***
На следующий день Му Цин явился на работу со слегка растревоженными нервами — даже антистрессовое поглаживание котэ не помогло. В руках он сжимал, подобно последнему патрону, пузырек валерьянки. Сердце беспокойно трепыхалось в предчувствии чего-то нехорошего. Возможно, звонка от начальства, которое поинтересуется, с каких это пор он пренебрегает своими обязанностями. Или Ши Цинсюаня, который окончательно решил, что его коллега безмозглый сухарь, жестко пресекающий любые попытки общения с собой. Или, самое худшее — того парня, который снова предложит провести вместе жаркую ночь… * Впрочем, внешне он выглядел все так же холодно и отстраненно. Уши Му Цина были единственным органом, который выдавал его истинные чувства, неистово пунцовея аки маков цвет. Какие лжецы эти ваши поэты, говорящие, что мерилом всего является сердце. Оно хотя бы не такое трепло, как эти ваши слуховые раковины. Ритуал повторился: замерцали огоньки, перемигиваясь друг с другом, засветился экран монитора, заиграла музыка в наушниках. Все эти рутинные, знакомые действия приводили в чувство лучше любой медитации. Даже вчерашняя курсовая будто бы смилостивилась и позволила впихнуть в себя пару абзацев. Удерживая ладонями, на которые чуть ли не до пальцев была натянута водолазка, кружку, Му Цин размышлял. Честно говоря, его первый раз в жизни кто-то сексуализировал. Пусть даже не зная, пусть будучи безбожно пьяным, но все-таки. Само осознание этого не давало Му Цину покоя. Вещи не могут происходить просто так. Он машинально крутил на пальце кольцо — серебристую голову волка — пока ходил вокруг этой мысли. Последний подарок от отца привычно натер подушечку до красноты — зубастый хищник будто жаждал крови. Всему должно быть своё объяснение. Но вчерашнему случаю он объяснения не находил. Раздавшийся звонок вновь прервал надежды Му Цина на мирный вечер. — Алло! Это пиццерия «Тунлу»? О. Вспомнишь солнце — вот и лучик. — Нет, это секс по телефону, — мрачно ответил Му Цин, накручивая прядь волос на палец. — А, — понятливо ответил парень на том конце провода. На некоторое время воцарилось молчание, в котором было неясно: думает ли собеседник сморозить очередную тупую шутку или же раскаивается в содеянном. Наконец, тишину прервал протяжный вздох и неуверенное: — Тогда я сейчас одет только в носки. С динозаврами. Му Цин снова закатил глаза. «Ясно, выбрал средний вариант. Пытается сгладить неловкость тупой шуткой. Ты всегда такой оригинальный или только со мной?» Вслух же он произнес иное, мысленно прощаясь со своей работой: — Можешь их снять и развлекаться в одиночестве. Например, надеть на руки и поговорить со своими воображаемыми друзьями. — Эй, я вообще-то тебе душу вчера излил! — возмутился незримый собеседник. — Мог бы и помягче со мной быть. Но тут ты обескуррраживающе прррав — друзей у меня в самом деле нет. Ну… был один человек, пока своё счастье ненаглядное не нашёл. Так что теперь я один как перст, — голос вновь на мгновение приобрёл слегка флиртующую нотку, — И да, прости за вчерашнее. За это… насильственное излияние души. Я… эм… позвонил, чтобы извиниться. А вот это что-то новенькое. Вряд ли кому в современном мире вообще бы пришло в голову извиняться перед обслуживающим персоналом. Особенно перед тем, кого ты и в глаза-то не видел. Особенно когда наговорил чего-то по пьяни. Слишком много факторов, на которые можно сослаться и смягчить перед самим собой вину. А этот парень взял и позвонил. Му Цин почувствовал, что невольно проникся симпатией к собеседнику, что, откровенно говоря, раздражало. — Извинения приняты. Но, видишь ли, я все-таки нахожусь на работе. И моя работа не, — с нажимом произнес он, — секс по телефону. Надеюсь, в этом мы разобрались. — Да. — Раздался странный звук, будто бы парень смущенно чесал рукой в затылке. У Му Цина тут же сработали непрошенные ассоциации с Винни-Пухом. Нет, пожалуй, работа нянькой в его трудовой карьере была лишней. — Слушай, если я закажу пиццу, ты же сможешь еще немного со мной поболтать? У Му Цина едва не упала челюсть. Нет, ну ему, конечно, тот еще уникум попался. Хотя сеансы психотерапии и не должны быть бесплатными… — Допустим, — скрепя сердце, согласился он (все-таки процент с каждого удачного заказа шёл ему непосредственно в карман), — Но пиццу вперёд. — Ладно-ладно, — обезоруживающе рассмеялся парень на том конце провода, и его мягкий смех как-то сам собой забрал у Му Цина способность дальше выеживаться. Он даже затаил дыхание, сам того не заметив. — Что ты мне посоветуешь, парень-который-абсолютно-точно-девственник-и-не-работает-в-сексе-по-телефону? Ах ты, гнида! — Смотря что ты можешь себе позволить, хотя ты и так слишком много себе позволяешь — холодно произнес Му Цин и тут же снова сломался от нового приступа смеха. Да этот паршивец просто издевается! — Я не стеснен в средствах, — отсмеявшись, уточнил парень. Еще один на мою седую голову. — Тогда могу предложить такие варианты, как: «Безликий Буй», «Лазурный Димон», «Собиратель Кровавых Слез» или «Повелитель Чёрный-в-рот».** Снова взрыв смеха. — Кто придумывал эти названия?! — Наша пиццерия тематическая. — Привычка терпеливо объяснять явно осталась с предыдущего места работы. — По мотивам одной известной новеллы про битвы с демонами. Но, так как красть оригинальные названия нельзя, их всячески адаптировали в соответствии с нуждами меню. «Собиратель Слез» это острая пицца с чили перцем, «Черный-в-рот» — самый большой бургер, «Лазурный Димон» — алкогольный коктейль, а «Безликий Буй» — прожаренный по твоему вкусу стейк из мраморной говядины. — Понятно, — Му Цин почти визуально представил, как собеседник кивнул, — Тогда мне, пожалуйста, Черный-в-рот. Ладно, он всегда понимал, что название у этой позиции не самое приличное, но когда его еще и произносят с таким придыханием… Хотя погодите, невозможно сексуализировать человека в носках с динозаврами. — Принято. Называй адрес. Его невозможный клиент продиктовал улицу и номер дома с квартирой, а затем весело заметил: — А тебе зачем? Приедешь и лично… это… в рот засунешь? — Приедет курьер! — рявкнул Му Цин и снова бросил трубку.***