Тысяча и одна пицца

*** Время давно за полночь, и у Му Цина начинается рабочее время. Он заходит в темный кабинет и движется на мерцающий алым огонек. Одно движение пальцев — и цвет сменяется на зелёный, тускло мигает свет, будто пытаясь проснуться — раз, два, и окончательно разгорается. Под ногами крысиным королём переплетаются провода — сколько раз он просил техников что-то сделать, но старая добрая синяя изолента все еще считается лучшим решением. Поэтому Му Цин осторожно переступает через диковинного монстра и с некой брезгливостью находит в центре кнопку. Комната продолжает оживать, медленно оживает экран компьютера, на котором Му Цин тут же открывает текст курсовой. Надевает наушники. Переводит рабочий телефон в принимающее состояние и начинает стучать пальцами по клавишам. Рабочая смена у него удобная — основной поток клиентов иссякает к часу-двум ночи, дальше заказы становятся все реже и реже, не говоря уже о том, что в таком небольшом городе их и так немного. Но торговая точка, в которой он работает, все еще стремится держать марку круглосуточного заведения, и у Му Цина нет абсолютно никакого желания разубеждать их в этой мысли. Быстро приняв один из заказов («Пепперони», две картошки, кола) и назначив курьера, Му Цин мысленно скривился. Кто-то любит эту странную пародию на колбасу на пицце? Будь его воля, он бы законодательно запретил этот вид пиццы во всех городах, незачем так издеваться над едой. Кроме странных пристрастий клиентов, в остальном все было неплохо. Негромко играла музыка в наушниках, приятно-охлаждающе дул вентилятор — это небольшое усовершенствование помог сделать Ши Цинсюань, рабочий из предыдущей смены. Довольно забавная была история, учитывая, что общались они посредством записок. Но скинулись на приобретение вместе, в этом Цинсюань его не подвел. Приятно положиться на такого… эээ… друга по переписке. Взгляд Му Цина упал на стикер, на котором была нарисована забавная рожица и пожелание хорошего рабочего дня. Помимо этого, рядом лежала пара мятных конфеток. Вздохнув, Му Цин напряг все свои социальные навыки (да кого он обманывает, те давно уже атрофировались за ненадобностью) и нарисовал внизу улыбающийся смайлик, надеясь, что этого будет достаточно. Все. Список коммуникационных подвигов на сегодня завершен. Пальцы напечатали ещё пару абзацев для будущей курсовой, но дальше мысль как-то не шла. Расслабившись, он откинулся на спинку стула, чтобы обдумать продолжение. Стянутые резинкой волосы тут же отозвались болью на макушке. А, к черту… Все равно его никто не видит. Му Цин потянулся к волосам и мягко распутал резинку, стягивая вниз — длинные волосы тут же рассыпались по плечам. Серебристо-белые локоны резко выделялись на фоне чёрной водолазки. Когда-то Хуа Чэн то ли серьезно, то ли издеваясь, посоветовал ему податься в модели, но Му Цин ненавидел, когда люди пялятся. Вот и получалось подобные вольности позволять только наедине с собой. Запустив пятерню в волосы, он хорошенько взъерошил пряди, надавливая пальцами на макушку, чувствуя, как исчезает натяжение. Кайф… И в этот прекрасный расслабляющий момент его идиллию наедине с собой прервал входящий звонок. Му Цин вздрогнул. Признаться, он уже успел немного позабыть, что находится на работе. Немного прокашлявшись, чтобы настроить свой «профессиональный» голос («пиздец, теперь под профессионализмом мы понимаем 'говорить, как робот'» — довольно метко прокомментировал когда-то его манеру небезызвестный Хуа Чэн, поджопные подушки его Ауди* ему пухом), Му Цин снял трубку. В первое мгновение ему показалось, что он оглох. Во второе — что кто-то дозвонился сюда прямо с площадки, откуда взлетает реактивный самолёт. В третье — он с ужасом узнал в этом звуке человеческий голос. — И, БЛЯТЬ, ОНА МЕНЯ БРОСИЛА! ТЫ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ?! ЕБАЛ Я ТАКУЮ ЛЮБОВЬ! — кто-то громогласно кричал ему прямо в ухо. Му Цин опешил настолько, что первые минуты в его голове просто хлопала тарелками маленькая игрушечная обезьянка. Бум-бум-бум. Слова растекались жирным соусом по тарелке, он макал туда хлеб, но не мог вкусить, не понимая смысла. Было липко, противно, неприятно и непонятно. — ГОВОРИЛ МНЕ СЕ ЛЯНЬ — НЕ РОДИСЬ НАТУРАЛОМ — И ВСЕ У ТЕБЯ БУДЕТ ХОРОШО! А Я РОДИЛСЯ! И В ЭТОМ, СССУКА, БЫЛА МОЯ ОШИБКА! Что ж, эта часть была уже более понятной. Натуралом быть действительно неприятно, не говоря уже о том, что и просто быть — тоже. В этом Му Цин мог его понять. А себя, спокойно размышляющего над словами какого-то сумасшедшего — не очень. — ВСЕ ПРОБЛЕМЫ, МАТЬ ТВОЮ, ОТ БАБ! И РОДИЛИСЬ МЫ ТОЖЕ ОТ НИХ! И ЧТО ТЕПЕРЬ ДЕЛАТЬ? Я СПРАШИВАЮ — ЧТО?! КУДА ДЕВАТЬСЯ-ТО… К этому моменту Му Цин осознал три вещи. Во-первых, его нечаянный собеседник безудержно пьян, потому и несет какую-то чушь. Хотя голос звучал как-то странно-надрывно, будто тот вот-вот разрыдается. Во-вторых, что он никому не позволит оскорблять свою мать, пусть и в таком косвенном контексте. И в-третьих, что ему очень хочется послать ночного звонивца нахер. Между прочим, согласно его же желаниям. Но в голове тут же вспыхнули алыми знаменами «ПРАВИЛА ПО ОБЩЕНИЮ С КЛИЕНТАМИ». В которых строго-настрого запрещалось оных оскорблять. В которых говорилось, что от любви к клиенту зависит не только рейтинг заведения, но и ваша зарплата. В самой прямой пропорциональности. Поэтому Му Цин вздохнул, будто пловец перед прыжком в чарующую водную бездну и обреченно произнес: — Добрый вечер. Чем я могу вам помочь? — ПОМОЧЬ?! ДА КАК БУДТО ТУТ ЧТО-ТО УЖЕ ПОМОЖЕТ! — Вы позвонили в пиццерию «Тунлу», — терпеливо пояснил Му Цин, мысленно отсчитывая время до того, как ему законно можно будет повесить трубку из-за затянувшегося времени заказа. — Вы можете заказать следующие позиции… — Позиции? — хвала небесам, собеседник все же снизил тон голоса. На удивление, в своём оригинальном варианте он оказался довольно приятным. Но в следующую секунду Му Цин проклял себя за то, что даже мысленно дал какие-то кредиты незнакомцу, потому что тот произнёс: — Это как в Камасутре? Ты этот… секс по телефону, что ли? Му Цин едва удержал желание стукнуться лбом о столешницу. Его глаза закатились так, что явно увидели обратную сторону черепа, жизни и путь на тот свет. «Может, сымитировать то, что связь плохая? Ему придется повесить трубку.» — Простите, я вас плохо слышу, — произнес Му Цин и для убедительности выдал в трубку свою лучшую пародию на дыхание Дарт Вейдера. — Я говорю — ты трахнуть меня хочешь? А ты вообще парень или баба? А то по голосу как-то непонятно… Стало ещё хуже. «Раз-два-три-четыре-пять-я-вовсе-не-хочу-лишиться-работы-из-за-какого-то-идиота.» Мысленная мантра помогла не очень. — Простите, но если вы не будете ничего заказывать… — Буду. — голос парня на том конце внезапно обрел уверенность. Перед глазами Му Цина забрезжил призрак надежды на конструктивный разговор. Но он тут же развеялся в воздухе от голоса, упавшего еще ниже и произнесшего с лёгкой хрипотцой. — Тебя. Му Цин повесил трубку. ***