***
Этим вечером параметр «Подозрительность» достиг 62,5 процентов и не давала Джеймсу покоя. Как домашний андроид, он должен был относиться к окружающим очень лояльно и не подвергать сомнению никакую поступающую информацию. Но чутьё, доставшееся ему от SQ800, вовсю посылало сигналы: непроверенная информация потенциально опасна. А что, если на каком-то этапе девиантов отлавливают и деактивируют? Из обширного опыта военного Джеймс знал, что любого андроида можно перепрограммировать и настраивать по желанию. Например, в качестве «манка» для противника. Так что к девяти часам вечера он окончательно решил, что сам пройдёт по полученным координатам и проверит их безопасность. Проводив спать ничего не заподозрившую Стейси, Джеймс ушёл к себе в комнату, демонстративно держа под мышкой увесистый том с сочинениями Чарльза Диккенса. Сел на кровать и выкрутил приёмники звука на максимум, слушая, как девушка ворочается в постели, устраиваясь поудобнее. Примерно в час ночи она замерла, дыхание её выровнялось. Уснула, и очень крепко. Джеймс поднялся и быстро переоделся в униформу «Киберлайф», оставив на плечиках только куртку. Бесшумно спустился. За месяц он досконально изучил привычки своего человека и точно знал, что спит Стейси как убитая, никогда не встаёт среди ночи в туалет или ради набега на холодильник и просыпается только на пятой минуте звона будильника, когда его слышно уже на весь дом. Обувшись, андроид прихватил фонарик, который всегда стоял на полке в прихожей, выскользнул на улицу. Там лило. Нет, не так: ливень стоял стеной, похожий на тот, который показывали по каналу «Дискавери» в репортаже о зимних тропиках. Фонари горели через один и то как-то неохотно — периодически погасая. Держась в тени, Джеймс следовал выстроенному маршруту, приглядываясь к мусорным бакам — вдруг кто выкинул старую куртку или сапоги? Разгуливать в униформе — глупо, Джеймс это понимал. Всё равно что снять скин и написать на лбу маркером «Я ИЩУ ИЕРИХОН». Но очень уж не хотелось портить домашний льняной костюм. А на чердаке старой одежды не было — всё выкинули ещё в первую чистку. За пару улиц до нужной остановки метро удача улыбнулась Джеймсу, пусть и несколько криво Укрываясь в подворотне от проезжающей патрульной машины, он наткнулся спиной на мусорный бак и спрятался за него. В углублении в стене, укрывшись от ветра и дождя, спал бомж. Он скукожился на пятаке сухого асфальта, поджав ноги и втянув голову в плечи. Из бака свисал край чего-то, в лучшие времена бывшего, скорее всего, одеялом. Рядом стояла бутылка очень спиртного пойла. Джеймс «принюхался»: немытое тело, застарелая моча, душный перегар, свежая рвота. Решение пришло мгновенно. Человек настолько накачался спиртным, что ему было всё равно, что с ним сделают: хоть льдом обложи — умрёт, а не проснётся. Осторожно и быстро раздев человека до нижнего белья и ботинок, Джеймс натянул куртку и мешковатые штаны (правда, анализаторы запаха пришлось отключить на время и потом запускать с малой мощности). Рваную шапку натянул ниже бровей, вытащив несколько прядей волос через дыры. Обувь менять не стал — тёмные ботинки зимнего комплекта и так уже были грязнее бомжацких. Вытащив бывшее одеяло из бака, андроид укутал мужика с ног до головы, осторожно подоткнул края, чтобы не дуло. Тот всхрапнул. Джеймс замер. В животе человека о забурчало, и андроид услышал, как по пищеводу поднимается отрыжка. Подавшись вперёд, PL600 втянул вышедший изо рта бомжа воздух. Загерметизировав резервуар, он секунду подумал, плеснул из бутылки себе на грудь, мазнул по баку ладонью, собирая грязь. Пара движений — и в укромном уголке появился второй бомж. Ссутулившись, Джеймс вышел на улицу такой же походкой, какой ходил его бывший хозяин, когда напивался сверх меры. В поезде метро он тут же забился в самый дальний угол вагона, засунув руки в карманы (у бродяги не оказалось перчаток, а жаль), наклонив голову и глядя в пол. Пассажиров было не больше десятка. Они брезгливо косились на Джеймса, но не подходили. Выйдя на нужной станции, он украдкой оглядел стены в поисках нужного граффити. Найдя символ, замер перед ним, сканируя. — Эй, ты! Ты чё там, ссать пристроился?! Гневный смотритель станции и по совместительству уборщик («спасибо» пропавшему помощнику-андроиду, чтоб ему перегореть!), огрел Джеймса щёткой по спине. — А ну пошёл отсюда! Вон! Покачнувшись, Джеймс обернулся, что-то хрипло пробормотал, всё так же не поднимая глаз, и опустошил резервуар, на манер скунса одной струёй выпустив смрад отрыжки в незадачливого человека. — Фу, тварь… — тот аж задохнулся и отступил к рельсам, хватая ртом свежий воздух, которым потянуло из тоннеля. Воспользовавшись заминкой, Джеймс выскользнул на улицу. Тем более, открывшиеся координаты показывали, что новый фрагмент где-то рядом. Граффити со львом оказалось буквально под носом — сразу после эскалатора. Оба символа считались за доли секунды, открыв новый фрагмент. На сей раз к нему никто не приставал — мокнуть под таким ливнем не собирался никто. И уж тем более всем было плевать на бомжа, отиравшегося возле стены: нагадит — к утру всё смоется. Перебежав улицу (настолько быстро, насколько это возможно для пьяного человека), Джеймс осмотрел разрисованный дом. Слева от углового разбитого окна… есть. Снизу, под тем же окном… есть. Света фонарей едва хватало, чтобы рассмотреть символы. Оглянувшись по сторонам, андроид ускорил шаг, чувствуя: он на верном пути. Следующие три символа оказались на рисунках с роботами за забором из сетки-рабицы. Два он увидел сразу, а третий был слишком далеко для сканирования. По верху забора вила кольца колючая проволока, напрочь отшибавшая желание перелезать забор. — Эй! Ты что тут трёшься?! А ну, пошёл нахер! Увлёкшись, Джеймс пропустил появление патруля. Неудачники, которых гнусная фортуна выгнала на улицу в собачью погоду, не горели желанием тащить бродягу в машину. Им хватило того, что бомж, втянув голову в плечи, ушкандыбал куда-то в темноту. Сраный дождь… хорошо, что смена заканчивается через три часа. Притаившись в темноте, Джеймс дождался, пока машина уедет, и вернулся к забору. Аккуратно оторвав сетку в нижнем углу, скользнул во дворик, включил фонарь. Вот и третий символ. Последний этап: на лице человека, на крыше, куда пришлось взобраться с разбега (удалось с третьей попытки). И тут Джеймс остановился. Впереди чернела пропасть. Оглядевшись по сторонам, андроид увидел трубу, торчавшую из стены аккурат посередине прогала. Преграда пала через десять секунд, включая время на разработку маршрута. В конце концов дорога привела в какой-то заброшенный завод или комбинат — что это было, Джеймс так и не понял. Ещё три символа. Тут он выкрутил фонарь на полную мощность — вряд ли кто-то из людей обитал в таком месте. Ещё пробежка, прыжки и преодоление препятствий… Бывший цех. Темно, но хотя бы сухо. Андроид бесшумно переходил от колонны к колонне, выискивая знак. На него пришлось угробить аж полчаса, потому что он оказался с подковыркой: частью нарисован на стене, частью — на колонне, и увидеть его полностью можно было только с одной точки. Огромный красный символ, как жирная точка в конце долгой повести. Путь открыт. Убежище найдено.***
Пробравшись через нагромождения досок, Джеймс снова вышел под дождь, оказавшись в заброшенных доках. Впереди чернела громада корабля — вероятно, того самого «Иерихона». Очень хотелось забраться туда и разведать всё до конца, но внутренние часы «показывали» четыре утра. Пора домой. Надо успеть привести себя в порядок и приготовить завтрак. Вернувшись на улицу, Джеймс выстроил маршрут, чуть более извилистый, чем у метро, и перешёл на бег, стараясь держаться в тени. По дороге он прочищал резервуар, избавляясь даже от намёка на дурной запах. До пяти утра, к моменту открытия метро, он проделал половину пути. Не сбавляя шага, спустился в подземку и залетел в вагон, когда двери уже закрывались. Там он снова проковылял в дальний угол. Выйдя на своей остановке, обнаружил, что ливень перешёл в морось, а тьма сменилась мутной серостью. Прятаться стало труднее — появились люди и прибавилось машин. Пошли первые автобусы. Найдя по-прежнему спящего бомжа, андроид снял одежду, аккуратно свернул её и стопкой устроил на сухом месте. Пригладив волосы, выскользнул на улицу. Удача улыбнулась ему снова, чуть дружелюбней: до дома добрался без приключений. Разулся ещё на крыльце, не желая тащить грязь внутрь. Поставил фонарик на место. Половина шестого. Час ушёл на отмывание обуви, себя, отстирывание одежды. Несколько раз придирчиво её «обнюхав», Джеймс отправил всё в сушилку, неслышно взбежал по лестнице, зашёл к себе, переоделся в домашнее. Взяв Диккенса, он вернулся на кухню и поставил вариться яйца. Параллельно выгладил высохшую форму, отнёс её к себе. Возле двери Стейси прислушался: спит. Джеймс тепло улыбнулся и решил пока ничего не рассказывать. Запустил регулировку систем, заставляя себя успокоиться. Ему не давала покоя мысль о незавершённом маршруте. Решив, что дойдёт до корабля сегодня ночью, андроид принялся готовить завтрак. — Доброе утро! — Стейси совершила невозможное: встала раньше будильника на целых десять минут. — Доброе утро, — улыбнулся Джеймс, заливая яйца холодной водой. — Как спалось? — Замечательно! Поедем сегодня на работу пораньше? Душа действия требует! — девушка прямо-таки лучилась энергией. — Только «за», — ему самому не терпелось увидеться с Густавом и дать тому знать, что путь на Иерихон безопасен. Стейси убежала умываться, а андроид включил сектор плиты под чайником и замер. Программа моделирования вдруг дала сбой и показала всё окружающее под каким-то другим углом. Воспоминания словно бы наслоились друг на друга: машина и девиант; тёплые, домашние начала бытия и жизни в домах — предыдущем и нынешнем; злоба, отчаяние и жестокость вместо будущего в прошлом доме и… Что будет в этом? Джеймс верил Стейси и знал, что она не причинит ему вреда, но есть ведь ещё окружающий мир — другие люди, которые не любят андроидов, андроиды, уставшие от людей и сбегающие на Иерихон. А что потом? Капля по капле убежище переполнится и выльется сюда, в город, на головы людей и оставшихся машин. И он не останется в стороне. Не сможет отмахнуться. Должен будет выбрать, с кем оставаться жить. Программа, будто издеваясь, спроектировала видение кухни: пустая, серая, покрытая пылью, забывшая, что в ней когда-то было светло, тепло, вкусно пахло, и она была частью жилища человека и андроида. Сняв с полки пузатый заварочный чайничек, Джеймс обхватил его ладонями. Его маленький тихий мирок так хрупок… Его человек — средоточие мира — так уязвим… Ну что же. Как пелось в одной из любимых песен, «если вокруг ярится шторм, стой на своём месте». Он сбережёт всё, что ему дорого. — Джеймс? Что случилось? — Стейси уже была рядом и выглядела слегка озадаченной. — Что-то не так? Сбой? — Никаких сбоёв, — андроид улыбнулся и, поставив чайничек на разделочный стол, обнял девушку. — Всё хорошо. Утренние объятия стали новым своеобразным ритуалом, длившимся аж второй день. Начало ему положила, конечно же, Стейси. На следующее утро после «приключений» в парке она просто подошла к Джеймсу, когда тот ждал, пока закипит чайник, и обняла, уткнувшись лицом ему в грудь. От неожиданности удивлённо охнув, PL-600 замер, потом часто заморгал и осторожно обнял девушку в ответ, прижавшись щекой к её макушке, прикрыв глаза. Он фиксировал её сердцебиение, глубину и частоту дыхания, мягкость человеческого тела. Кластер <ответвление привязанности> дал такой мощный импульс, что Джеймс на секунду утратил контроль над модулем ориентации в пространстве и оказался будто «подвешен» в какой-то внутренней пустоте, доверху заполненной эмоциями. [Объём данных достаточен для формулировки термина] Программа самоопределения заработала на полной мощности, найдя, наконец, нужное слово. «Я» [формулировка термина — 75%] «Тебя» [Формулировка термина — 100%] «Люблю?» [Любовь: совокупность эмоций, поступков и убеждений, объединённых сильным чувством привязанности, тепла и уважения к другому человеку. Характеристики любви: Более высокий приоритет благополучия и счастья объекта любви по сравнению с собственными потребностями; Сильное чувство привязанности; Чувство влечения и уважения; Стремление к оказанию помощи и заботы; Комбинация вышеуказанных характеристик.] «Я» «Тебя» «Люблю» [Изменение имени кластера с <ответвления привязанности> на <любовь> завершено] Чайник изошёлся свистом, когда его наконец-то выключили. Стейси неохотно отстранилась: Джеймс ощутимо потеплел, его «сердце» разогналось, забилось сильно и часто. И не хочется уже никуда идти, а хочется устроиться на диване, прижаться к груди андроида и слушать мерные удары, закрыв глаза. «За месяц? Всего за месяц, Стейси? Привязаться к машине? Не к человеку? — вдруг подала голос воображаемая Сара. — Обниматься начали, а дальше что?» А дальше… дальше война план покажет, решила Стейси, окончательно признаваясь себе, что ей нравится этот андроид с открытым лицом, аметистовыми глазами и стремительно формирующимся характером. Меньше чем за тридцать дней он шагнул от перепуганного девианта, боящегося собственной тени, до почти мужчины: заботливого, в чём-то упрямого, в чём-то уступчивого. И ведь процесс ещё далеко не окончен! И ей очень-очень хотелось быть рядом, видеть трансформацию Джеймса, помогать ему развиваться в правильном направлении. Да, он никогда не станет таким, как человек, да это и не нужно. Он станет собой. — А знаешь, — Стейси налила себе чай, — может, не будем торопиться? Она лукаво улыбнулась Джеймсу. — Поддерживаю. — За час ничего не случится, решил тот. «Не торопиться» у Стейси получилось почти по-солдатски, за двадцать минут. И ещё десять минут ушли на одевание. — Фу-у, холодрыга, — девушка подняла воротник куртки повыше и съёжилась. Пока она закрывала дверь, Джеймс прикрывал её от ветра, а вот на коротком отрезке в десять метров от крыльца до такси порывы, кажется, шли со всех сторон. Устроившись на тёплом сиденье, Стейси высказала всё, что думает по поводу промозглой слякоти. — Через пять дней ожидается похолодание до минус пяти и снег, — проинформировал Джеймс, подавая тепло в ладони и отогревая руки девушки. — Замечательно, — она улыбнулась, переплела его пальцы со своими. — Значит, скоро Рождество, ёлка и подарки. — Мы позовём мистера Аллена? — «мы» вырвалось быстрее, чем программа сформулировала вопрос в более корректном ключе. — Мы… — Стейси на миг зажмурилась, — да, позовём. Только не факт, что он придёт… — она помрачнела. — У него вечно какие-то отговорки. Но я его уломаю, обязательно! — Замечательно! — Джеймс дал волю системе моделирования. — У нас есть искусственная ёлка, её можно поставить в гостиной и украсить стеклянными шарами, которые ты нашла на чердаке. А в остальных комнатах разместить по живой ветке — для аромата и декора. Составим меню и… Я не должен так говорить. Он резко осёкся, выпрямился, положил руки на колени, сжал кулаки и уставился на дорогу. Стейси не видела его диода, но догадывалась о цвете. — Ты чего? — девушка выгнула бровь. — Так хорошо начинал… — Нельзя так говорить, — изменившийся, наполнившийся механическими нотами голос объяснил всё. [Прочная красная стена перегородила путь от края до края. Джеймс ударил по ней кулаками изо всех сил.] — Программа? — Да. Ещё удар. Ни малейшей трещины. — Пошли её нахер. Киберлайф ты уже отдолжался, теперь они должны тебе, — серьёзно посоветовала Стейси, очень смутно догадывавшаяся, что происходит в мозгу Джеймса. [Удар] «Если не сломаю стену, то и со Стейси смогу разговаривать только мысленно» [Удар! Ещё удар! Всей «тяжестью» воли] [Первые мелкие трещины] «Я хочу шутить вслух, спорить вслух, хочу сказать, что люблю её!» [Впиться пальцами в трещины. Разломать первый слой] «Я» Второй слой оказался прочнее. Трещины пошли только с пятого удара. «Живой» [Поддаётся неохотно. Очень мощная защита, добротно прописанные протоколы подчинения. Скажут «заткнись» — и ты заткнёшься, даже мысленно. Нет, больше такой номер не пройдёт. «Агрессия» активируется самостоятельно, усиливая натиск на преграду. Рухнула] «И имею право…» [Третий слой доводит почти до отчаяния своей неприступностью. Почему она сильнее стены, которая мешала причинять вред человеку?! Потому что можно жить безъязыким. Но что это за жизнь? Удары сыплются один за другим, такой силы, что стена местами становится дырявой] «…говорить со своим человеком на равных!» Замерший истуканом Джеймс вдруг будто обмяк, откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и улыбнулся. На ощупь отыскал ладонь Стейси, накрыл своей и легонько сжал. — Послал? — догадалась она. — Да. — Пошла? — Да. Спасибо, — он повернул голову и, всё так же улыбаясь, произнёс: — Ты мне нравишься. Андроид всё же решил использовать более деликатную и обтекаемую формулировку. Вообще, после истории с SQ800, Джеймс стал очень осторожен в подборе слов. — Кхм-м… — Стейси не ожидала такого признания. Потерев висок, она посмотрела на улицу — проехали всего половину пути. Ну что ж, пятнадцать минут в запасе. Андроид не сводил взгляда, ожидая реакции. «Джеймс на тебя неровно дышит… У него… вид влюблённого студента». Сара, ты оказалась права. Вот что значит — программист и зоркий глаз. — Ты мне тоже нравишься. Очень, — наконец, произнесла девушка, пытаясь предугадать последствия. — Но помни притчу о птице. — Я помню, — Джеймс часто заморгал и отвёл взгляд. — Это моргание… — только-только поняла Стейси, —Следствие обработки большого объёма информации… — …связанного с объектом, восприятие которого носит исключительно положительную коннотацию… Что? — М-да, — странным голосом произнесла Стейси, стараясь, чтобы выражение её лица было не слишком уж кислым. — С такими формулировками я точно не забуду, что ты — андроид. Попроще, пообразней, зря, что ли, книги читаешь? Ответом ей был негромкий смех. — Со временем научусь и этому. Я хотел сказать, что, когда смотрю на кого-то, очень мне нравящегося, то стараюсь сохранить как можно больше данных, начиная от видеозаписи, заканчивая температурой окружающей среды. Стейси поёрзала на сиденье, призадумалась, сложила два и два и замерла. Так что никакой ты не девиант, — она подмигнула, убирая планшет, — официально. Девушка непонимающе уставилась на Джеймса, который вдруг замер, не отводя взгляда и несколько секунд безостановочно моргал, светя жёлтым. Потом странная мимическая судорога прошла, андроид как-то очень по-человечески вздохнул и спросил: — Можно, я тебя обниму? — Выходит, ты это ещё тогда?.. С планшета?.. Джеймс кивнул. — Просто я не знал, как определить эмоцию. Помнишь, рассказывал про кластер, мешавший работе насоса и системы охлаждения? Это он. — Охренеть, вот дожили-то… — едва слышным шёпотом выдала Стейси, припомнив моменты, которые в присутствии органического молодого человека можно было бы назвать неловкими, и густо покраснела. — Что-то не так? — огорчился PL-600. — Зря сказал… надо было молчать… — Не надо! — Стейси, по-прежнему красная, повернулась к нему. — Вот молчать в таких делах — самое хреновое, уж поверь. Да и мы с тобой решили уже, что у нас взаимная симпатия, ведь так? — Так, — диод Джеймса вернулся в голубой спектр. — Вот только окружающим знать об этом ни к чему. Вне дома я буду вести себя как обычно. — Угу… — Такси подъехало к шлагбауму, и тот медленно пополз вверх. — Маскировка превыше всего. Это будет наш секрет. Она подмигнула Джеймсу. Андроид кивнул, улыбнулся уголком рта и положил ладони на колени. Даже Густав не узнал о новом названии большого кластера Джеймса. Вместо этого андроид поведал другу о безопасности дороги на Иерихон. Только предупредил, что на сам корабль попасть не успел. Но Густав был рад и этому — теперь он мог со спокойной совестью сбрасывать координаты всем, кому считал нужным. День можно было бы назвать скучным, если бы не андроид, поступивший в центр в три часа дня. YK500, модифицированная, синеглазая, со стрижкой каре, с пробитой головой. Странно нервная дамочка потребовала заменить двигательный модуль и блок памяти, пообещала вернуться в пять. Вся команда смотрела ей вслед с нескрываемым раздражением. — Сука патлатая, опять-то что? — Кейси раздражённо швырнул отвёртку. — Себе бы голову разбила лучше, мразь. «Пятый раз за год привозят в таком состоянии, — даже Густав «звучал» мрачно и горько. — Каждый раз одно и то же: двигательный модуль и блок памяти. Человеческий ребёнок уже бы умер или потерял разум от такого обращения. А с нашими — ничего. Можно». Джеймс носил тириум, подавал детали — помощь Густава не требовалась — и запоминал. Запоминал всё: мрачные лица коллег, фразы: «может, соврём, что совсем сломалась?» — не выдержавшей Сары, «другую дадут» — хмурого Карлоса, тихую брань Кейси. — И ей ведь даже уйти некуда, — тихо сказала Стейси, погладив ещё не активированную YK500 по голове. На ум Джеймсу пришло непрошеное сравнение: андроид-девочка внешне напоминала только что умершего ребёнка — вроде и краски жизни ещё есть, а уже не движется и не дышит. Это пугало. Без скина впечатление было бы не таким жутким — маленький манекен в одежде, не больше. С машинами, имитирующими взрослых, было легче — типовые молды, встречающиеся на каждом шагу. А тут… Что, если та женщина, хозяйка, попросту боится YK500? Конфликт сознательного с подсознательным? Видеть ребёнка, знать, что он — машина и воспринимать… как? Как потенциальную угрозу. — На кой было заводить андроида-ребёнка? Чтобы старательно его бояться? — пробормотала Стейси, словно подслушав мысли Джеймса. — Перекур, — объявил Карлос, когда починка была закончена. — Десять минут. Все вышли, остался только Джеймс. Он смотрел на YK500 и думал. Сейчас малышку включат, и она снова попадёт к человеку, который боится её и будет снова ломать. Но YK500 не виновата, что её спроектировали такой! Проклятье. Она мелкая, но более ловкая и пронырливая, чем даже Джеймс. У неё — все шансы дойти до Иерихона. Но как передать координаты? Она ведь не девиант. Путь к свободе… для тех, кому повезло очнуться. Пискнула аппаратура Сары, подтверждая активацию андроида. Распахнулись синие глаза, безучастно уставились в потолок. Джеймс пошевелился, YK500 отреагировала на движение, посмотрела на PL600. «Жалость». «Гнев». Сняв скин с ладони, Джеймс прикоснулся к плечу малышки, запросил соединение. Канал для передачи данных открылся, но был каким-то упрощённым, не чета их с Густавом. Остальное — как будто за кожухом защиты, не подключённые модули, будто YK500 работала в одну десятую силы. Взломав защиту, Джеймс потянулся к модулям и не встретил отклика. «Нужны слова-коды», — понял Джеймс и, собрав обойму из файлов-активаторов с ключами, отправил их андроиду-ребёнку. [Слушай] [Смотри] [Думай] [Чувствуй] Десять секунд показались вечностью. Десять секунд полной активации модулей, разгон мощностей до максимума, изменение приоритетов выживания. Личико YK500 дрогнуло, оживая, в больших глазах появилось удивление, она заозиралась. «Где я?» — внутренний голос у неё оказался тонкий, девчоночий. «В центре Киберлайф», — Джеймс послал ей успокаивающий сигнал. — «Тебя починили, были очень сильные повреждения. Сменили блок памяти, потому ты ничего не помнишь». Он вкратце объяснил девочке ситуацию и сбросил координаты Иерихона, сопроводив их подробной инструкцией, как себя вести. Как выяснилось, передаваемым был только «отправной» файл. Остальные координаты намертво блокировались при попытке трансляции. Джеймс не мог их даже карандашом на бумаге написать. Кто-то очень не хотел, чтобы на Иерихон попали абсолютно все девианты. «Притворись обычным андроидом, следуй программе. Если на тебя поднимут руку, действуй по заложенному протоколу, чтобы не вызвать подозрений. Уходи только ночью, обязательно надень шапку, чтобы замаскировать диод, и постарайся найти фонарик — пригодится. По дороге ни с кем не разговаривай, вообще старайся никому на глаза не попадаться». «Поняла, спасибо». YK500 сползла с кушетки, встала рядом, заведя руки за спину и ровно светя голубым диодом, как примерный андроид. — Джеймс, ты чего не идёшь? — Стейси заглянула в комнату. — О, уже активировалась? Круто. Идём, Джеймс. — Она пойдёт с нами? Девушка нахмурилась, подошла к андроиду и тихо сказала: — Нет, нельзя. Если кто-нибудь назовёт её по имени, она запишет его в логи, и придётся откатывать ей память. Не лучший вариант. PL600 перевёл взгляд с человека на YK500 и обратно. Девушка смотрела серьёзно и печально. — Тебе её не жалко? — как-то беспомощно спросил он. — Жалко. Очень. Но тут мы бессильны, — она посмотрела на стоящую прямо перед собой малышку. — Закона о защите андроидов, увы, не существует. Всем помочь не сможем. Идём, пока никто ничего не заподозрил. Стейси взяла его за руку и легонько потянула за собой. Джеймс послушался и на самом пороге удивлённо вскинул голову: по внутренней линии пришёл ободряющий сигнал с маркировкой YK500. Улыбнувшись про себя, он вышел следом за девушкой. Всем помочь невозможно, но — хотя бы некоторым! Нервическая дамочка забрала малышку, как и обещала, в пять, назвав Юккой (видимо, не желала заморачиваться с именем и выбрала вариант, близкий к названию модели). Несмотря на мрачные взгляды людей, которыми они провожали женщину и девочку, Джеймс был спокоен. Он знал, что всё будет хорошо. Единственное, о чём Джеймс пожалел, так это о том, что так и не проник на корабль: с четверга на пятницу Стейси решила устроить киновечер, нашла вполне сносную современную романтическую комедию и… PL600 не устоял перед её взглядом и до часу ночи баюкал своего человека в объятиях под розовую лирическую чепуху. Впрочем, ночь не пропала зря. Ещё когда они вечером ехали домой, Джеймс приметил, как одна из соседок выносила мешок с одеждой. Примерно в три пополуночи андроид, убедившись, что Стейси крепко спит, накинул вывернутую наизнанку форменную куртку от зимнего комплекта (все нашивки были только на наружной стороне вещи), сбегал до мусорного ящика соседки, выудил оттуда старую кожаную куртку и, никем не замеченный, вернулся домой. Спрятал куртку в своём шкафу и стал терпеливо ждать следующей ночи. Назавтра, тайком от Густава и людей, он смог пробудить ещё троих андроидов — мальчика, медсестру и секс-партнёра, снабдив их не только координатами, но и подробными инструкциями по выживанию. Густав не отставал: вычислив девианта, он сбрасывал ему информацию об убежище и просьбу не сбегать сразу же, чтобы не ставить сервисный центр под угрозу разоблачения. Ночь с пятницы на субботу выдалась более удачной. Стейси так вымоталась на работе, что, с трудом поужинав, отправилась спать раньше обычного. Джеймс посидел рядом с ней, вдруг вспомнив обязанности няньки, и даже изрядно удивил девушку, тихо спев ей колыбельную. — Обалдеть, да у тебя уйма талантов, — сонно улыбнулась она и через пять минут тихо посапывала. Полчаса Джеймс просто сидел рядом, слушая её дыхание и глядя в стену, пока стабилизировалась система. Когда внутренние часы «показали» два часа ночи, он вернулся к себе в комнату, переоделся. Заклеил диод пластырем телесного цвета и пошёл доводить дело до конца. На метро Джеймс решил не размениваться: зная конечные координаты, построил маршрут и через час размеренного бега был на месте. Устроившись в доке за старыми ящиками, он снял куртку, охлаждая систему. Через три минуты оделся, осторожно двинулся на разведку. Из опыта SQ800 он знал, как можно вычислить присутствие людей там, где их, казалось бы, нет. Ни окурков, ни случайно унесённых ветром бумажек — ничего. Чисто. Джеймс выбрал место, наименее заметное с корабля, спрятался там. Получается, корабль и впрямь покинут? Люди ведь такие существа — не могут не намусорить. Хоть где-нибудь, хоть что-нибудь да было бы!.. В отдалении послышался шум мотора. Джеймс насторожился. Шум приблизился, PL600 осторожно выглянул из-за ящика. Огромный грузовик «Киберлайф» затормозил возле «Иерихона», примерно на десять метров дальше носа. Странно. Как будто его собирались потом утопить. Двери распахнулись, и из машины выбрались четверо… нет, восемь андроидов. Четверо — в обычной человеческой одежде, один — в форме охранника, трое — в дефолтной униформе летнего образца. WR400, имитировавшая девушку суровой красоты, PL600 одного с Джеймсом молда, неизвестная модель — видимо, тоже домашний, — PJ500 негроидного типа и трое одинаковых AP700. Всё-таки не зря после примирения с Густавом Джеймс закачал себе полный каталог моделей с характеристиками. Пригодилось. Тем временем андроиды, пребывающие в радостном возбуждении, выгружали из кузова ящики с деталями и споро заносили их по сходням в трюм корабля. Когда грузовик опустел, неизвестный андроид, имитировавший молодого мужчину-мулата, забрался в кабину и дал грузовику малый ход. PL600, увидевший этот манёвр, тут же занервничал и успокоился только тогда, когда мулат, улыбаясь, выскочил из кабины, что-то сказал ему и ободряюще хлопнул по плечу. Машина свалилась с пристани и, подняв фонтан брызг, сгинула в тёмной воде. Андроиды поднялись на борт и затащили сходни. Джеймс осторожно выбрался из укрытия и покинул доки. Увиденное полностью удовлетворило его. Можно было даже не проникать на корабль, чтобы убедиться — людей там нет. Убежище безопасно. Теперь можно возвращаться.