Тень сентябрьского заката

      — Приехали.       Девушка резко вскочила, чуть не ударившись лбом о кресло впереди, в то время как таксист наблюдал за происходящим своими томными глазами, которые отражались в зеркале заднего вида. Поблагодарив мужчину, Микаса вылетела из машины, беря звонкий пакет и шоппер, и направилась к парадной дома.       Микаса поздоровалась с Энни крепкими объятиями. Та в свою очередь также мёртвой хваткой обвила руками спину подруги. Обменявшись улыбками и условными комплиментами, Энни пропустила Микасу внутрь, и в нос тут же ударил запах квартиры Леонхарт. Почувствовав такой знакомый и родной аромат, Микаса избавилась от всех тревог. Сняв кеды и пальто, девушка направилась с пакетом на знакомую кухню.       — Бля, представляешь, — брюнетка начала свой рассказ по пути, пока Энни закрывала входную дверь и немного прибиралась в коридоре, поправляя обувь и куртки, — зашла я в магазин после работы…       Но рассказ оборвался. Гостья застыла в дверном проеме кухни. За столом уже сидел знакомый ей юноша с пшеничной макушкой. Он как раз отвернулся от кухонного окна, пару раз похлопав большими голубыми глазами и встретив Микасу самой очаровательной и миловидной улыбкой во Вселенной.       — Армин! — девушка аккуратно поставила пакеты и кинулась в объятия друга, который тут же встал и раскрыл свои руки.       Армин Арлерт — ещё один близкий сердцу человек. Добрый, умный, заботливый. Просто, без прикрас, самый лучший. Если потухнет солнце, то Землю осветит именно он, словно посланный с небес ангел. Микаса уверена, что он никогда не бросит её. Он терпел её слезы тогда, и, скорее всего, придётся и потом. Эгоистично. Но неизбежно.       — Энни, почему ты не сказала, что Армин придёт? — девушка обернулась к вошедшей подруге, попутно прижимная голову друга к своей груди и поглаживая его мягкие волосы.       — Микаса, мы уже месяц, как живем вместе, — раздраженно сказала Энни, испытывая укол ревности и, одновременно с этим, усталость от невнимательной слушательницы. Та в свою очередь неловко почесала свою щеку кончиком пальца, сделав вид, что вспомнила эту новость, сказанную Энни ещё в начале осени, но, конечно, она ничего не помнит.       — Но не переживай, я скоро уже поеду и оставлю вас, — весело и слегка смущенно произнёс Армин, освобождаясь из объятий и заглядывая в блестящие от радости глаза подруги.       — Куда? — удивлённо спросила Микаса. Она, конечно, хотела провести время исключительно в компании подруги. Но, блин, это же Армин! От вопроса друг замялся и обернулся к Энни в ожидании помощи.       — К Эрену, — на выдохе произнесла Энни. Блеск в глазах Микасы тут же потух, разбившись о воспоминания о бывшем предмете воздыхания. Эрен — лучший друг Армина, по совместительству его бывший сосед по съемной квартире. Амбициозный, экспрессивный. Но такой родной, любимый и, уже должно быть, забытый.       Эрен.       Давно девушка о нем не вспоминала, смирившись с разрывом отношений. Она их разрушила, сама об этом знала. Микаса так сильно любила Эрена, что доводила себя до безумия от страха потерять. Юноша всегда был горячим любовником бед и неприятностей, а Микасе только и оставалось предпринимать всё возможное, чтобы утихомирить его безбашенность вновь и вновь. И постепенно это приобретало какой-то контролирующий характер; их отношения стали попусту ненормальными. Эрен как специально избегал девушку, не удосужившись обсуждать их проблему. А девушка неумолимо страдала от ревности и беспокойства.       Горькие воспоминания всплывают одним за другим. Вот она уже битый час плачет, а рядом преданно сидит Армин, поглаживая плечо подруги и обещая хороший исход всех этих событий, однако конец этой трагедии на горизонте так и не виднелся. В один из вечеров девушке пришло сообщение от Йегера: «Извини, наши отношения зашли в тупик. Давай расстанемся». Так банально, черт возьми, как будто скопировано из специальной статьи с первой ссылки: «Как расстаться с девушкой и повести себя, как полный придурок».       Звонок Армину и Энни. Покупка чуть ли не всего ассортимента алкомаркета. И много. Очень много. Чрезмерно много слез. Кто-то посчитает глупым так много плакать из-за расставания. И сама Микаса так считает, но тогда её небеса рухнули. Эрен — её самая первая любовь в длинную почти всю жизнь. Они знакомы со школы, и уже с первых дней учебы девочка неровно дышала в сторону мальчика. Сначала она не понимала, что из себя представляет такой интерес к противоположному полу. Но по пути взросления все ответы были найдены.       Их первый поцелуй произошёл на десятом году совместной учебы, на школьной вечеринке. Эрен взял девушку за руку и отвёл в укромное местечко, о котором ему рассказал их общий друг, Армин — тот самый несчастный друг, который находятся между двух огней, начиная с загоранием спички и заканчивая тушением самого настоящего лесного пожара.       Эрен осторожно обнял ладонями румяные девичьи щечки. Сердца двоих забились в унисон, словно барабаны на концерте рок-группы. Он поправил непослушную черную прядку, что закрывала весь вид на серые, сверкающие глаза. Юноша потянул Аккерман к себе и впился в, розовые от блеска помады, губы. Микаса неумело ему ответила, стараясь вальсировать с столь желанными губами. Их зубы столкнулись. От боли они отпрянули друг от друга и посмотрели в свои отражения в глазах. Его зелёные глаза — вечно живые, вечно яркие; не то, что её — тучные и потускневшие. В его глазах словно не зелёные радужки, а самые настоящие чистые камни изумруда, так они ей нравились. Микаса начала хихикать от неловкости, а Эрен заразился её тихим смехом. Они вновь замолчали, одарив друг друга влюблёнными взглядами — так им крышу и сорвало.       Эрен резко потянулся к девушке, прижимая её к стене, что так удобно находилась позади Микасы. Незамедлительно раздвинув ноги и крепко взяв её за бёдра, юноша поднял девушку и встал между раздвинутыми ягодицами, продолжая пахом прижимать её к стене. От неожиданности девушка вскрикнула и схватилась ладонями за его плечи, а свои длинные ноги сомкнула на пояснице. Он снова потянулся к её губам, получая разрешение проникнуть внутрь языком — жадный до невозможности. Неловкость покинула юнцов, на смену ей пришла животная страсть, которая привела с собой музыку по-влюблённому мерзких прикосновений. Девушка расслабилась в руках любимого и обняла его за шею, требовательно прижимая к себе, будто всем телом кричала: «Продолжай!»       Он непослушно перешёл от губ к шее, от чего Микаса закинула голову назад, как её кот, когда она ему начинала чесать под подбородком. Кажется, она даже невольно мурлыкнула. Ей вскружило голову: нуждаться и быть нужной. Эрен продолжал дарить девушке ненасытные поцелуи, кусая нежную кожу на шее. Позже на этих местах у неё появятся красные и сиреневые синяки, которые ей поможет скрыть сам Йегер, одолжив ей свой бордовый шарф. Этот шарф будет с ней всегда на время их отношений, как первый подарок, а потом будет закинут на самую верхнюю и пыльную полку в шкафу, но так и не будет выброшен. Никогда. А никогда — это слишком долго.       — Хорошо, — сказала девушка, подняв голову к обеспокоенному Армину и улыбнулась. — Не надо говорить так, словно Эрен — это Тот-Кого-Нельзя-Называть.       Девушка сама вздрогнула от того, что произнесла его имя. Раньше она говорила это имя, вкладывая всю свою любовь и нежность. Сейчас эти четыре буквы в таком порядке доставляют жгучую боль, хоть и произносятся, как можно холоднее, чтобы в голосе не промелькнула и тень обиды.       — Извини, Микаса, — сказал Армин, по-родному нежно положив свою ладонь на плечо. К ним подошла Энни, чьё лицо выражало равнодушие вместо того беспокойства, что на самом деле бурлило внутри девушки. Она также положила свою руку на второе плечо подруги.       — За что ты извиняешься? — хмыкнув, спросила Микаса.       — Я не знаю, — честно ответил друг. Ведь он действительно не знал, за что приходится извиняться ему. За то, что его друг идиот? Если бы этот друг-идиот решился только поговорить, на чем настаивал Армин, это расставание не принесло бы столько горя той, кто меньше всех это заслужила. Если чувства Эрена утихли ещё спустя несколько лет отношений с девушкой, то её — нет. Армин знал об этом, как никто другой.       Микаса посмотрела на Армина, а после перевела взгляд на Энни. Прекрасная парочка. Оба блондины, хоть и с разным отливом и оба с голубыми глазами цвета обожаемого моря. Они так прекрасны, будучи любовным дуэтом, словно преследующий их купидон был прирожденным эстетом. Но Микаса даже не подозревала, что их купидоном был никто иной, как она. Познакомив двух своих близких друзей, девушка дала начало чистой любви, не тронутой лишней драмой. Просто так бывает, наверное, что люди всего лишь одним обменом взглядов понимают, что нашли друг друга, словно давно связанные невидимой нитью, которую чувствуют исключительно они. Армин и Энни подошли к своей любви глубоко серьезно и, вместе с тем, подозрительно просто. Доверять и любить — это всё, в чем они нуждались.       — Когда свадьба? — оборвала неловкую тишину Микаса.       Армин поперхнулся слюной, после чего закашлял, а Энни, вспыхнув и покрывшись красным румянцем, отвела взгляд. От реакции Микасе стало забавно и, не скрывая этого, она залилась смехом. Несмотря на крепкие отношения друзей, затрагивать тему союза, закреплённого законом, они не любили. У обоих родители были разведены, и это оставило свой отпечаток на их жизненных целях. Извинившись перед друзьями, брюнетка потянулась обратно к их шеям, чтобы обнять. Армин и Энни также крепко прижали девушку к себе.

***

***       Вскоре Армин уехал, Энни и Микаса остались одни.       — Микаса, еб твою мать, ты опять купила три бутылки сидра? Я столько не выпью! — крикнула Энни, шурша пакетом с кухни.       — Выпьешь! — ответила Микаса, сидя в туалете и листая ленту «Instagram»'а.       Энни давно знает Микасу, её повадки и привычки. Её подруга настолько предсказуема в глазах Леонхарт, что та может догадаться, как пройдёт вечер наперёд. Сейчас она будет глушить боль любимым сидром, параллельно выкуривая сигареты одну за другой. Вдобавок, она будет чавкать чипсами, разбрасывая крошки на стол и пол, а потом захочет прибраться за собой. Лучшим в пьянках с Микасой Энни признает то, что на утро она удивительно активно убирается вместо самой хозяйки квартир. В какой-то момент она захочет танцевать, таща за собой Энни в центр комнаты, включив на полную громкость какую-нибудь популярную попсу. Энни даже не знает, подруга включает эти неуместные песни по приколу, или ей реально нравятся последние выпущенные песни фальшивых исполнителей. После неудержимых танцев Микаса начнёт трезветь и вспомнит причину опьянения. Тогда события могли пойти по двум путям. Или Аккерман начнёт рассуждать вслух, иногда тихо всхлипывая, а после того, как Энни успокоит её, они пойдут спать. Или Аккерман выпьет ещё и предложит подруге заняться какой-нибудь ерундой, например, сыграть в «правду или действие», хоть они и знают друг о друге, откровенно говоря, всё, а делать им что-либо лень, так что избегают действий.       У Энни тоже были свои душевные терзания, выступающими причинами пить. Если вовремя поймать настроение Леонхарт, что удавалось делать исключительно Микасе и Армину, можно узнать, что вызывает у неё беспокойство, и обсудить это. Но девушки стараются исключительно веселиться и наслаждаться компанией друг друга. И встреча с Армином дала трещину в этой встрече с самого начала.       Энни и Микаса открыли свои бутылки и чокнулись, а после поднесли горлышки к своим розовым губам. Сделав по большому глотку, подруги отложили бутылки и с громким наслаждением выдохнули.       — Охуенно, — произнесла Энни на выдохе, как после жесткого, но не менее приятного секса. Она расслабленно легла на спинку стула и откинула голову назад.       — Да-а, — повторила за ней Микаса. Эти действия давно уже стали их ритуалом. — Мне недавно приснилось, как я отрубила голову Эрену, — равнодушно добавила, все ещё с опущенной назад головой. Энни обратила на это внимание и угукнула, дав понять о готовности слушать. — У меня были два странных меча, не похожих на, знаешь, эти рыцарские. Скорее два больших канцелярских ножа. Я так уверенно и крепко их держала во сне, как будто я — сильнейший солдат. А тело Эрена странно выглядело. Только костлявый позвонок и выступающая вперёд голова с длинными волосами, выглядит отвратительно. Но я не боялась, хотя дрожь в руках ощущалась. Во сне я летела к нему, но не на крыльях или паря в воздухе, а с помощью двух коробок, висящих на моих бёдрах. Помню, уши режет скрежет металла. А потом я отрубаю ему голову, которую тут же ловлю и целую.       — Мерзость, — дала свою реакцию Энни, делая ещё один глоток из бутылки.       — Ага. Но мне почему-то очень грустно и больно. Я люблю его, — твёрдо произнесла Микаса, нахмурив брови и смотря на Энни. Эти слова были сказаны настолько убедительным тоном, сколько самой этой убедительности нет на душе.       — Мне больше нравилась та часть, где ты ему голову рубила, только поцелуй лишний.       Микаса посмеялась со слов подруги и тоже сделала глоток. Она понимала реакцию Энни, ведь из-за неё и её слез та испытывает к Эрену чувства не самого положительного характера, то есть совсем не положительного. Но никто не заслуживает такой участи — Микаса всё же об этом помнит. Никто не заслуживает убийства любимого и быть убитым любимым. Она зажгла сигарету и сделала первую затяжку. Микаса была на удивление разговорчива для ещё трезвого состояния, Энни даже заинтересовалась в том, что будет дальше, хоть её лицо и остаётся застывшим в привычно спокойном, немного хмуром, взгляде.       — А ещё мне постоянно снится низкорослый чудик.       — Чудик? — переспросила Энни, не имея представления, как может выглядеть чудик.       — Да. Я постоянно с ним встречаюсь у берега моря. Он всегда в костюме, представляешь? Кто ходит на пляж в чёрных ботинках и чёрных брюках? И всегда пиджак! Всегда висит на плечах. Меня это так бесит, а вдруг он улетит? Я не полезу в воду доставать ему этот гребанный пиджак!       — Микаса, это всего лишь сон, никто не заставляет тебя лезть в воду за пиджаком «низкорослого чудика», — произнесла Энни и зажгла свою сигарету, сопровождая это действие затяжкой.       — Да, ты права, — тихо согласилась Микаса, умерев свой пыл. Она докурила сигарету и потушила её в пепельнице, кинув в неё остаток сигареты.       Почему Микасу вообще так волнует этот незнакомец? Видимо её жизнь стала настолько скучной, что ей только и остаётся переживать за свою личность в Мире Грёз и жизнь посетителей её снов.       Подруги продолжили наслаждаться распитием алкоголя. Они уже выпили по две бутылки, не уследив этот факт, будучи вовлечёнными в диалог. Казалось, из-за привычного употребления спиртной напиток не овладевал разумом юных дев. После третьей бутылки телефон Микасы внезапно загудел. Он редко страдал от приходящих уведомлений, поэтому каждый такой гудок привлекал её внимание, и не зря: Микаса широко раскрыла глаза.       Пришло сообщение от Саши Браус, которая все ещё была записана у Микасы в телефоне «Картофельная», а на заставке стоит их общая фотография, сделанная ещё в начале старшей школы. Микаса искренне улыбается в камеру, приобнимая близкую на тот момент подругу. Её недлинные волосы собраны в два хвостика, а лицо выглядит свежим благодаря аккуратному нюдовому макияжу. Это был как раз тот период, когда Микаса отказалась от своего мрачного готического образа, который сопровождался невинными БДСМ-украшениями и темным макияжем. Жизнь приобретала новые яркие краски, благодаря друзьям и бойфренду. Как же хрупко было то счастье. Аккерман невольно улыбнулась воспоминаниям, а после поймала на себе заинтригованный взгляд Энни.       — Что там? Зарплата пришла? — осведомилась Энни.       — Эх, если бы… Мне бывшая одноклассница написала, Саша.       Подруги разошлись по очевидной причине: их дороги шли в разные направления. Эрудированную веселушку Браус ждало обучение на ветеринарном факультете. Микаса же поступила туда, куда удалось пройти после неудачно сданных экзаменов. Даже последние сообщения в их переписке отражают сложившуюся между ними разницу.

³ ʸᵉᵃʳˢ ᵃᵍᵒ

Картофельная: Крошка, как сдала? ;)

Вы: Хуево. Хуевее некуда.

ⁿᵒʷ

Картофельная: Микаса, привет! Это Саша, из старшей школы. Надеюсь, ты не удалила мой номер.       «Пора бы, кстати, контакты почистить». Не хочешь потусоваться в клубе со мной и ребятами со школы?       «То есть вы устроили негласную встречу одноклассников?» Здесь я, мой парень (я вас познакомлю), Хистория, Имир, Жан       «Ой, блять, Жан…» и его девушка.       «Фуф. Ну и собралась у них там дрим-тим, конечно». Ещё подъедут       «Только не Армин с Эреном. Только не АрминсЭреном. ТольконеАрминсЭреном. Тольконеарминсэреном. Тольконеарминсэреномтольконеарминсэреном…» Конни и Марко. Приезжай! Если не одна, бери компанию с собой. От ребят узнала, что вы с Эреном больше не встречаетесь, да и разошлись на неприятной ноте,       «Какая сука растрепала?» так что его звать не будем. Да и Жан против. А как только он твоё имя услышал, аж засиял, как мальчишка. Даже от Пик получил подзатыльник.       «Так и надо. Мое уважение». С Армином ещё общаетесь? Позови и его, а то у него, видать, номер новый, никто дозвониться не может.       «Именно поэтому он и поменял номер».

ⁿᵉʷ ᵐᵉˢˢᵃᵍᵉ

Картофельная: Ты приедешь?       Микаса задумалась. С одной стороны — предложение заманчивое. Вообще, будем честны, любое предложение после выпитого алкоголя кажется заманчивым. Увидеть старых приятелей хоть и не особо хочется, но все же любопытно. Например, вымахал ли малыш-Конни или потолстела Саша со своей любовью к еде? Да одна девушка Жана, чего стоит! Надо будет ей руку пожать, да благословить их с Жаном отношения, лишь бы он её не трогал. Нет, Кирштайн — парень неплохой, очень даже неплохой. Если бы не Йегер, Микаса точно дала бы юноше путь к своему сердцу. Он всегда был с ней добр, да и особой надоедливостью не выделялся. Просто частые споры с Эреном из-за ревности и зависти раздражали Микасу, ведь только ей удавалось умерить пыл парней, что приходилось делать чуть ли не каждый день.       — Выезжаем в клуб! — резко встала из-за стола Микаса.       — Чего? — приподняв бровь, грубым тоном спросила Энни после долгого ожидания, когда же наконец у Микасы закончится внутренний диалог с экраном телефона, с которого отображалось что-то, что заставило подругу так задуматься.       А вот и другая сторона. Прекрасная и любимая Энни. Микаса точно не собирается ехать одна. Кто её будет удерживать от участия в алкогольных конкурсах, где надо выпивать бесконечное количество шотов, наполненными виски с водкой? Но Энни нет дела до этих клубных тусовок, тем более таких спонтанных. Ей бы шоколадный ликер в руки, да зелёного единорога, подаренного Армином на годовщину, в объятия. И всё замечательно, и никуда не надо. Аккерман в отчаянии упала на колени перед Энни, как провинившаяся рабыня.       — Энни, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, поехали!       Микаса продублировала сообщение Саши и начала умолять подругу поехать, приводя разные глупые аргументы, по типу: «Дома скучно» или «Развеемся, сменим обстановку». Хоть и знала, что на Леонхарт это не подействует, но все равно надежда не покидала её неугомонный дух.       — Езжай одна, я тебя не держу, — спокойно ответила Энни.       — Без тебя я никуда! Ты же знаешь… — обиженно произнесла Аккерман и подняла взгляд на подругу, сделав щенячьи глазки. А после положила голову на её колени, почувствовав головокружение, но не подала вида о плохом состоянии, выдав это действие за необходимость в ласке.       — Даже не старайся. Я никуда не поеду, — ласково ответила Энни и положила руку на тёмную макушку, предсказуемо поняв состояние подруги.       Девушки замолчали, остановив спор. Энни продолжала гладить голову подруги, а та тихонько дышала, приходя в себя. Хочется ещё выпить, ещё закурить, забыться. Люто хочется потерять свой разум и уйти в алкогольное небытие; видеть яркие цвета в ночном клубе и страдать от потной и танцующей толпы; танцевать, лапая подруг, и терпеть удары битов по ушам; ловить на себе заинтересованные взгляды и одаривать такими же. Целоваться. Как же, черт возьми, хочется целоваться. С незнакомцем, который будет ласковым, но только один раз. А следующего поцелуя не будет вовсе. Блять. Хочется поцеловать этого придурка с цветком. Не зря ж он во снах появляется так часто, верно ведь?       — Энни… — жалобно простонала Микаса.       — Ты действительно так хочешь поехать? — Энни все ещё держала ласковый тон. Брюнетка подняла на неё взгляд и тихонько кивнула, боясь осуждения за свои желания. — Эх, ладно, только ненадолго. Гребанные водолеи.