***
Наконец отпуск... Гром и вправду смог вздохнуть спокойно: никаких убийств, насилий и грабежей целый месяц. Пусть Игорь всем своим видом и показывал Прокопенко, что бодр и полон сил, но очень долгое отсутствие нормального отдыха тоже оставляло за собой след. Этот след могли смыть только несколько душей, желательно подряд, шаурма и объятия со второй половиной. Кстати, насчёт неё... — Мы едем в Венецию! — Серёжа довольно вошёл в комнату, болтая телефоном, наверное, что-то пытаясь этим объяснить Игорю. Шаверма благополучно полетела из рук Грома на диван. — Что, прости? — Игорь, к счастью, не успел откусить заветный обед, что и уберегло его от участи подавиться. — Мы едем в Италию, Венеция. — Разумовский улыбнулся настолько мило, что Гром был готов простить рыжему всё, только не эту новость. — Я так понимаю, отказы не принимаются? — Игорь всё же поднял шаверму, откусывая кусок, от безысходности. Разумовский ещё раз улыбнулся, указывая в угол квартиры на чемодан. Фиолетовый такой. Ну, теперь Гром хоть узнал, для чего он тут стоял неделю.***
Игорь не сразу привык к такой спонтанности в жизни с Серёжей. Сначала он откровенно выпадал, замечая, как Разумовский покупает какую-то ужасно дорогую вещь в гардероб просто потому что захотел или как достаёт чек за те же игрушки для Винсента — по той же причине. Наверное, это и вправду зависело от бюджета, но привыкать пришлось долго. Очень тяжело Грому было останавливать себя перед тем, чтобы возмутиться дороговизне какой-то покупки. Когда у него появилась собственная карта, на которую Разумовский перечислял деньги, мол, потому что хочет поддерживать вторую половинку, Игорь был возмущён. Переубедить Серого, конечно, было невозможно, поэтому пришлось смириться. Единственное, что Грома успокаивало, так это осознание, что Разумовский может больше не переживать за то, что тот умрёт с голоду, пока его нет дома. К моменту, как новость про Венецию дошла до Игоря, он, пусть и слабо, но был готов. Опыт, нажитый вместе с Серёжей и Птицей, помогал рассуждать об этом, как не об огромных затратах, учитывая, что они взяли бизнес-класс и пятизвёздочный отель, а как о познавательной поездке. В конце концов, как об отдыхе. Уверенность в том, что это будет отдых, медленно уплывала из головы Грома. Игорь, с чемоданом в одной руке и Серёжей в другой, рассматривал пейзажи Венеции на выходе из аэропорта. Единственное, что по-настоящему радовало Грома — возможность Разумовского не носить очки везде, где только можно, при этом гулять, не боясь быть кем-то замеченным. — Возможно, мои опасения напрасны и мы вправду хорошо отдохнём. — Гром оглянулся назад, мысленно прощаясь с Россией на неделю. — Ты что-то сказал? — Разумовский, что полностью был занят красотами другой страны, похоже даже не услышал размышления Игоря. — Говорю, красиво тут. Жаль, Винсента не взяли. — Серёжа скептически посмотрел на вторую половинку, но после махнул рукой, ведя мужчину за собой. Пока что единственный плюс, отмеченный Громом — они могут держаться за руки на улице.***
Надежды Грома на то, что в первый день они просто заселятся в отель и проведут его остаток там же, разбились в пух и прах, когда Разумовский заявил, что составил список мест, куда они должны сходить. Учитывая характер Серёжи, по дороге к этим местам они найдут ещё пару десятков, куда первому тоже захочется. Учитывая длину этого списка — они умрут. Точнее Гром. Так как они приехали к двум часам, с учётом заселения и разложения вещей в номер, момент, когда Разумовский захотел пойти гулять, настал вечером. Игорь правда пытался отговорить Серёжу идти вечером, потому что вернутся они к ночи, но вспомнив длину списка, Гром быстро переобулся. — И куда ты хочешь, солнце моё? — Игорь напряжённо смотрел на Разумовского, что листал свой список в телефоне. — Ну скоро начнёт темнеть, так что я решил не выбирать ничего долгого. Думаю, Мост вздохов идеально подойдёт. Он хоть и небольшой, но очень древний. — Серёжа увлечённо говорил, открывая картинки в интернете. — Очень хотелось бы увидеть! Разумовский ещё немного рассказал про мост, а после застыл. — Как ты меня назвал? — Солнце моё? — Гром пожал плечами, не понимая, что не так. — Тебе не нравится? Разумовский странно шикнул, а после махнул головой в знак отрицания. — Ты меня так никогда не называл! Но мне нравится! — Серёжа улыбнулся, сделав вид задумчивого человека. — Наверное, на тебя подействовала атмосфера Венеции. Надеюсь, когда мы вернёмся в Россию, ты продолжишь меня так называть… — Так, какой мост? Отправляемся. — Гром приостановил Разумовского, что, кажется, был отвлечён из-за нового обращения.***
Гром очень сильно недооценивал Разумовского, когда думал, что они будут гулять только по музеям и памятникам, рассматривая их часами. Он даже настроился на это. Свою ошибку Игорь понял, когда Серёжа заявил, что они отправляются в район Мурано, где производят муранское стекло. Гром так и не понял, что они там делали, но по лицу Разумовского, а также фотоаппарату в его руках было ясно — они где нужно. После района Мурано они направились в музей Мурано, естественно, хранящий в себе все традиции создания стекла, а также само это стекло. Ничего необычного, но Грому понравилось. В планах Разумовского также был оперный театр «Ла Фениче», но общими обсуждениями было решено, что в несколько раз горевший театр им идти не стоит. Птица спустя время это подтвердил. Следующими претендентами в списке достопримечательностей должны были стать церкви, но, к огромной радости Грома, они Серёжу не интересовали, поэтому их пути были направлены по большей части на музеи, а также район Бурано, что был перезагрузкой их мозгов после множества старинных зданий. В ярком районе им удалось просто погулять, пообщаться, а также сделать множество снимков, как разноцветных зданий, так и самих себя. Хотя последний пункт распространялся на все места, где они побывали, но это не так важно. Игорь также отметил реакцию людей в другой стране на их отношения. Пусть они не афишировали это никому, но даже самое простое — взяться за руки, в России обрастало осуждением от старшего поколения. Венеция же, пусть и не считается самой толерантной страной, но жители обходились умилёнными взглядами, либо игнорированием. За эту неделю Гром даже привык к постоянным объятиям на улице. Придётся отвыкать. Уже под конец их активного отдыха Гром понял, что такая жизнь его не сильно тяготит. Пусть он и был главным фотографом, а иногда и моделью, но учитывая, что все действия воспроизводились с Серёжей, на душе становилось теплей. Под конец Игорю и вправду стало жалко, что они не взяли Винсента. Получился бы настоящий семейный отдых. Даже Птица, полностью переключив внимание на новые виды и людей, не высказывал каких-либо недовольств. Гром может сказать точно, что он отдохнул. Впереди его ждали ещё три недели отпуска, но уже в России, с рыжим чудом, что сейчас посапывало на сидении самолёта.