Душа моря

На просторах Нового мира раскидано бесчисленное множество островов. Одни образуют собой затейливые маршруты, ведущие к столь загадочному и желанному Ван Пис, а другим же повезло оказаться на отшибе основных путей Гранд Лайна. Остров Санни Холли как раз относился ко второму типу — этот клочок вечного лета укромно затаился вдалеке от буйных морских троп и редко принимал незваных гостей. Жизнь на нём была спокойной, предсказуемой, безгорестной… Скучной. Здешний город представлял собой многоуровневую подкову, что обрамляла переднюю часть суши. У самого моря расположился порт, где маленькая лагуна входила в Санни Холли точно по середине, делая его похожим на полумесяц. Вокруг неё завертелась главная улица: здесь жили рыбаки, приезжие торговцы, стояла крохотная верфь и «сердце» города — множественные торговые прилавки, богатые мясом, рыбой, инструментами, различной утварью, одеждой и даже оружием, хоть последнее совсем и не пользовалось спросом. А также небольшой госпиталь, кузница и таверна. Второй уровень — «Земледельческий край» — раскинулся ещё выше по склону. В основном там жили фермеры, а их пахоты и сады уходили вглубь острова широкими полосками возделанной земли. Население процветало за счёт торговли с дальними соседями, а занималось, по большей части, как раз земледелием. Дыни, арбузы, персики и многие другие съедобные диковинки, требующие тщательного ухода и жаркого климата, выращивались здесь с особой любовью и в избытке передавались на экспорт. И, наконец, третий уровень — «Гранатовая роща». Это был богатый особняк на скалистой возвышенности с раскинувшимся садом из гранатов. Отсюда и его название. Эта территория поколениями передавалась по наследству обладателям самой богатой фамилии Санни Холли — семье Д’ Гвин. Старики поговаривали, что предки именно этих людей основали деревню, которая переросла сейчас в город. Но сами же Гвиновцы оставались скромными и трудолюбивыми работягами, а было то их всего три человека: отец Браун, его любимая жена Аша и маленькая дочь Нито. Разумеется, как единоличный владелец такого уникального сада, Браун был весьма богат. Гранаты особенно ценились на соседних островах, ведь вообще редко встречались в той части моря — яркие, сочные и костлявые плоды были на вес золота, точно сам символ процветания. Но почти всю выручу с удачной торговли Браун Д’ Гвин отдавал на благоустройство своей родины, а сам считался человеком щедрым, добросердечным и гостеприимным. В его имении часто проходили общие городские праздники, собрания и разнообразные семейные застолья, а дом благоухал красотой. Особенно в то время, когда гранат начинал своё цветение. Знаете традицию любования цветами сакуры в стране Вано? Здесь же люди собирались и любовались на цветение граната. Это был устоявшийся ежесезонный праздник, и люди искренне верили, что, увидев эти лепестки вблизи, ты получишь удачу на весь год. Конечно, главным цветочком острова, сразу после своего рождения, стала прямая наследница этого особняка — Нито Д’ Гвин. Яркая, золотоволосая малышка, со слегка смуглой кожей и чистейшими глазами цвета летней волны по праву считалась красавицей. Многие пророчили ей светлое будущее, толпу ухажеров и жизнь под солнцем без забот. И, будто ведомая наговорами старых бабок, подросшая пятилетняя леди уже вовсю покоряла мальчишечьи сердца. Вот только бабульки ошиблись — не до любви было юной наследнице. Нито росла не робкого десятка, а своим жадным интересом ко всему новому и вовсе часто смущала закостенелые умы. Да ещё и постоянно твердила, что станет главным защитником Санни Холли! На что старшее поколение добродушно хихикало, иногда недоумевало от кого же собралась защищать их молодая Д’ Гвин, и всячески старалось наставить на истинный путь хранительницы домашнего очага и заботливой жены. Но маленькая девчушка уже тогда проявляла свой крутой нрав и критично воспринимала лукавые улыбки. Время шло. Нито росла в окружении полной любви и заботы, а так и осталась верна своим пристрастиям. Отец же, не имея больше ни сил, ни желания идти против родной дочери, сам занялся её образованием. Раз уж роль скромной жены девочке не по вкусу, значит унаследует вместе с особняком и дело Брауна. Это решение осчастливило малышку, и та старательно начала изучать математику, основы ведения финансов, много времени посвятила на закрепление базовых навыков навигации и, чтобы не упасть в грязь лицом на рынках, она училась отличать драгоценные камни и металлы от подделок. Словом, Нито скармливались все знания и весь жизненный опыт бывалых торгашей, чтобы она смогла вырасти прекрасным предпринимателем. А чтобы жизнь была чуточку безопаснее, нужно бы ещё и со всей ответственностью обучить девчонку самообороне. Но здесь Брауна подвела родительская любовь — чуть ли не плача от страха травмировать любимый «золотой цветочек», он оказался не в силах продемонстрировать даже самые простые техники кулачного боя. А посему, на помощь пришёл кузнец Дрого Фрэй — уже седеющий, но до сих пор сильный и рослый мужик обладал чуть ли не магической, для Нито, Волей Вооружения. Кое-как на пальцах старик объяснил, что существует ещё Воля Наблюдения и Королевская Воля, но увы, попытки понять их суть у девочки провалились. Зато демонстрация Воли Вооружения потрясло впечатлительного ребёнка до глубины души. Чёрная броня, что покрывала руки кузнеца, выглядела точно смоль, переливалась на солнце и придавала ему волшебной удали. Да такой, что он спокойно поднимал тяжеленный молот одной левой, хотя в обычной жизни приходилось брать его двумя руками. Крепко влюбившись в саму идею обладать такой силой, Нито самозабвенно принялась допрашивать Дрого о том, как же у него вышло пробудить эту способность, а затем потратила целых пять лет, чтобы повторить подвиг кузнеца. На словах было всё просто, да и никаких вопросов не возникало в теории, но вот на деле… Оказалось, что юная леди была далеко не одарённым ребёнком и ожидание, что ей всё будет легко даваться, быстро разбилось о суровую реальность. Тренировки отнимали невообразимое количество времени и сил. Но кто бы мог себе представить, что семилетняя девочка, на тот момент, вообще подойдёт к этому вопросу настолько серьёзно? В слишком юном теле Нито Д’ Гвин оказался непомерно упрямый характер. Вместо беззаботных игр на свежем воздухе, она день за днём пыталась пробудить в себе ту же мощь, что и у кузнеца. Год за годом изводя себя единственной заветной целью — «черными ручками» — она старательно трудилась, концентрировалась, срывалась и снова трудилась. Но чем больше Нито посвящала себя своей заветной мечте, тем слаще было вознаграждение — в свои двенадцать лет она таки смогла овладеть Волей Вооружения. И почти сразу после этого её отец принял ещё одно судьбоносное решение. Видя, с каким упорством дочь старается на благо своего будущего и всего острова в целом, Браун, пусть и не часто, но стал брать ту в море. Таким образом Гвин старший и кругозор подростка расширял, и на практике демонстрировал, как необходимо вести дела. Основных точек сбыта фруктов и овощей было не так уж и много. На востоке в трёх днях плавания, раскинулась широкая полоска весеннего острова под названием Пинк Брэнд, чьим основным товаром была одежда и украшения. Если плыть на запад два дня — попадёшь на осенний Дрим Лоис, что славился изобилием металла и всего, что только можно было из него сделать. А, отплыв на север, через двенадцать часов можно было оказаться на Лондер Сноу — полную противоположность Санни Холли. Покрытый многолетним снегом с вечно промороженной землей и торчащими обледеневшими елями, да соснами, он славился лучшим мясом, жиром, кожей и мехом. Проще говоря, именно эти четыре острова образовывали основное торговое кольцо, где каждый предлагал свой уникальный товар. Для девчонки же, что кроме жаркого солнца, да сочной зелени почти ничего и не видела в своей жизни, путешествия на заснеженные земли произвели наиболее сильное впечатление. В душу крепко засел Лондер Сноу — сказка в вечной мерзлоте. Нито впервые примерила на столько тёплую одежду, впервые вдохнула морозный воздух, который обжег её легкие до боли, и впервые увидела снег! Это всё стало не просто главным приключением в жизни, но и причиной безудержной фантазии. И прощаясь глазами с белоснежными берегами, Нито украдкой всплакнула — жаль было покидать их. Почти весь день девочка никак не могла уняться, постоянно донимая отца своими восторженными отзывами, но так и не услышала от него положительного ответа на свои расспросы: «Мы же можем там купить дом?» «А приплывать на праздники?» «Пап, я хочу жить на Лондер Сноу!» «А есть ли ещё такие зимние острова?» — Ну, хватит, — сдержанно сказал Браун, пригладив растрёпанные волосы дочери широкой ладонью, — когда-нибудь ты сможешь путешествовать туда самостоятельно. Но, для начала, вырасти. Договорились? Нито лишь фыркнула, обиженная нравоучениями, и на мгновение всем сердцем пожелала не возвращаться домой. Но увы, на горизонте уже показался размытый кусочек земли и несколько столбов дыма. Впрочем, тревоги это ни у кого не вызывало, ведь подобное случалось частенько. В последнее время Санни Холли душил жаркой погодой своё население, поэтому возгорания появлялись регулярно, но в основном не серьезные. — Иди, скоро уже будем дома, — мужчина всем своим видом излучал спокойствие. Нито вздохнула, но послушно поплелась в капитанскую каюту собирать вещи и ждать швартовки. А сам Браун поднес свою подзорную трубу к правому глазу, закрыл левый и сфокусировался на Санни Холли. На песчаных пляжах родины возвышались кресты, добротно пропитанные тёмной-бардовым цветом, словно краской. Она же густыми соплями стекала в лужи у оснований деревянных опор и размывалась мягкими волнами в причудливые красноватые разводы. На каждом кресте висел какой-то несуразный порванный мешок, а из некоторых странным образом свисали верёвки с тряпками. И было в этих прибрежных украшениях что-то мерзкое, что-то щекочущее болезненной тревогой разум. Браун отдёрнул руку и сильно зажмурился на мгновение, отгоняя дурные мысли прочь. Затем снова поднес свою подзорную трубу к правому глазу, снова закрыл левый, и как только корабль подплыл ближе, в лёгких скрутило кислород. То были не мешки, а обезображенные людские тела. Да и не краска это, а скорее всего кровь. И вовсе это не верёвки, а внутренние органы, судя по всему — кишки. А что это были за «тряпки» Браун даже не хотел угадывать. Он в панике переводил фокусный круг с креста на крест, но видел всё новые вывороченные наизнанку трупы, какие-то освежёванные, какие-то просто прибитые и вспоротые прямо на камнях пляжа — у них был характерный кровавый след от перемещения и яркие грязные скомканные останки рядом. И каждый из них был ему знаком — это всё друзья, горожане. И даже она была там — любимая жена, чье изувечено тело со вспоротой гортанью и грудной клеткой нараспашку, болталось на одном из крестов. На ней почти не было одежды: загорелая кожа местами почернела от гематом, некогда округлые груди обескровлено болтались, сияя дырами и жировой прослойкой, голова опрокинулась на бок, а золотые длинные волосы, что унаследовала Нито, развивались на ветру точно оборванные тяжёлые нити. Чайки уже сладко лакомились её плотью, агрессивно деля добычу в грязных клювах. Браун слишком долго смотрел на этот кошмар, не в силах отвести взгляд. Его жизнь в тот момент остановилась, а реальность сожрало горе — даже если он и закроет глаза, взбухшее на солнце мясо женщины встанет в полной темноте ярким видением. — Разворачивайте, — голос прозвучал слишком сипло, — разворачивайте корабль, немедленно! — уже через силу прокричал охрипший здоровый мужик, от чего вся команда спешно начала исполнять приказ. И пусть запоздало, но Гвин соскочил с капитанского мостика и принялся помогать своим людям. Казалось, его сердце сейчас само проломит грудную клетку учащенным биением и взорвёт рёбра, выворачивая их наизнанку. Нужно было немедленно покинуть зону видимости, прямо сейчас, ведь его оцепенение могло обойтись слишком дорогой ценой для всего экипажа. От этой мысли Браун почувствовал подступивший комок рвоты в горле. — «Лишь бы нас не увидели, это сделали не люди», — вертелось в его седеющей голове, — «лишь бы не увидели!». Но взрыв возле борта моментально разрушил всякие надежды. Пушки. Палили из пушек, но враг так и не показался на видимой линии горизонта. Браун тут же осознал весь ужас ситуации — слишком поздно он отдал приказ. Его корабль, с единственным бесценным сокровищем, попал под обстрел. А ответить им нечем. — Нито! Скорее сюда! Нито! — завопил её отец, пытаясь через силу переорать взрывы и плеск воды. Но словно сами Боги услышали тихое детское желание не вернуться домой, и стоило лишь подростку показаться на верхней палубе, одно ядро попало в центр корабля. Заставляя деревянные доски проломиться внутрь с ужасающим скрипом, оно скрылось в погребе. — Подготовьте шлюпку, срочно! — Браун схватил за шкирку пролетевшего мимо него человека, лишь через мгновение признав в нём старого друга по имени Бравус. — Скорее шлюпку, быст… — и его речь оборвалась, а старый моряк, что невольно оказался в эпицентре событий, чуть не завизжал от ужаса. Взрыв, что прозвучал чуть запоздавши, разорвал палубу вверх, харкнув сотней щепок по беззащитной команде. Многих зацепило, даже Нито не смогла избежать болезненных ранений и заноз, хотя стояла дальше всех. Но в тот момент физические раны заботили подростка меньше всего, ведь на её глазах мучительно погибал отец. Несколько острых деревянных осколков вошли в его шею и висок, и может парой сантиметров правее — они стали бы лишь шрамами в память о страшной истории из прошлого. Но увы, пробитая артерия ритмично сокращалась, выдавливая кровь из своих сосудов. — Браун, — сдавленно засипел старик Бравус. Если честно, этот моряк выжил только благодаря Гвину, ведь тот закрыл его от взрыва собственным телом. И теперь Бравус смотрел, как его старый друг мучительно умирал от кровопотери, пытаясь рукой передавить рану. Но тщетно, острая щепка в горле, казалось, даже пульсировала под напором вязкой багровой жидкости. Стиснув зубы, моряк ринулся к концу корабля, резко подхватывая застывшую от шока Нито на плечо. К спасению. Но и его смерть настигла, когда тот уже спускал шлюпку с девочкой на борту. Потеряв сознание, старый Бравус выпустил из рук трос и обессиленно повис на резных перилах — удар добротного дерева, что откинуло взрывом, пришёлся на основание черепа. Мужик умер мгновенно, а мелкая лодка жестко ударилась о воду, от чего её единственный пассажир упал на спину и с силой приложился затылком о дно. Нужно было бы подняться и немедленно уплывать, но Нито лишь плакала. Ревела, кричала и дрожала. А взрывы гремели, уничтожая и без того разломленный корабль. В какой-то момент, последний откинул шлюпку с такой силой, что чуть не перевернул её вместе с Нито, но благосклонное течение тут же подхватило судёнышко и понесло прочь от кораблекрушения. В открытое море. И хоть оно забрало рыдающего подростка с собой, но, честно говоря, голодная смерть без еды и воды в разы хуже, чем смерть от взрыва пушечного ядра. Не так ли?