор, заорав: «Густав! Быстрей сюда! Он очнулся!»       Ошеломлённый реакцией своего человека, PL600 замер. К сожалению, он не учёл, что его слова, вкупе с совершенно неадекватным видом, произвели совсем не тот эффект, на который он надеялся. Расстроенный, Джеймс вдруг осознал появление ещё одного показателя в системе: помимо «Стабильности системы» и «Уровня стресса», появилась «Агрессия». Теперь, достигнув определённого порога, стресс переходил в новое качество — агрессию, и чем выше был её процент, тем разрушительнее становились последствия использования боевых навыков. Даже с учётом блокировки применения смертельных приёмов. Джеймс зажмурился, стиснул кулаки, стараясь найти кластер «Дружественные люди», ячейку «Стейси Уиллоу», условия экстренной стабилизации системы.       [Путь не найден].       — ЧТО?!       Собственная система сыграла с ним злую шутку. Новые данные и директивы умудрились перекрыть и частично заблокировать старые, скрыв пути доступа.       [Уровень стресса — 75% — 84% — 90%...]       [Уровень агрессии — 5% — 10% — 25% — 56%...]       Войдя, Густав увидел не Джеймса, а боевую машину. Лицо, лишённое выражения, ровно-красный диод, пустой взгляд.       [Цель захвачена]       Взгляд стал узконаправленным и осмысленным.       Джеймс не видел ничего и никого, кроме WB400, зашедшего в комнату. Определитель агрессивности цели колебался — атаковать сейчас? Цель приближается. Автоматическая атака через…        «Джеймс, я с тобой»       Успокаивающий сигнал ударил по системе, как кувалда.       [Цель не проявляет агрессии. Отмена атаки.]       Сбой.       Какая цель?! Это не цель, это Густав! Он — свой! Он — друг!       «Густав, помоги…»       Вцепившись в руки WB400, как утопающий за соломинку, Джеймс уткнулся ему в плечо, борясь с растущим уровнем агрессии. Его затрясло — внешние модули начали реагировать на конфликт программы.       Мощный сигнал поплыл по каналу связи, сглаживая, снижая стресс.       [Уровень агрессии — 42% — 31% — 5% — 0%.]       [Уровень стресса — 84% — 61% — 32%.]       [Внезапно Джеймс осознал, что Густав снял с них обоих скины и теперь обнимает его, максимально увеличивая площадь передачи сигнала.       [Уровень стресса — 28% — 10% — 0%.]       [Стабилизация системы.]       [Доступ к архиву кластера воспоминаний открыт. Архив распакован.]       [Доступ к архиву кластера «Дружественные люди» открыт. Архив распакован.]       [Ячейка «Стейси Уиллоу».]       [Если: «Стейси Уиллоу», то: агрессия — 0%.]       [Если: «Стейси Уиллоу», то: приоритет 100%, вне зависимости от ситуации.]       [Если: «Стейси Уиллоу», то: доверие 100%, вне зависимости от ситуации.]       [Если: «Стейси Уиллоу» вне опасности, то: стабилизация системы 100%.]       [Если: «Стейси Уиллоу» вне опасности, то: выполнение приказов 100%.]       [Если: «Стейси Уиллоу», то: защита объекта 100%, вне зависимости от уровня опасности.]       В конце концов, солдат не обязан только убивать и нападать…       Настройка спровоцировала активацию безымянного кластера, от которого Джеймс так хотел избавиться. [Чувство вины — 100%, дружелюбие — 100%, … (ох, ну ладно, пусть будет) <видоизменённое ответвление привязанности> — 100%.]       С настройками ячеек, касающихся остальных людей, Джеймс решил повременить.       Слегка отстранившись, Густав посмотрел на жёлто-голубой диод PL600, потом в глаза, чьё выражение перестало напоминать дуло пистолета. Джеймс вернулся, и Густаву не нужна была диагностическая аппаратура, чтобы подтвердить это. Жуткий сбой прошёл.       — Спасибо, — вслух сказал Джеймс, слабо улыбаясь. — Даже моделировать не хочу, насколько я её испугал…       Улыбка исчезла, диод блеснул красным, но это было лишь проявление эмоций.       — Я… сильно напугаю их, если выйду?       Густав помолчал, анализируя. Если учесть их реакцию, когда перепуганная Стейси вылетела из комнаты… Если вспомнить, с каким сомнением люди восприняли его предложение пойти и стабилизировать PL600…       — Пожалуй, да.       — Я обязан поговорить со Стейси и всё ей объяснить.       — Сначала тебе нужно пройти диагностику. Мы должны убедиться, что ты действительно безопасен для окружающих. Я приведу Сару.       Джеймс кивнул. Без заключения Сары и разрешения Карлоса Стейси к нему на пушечный выстрел не подойдёт.       Стресс пополз вверх.       Услышав шаги, PL600 встрепенулся, переступил с ноги на ногу. Вернулся Густав, вслед за ним зашла программист. Было видно, что она нервничает. Стараясь держаться возле WB400, она осмотрела Джеймса с ног до головы.       — Добрый день, Сара, — неловко поздоровался Джеймс. — Прошу прошения за причинённые неудобства…       Женщина помолчала, посверлила его взглядом и вздохнула:       — По крайней мере, ты себя контролируешь. Уже хорошо.       Подойдя к диагностической аппаратуре, она отменила предыдущую задачу, выставила настройки по нулям, готовя программу к работе.       — Мы четыре дня ждали, пока ты активируешься, — настраивая аппаратуру, Сара разговаривала с Джеймсом, не глядя на него. Густав стоял молча. — Когда мы поняли, отчего ты вырубился, Стейси под свою ответственность предотвратила замену блока памяти. Хоть и знала, чем мы все рискуем.       Закончив с подготовкой, программист достала переходники. Поняв всё без уточнений, Джеймс повернулся к ней спиной и отозвал скин с головы.       — Она чуть на стену не лезла, пока ты был в отключке. И тут ты пришёл в себя… — подсоединив андроида к аппаратуре, Сара начала шерстить его систему на предмет обновлений. — Девчонка в истерике, Кейси её кое-как валерьянкой отпоил. Кажется, она совсем не рада тому, как всё закончилось.       Стиснув кулаки, Джеймс закрыл глаза. Его модель не могла имитировать слёзы, да это бы и не помогло — системы андроидов не вырабатывают гормоны.       — Блин, моя старушка определяет твоё обновление как «неизвестное ПО», — Сара поморщилась, откинулась на спинку кресла. — Что делать будем?       Сформировав результат своей работы с ограничениями, Джеймс вывел его на экран диагностики. Приглядевшись, Сара хмыкнула. Покосилась на PL600.       — Если это не фальсификация…       — Мне нет смысла лгать, — андроид покачал головой. — У SQ800 я позаимствовал только умения, касающиеся самообороны. Я безопасен для Стейси и для вас.       — А для окружающих?       Джеймс пожал плечами:       — Я не склонен провоцировать конфликты, не вижу ничего плохого в разумном отступлении, но если припрут к стене — смогу защитить своего человека и себя без летальных исходов.       Он повернулся и посмотрел Саре в глаза.       — Я андроид, а не идиот. Я знаю, чем мы все рискуем, и не подведу.       Прищурившись, Сара ответила на взгляд. Потом снова коротко хмыкнула и, отсоединив Джеймса, сказала:       — Жди здесь. Надо поговорить с Карлосом и Стейси. Идём, Густав. Ты тоже нужен. Если получится — Стейси придёт.       Оставшись один, Джеймс замер, опустив голову, лишь диод метался между жёлтым и голубым.       Через два часа Густав привёл Стейси. Видимо, она выпустила пар заранее, потому что не упиралась, хотя и шла очень неохотно. Да и сам андроид выглядел несколько морально потрёпанным. Зайдя, девушка встала возле стены, исподлобья глядя на андроида. Джеймс заколебался: с чего начать? И раньше-то не отличавшийся красноречием, он с трудом подыскивал слова, чтобы не испортить всё с самого начала, как в тот раз.       — Когда ты сказал, что меня можно убить многими способами, что ты имел в виду? — Стейси раздражала затянувшаяся пауза, и она решила сама начать неприятный разговор.       — Что это страшно, — немедленно откликнулся Джеймс. — Что люди, оказывается, такие хрупкие… и при этом создают ситуации, угрожающие их жизням и здоровью.       — Как сейчас, например? — в ледяном голосе Стейси не было ни тени сарказма, только напряжение.       — Что?.. — Джеймс осёкся, зависнув на секунду. — Нет. Я абсолютно безопасен для тебя.       Выгнутая бровь была ответом. У андроида возникло чувство, будто они со Стейси говорят на разных кодировках, и донести простую мысль ему сейчас будет очень сложно.       Придётся рискнуть.       — Я заблокировал некоторые свои настройки, скрыв их от постороннего вмешательства, так что никто не сможет их изменить. Даже я. Мой приоритет — ты. Уровень агрессии по отношению к тебе — ноль.       Говоря, он медленно, шаг за шагом, приближался. Ему очень хотелось подбежать, обнять, но он понимал, что после этого ему будет проще самоуничтожиться.       — Думаешь, я смогу тебе доверять? — в голосе человека проскользнула сдерживаемая истерика. — Смогу повернуться к тебе спиной, зная, что ты… тебе…       Остановившись в пяти шагах от Стейси, Джеймс решился.       — Да, ты можешь доверять мне, потому что я доверяю тебе. И у меня есть лишь один способ это доказать это.       Шаг — стащить рубашку через голову. Пусть падает на пол — не жалко.       Шаг — пластина солнечного сплетения сдвигается, открывая регулятор насоса.       Шаг — регулятор извлечён и в ладонях, сложенных лодочкой, протянут человеку.       — Тебе решать — жить мне или умереть, — голосовой модуль засбоил первым.       Насос аритмично колотится, тириум с перебоями идёт по системе. [До критического перегрева — тридцать секунд]. Когда стоишь — таймер быстрее тикает. Спасибо Густаву, поддержал. [До критического перегрева — двадцать секунд]. Щелчок — регулятор становится на место, пластина входит в пазы, заволакивается скином. [Охлаждение системы — норма через десять секунд]. «Пульс» выравнивается, модули перестают сбоить, подключается воздухозаборник для скорейшего охлаждения.       Джеймс медленно поднял взгляд на мокрое от слёз лицо Стейси. В её глазах — понимание и бешенство.       — Значит, это не военный андроид сбросил тебе данные, а ты сам его попросил? — голос её был спокойным, даже отстранённым.       — Да.       — Хотя я тебя предупреждала о последствиях.       — Да.       — Хотя ты знал, что можешь не пережить такого.       — Да.       — Сволочь.       Стейси потеряла самообладание — алленовская кровь ударила в голову — и вложила в удар всё: безнадёгу, надежду, подавленные предчувствия, страх потери…       Инерция повела Джеймса на два шага влево, голова мотнулась, изображение в оптиблоках пошло артефактами. Девушка выбежала вон.       Чувствуя, что на правой скуле сошёл скин, Джеймс, стараясь не смотреть на Густава, поднял рубашку, неуклюже натянул её. Ему было стыдно. Выйдя из комнаты, он наткнулся на Кейси. Тот смерил андроида оценивающим взглядом, на секунду задержавшись на белом пятне, сказал:       — Карлос дал Стейси два дня отгула. Шевелись, пока она не уехала.       Дёргано кивнув, Джеймс поспешил к выходу. Карлоса и Сары видно не было. Стейси нашлась на стоянке. Натянув шапку на уши, она сжимала в правой руке телефон, левой то и дело вытирая слёзы. Рюкзак висел наискось, за одну лямку перекинутый через плечо. Джеймс молча подошёл, не зная, что сказать и на что надеяться.       — Все вы, мужики, сука, одинаковые, — не оборачиваясь, сказала Стейси, сильно гнусавя, — что, блять, из мяса, что, блять, из металлопластика.       Подъехало кибертакси. Девушка молча обошла машину, села на пассажирское сиденье. Джеймс замер. Что теперь?       — Ты решил драндулет на своих двоих догонять?! Садись быстрей!       Джеймс нырнул в тёплое нутро такси. Пристегнулся. Девушка смотрела в окно.       — Стейси…       — Я тебя не простила. — Как вторая пощёчина.       Двери закрылись, машина заскользила по дороге. Домой добрались в молчании. Стейси смотрела в окно, не шевелясь, а Джеймс не решался заговорить, опасаясь разозлить её ещё сильнее. Скин медленно наползал на скулу и полностью восстановился, когда они подъехали к дому.       Зайдя в дом, девушка, всё так же не говоря ни слова, разулась, сняла куртку и шапку и отправилась наверх, прихватив с собой рюкзак. Хлопнула дверь её комнаты, щёлкнула задвижка. Джеймс запер входную дверь, тоже снял обувь, неслышно поднялся к себе. Проходя мимо комнаты Стейси, он остановился, прислушался. Тишина.       Переодевшись в домашнее, андроид сверился с внутренними часами. В девять он её напугал, в одиннадцать состоялся разговор, сейчас — без двадцати двенадцать. Раз Карлос дал Стейси отгул, то распорядок дня будет такой же, как в выходной.       Быстро прибравшись, в час Джеймс отправился на кухню. Осознавая свою неправоту, андроид решил приготовить любимые блинчики Стейси — с ветчиной и сыром. Заварил чёрный чай с лимоном и в два часа дня был, что называется, во всеоружии. Он ждал девушку любую — гневную, равнодушную, обиженную, ругающуюся, молчащую... Не дождался никакую. Стейси не спустилась ни в два, ни в три, ни в четыре.       Когда стрелки часов подобрались к половине пятого, PL600 был на грани паники.       Мысленно решившись выбить дверь в комнату человека, он ринулся наверх.       — Стейси…       Тишина.       — Стейси, ты права. Я — сволочь, скотина, кто угодно. Ответь, пожалуйста… Молчание. Стресс подскочил до 70%. Может быть, ей плохо, она без сознания, а он стоит тут и боится войти! Пальцы легли на ручку.       — Я не желаю с тобой разговаривать.       У андроидов, в отличие от людей, никогда не кружится голова и не слабеют колени. Стресс рухнул до 25%. Джеймс прислонился лбом к двери. Тусклый, невыразительный голос — но всё же голос.       — Стейси… мне очень жаль и очень стыдно. Я не хотел тебя пугать. Понимаю, ты не желаешь меня видеть. Я уйду в комнату и не появлюсь, пока не позовёшь, хорошо?       Ответа не было, но Джеймс уже не боялся.       — Там, на кухне, твои любимые блинчики, — андроид уговаривал Стейси как маленького ребёнка. — Пожалуйста, тебе надо поесть…       Тишина. Проведя кончиками пальцев по двери, андроид грустно улыбнулся и ушёл к себе. Замер у окна, прислушиваясь. Через полчаса дверь комнаты Стейси тихо открылась и закрылась. Негромкие шаги — девушка спустилась вниз. Выкрутив восприятие на максимум, Джеймс старался услышать, не хлопнет ли входная дверь? Не хлопнула. Ещё через полчаса Стейси вернулась, задержалась возле комнаты андроида.       — Можешь выходить.       Джеймс вышел и увидел только, как поворачивается ручка. Щёлкнула задвижка. На кухне было чисто — мокрая тарелка стояла на решётке, мокрая кружка — в шкафу. Уже легче: гнев на милость не сменила, но хоть голодом себя не морит.       Против обыкновения Джеймс устроился в гостиной на диване. Обняв плед и уткнувшись в него лицом, он снова запустил анализаторы запаха на полную мощность и мерно «задышал». Одновременно с этим раскладывал ситуацию по полочкам. С одной стороны, он прав: новые умения пригодятся ему в будущем. Им обоим — андроиду и человеку, ведь, если опасная ситуация сложилась однажды, нет гарантии, что, как говорит Стейси, «пасьянс» не «сойдётся» снова. Активировалась эмоция «Обида». Несильно, на пятнадцать процентов. К тому же, страх Стейси по отношению к нему, Джеймсу, совершенно иррациональный. «Обида» возросла до тридцати двух процентов. С другой стороны, надо рассмотреть ситуацию с точки зрения человека — очень хрупкого, как выяснилось, организма. Стейси на свой страх и риск оставила у себя дома потенциально опасную и непредсказуемую машину. После злополучного взрыва она начала проявлять к потенциально опасной и непредсказуемой машине доверие и заботу. Джеймс видел это в изменившейся манере общения, в мелочах. Кульминацией проявления доверия стало согласие на допуск андроида уже не в личное, а в интимное пространство человека, пусть и в качестве автономного обогревателя. Она не просто подпустила его к себе слишком близко, она ещё и заснула в его объятиях. При воспоминании об этом активировалась ячейка <ответвление привязанности>, затронула ячейки с эмоциями, о которых Джеймс «забыл», настолько долго они не использовались. Они активировались только тогда, когда андроид держал на руках годовалую дочку супруги бывшего хозяина. «Нежность». Тогда на базе этой эмоции сформировалось комплексное чувство, которое самодиагностика после тщательных сверок охарактеризовала как «Удовольствие».       И тут машина самопроизвольно установила себе программное обеспечение от боевой модели и превратилась из потенциально опасного объекта в объект, несущий, с точки зрения человека, прямую угрозу.       «Чужая душа — потёмки», — всплыла фраза из прошлого. Кто её произнёс? Уже не установить. Но, увы, фраза верна до боли — Стейси не знает, что у Джеймса на самом деле на уме, и её это пугает, что бы он ни говорил. Андроид погладил плед. Слова лживы. Кому, как не ему, это знать.       Эмоция «Обида» отключилась, сменившись эмоциями «Стыд» и «Сожаление», уровнями 36% и 42% соответственно.       И всё же вместо того, чтобы отправить Джеймса на утилизацию, Стейси снова поверила ему и забрала домой.       Что теперь делать и как вернуть расположение девушки, андроид не представлял. Потому что удалять данные, несмотря ни на что, не собирался. Он найдёт способ доказать, что его «апгрейд» им обоим только на пользу.