Расстановка приоритетов

      — Тогда будь добра, закрой эту чертову дверь.       Гермиона послушно выполнила приказ Малфоя, и вскоре дверь с глухим стуком оказалась заперта. Неловкое молчание успело охватить их «дружеский» диалог и Драко первый разорвал напряженную тишину.       — Что именно, Грейнджер? — бровь высоко скользнула вверх по влажному от пота лицу. Слизеринца то и дело трясло, трудно было держать себя в узде после всего, что произошло с его рукой.       — Скажи мне, кто это сделал! — контролировать свои эмоции было тяжело, особенно такому вспыльчивому человеку как Гермионе. Все потраченные силы самообладания она направила на концентрацию, дабы правильно зашить глубокий порез Драко.       — Было слишком темно, но, у меня есть пару догадок… Возможно это была девушка.       — Девушка.?       — Да, девушка, Грейнджер. Без понятия: девочка, девушка, женщина, но особь женского пола. От нее пахло, — Малфой дернул плечом чтобы сменить позу и уже вскоре сидел на диване, смотря в перепуганые карие глаза. — Фруктами… Да, запах цитрусовых.       — И все? Этого же недостаточно! Мы должны сообщить Макгонагалл, что кто-то свободно разгуливает по коридорам Хогвартса, на твоем месте могли оказаться дети или…       — Успокойся, истеричка. Ты попросила сказать кто это — я сказал, по мере того чего знал. Твое дело не включать «паникершу». Я разберусь с этим сам, — Драко невольно зажмурился от острой боли в предплечье, когда задел пострадавшую кожу жестким материалом подушки.       — То есть, ты мне предлагаешь выкинуть последнии тридцать минут из головы? Я верно все понимаю? Малфой, мне кажется или тебе вышибли и мозги, потому что… Какого черта?! Сядь на место! — писк Гермионы заставил закрыть собственный рот, когда Малфой оказался достаточно близко возле нее. Буквально за пару шагов он приодолел огромное расстояние между ними, и это не предвещало ничего хорошего. Глаза шатенки округлились в немом страхе.       — Держы. Язык. За. Зубами. — Отчеканив каждое слово, Драко последний раз окинул взглядом Гермиону, и развернувшись в пол оборота бросил. — Я же сказал, что сам разберусь. У меня есть догадки, в которые свой нос сувать необязательно, Грейнджер.       — Но… а если это не единичный случай, — уже тише и без агрессии, говорила гриффиндорка. — Если она зацепит кого-то еще! Ты же сказал, что не знаешь кто это, а уже говоришь, что разберешься сам!       — Это касается только меня.       — Тогда почему ты не разрешил мне пойти туда?!       — Я тебе и не запрещал.       Очередной хлопок двери, почти перед носом. Скоро от этого звука у Гермионы непроизвольно начнет дергаться глаз. Она не выяснила ничего дельного, только лишь в очередной раз очень умело и достаточно обильно вымотала себе нервы.       Карты, что неожиданно начал раздавать Драко вовсе не сходились с тем, чего бы ей хотелось видеть. Сев на все еще теплый диван, Грейнджер тяжело втянула воздух через рот и положив руки на щеки, прикрыла веки.       Она вошла в игру.       Он ввел ее в эту игру.       Гриффиндорка была типичной «шестеркой», которой нагло и умело пользовались, время от времени еще и затмевали разум всяким шлаком и бредом. Малфой умело раздавал карты, имея при этом тузы, он безусловно владел ситуацией, и выдавал лишь крупинки самой сути. Но был ли Драко «главным» за пределами гриффиндорки, или же кто-то все-таки имел на него влияние?

***

      Весь день Гермиону мучало слишком много вещей требующие ее решения. Нужно было выкручиваться по максимуму, чтобы решить их. Например, сейчас главной задачей было поговорить с Макгонаггал и Джинни. Последняя была явно обижена, поскольку за целый день ни разу не посмотрела на нее, а про «перекинуться парой слов» речи и быть не может.       «Видимо я действительно была очень нужна ей в то время,» — гнусный монолог в сознании Гермионы воспринимает проблемы по своему, и бывает как всегда, недалеко от истины.       После всех уроков и, казалось бы, бесконечных лекций, Грейнджер все-таки решилась подойти к младшей Уизли. Для нее этот шаг был очень не прост, поскольку гордыня гриффиндорки слишком велика. Но это ее подруга, а когда на кон ставят семью и родных тебе людей — ты делаешь все возможное чтобы остаться с ними рядом.       Схватив лямку от сумки Джинни, Гермиона остановила ее хаотичное движение, тем самым принуждая повернуться к ней. Выражение лица подруги сначала было перепуганое, после удивленное.       — Джинни, я хотела поговорить, — мямля пролепетала Грейнджер, всем телом ощущая каплю адреналина в своей крови. Это все из-за нервов.       В ответ последовала подавленная тишина. Ладно, молчание — это тоже ответ.       — Я повела себя… высокомерно, так холодно отреагировав на твою просьбу о помощи, но… я просто боялась, чтобы все не пошло по наклонной. Ведь это действительно опасно, но взвесив все «за» и «против», я помогу, — на выдохе протароторила гриффиндорка. Как только воздух снова заполонил ее легкие она продолжила. — Только на некоторых этапах, все остальное… Я буду лишь подсказывать.       Гермиона сжала губы в плотную линию, стараясь не прерывать зрительного контакта. Сердце безумно колотило, а руки покрылись холодной влагой. Когда несколько секунд молчания начали тянуться в бесконечную неприятно давящую на желудок тишину, она сдалась. Ее взгляд опустился вниз, щеки покрылись алым пигментом кожи и уже Грейнджер собралась развернуться, чтобы уйти и попробовать в другой раз. Уизли притянула ее в свои, слишком крепкие объятья, но гриффиндорка готова была смириться с этим, главное, чтобы Джинни простила ее, остальное было не важно.       — Правда? — вопрос поставил Гермиону в тупик, поэтому она немного отпрянула, показывая, что не совсем улавливает суть вопроса. — Ты правда готова помочь мне? — положительный кивок был тому ответом. — Я рада, что ты сделала этот шаг… и ты меня прости, я была слишком резкой и не тактичной.       — Поверь я была не лучше. Мне жаль, что все произошло именно так. Когда мы можем приступить к работе?       — Завтра! — резко выпалила Уизли, а после уже спокойней добавила. — Если ты свободна, то можем завтра. Есть один заброшенный кабинет в котором можно все удачно провернуть.       — Только, я вот не понимаю, для чего тебе это, — нахмурив брови сказала Грейнджер. Странно почему этот вопрос не заинтересовал ее намного раньше.       — Я обязательно все расскажу тебе, но сейчас, не могу. Просто доверься, это тяжело, я знаю.       Неуверенно улыбнувшись, гриффиндорка поняла, что опять встряла в очередное дерьмо на ее пути. Она будет варить подруге Амортенцию, хоть и не полностью, но все же! Для чего? У них что-то с Гарри? Она влюбилась в другого? Гермиона станет разлучницей? Вопрос за вопросом и ее голова была забита доверху.       — Прости, Джинни, но мне нужно поговорить с Минервой, есть пару вопросов которые стоит обсудить, — оглядев с ног до головы подругу, Гермиона раздраженно хмыкнула, ничего необычного, что могло бы выдать надобность зелья.       — Я так понимаю, вопросы очень интригующие, раз ты идешь к Макгонаггал. Расскажешь мне потом все?       — Конечно, — скрывать то, что ей нужно будет поддерживать «дружелюбные» отношения со слизеринцами, было бы глупо. Это бы порушило дружбу остаточно, наверное, по крайней мере она так думала. И наверное была не так далека от истины. Если конечно Блейз и Теодор не решили пошутить выставив Гермиону идиоткой перед дериктрисой.       Хотелось бы надеяться.       Обняв подругу на прощание, Грейнджер двинулась вдоль коридора. Ее глаза без устали кружились по стенам Хогвартса, заставляя то и дело смотреть на однотипное оформление.       Картина, картина, тут появился очередной поворот, еще одна картина, рука и… Стоп, что?! Крепкая рука схватила ее за запястье сильно сжимая нежную кожу, на которой обязательно останется небольшой синяк. Воздуха стало не хватать, потому что второй рукой ей закрыли рот. Глаза в панике распахнулись и гриффиндорка начала резко дергаться пытаясь вытеснить себя из рук незнакомца.       — Да хватит содрагаться, Грейнджер.       «Не такой уж и незнакомец,» — внутренний голос будто подшучивал над ней.       — Млфой! — с зажатым ртом разговаривать было почти что невозможно. Как только ладошка спустилась с ее уст, Грейнджер сильно пнула Драко в грудь, на что вызвала от оппонента недовольный взгляд. Понадобилось несколько секунд, чтобы понять. Они находились в чулане, швабра, что стояла в левом углу доброжелательно подсказала. — Что ты творишь!       — Если бы ты не начинала визжать как свинья, я бы не закрывал тебе рот.       — То есть, я еще и виновата? Вдруг это была та женщина или кто она, которая отхлестала тебя магией! Это — самозащита, напыщенный ты идиот! — слова лились наружу и следить за потоком речи, казалось сейчас неуместным.       — Прекрати! — тихий и в то же время агрессивный крик заставил гриффиндорку, наконец-то, замолчать и выпучить глаза. — Я же сказал, она не тронет никого кроме меня. Это мои разборки и тебе влазить в это не нужно, — уже спокойнее продолжил он. — Старухе тоже.       — Макгонаггал? — сначала до нее вовсе не дошел смысл сказанных им слов. — Конечно, Макгонаггал, — с забавой прошептала она. — Драко Малфой боится за свою задницу, конечно! — это открытие так резко обрушились на нее, что Гермиона невольно подумала, как была так глупа, что не подумала об этом намного раньше. — Что ты скрываешь, Драко?       — Тоже, что и каждый из нас. И тебе, — он ткнул пальцем в сторону ее груди, — не нужно знать секреты каждого смертного, ты не Бог, так у вас маглов?       — С каких это пор ты начал увлекаться библией?       — Я даже не знаю что это. Опять твоя магловская херь?       — Прекрати делать из себя придурка, Драко. Зачем ты затащил меня сюда? — терпение Грейнджер было на пределе, а крошечная вена на висках начала пульсировать.       — Ты сама знаешь ответ на этот глупый вопрос. А если нет… то пошевели своим удивительным мозгом.       — Я все равно все расскажу Макгонагалл! Это не может быть безнаказанным, ты несешь полную чушь отговаривая меня, не более! Ты думаешь, что ты какой-то чудесный волшебник, которому под силу все?! Да ты же даже не знаешь, кто это сделал. Какие-то глупые догадки! А я пытаюсь лишь помочь, но ты только мешаешь мне!       — Однажды тебя погубит твоя излишняя доброта, Грейнджер. — Малфой зло взглянул на Гермиону, и выйдя из неутного помещения, хлопнул дверью прямо перед ее носом.       Гриффиндорка сжала ладони в кулаки, она была готова снести эту гребаную дверь к чертям. Ее бесил не только несчастный кусок дерева, Гермиону бесил сам Драко, на что тот умело выносил ей мозг.       Выйдя из неуютного и тесного помещения, гриффиндорка медленно побрела в сторону кабинета Макгонаггал. Путь не был далек, так как девушка уже почти была возле двери с табличкой имени директора школы, но ее перехватили руки Малфоя, как обычно выбив ее из колеи.       Гермиона на секунду замерла прежде чем постучать, и нарушить почти полную тишину коридора, как дверь распахнулась прямо под ее носом. Опустив занесеную руку, она посмотрела на Минерву. Щеки сразу же залились красным оттенком, толи из-за неожиданности, толи из-за неловкости момента.       Макгонагалл выглядела слишком измученной и совсем не на свой возраст — намного больше. Морщины, что окрапили ее веки, уютно заполняли лицо маленькими тоненькими линиями. Усталая улыбка, которая до сих пор светилась лучиками солнца, даже не смотря на то, что ей пришлось пережить за последнии несколько лет. Слишком много работы взвалилось на плечи Макгонаггал. Гермиона искренне надеялась, что профессор Снейп помогал директрисе, не смотря на небольшое отвращение к нему, Грейнджер все равно считала Северуса другом Минервы, и к тому же, безумно надеялась на его мужскую благородность, а с этим проблем у него вроде не было.       — Гермиона, — и вот она снова улыбается ей своей измученной улыбкой, растягивая пересохшие губы. Не смотря ни на что она излучала свет, и Грейнджер стоило бы следовать ее примеру. — Что потревожило тебя?       Понадобилось несколько секунд, чтобы выпасть из задумчевого состояния, при этом невольно вызывая у Минервы обеспокоеный взгляд.       — Да… Я хотела бы узнать, правда ли что, прийдеться изображать теплые отношения между мной и Слизерином? — звучало это слишком глупо, особенно из уст Гермионы.       — Ох, как же я забыла! — воскликнула женщина, тяжело перебирая в руках стопку бумаг. А после, наконец-то, снова взглянула на гриффиндорку. — Прости, Гермиона, ты должна была узнать об этом первой, а потом все закрутилось и под руку попал мистер Забини, после я уж все позабывала о тебе.       — Так…       — Прости, точно. Да — это правда. Из-за вашей потасовки в баре слишком много хаоса, кому же, я считаю, что пора закончить эту войну между Гриффиндором и Слизерином, учитывая то, что нам выпал такой удобный момент. Рита Скитер должа на днях наведаться в Хогвартс, репортаж о том, как дети освоились после войны и какие последствия произошли в взаимоотношениях с факультетами.       — То есть это правда?.. — голос полный сожаление тихо вырвался из Гермионы, но Минерва, кажется, не уловила этот неразборчивый шепот.       — Поскольку нам буквально судьба подкинула такой шанс, невозможно не воспользоваться им, Гермиона. Мне жаль, что ты узнала об этом чутли не последней, но это действительно важно для всех. Пора уже напомнить, что дети не несут ответственности за проступки родителей, и что не весь факультет Слизерина был добровольцем пометить себя темной меткой. Увы, это понимают лишь десятки из сотен. Как бы они не были противны тебе, Гермиона, дай им шанс. Нотт весьма агрессивный, но он не плохой человек. Его воспитывали в жестоких правилах и рамках, у него не было свободы действий перед семьей. Так же как и у многих слизеринцев, в первую очередь они пострадали морально, намного раньше появления Волдеморта. Ты знаешь об этом, просто никогда не могла представить себе такую жизнь: полную боли и страха перед родными, когда некому высказаться, потому что, тебя осудят. Они не виновны в этом, и им стоит помочь, а не… — профессор Макгонагалл запнулась пытаясь унять легкую дрожь в голосе. — А не топить в этом, прости, Мерлин, дерьме.       Слышать такое выражение от Минервы было очень удивительно. Но, Гермиона нахмурилась, находя в ее словах действительно важные умозаключения.       Директриса была права. Никто не выбирал в какой семье ему родиться. Никто не выбирал себе родителей. И уж точно, никто не хотел бы себе такой жизни. Но, это не оправдывает поведения слизеринцев в данный период! Когда, все они уже имели свою голову на плечах и были освобождены от цепей Волдеморта. Да, прошлое покалечило их, сломило, изуродовало их душу и тело, но не одни они страдали и почему-то, только лишь они, до сих пор, бывали такими мерзкими.       — Я не знаю… — Гриффиндорка задумалась. — Правда, я нахожу смысл в Ваших словах, но это действительно сложно принять. Дружба с теми, против кого мы боролись…       Макгонаггал положила свою худенькую ладонь на плечо Гермионы и мягко сказала:       — Я понимаю, я не прошу о чем-то большем. Мне просто хочется… — ее глаза окутались пеленой слез. — Просто хочется, чтобы каждый получил второй шанс. Знаю, Гермиона, как Вам сложно и понимаю как это тяжело. Притвориться будто бы всех этих зверств не было, но мне бы хотелось что бы им дали шанс. Они… они никогда не получали любви от родных и… их разрушали с каждым годом, с самого детства, — приподняв очки она вытерла капельку слез. — Я хочу чтобы все гриффиндорцы постарались сделать хотя бы маленький шаг на примирение, как и слизеринцы, конечно не вам одним идти на уступки. Я просто хочу чтобы все стало немножко лучше…       Грейнджер понимала о чем говорила профессор. Ей безумно хотелось ей помочь, та выглядела слишком уставшей и измученной. На это было больно смотреть.       — Я попробую, но не знаю… все ли будет так гладко.       — О большем, я и просить не могла, мисс Грейнджер, — Минерва мягко и искренне улыбнулась, а после спохватилась оглянувшись. — Кажется, мне пора идти.       Гриффиндорка кивнула, понимая, что задерживать профессора нет смысла.       Свежая информация все ещё усваивалась в голове. Гермиона понимала суть, понимала она и свою роль в этой задаче. Но… казалось это было невероятно сложной миссией. Ладно. Радовало то, что не одна она должна идти на контакт со слизеринцами.       Еще минуты три, девушка стояла посреди коридора.       — Черт… — Гермиона прикусила губу, коря себя за такую ужасную память (может действительно стоит отказаться от этих таблеток?). Она совсем забыла рассказать о таинственной девушке, которая напала на Малфоя.       Было ли безопасно в стенах Хогвартса? Грейнджер посмотрела на картину девушки из Министерства, которая делала вид что что-то активно пишет. Могла ли эта ведьма что-то знать?       Девушка подняла взгляд и Гермиона поспешно отвернулась.       — Сомневаюсь, что ты действительно делаешь здесь что-то стоящее, — прошептала гриффиндорка и ринулась прочь, пытаясь настроиться на следующую лекцию, и обдумать все терзавшие ее мысли.