Мы не торопимся

Спока уже некоторое время беспокоило поведение капитана. Половину стандартного года, если следовать человеческой привычке округлять числовые значения. Тревожащие признаки становились всё более явными, а их количество неуклонно росло. Капитан Кирк не улыбался искренне, сощурив глаза, уже 3.4 месяца. Он больше не мурлыкал старые терранские мелодии утром, начиная смену. На той неделе Чехов, польщённый вниманием всего командного состава, описывал, как всё продвигается с его андорианкой. Волновался и подшучивал сам над собой, пытаясь скрыть смущение. Но капитан будто и не слышал: Кирк смотрел в одну точку над левым ухом Ниоты с отсутствующим выражением лица. И это Джеймс, который со времен кадетской юности без конца шутил и заряжал всех своей неиссякающей энергией. Спок первый раз в жизни не знал, как это понимать. Проникся ли его капитан идеей о превосходстве логики и необходимостью контроля над эмоциями? Но если так... то почему его взгляд потух, а некогда сияющая кожа потускнела? Почему Джим больше не касался его, кроме случаев абсолютной необходимости? Все эти изменения пока что не мешали напрямую их службе на «Энтерпрайз». Но ключевое слово было «пока»; показатели командной работы при высадке на планету падали. Когда за ужином капитан полчаса молча изучал однотонную стенку напротив, не глядя на остывающую на подносе вегетарианскую лазанью, Спок почувствовал мощный импульс к действию. Высокая слоистая композиция была любимой питательной вещью Кирка. Это было неделю назад, но с тех пор ситуация точно не улучшилась – Спок понаблюдал. Вулканцы без больших потерь для функционала могли два месяца обходиться без пищи. Но он уже по опыту знал, что организм человека такие условия ослабляют радикально, при затягивании голодания ведя к постепенному коллапсу всех систем. Хмурясь, Спок поднялся и кратчайшим путём направился к лазарету. Если доктор Маккой проглядел сам, он просто обязан был сообщить о нездоровье Кирка. Его кондиция не соответствовала требованиям, предъявляемым к капитанской должности. Примерно это мысленно репетировал произнести Спок – глава медицинской службы обязательно спросит, с чего такая озабоченность. *** Узрев его фигуру в дверном проеме, хмурый и уставший после смены Маккой оторвался от падда. А потом поднял брови и быстро заморгал. Спок не был уверен, что означало это выражение лица. Однако рационально было предположить, что удивление. Обыкновенно Спок появлялся в медотсеке в полубессознательном состоянии, и его туда тащили волоком или несли. Сейчас же он по своей воле пододвинул поближе кушетку и уселся прямо напротив корабельного доктора. - Гоблин? - поприветствовал его тот, следя за передвижениями Спока крайне подозрительным взглядом. - Чё те надо, гад ты холоднокровный? - Готов изложить, - соединил кончики пальцев рук Спок. Лёгкие оскорбления его расовой принадлежности были неотъемлемой чертой их коммуникации с Маккоем. Взаимной симпатии, в чём он не раз убеждался, это не препятствовало. - Капитан Кирк. Он нуждается в срочной госпитализации и полном обследовании, - без обиняков начал Спок. - Да ну? - сердито уставился на него Маккой. - Ты серьёзно думаешь, что я не в курсе его... - Не в курсе чего именно? - свирепо глянул на него Спок. - Ох, ну ладно! Я понял, ты так не отстанешь. Что, по-твоему, с Джимом происходит? - Если бы это не было полным абсурдом, я бы сказал, что он постепенно освобождается от эмоций. На Вулкане такую работу над собой сочли в высшей степени уместной. - Так-то оно так, - поникли плечи доктора. - Но ты же понимаешь, что для терранца это не нормально? - Вполне. Каков ваш собственный диагноз? - придвинулся Спок к коллеге. - Это состояние можно описать несколькими земными терминами. Ангедония – это что-нибудь тебе говорит? Депрессия – о таком слышал? Спок поджал губы – перечисленные термины были ему незнакомы. В свою защиту он мог сказать, что доктор Маккой тоже мало знал о болезнях вулканцев. Но сейчас недостатки их судового врача были не важны. Спок очень жалел, что раньше ему не пришло в голову изучить болезни Терры. С его количеством свободного времени это заняло бы от силы полгода. - Каковы причины состояния капитана? - глядя в докторскую переносицу спросил он. - С ментальными расстройствами диагностика затруднена. А он разве скажет? - махнул рукой Маккой. - Личное, говорит, не суйся… И оно прогрессирует, сам видишь. Сперва Джим хоть на людях делал вид, что всё в порядке – а сейчас уже совсем не может. - Что значит «личное»? - Спок сам не заметил, как его руки сжались в кулаки. Усилием воли разжимая по одному пальцу, он силился успокоиться. Выходило очень посредственно. - Нуу… - задумчиво протянул Леонард, - не знаю, любовная драма? Да когда он успел-то, мы ж после истории с Ханом в доках год стояли. И Кирк постоянно был под моим присмотром! А в этой миссии мы… - Два года одиннадцать месяцев и пять дней. - Вот именно. Так что если кто-то и разбил Джиму сердце, я понятия не имею, - досадливо дёрнул плечом доктор. - Извольте объясниться, - потребовал Спок. - Что означает это земное выражение? Сердце – полый фиброзно-мышечный орган, и его не представляется возможным…. - Это метафора. Тебе, гоблин, не понять, - похлопал его по плечу Маккой. - Когда ты испытываешь к кому-то чувства, а он в ответ равнодушен, пренебрегает тобой, это и называется – разбитое сердце. Кстати, если припомнить, Джим у нас ходит понурый со времён начала этой миссии. - Но как вы определяете, что вами пренебрегают? - повернулся к нему ухом Спок. Он ощущал, что ему прямо необходимо в этом разобраться. - Да как, - почесал колючий подбородок Маккой. - Если партнер не стремится к близости. Не соблюдает договорённостей, не помнит об обещаниях. Спок сглотнул. У него было неиллюзорное чувство, что он разгадал причину происходящего с капитаном. И уже от одной этой мысли Споку было… нехорошо. Воротник форменной рубашки треугольником впивался между ключиц. Он точно знал, что у него горят щёки. - Упырь, стой, - неестественно спокойным голосом произнёс Леонард, беря его за грудки. - Да ты прямо цвета нежной весенней жабы. УЖ НЕ ТЫ ЛИ ЭТО??! Спок уже слабо понимал, что с ним происходит. Сейчас он был подобен отступникам от учения Сурака, в'тош ка'тур, потому что в буквальном смысле трясся от ощущения чего-то жуткого и непоправимого. - Блядь, так это был ты? - поражённо вскричал Маккой, отпустив Спока. - Я так и знал! Недаром у нас Первая Директива это «вытаскивайте Спока, а там разберёмся». Вулканец поднял глаза. - Я исполнил то, что ему обещал. Но то, что обещал капитан Кирк… У земных выражений так много смыслов. Я мог понять неправильно. - Твою ж налево, - грохнул кулаком по столу начмед. - Доктор. Думаю, точнее всего я смогу передать произошедший между нами разговор при помощи... мелдинга, - тихо ответил Спок. - Если вы дадите своё согласие, разумеется. - Да чего тянуть-то! - раздраженно скрипнул зубами тот. - Я так понимаю, это край. Раз ты мне сам столь интимный способ предлагаешь. Спок глубоко вздохнул. Аккуратно стянул полупрозрачные экранирующие перчатки и прислонил большие и указательные пальцы к контактным точкам на лице Маккоя. *** Спок был вполне удовлетворён. Хан, из-за которого он так очевидно потерял контроль над собой, был запаян в криокапсуле. И сейчас был так же значим, как забытый кем-то в отельной морозилке пакет креветок. «Энтерпрайз» чинили и очень кстати оснащали самым современным оборудованием, а у команды, наконец, был законный отпуск. Они с Джимом босыми брели по пляжу Бейкер-Бич, по щиколотки увязая в мелком тёплом песке, прямо обволакивающем ступни. Над головой реяла прозрачная исполинская гора. Спок мысленно полюбопытствовал и через прикреплённый к затылку туристический чип мгновенно получил справку. Оказалось, это многоступенчатая платформа, на которой терранцы воссоздали условия жизни разных планет к Всегалактической Выставке 2256-го. Но тут Джеймс взял его за руку. Без предупреждения. Споку стало вообще не важно, что там вокруг них. Потому что киркова горячая ладонь словно лишала его способности концентрироваться на чём-либо вообще. И это несмотря на перчатки. Он поднял голову. Джим смотрел умоляюще, но его голова была гордо поднята – смешанные сигналы, как называли это земляне. - Спок. Мы ведь можем быть больше, чем друзьями? Спок... пожалуйста. Обещай, что хотя бы подумаешь об этом. - Я обещаю вам, капитан. Он смотрел Кирку куда-то в лоб, чтобы не фиксироваться взглядом на его обветренных розовых губах с приставшими по краям песчинками. Это было невежливо и выходило за рамки рабочих отношений. - Спок. Нет, правда. Я буду ждать, сколько угодно. Никогда больше не побеспокою тебя этим, если ты сам не поднимешь тему. Клянусь, - прижал капитан руку к центру груди, где у людей было сердце. Он кивнул со всей серьёзностью, признавая этот договор между ними. Обещать неограниченное по времени ожидание было щедро для уроженца Терры. Но очевидно, Кирк решил, что он достоин этого. Ветер лохматил выгоревшую до соломенно-жёлтого чёлку капитана, белая футболка тесно облепляла его живот и грудь. Спок молча смотрел, в который раз сожалея, что люди – пси-нулевые существа. Он бы так хотел сейчас потянуться к разуму Кирка, передать всё, что чувствует и ощутить мысленное касание в ответ. Обойтись без этих грубых словесных фильтров, которые только всё искажают. Джим так сжимал руку Спока, будто висел над пропастью, из последних сил цепляясь за каменный уступ. Спок понимал: со всей силы в ответ нельзя. Поэтому сжимал ладонь Кирка с эквивалентными усилиями. *** - Бог ты мой! - откинулся в кресле доктор Маккой, бессильно свесив руки по бокам. - Да ты даже большее бревно, чем я мог предположить! Ты хоть понимаешь, что означает «буду ждать, сколько угодно»? - Нам обоим очевидно, что нет, - недовольно глянул на него Спок. - Человек говорит так, когда по уши влюблён. Когда точно во всём уверен. - По уши? - вопросительно поднял Спок бровь. - Вот по сюда, - доктор постучал по его голове чуть выше ушного пика. Спок кивнул – наглядная демонстрация помогла. Получается... Джим обещал ему ждать тогда, когда на самом деле ждать уже не мог? Споку хотелось досадливо помотать головой. Сколько бы он не пытался понять правила коммуникации землян, это было бесполезно. Однажды доктор в состоянии алкогольной интоксикации заметил, что отдельные черты его восприятия напоминали терранский недуг под названием «аутизм». Позже Спок выяснил: обычные люди были в состоянии мгновенно понимать заложенный в словах другого смысл, опираясь на контекст и невербальные сигналы. Он в этом смысле был довольно бесталанен. - Так ты говоришь, что исполнил своё обещание? - сощурился Маккой. - То есть, ты подумал? - Именно так, - заверил его Спок. - Тебе не кажется, что пора поделиться итогом своих раздумий с Джимом? Пока он окончательно не загнал себя в гроб, например? - Я слабо себе представляю, как донести мои мысли до капитана, не расстроив его, - выдал Спок. - Да ладно, - закатил глаза Леонард. - Только не говори, что ты к нему равнодушен! По вашим вулканским меркам, ты из штанов выпрыгиваешь, только чтобы Джим был здоров и цел. - Рад, что вы цените мои усилия, доктор Маккой, - склонил голову Спок, с трудом распознав замаскированный комплимент. - И да, я определённо не равнодушен к капитану Кирку. - Ну так, блядь, скажи ему об этом! Как угодно! - проорал судовой врач. - Вон отсюда! Найди Джима и поговорите, наконец, как два взрослых… индивидуума. Спок кивнул и, развернувшись на пятках, направился к выходу. Он был намерен устранить их с капитаном небольшое недопонимание. *** Альфа-смена должна была вот-вот кончиться, а с ней и пребывание капитана Кирка на мостике. Спок был почти готов подступиться к нему с просьбой о разговоре. По правде говоря, без дополнительного стимула он сам не решился бы. Подойдя к Кирку сбоку, он негромко спросил: - Капитан, у вас не найдётся минутка? Слух у людей был заметно хуже, но Джим непостижимым образом слышал его всегда. Даже осипшим от простуды. Даже когда у Спока после высадки на ледяной ландшафт совсем не было голоса. Капитан не обернулся, чтобы посмотреть. Джимова сгорбленная спина выражала беспросветное отчаяние, и Спок вздрогнул от мысли, что это – его вина. - Если позволите, беседа будет личной. Капитан крутанулся в кресле, оказавшись лицом к нему. - Вот как. Не могу себе представить, зачем вам это понадобилось. Коммандер. Спок не понимал, как это возможно. Но упоминанием должности, оказывается, можно было ранить. Джим теперь называл его только так. Будто Спока можно списать на ближайшей звёздной базе, потребовав у командования Флота замены. - Уверяю вас, причины достаточно веские. Нет, не то. - Пожалуйста, Джим, - попросил Спок, хотя не имел привычки делать этого. Кирк изумлённо уставился на него, моргая. - Ну, хорошо. И где вы желаете провести эту приватную беседу, коммандер? - Я бы предпочёл дендрарий. - Что ж, пойдёмте, - пожал плечами Кирк, глядя, как ребята из бета-смены терпеливо ждут, пока начальство покинет мостик. Когда турболифт с ними устремился вниз, Спок позволил себе покоситься на капитана. Каким-то образом тот выражал отчуждённость, не делая вообще ничего. Но прежний Кирк бы пихался локтями, якобы случайно заваливался на него, заглядывал в глаза со смущённой и радостной улыбкой… как в начале этой миссии, когда они оставались наедине. Сейчас же Джим стоял, держа сцепленные руки перед собой, с непроницаемым выражением лица. Только сейчас до Спока дошла ирония ситуации. Его самый дорогой на свете человек, сломавшись, вёл себя, как вулканец. Но Споку, как выяснилось, вовсе не хотелось подобных перемен. Он готов был грызть губы от мысли, что капитан теперь всегда будет обращаться с ним так. *** В дендрарии на нижней палубе не было ни единой живой души – собственно, на это Спок и рассчитывал. Побеги люминесцентного вьюнка покрывали торцевую стену, освещая лиловыми розетками небольшой полукруг. Ровные ряды кубических клумб терялись во мраке. Когда они шли по узкому, засыпанному красным песком проходу, ромуланский плотоядный библис обманчиво робко протянул стебель к Кирку. Спок мгновенно сгрёб капитана за плечо и пропихнул вперёд себя. Стебель мстительно схлестнул предплечье, раздирая колючками рукав. Пришлось напрячь мышцы, чтобы разорвать его. Отпавший кусок яростно извивался на полу. Мясистые створки библиса голодно клацали, оставшись без добычи. - Браво, коммандер. С вами я как за каменной стеной, - хрипло сказал капитан. Они дошли до конца дорожки. Сиреневые отсветы легли на его лицо. Спок сделал глубокий вздох, решаясь. - Да говори уже. Не тяни, - в тишине сказал Джеймс. - Что ты ещё можешь мне сделать, совсем уйти? Так почему ещё тут? Или... я просто не успел увидеть прошение о переводе? В его голосе была такая мука, что Спок внутренне сжался. - Капитан. Вы помните, как пообещали мне «ждать, сколько угодно»? - процитировал он. Из горла Джима вырвался странный клокочущий звук. - Я… прошу прощения. Неверно вас понял. Я подумал тогда, вы говорите буквально. Джеймс молчал, втягивая воздух ртом. Он дрожал, обхватив себя обеими руками – Спок прекрасно видел и в темноте. - Я думал, что мы не торопимся, - уже произнеся эти слова, Спок осознал, что звучат они издевательски. Он зажмурился, не смея продолжать. - Не торопимся… куда? - с горьким смешком спросил Кирк. - Ты наверняка хорошо подумал. И решил, что такое неуравновешенное, слабое, короткоживущее существо не подходит тебе в качестве партнёра. - Я пришёл к прямо противоположным выводам, - выпрямился Спок. - Но не знаю, как сообщить вам о характере нашей... несовместимости. Джимово мокрое лицо вдруг оказалось близко-близко. - Спок. Если ты сейчас начнёшь про биологию вулканцев, я тебя головой в горшок с этим библисом засуну. Я, блядь, всё о ней знаю, - злым шёпотом сказал тот. - Лекционный курс в Академии могу читать. - И эта информация не вызывает у вас негативных чувств? - осторожно спросил Спок. - Боже, да какая?! - воздел руки Кирк. - Ты хоть намекни, чудовище. Но он сказал это так ласково, что у Спока совершенно постыдным образом дрогнули колени. - Моё тело требует некомфортно низкой для вас температуры в помеще-… - Спо-ок, - протянул Джим, утыкаясь обжигающе горячим носом и губами ему возле уха. - Ты вот даже не представляешь, насколько мне похрен. Спок замер, в ступоре оттого, как приятно было получить от Джима эту ласку. Если бы он знал раньше, что так можно. Уже по сути капитулируя, вулканец попробовал трепыхнуться: - Но... ваш предыдущий опыт с представителями других рас. Уверен, никто прежде не хотел от вас моногамных уз до конца жизни. - Да в топку мой предыдущий опыт, - потёрся Кирк о его шею щетинистой щекой. - Ты хоть понимаешь, что я никого больше не стал бы столько ждать? Ты вообще представляешь, что такое для человека ЧЕТЫРЕ ДОЛБАНЫХ ГОДА? - Полагаю, что нет, - склонил голову Спок. Он был с ног до головы в мурашках и хотел ещё. Сейчас был подходящий момент, чтоб сказать Джеймсу о возможных последствиях партнёрства с ним. Но Споку иррационально не хотелось существенно менять эмоциональный настрой ситуации. Или, как говорил Джим, «портить момент». - Да посмотри в моей башке сам. Для тебя ж это дело пяти минут, - шепнул Кирк. - Веришь, завидую ужасно. Никогда понятия не имел, что там, в твоём бастионе. - Вы только что сами предложили мне слияние разумов, к-капитан? - Слишком быстро для тебя? Хочешь подождать, как того требуют приличия, хотя бы до конца миссии? У Спока вытянулось лицо. Он улавливал сарказм, но в чём подвох, сразу сказать не мог. Но Кирк не позволил ему и дальше рефлексировать. Взяв его за правую руку, он поднёс её к губам. Зубами зажал кончики пальцев экранирующей перчатки и одним движением ловко стащил её. Спок замер от шока – с гемолимфой, пульсирующей по всему ободку ушей. Дети дипломатов начинают рано. Но с кем бы ему не случалось быть на звёздных базах и орбитальных станциях, никто ещё не раздевал таким бесстыдным образом. Спок зажмурился. Он забыл, что собирался делать. - Что, так понравилось? - вполголоса спросил Джим, стаскивая с него вторую перчатку. Только тут Спок понял, что почти не дышит. - Ну давай, - положил его ладони на своё лицо капитан. - Посмотри, как я тебя ждал. *** Он стоял на каменистом горном склоне, с пробивающимся тут и там ярко-зелёным кустарником. Внизу, в долине, текла река. Её воды низвергались из шлюзов дамбы невероятной высоты – вокруг всё казалось белым от водяных брызг. Плотина была высотой метров триста, понял Спок с оторопью. Уже начиная догадываться, что это всё значит. Ведь он находился внутри головы Джима. Внезапно раздался отдалённый грохот, переходящий в звуки обвала. Серый вихрь заклубился над дамбой, и Спок увидел, как склон горы за бетонным заслоном плотины рушится и сползает в водохранилище. Деревья, выдранные с корнем, увлекались вниз тяжёлыми камнями, проносясь по скользкой глине. Он уже понимал, что будет дальше. Не рассчитанный на сотни миллионов кубометров почвы, что принёс оползень, резервуар неминуемо переполнится и… Спок увидел её через мгновение. Волна невообразимой высоты – сейша, гигантским бирюзовым гребнем встала над дамбой, по величине равная ей. А затем обрушилась в долину реки, круша и уничтожая всё живое на своём пути. Белые водовороты пенно кипели, а в них по кругу носились обломки домов и кажущиеся крошечными лодки. На месте бывшей плотины в сердце горы зияла дыра. *** Спок успел насмотреться на своего капитана во всех видах. С промокшими от крови слипшимися волосами, но улыбающегося ему, когда за шкирку тащил в медотсек. Избитым до фиолетовых синяков из-за паталогической неспособности вовремя заткнуться. Оранжевым от ядерного загара, когда тот пинками запускал варп-ядро. Но таким, как сейчас – притихшим, обалдевшим, с выражением пьяного восторга на лице, Спок видел его впервые. Джим зарылся пальцами в его волосы, оцарапал тупыми ногтями затылок. Он смотрел с таким страстным сосредоточением на нём одном. Вулканцу вдруг сделалось понятно, отчего существа любых полов альфа и бета-квадранта были готовы на многое за малый промежуток времени с Кирком. И Спок сделал то, что хотел очень давно. Наверное, с тех пор, как кадет Кирк его окончательно довёл и был вышвырнут в шаттле на Дельта Вегу. Он лизнул потресканную нижнюю губу Джима, прижался к нему всем телом – бёдрами, грудью, ноющим членом, и укусил. Рот заполнился кровью с очень приятным привкусом. Джиму было больно, но он не издал не звука. Только приник к его рту своим, распухшим и прокушенным, и поцеловал. Не нагло, ничего не требуя, а только покорно прося. Спок отчётливо ощущал, что Кирка трясло от нетерпения. Тот задыхался, беспомощно вжимаясь Споку в бедро. Ощущение абсолютной власти над строптивым Джимом мгновенно ударило в голову, и фиолетовые кольца хороводом закружились перед глазами. Кровь отхлынула от головы, чтобы снабжать иные регионы – у него было ощущение, что натянутая в паху форма сейчас разойдётся по швам. Спок не знал, почему это показалось ему хорошей идеей. Но он обвёл большим пальцем кирков окровавленный рот, надавив на свежий прокус. Кирк с измученным стоном засосал его палец до самой костяшки, уже совершенно не владея собой. Сжал зубами у основания. Спока продрало долгой дрожью по всему позвоночнику – от дикой сенсорной перегрузки он онемел, а перед глазами взвилась поблескивающая мультихромная пыль. Член вздрагивал и рвался из тесных и плотных форменных штанов, а губы горели. О, Сурак. Страшась отказа Джима, Спок лишал себя… такого. Джеймс вытянул его палец изо рта с мокрым порнографическим чпоком и отстранился. Сфокусировал плывущий взгляд на нём и задушевным голосом сказал: - Коммандер. Мы оба этого хотим, правда же? И очень логично было бы сейчас ДАТЬ МНЕ В РОТ. Спок не нашёлся, что на это возразить. А потому стоял, как вулканское каменное изваяние, пока коленопреклонённый Джеймс Тиберий Кирк расстёгивал на его форме поперечную молнию, соединяющую куртку и брюки. Вот примерно сейчас он должен был сказать кое-что очень важное о вулканской физиологии. Но... капитан лично заверил, что изучил абсолютно всё, так ведь? Джим стянул его штаны до половины, и теперь с благоговением пялился на член Спока. Судя по мечтательному выражению, капитана не особо тревожил тот факт, что споково достоинство было размером с молочный терранский кабачок. И что из него сочилось нечто, форфоресцирующее в темноте. Он подполз ближе, поднял на Спока свои глазищи, готовые испепелить синим фазерным светом. И дождался того, что вулканец взял его горстью за волосы на макушке, затыкая тем самым способом, на который капитан уже очень давно напрашивался. Это было… восхитительно, за неимением иных терминов. Спок был абсолютно уверен, что не забудет эту картину до расставания своей катры с земной оболочкой. Кирк с треснувшими уголками рта, старающийся взять поглубже... давящийся, но как всегда упорный. У Спока хватило ума упереться Джиму в лоб и выдернуть член перед самым финалом, потому что в противном случае капитан мог бы претендовать на премию Дарвина. Сперму вулканцы выделяли с хорошим запасом, чтоб потенциальное зачатие наверняка произошло. Спок сделал это из лучших побуждений. Но не учёл, что Джим с ним не согласен. Тот каким-то непостижимым образом успел подставить лицо, и теперь был ото лба до ключиц уделан мерцающим голубым продуктом вулканской жизнедеятельности. Его раскрытый рот ещё булькал, где-то в глубине. - Капитан, вызывайте Маккоя, - обречённо вздохнул Спок. - Зачем это? - открыв один глаз с висящими на бровях клейкими нитями, спросил Кирк. - Тебе что, меня мало? - Нет, Джим. Мне тебя много, - взял он капитана подмышки, вздёргивая на ноги. - Просто она галюциногенная. Как и у всех представителей вулканской правящей верхушки. - Боунз! Мннадо срочно очень. Приходи в дендроуу-..., - пробормотал в раскрытый коммуникатор капитан. Закончить мысль тот уже не смог. Попавшей на чувствительные слизистые спермы оказалось достаточно для превышения критической концентрации. *** - Слушай, а где я кончаюсь? - пристально вгляделся Джим в темноту. - Можешь потрогать меня за средние ноги? Вон за те. Спок успел застегнуть форму и пригладить волосы, прежде чем во всём дендрарии врубились яркие лампы. - ДА ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ? - вытаращился Маккой, подходя ближе. Он переводил взгляд с совершенно обычно выглядящего коммандера на капитана Кирка, который являл собой картину крайнего непотребства. Со встрёпанными волосами, заляпанный глиттерно поблескивающей липкой массой, тот блаженно улыбался, обнимая коллегу со спины. - Мы проясняли разногласия, - отчитался Спок. В конце концов, он не грешил против истины. - Угу, - согласился Джим, доверчиво прислонившись к коммандеру виском. - Может, ты мои средние ноги найдёшь, Боунз? Запутался совсем. *** Фиксированный на кровати-подъёмнике Кирк был без сознания и всё ещё нуждался в постоянном присмотре. Поэтому Спок устроился на стуле рядом. Доктор Маккой совершал много хаотичных, избыточных движений, от которых рябило в глазах. - И насколько сильное действие у этой твоей… бэ, - скривился Леонард, глядя, как Спок салфеткой подчищает следы выяснения отношений, прилипшие к капитанскому подбородку. - Оно в пятнадцать раз превышает по силе известные людям серотонергические галлюциногены типа мескалина и псилоцибина, - отстранённо выдал справку Спок. - Спок, мать твою. Ну ты нашёл, что скормить человеку, который чихает и покрывается пятнами даже от цветения одуванчиков! - Не вижу причин упоминать мою мать, - хмуро покосился на него вулканец. - Если вы беспокоитесь за последствия нашего общения, то напрасно. Жизненные показатели Джима в норме, как вы сами видите. К началу гамма-смены он сможет дойти до своей каюты. - Так он уже Джим, значит, - с ехидным блеском в глазах заметил начмед. - Нелогично, - приглаживая светлые капитанские вихры, буркнул Спок. - Он всегда был Джимом, это данное ему при рождении имя. - Ну да, ну да… Слушай, гоблин, а ты сам-то как? - подойдя поближе и присматриваясь к нему, спросил Маккой. - Не понимаю сути вопроса, - чувствуя довольно сильное раздражение, ответил Спок. - Дай-ка руку, - безо всякой последовательности попросил корабельный врач. Спок протянул обтянутые перчаткой пальцы и, когда Боунз потрогал своими, вздрогнул: они ощущались одинаково тёплыми. Что-то было не так. Поднеся к лицу падд, Спок увидел в отражении своё наливающееся можжевеловой зеленью лицо. - СПОК!!! - прошипел доктор, злющий, как матриарх Т’Пау в сезон пыльных бурь. - ТОЛЬКО НЕ ГОВОРИ, ЧТО У ТЕБЯ ЭТОТ ВУЛКАНСКИЙ ЛЮБОВНЫЙ СЕПСИС. - Вынужден вас разочаровать, - уныло отложил планшет коммандер. Только теперь до него дошли масштабы собственной недальновидности. Ведь капитан Кирк ещё четыре года назад имел самые серьёзные намерения в отношении него. Они могли бы соединиться узами, и тогда… Но воображать возможные сценарии не имело смысла. Споку нужно было работать с текущей ситуацией, где у него был Пон Фарр и не было законного, одобренного старейшинами партнёра. *** Когда Спок ребёнком понял, что союз его родителей необычен, у него появилось много вопросов. Однако, подступиться с этим к Сареку он решился только после церемонии установления уз с Т’Принг. Когда недовольную зазнайку, выше его на полголовы, увели, Спок тихо потянул отца за руку. - Папа. А что было с той девочкой, которую ты не захотел? Куда они вообще деваются? Сарек смотрел на него сверху вниз и Спок ясно видел, как в глазах отца промелькнула тень сожаления. Позже он понял: на такой вопрос сложно было ответить, не уронив себя в глазах сына. Однако, Сарек был с ним честен. И Спок уяснил на примере самого большого авторитета в своей жизни: есть то, из-за чего стоит нарушать правила. Вот только сам он так поступать ни с кем не хотел. К счастью, ему и не пришлось. *** Они уже вошли в пору раннего созревания – ему недавно исполнилось шестнадцать. Как-то раз Спок провожал наречённую до дома после занятий. Просто потому, что будущей паре такое приличествовало. Невесте это было явно не по нраву – она ловко взбиралась по охристо-бурому склону горы, не дожидаясь его. Спок ускорил шаг. Вытянувшаяся, как веточка, четырнадцатилетняя Т’Принг вдруг резко обернулась и сказала, раздувая ноздри: - Больше не таскайся за мной, С'чн Т'гай. У меня уже есть тот, к кому тянется моя катра. Ни за что не лягу с тобой, полукровка. Даже не мечтай. - Я приму это к сведению. Как пожелаешь, - ровно ответил Спок, скрыв дрожь обиды в голосе. Дочь Солена была хороша – с тёмно-алыми губами и блестящими волосами, струящимися до пояса. Молодые груди натягивали тонкую ткань платья – Спок мог видеть её остро сжавшиеся от ветра соски. Места, где платье западало по контуру сильных бёдер, обрисовывая манящий теневой треугольник и стройные ноги. Венок из красных пустынных колючек с бритвенно-острыми шипами венчал гордый лоб. Сглотнув непроизвольно выступившую слюну, Спок отвернулся. Он не сожалел о потере той, которую не имел на самом деле никогда. Просто его телу сейчас было досадно. *** Спок желал невозможного для первого в истории двух рас гибрида: чтобы кто-то захотел именно его. И готов был ждать, сколько потребуется – если этому вообще суждено случиться. Не погибни его наречённая вместе с Вулканом, она бы велела ему вступить в ритуальную схватку со своим Стонном. А ведь у того тоже была невеста, о которой почему-то никто не думал. Спок с трудом мог понять, как считающая себя логичной раса недрогнувшей рукой запускает цепочку вынужденной неверности, руша сразу так много судеб. Он не мог игнорировать тот факт, что именно так в своё время поступил посол Сарек. На фоне этого декларируемое усмирение эмоций стало казаться ему фарсом. В конце концов, глубокий внутренний диссонанс привёл Спока туда, где он был сейчас. И, если он правильно понимал, его детские наивные пожелания к Вселенной были услышаны. Он не отвергал девочку, которой было потом некуда деваться. Его в самом деле хотел тот, с кем Спок проработал несколько лет в тесной сцепке и успел узнать очень хорошо. Джеймс Т. Кирк был в высшей степени ментально совместим с ним – Спок даже не предполагал, что такое ювелирное совпадение мельчайших выступов и пазов вообще возможно. И стеснялся называть это редчайшее явление словом, которое вулканцы произносили с почтительным придыханием. На самом деле Спок медлил с признанием не по причине недостатка мужества. Идя к своей мечте всю жизнь, он очень не хотел ошибиться. Что такое партнёр, который отвергает тебя после формального согласия, Спок понял ещё подростком. И это, как выражался капитан, была хуета. Однако, пытаясь всё учесть и предусмотреть, он всё же допустил ошибку. Джим, который смертельно устал терпеть и ждать, при мелдинге буквально затопил его сознание огромной волной своей привязанности. К этому невозможно было подготовиться. Глубокие ментальные структуры получили мощный стимул, запустивший первую в жизни Спока лихорадку (сразу на стадии, предшествующей Плак Тау). А ведь он, раз за разом вспоминая слова невесты, думал: такие недовулканцы не испытывают то, что положено чистокровным. Всю жизнь борясь с этой внутренней ксенофобией, Спок, увы, не особо преуспел. И теперь пожинал плоды. Без предустановленных уз с партнёром спасти его могло лишь статистически маловероятное событие – люди называли это чудом.