Холодный осенний дождь глухо барабанил по побуревшим листьям, заползал под воротник пальто, стекал с поношенной шляпы. Из окна художественной школы лился тёплый свет, пробегал ручейками по лужам, косым струям дождя, блестел на ещё не опавших листьях. За окном виднелись мольберты, девочки лет тринадцати и красивая женщина с округлявшимся животом.
«Точно так же и я сидела здесь шесть лет назад. И так же лил дождь, так же не хотелось идти домой. Разница только в том, что тогда я была внутри, а не снаружи, а дома были родители, сестра и горячий ужин. Зайти?»
Девушка в потрёпанном пальто и шляпе, с огромной сумкой на плече постояла в задумчивости ещё несколько минут под окном, затем развернулась и пошла домой. Ноги сами собой шли по маршруту, по которому она ходила пять лет подряд. Мысли её обращались к прошлому и настоящему. Первое было довольно мрачным, а второе — неясным и мутным. Пять лет в академии художеств в Питере, абьюзивные отношения, разрыв, и вот она здесь, продаёт квартиру родителей, чтобы потом переехать в довольно крупный сибирский город, где осталась ещё одна квартира в самом центре и вакансия в драматическом театре.
Увлечённая мыслями Эльза с размаху налетела на кого-то высокого. Блокнот, до этого чудом удерживаемый в кармане пальто, вылетел, из него выпала кипа листов с набросками и эскизами, и они немедленно начали пропитываться водой. Она бросилась собирать листы, молодой человек начал помогать. Наконец, собрав всё, что можно, они выпрямились и посмотрели друг на друга. Юноша начал бормотать извинения и вдруг замолчал.
— Саша? — губы девушки расплылись в улыбке: всегда приятно встретить знакомое лицо, особенно если ты была в него влюблена все школьные годы.
— Сколько лет не виделись.
— С одиннадцатого класса. Может, зайдёшь ко мне, выпьешь чая?
Дом был пуст и гулок, голоса раздавались непривычно громко, как в новой квартире. Отопление ещё не включили, и здесь было чуть ли не холоднее, чем на улице. Кухня была чуть приветливее, но и здесь обстановка была довольно скудна: два стула, шаткий стол, электрический чайник.
— Прости за беспорядок.
— Да ничего, ты надолго к нам? Кажется, ты училась в Питере?
— Да, теперь продам здесь квартиру и уеду в Красноярск. Чай?
— Спасибо.
— Хотя знаешь, у меня есть идея получше.
Вишнёвая струя наполнила две чашки — мутно-зелёную, и большую белую бульонницу, всю исцарапанную. Вино было слегка кисловато, но вполне неплохое за его цену. Оно наполнило внутренности приятным тёплом, отпустило тяжёлые мысли. Голубые глаза внимательно посмотрели на Эльзу. Наконец Саша тоже взял кружку и отпил.
***
Холодный влажный воздух заполнил балкон, пахнущий клеем и табаком. Зажигалка на мгновение осветила лица, пьяно-весёлые, скрывающие бессмысленность жизней их обладателей. Эльза видела в Саше то, что чувствовала в себе — неустроенность в жизни, непонимание того, зачем всё это. Холодный каменный пол жёг ноги.
—Знаешь, я ведь был влюблён в тебя все эти годы.
— Вообще я знала. И тем твёрже, чем меньше любила сама. В 10 все было уже кончено. Мне надоело ждать.
— Как я ревновал… Теперь смешно, а тогда я видеть не мог, как ты смотрела на него.
Порыв ветра обдал их ледяными каплями с веток. Она плотнее запахнулась в платок. Когда-то мать вязала его для себя, а в итоге его забрала себе Эльза.
Молчание затянулось. Они одновременно потянулись к пепельнице потушить сигареты. Руки соприкоснулись, и девушку обдало это неловкое чувство первой влюбленности, когда случайное прикосновение ценнее, чем все жаркие поцелуи следующих отношений. Он схватил её за руки и поцеловал. От обоих пахло спиртом и табаком.
Холод, туман, сигаретный дым ворвались в комнату. Он прижал её к кровати так сильно, что, казалось, вполне мог задушить. Они оба отдавались со страстью за прошедшие впустую годы, за несчастливые отношения, за бездарно проживаемые жизни.
***
Серый мокрый рассвет пробился сквозь жёлтую березу в окно. Окно было закрыто, под одеялом было тепло, но рядом никого не было. Может, так оно и лучше.
Эльза потянулась. Холодный воздух коснулся ноги, отчего девушка быстро втянула её под одеяло. Душ, потом завтрак, в два часа придут покупатели посмотреть квартиру. Саша ушёл. Ей в общем и не нужны были отношения, но было бы приятно проснуться на чьём-то плече.
Вставать всё же надо. Босые ноги холодил пол, кожа покрылась мурашками. Не стесняясь наготы, Эльза вошла в ванную. Всё-таки есть преимущества в том, чтобы жить одной. Их даже больше, чем недостатков.
По привычке девушка начала расчёсывать волосы перед мытьем, чтобы их было легче промывать. Тяжёлые каштановые пряди спадали до самого пояса. Вдруг на плечи ей легли руки. Тяжёлые, мужские грубые руки. На сердце стало легче. Тонкие губы коснулись шеи, плеч, пошли по позвонкам, а руки сжали талию, прижали к стене. Она развернулась, впилась в его губы, кусая их, горячая кровь стирала между ними оставшиеся границы, стекала вишневыми каплями между тел.
И всё же они не были близки. Всё ушло как в тумане от осознания собственной бесчувственности, неспособности любить. Это чувство так и не покидало её вплоть до того самого Нового года.
