Sunshine Smile

      Лунный свет падает на приборную панель машины Тэхёна, когда он сворачивает на стоянку своего жилого комплекса. На улице темно, и Тэхён снова возвращается домой позже, чем хотел. Он тяжело вздыхает через нос, направляясь к своему парковочному месту, и некоторое время сидит в тишине, заглушив машину. Откидывает голову на подголовник и закрывает глаза ровно настолько, чтобы сделать глубокий вдох через нос и выдох через рот. Затем снова открывает их и вылезает из машины. Чувство вины сковывает желудок Тэхёна. Он говорил Соён, что сегодня будет дома до того, как она ляжет спать. Он говорит ей это каждый день, но сегодня действительно думал, что сможет вернуться вовремя. Поднимаясь на лифте, он борется с желанием закричать от разочарования. Он не хотел, чтобы это было его жизнью! Работать весь день ежедневно, никогда не видя свою дочь — особенно когда она нуждается в нём сейчас.       Тэхён сжимает телефон в кармане, сопротивляясь желанию позвонить своей бывшей ещё раз, кричать и умолять её передумать, потому что он знает — это бесполезно. Она не хочет быть мамой, и Тэхён не может заставлять её делать это. Поверхностно Тэхён понимает её, но Соён — нет, и именно поэтому Тэхён так зол. Соён всего пять лет, она не понимает, почему мама больше не приходит к ней. Она сбита с толку, и ей грустно, и она больше не разговаривает, поэтому она нуждается в своём отце. Не первый раз Тэхёну приходится очень сильно сдерживаться от того, чтобы не позвонить боссу и немедленно не уволиться с работы.       Он решает пойти и уютно устроиться рядом с Соён ненадолго, даже если для этого придётся разбудить её. Уже почти девять, так что она должна спать, если няня сделала, как он просил. Няня молодая — студентка колледжа — и, похоже, не совсем понимает важность нескольких правил, которые Тэхён дал ей в отношении ухода за его дочерью. Она присматривает за Соён уже почти неделю, и пока у него не было никаких серьёзных жалоб, но, тем не менее, он беспокоится об этом. С последними тремя нянями не вышло по той или иной причине, и стресс, который это вызывает у Тэхёна, вдобавок к стрессу на работе, могут привести его к язве в возрасте двадцати девяти лет.       Дверь лифта открывается на пятнадцатом этаже, и Тэхён выходит, сразу же поворачивая направо по коридору. Когда открывает дверь в свою квартиру, сразу понимает, что что-то не так. Свет в гостиной выключен, как и телевизор. Каждый второй вечер, когда приходил домой, он находил Юнгу, няню Соён, на диване либо за учёбой, либо за просмотром телевизора. Он подавляет первоначальный приступ паники и снимает ботинки так быстро, как только может, прежде чем броситься через остальную часть маленькой квартиры. Дверь комнаты Соён закрыта, поэтому он сначала проверяет кухню, ванную и свою собственную спальню, обнаружив, что все они пусты. Затем идёт в комнату Соён и медленно открывает дверь. Желудок Тэхёна сжимается, потому что по какой-то причине он надеялся найти там с ней Юнгу.       Вместо этого Тэхён заходит и видит, что его дочь сидит за своим маленьким письменным столом с включённой настольной лампой. Она тихо рисует, но когда Тэхён делает шаг в комнату, поворачивается и улыбается. Она машет ему, сморщивая свои пальцы.       — Привет, малышка, — тихо говорит Тэхён, заставляя себя улыбнуться ей и притвориться, что всё в порядке, просто чтобы не напрягать её. Это «проблемы взрослых», как бы он выразился, и это не то, во что она должна быть посвящена. Однако внутри Тэхён бушует. — Уже поздно, дорогая, — он подходит к ней и позволяет себе поддаться желанию крепко обнять её, испытывая облегчение от того, что всё в порядке, и она, кажется, не понимает, что её оставили одну на… о, боже, Тэхён даже не знает, как долго она была одна. Он целует её в макушку и зажмуривается, повторяя в своей голове снова и снова: она в порядке, она в порядке, она в порядке. — Что ты делаешь, Соён-а?       Она показывает рисунок, над которым работает, и Тэхён улыбается, несмотря на низкий гул гнева и медленно утихающую панику. На рисунке изображена она в окружении нескольких разных людей. Он указывает на высокого человека, который стоит рядом с маленьким, помеченным буквой «С», что означает «Соён». Под ним буква «П».       — Это папа? — спрашивает он, и она кивает. Он просматривает остальных трёх, каждый из которых помечен инициалами. Она нарисовала лучших друзей Тэхёна — своих дядей — Юнги, Намджуна и Сокджина. — Это прекрасно, малышка. Ты хорошо постаралась.       Она снова смотрит на него и улыбается во все зубы, и эффект становится ещё более очаровательным от того, как её сонные глаза опускаются.       — Ты засыпаешь, Соён-а? Тебе уже давно пора спать! — говорит Тэхён, притворяясь строгим, но затем тихо смеётся, чувствуя усталость, когда первоначальный адреналин от паники исчезает, и он становится более уверенным, что с Соён всё в порядке.       Она зевает и одновременно качает головой. Она уже одета в пижаму, и когда Тэхён оглядывается на её кровать, обнаруживает, что одеяла откинуты. Значит, Юнга, по крайней мере, подготовила её ко сну и уложила, прежде чем оставить пятилетнего ребёнка одного дома. Это небольшое утешение. Очень небольшое.       — Давай, большая девочка, — говорит Тэхён, поднимая её. Он позволяет себе на долгое мгновение прижаться к ней, получая настоящее утешение от того, как она обнимает в ответ, положив своё маленькое личико ему на плечо. — Папа сожалеет, что он снова вернулся домой так поздно, Соён-а, — шепчет Тэхён, прижавшись щекой к её макушке. Он едва сдерживает внезапную волну эмоций, но это не останавливает его глаза от жжения, когда образуются слёзы. Они, к счастью, не текут.       Соён смотрит на него своими большими красивыми глазами и протягивает руку, чтобы погладить его по щеке. Тэхён борется ещё сильнее, чтобы сдерживать слёзы. Он скучает по её голосу и смеху. В течение последнего месяца, с тех пор, как её мать официально передала полную опеку и перестала навещать её, Тэхён дважды слышал голос Соён — один раз шёпотом, когда они ходили по магазинам, и она сказала ему, что ей нужно сходить на горшок, а второй — потому что ей снился плохой сон, и она закричала. Тэхён чувствует себя неудачником.       Он разворачивается и делает несколько шагов к её кровати. Садится и подталкивает её слезть с колен и лечь, а затем ложится рядом. Она сворачивается под его боком, прижимаясь лицом к груди.       — Спокойной ночи, милая.       — Песня, — это слово такое тихое, что Тэхён почти не слышит его, но он смотрит на неё широко раскрытыми глазами.       — Ты хочешь, чтобы я что-нибудь спел? — она кивает. — Хорошо, малышка, — Тэхён начинает тихонько напевать первую колыбельную, которая приходит ему на ум. Он поёт её полностью, а затем ещё одну. После трёх тихо спетых песен Соён засыпает. Тэхён ждёт ещё десять минут, прежде чем пошевелиться, желая, чтобы она ещё крепче заснула, прежде чем он попытается встать с кровати. Пока он ждёт, всё, о чём он может думать — что-то нужно менять.       Когда ему, наконец, удаётся выйти из её комнаты, выключив лампу и с тихим щелчком закрыв за собой дверь, он возвращается в гостиную и включает свет. Он тут же садится на диван и достаёт телефон. Звонит Юнге, которая отвечает после пяти долгих гудков, каждый из которых заставляет Тэхёна чувствовать себя всё более и более обеспокоенным.       Она отвечает, тяжело дыша:       — Тэхён-ши! Боже мой! Мне очень жаль, я забыла позвонить!       Тэхён застигнут врасплох. Похоже, она искренне расстроена.       — Да, я был немного удивлён, когда вернулся домой и обнаружил, что Соён одна.       — О боже, блять, мне так жаль. Произошла чрезвычайная ситуация, и мне пришлось уехать, но я знала, что вы скоро вернётесь домой, и перед уходом убедилась, что она спит, но я забыла позвонить. Мне очень жаль.       Тэхён закрывает лицо руками.       — В котором часу ты ушла?       — Сразу после восьми, — к её чести, Юнга звучит несчастно, и гнев Тэхёна по отношению к ней немного утихает.       — Когда я вернулся домой, она не спала, сидела за своим столом и рисовала. Я даже не знаю, поняла ли она, что была одна, но… прости, Юнга. Такого не должно быть. Если бы ты позвонила мне, я бы мог прийти домой пораньше или позвонить одному из моих друзей, чтобы заменили тебя. Но Соён пять лет. Её нельзя оставлять дома одну.       — Мне жаль, — шепчет Юнга. — Такого больше не повторится.       — Не повторится, потому что я должен отпустить тебя. Я переведу деньги за сегодня, но не могу позволить тебе снова присматривать за ней, — Тэхён ненавидит себя за то, что плохо с ней поступает, но… Его дочь на первом месте. Юнга найдёт новую работу, но если бы что-то случилось из-за того, что она оставила Соён одну? Тэхён даже представить себе не может, что могло бы произойти.       — Я понимаю. И сожалею.        — Я тоже. Надеюсь, с твоей чрезвычайной ситуацией всё в порядке. До свидания, Юнга, — она прощается, и Тэхён вешает трубку. Тэхён бросает телефон рядом с собой на диван и закрывает лицо обеими руками, крепко зажмурив глаза, чтобы не дать слезам пролиться наружу. Это не срабатывает, и он чувствует влагу на своих руках, прижатых к глазам. Тэхён глубоко вдыхает, заставляя себя делать это медленно, а затем задерживает дыхание так долго, как только может, прежде чем выдохнуть ещё медленнее.       Ему кажется, что он растянут в слишком многих направлениях. Ему нравится его работа, и он хорош в ней. Достаточно хорош, чтобы его босс продолжал давать ему всё больше и больше обязанностей, что, как он надеется, приведёт к продвижению по службе и повышению зарплаты, и Тэхён сможет вычеркнуть деньги из списка вещей, которые беспокоят его. Деньги, работа, Соён — все эти вещи поглощают его мысли до такой степени, что у него нет времени даже думать о себе — и сейчас, когда у него теперь полная опека и никто не может ему помочь, Соён почти постоянно находится на переднем плане его мыслей. В безопасности ли она, счастлива, накормлена, достаточно ли она учится в детском саду, заводит ли друзей — всё это и многое другое составляет вращающуюся дверь беспокойства Тэхёна. Возможно, самый важный вопрос, с которым у Тэхёна больше всего проблем — проводит ли она достаточно времени со своим папой, но как он должен быть в состоянии справляться с работой достаточно, чтобы обеспечить ей ту жизнь, которую она заслуживает, а также иметь возможность проводить с ней как можно больше времени? Это ловушка! Это невозможно, и всё это показывает Тэхёну, какой он неудачник, что не может сделать невозможное возможным. Всё, что он может сделать — найти надёжных людей, которые позаботятся о ней, пока он работает, и, похоже, он даже это сделать не в состоянии!       Тэхён кусает ладонь, чтобы хотя бы не разрыдаться. Не задумываясь, он берёт телефон и пишет электронное письмо своему боссу. «Саджан-ним, в моей семье возникла чрезвычайная ситуация, и мне нужно взять отпуск до конца недели. Извините, что я отправил это так поздно. Я вернусь в офис в понедельник. Ким Тэхён». Он посылает его прежде, чем успевает отговорить себя. Всего два выходных, и у него ещё остаётся масса времени для отпуска. Он не может так больше. Он истощён, обеспокоен и напряжён, и если будет продолжать в том же духе, то определённо не сможет быть таким отцом, которого Соён заслуживает.        Тэхён встаёт и заставляет себя пойти приготовиться ко сну. Когда ложится, ожидает, что будет лежать, уставившись в потолок в течение нескольких часов. К счастью, он засыпает всего через несколько минут и крепко спит всю ночь напролёт.       Он просыпается, когда Соён заползает к нему на кровать. Тэхён сонно открывает глаза и улыбается ей. Она крепко прижимает к груди своего любимого плюшевого мишку.       — Доброе утро, малышка, — говорит он глубоким голосом, который звучит хрипло от долгого сна. — Знаешь что? Папа не будет работать ни сегодня, ни завтра, так что мы можем делать всё, что захотим! — преувеличенно потягиваясь, он вытягивает руки вверх, пронзительно поскулив, и Соён улыбается. Тэхён подавляет мгновенный приступ разочарования от того, что она не рассмеялась вслух. Он приподнимается и проводит пальцами по волосам, пытаясь уложить их. Они немного длиннее, чем обычно, но у него уже давно не было времени сходить в салон. Хотя ему это вроде как нравится, так что он может просто позволить им продолжать расти.       Соён начинает играть со своим медведем, и это заставляет Тэхёна думать, что, возможно, она пришла сюда не для того, чтобы подтолкнуть его приготовить завтрак, поэтому он откидывается на спинку кровати, чтобы немного расслабиться, прежде чем встать и начать свой день.       — Соён-а, можно папе получить объятия? — он протягивает руки, и она тут же забирается к нему на колени, прижимаясь к груди, чтобы он мог обнять её. Затем тянется к телефону. Он получил электронное письмо от своего босса, подтверждающее два выходных дня, это заставляет его почувствовать себя облегчённо. Тэхён проверяет свои социальные сети, а затем включает камеру, чтобы сделать селфи с Соён. Она улыбается и крепко обнимает своего медведя, чтобы убедиться, что тот тоже в кадре. Фотография получилась хорошей, поэтому он сразу же публикует её в Instagram, подписывая: «Лучший приятель по обнимашкам».       — Хорошо, малышка, как насчёт позавтракать? — спрашивает Тэхён после нескольких минут тихих объятий. Соён кивает, улыбаясь. — Хм, может, яичница? — Соён делает своё «задумчивое лицо», а затем мотает головой. — Ладно, как насчёт… супа? — Соён тут же мотает головой, и Тэхён смеётся. — Хм, — говорит Тэхён, постукивая себя по подбородку. Соён копирует его, восхищённо постукивая себя по подбородку. — Хорошо, я понял! Блины или вафли, — он поднимает две руки. — Дай пять за блины, — машет правой рукой, — или за вафли, — машет левой рукой. Соён даёт пять правой руке, тихо хихикая. Сердце Тэхёна взлетает. — Окей, детка, это блинчики.       Тэхён устраивает дочку на диване, чтобы она посмотрела своё любимое шоу, и звонит в её садик, чтобы сообщить им, что оставит её дома сегодня и завтра, а затем начинает готовить блинчики. Стоит у плиты, ожидая, когда готовящийся на сковороде блин можно будет перевернуть, когда его телефон начинает вибрировать. Он кладёт лопатку и достаёт его из кармана пижамных штанов. Имя Юнги написано на экране над ужасной фотографией, которую Тэхён сделал с ним несколько лет назад.       — Привет, хён, — отвечает он на звонок, упираясь бедром в стойку. Берёт лопатку другой рукой и проверяет блинчик, обнаружив, что тот недостаточно золотисто-коричневый с другой стороны.       — Привет, Тэхён-а, как дела? Джин-хён сказал, что ты взял несколько выходных? — говорит Юнги, его глубокий голос звучит непринуждённо, но Тэхён знает его достаточно хорошо, чтобы услышать скрытое беспокойство. Сокджин, один из партнёров Юнги, а Намджун — второй, работает в той же компании, что и Тэхён, но в другом отделе.       — Я должен был догадаться, что он настучит на меня, — ворчит Тэхён, хотя за этим ничего не стоит. Он вздыхает. — Да, мне нужно было немного времени.       — Что случилось? Поговори с хёном.       Тэхён рассказывает ему, как всё было так напряжённо и стрессово на работе, как он чувствует, что его тянет во всех направлениях, как беспокоится о Соён и о том факте, что она просто больше не хочет говорить. Он заканчивает инцидентом прошлой ночи.        — Она просто ушла? — возмущённо говорит Юнги. — Это абсолютно неприемлемо. Надеюсь, ты уволил её.       — Я так и сделал, — говорит Тэхён, желая, чтобы он мог чувствовать себя таким же праведно злым, как Юнги, а не таким противоречивым, как он сам. Он проверяет блин и переворачивает его.       — Хорошо.       — Но теперь у меня нет няни, — стонет Тэхён, хотя и старается говорить потише, чтобы Соён не подошла проводить расследование. — Хён, я не знаю, что делать. Я чувствую, что не могу найти никого заслуживающего доверия во всём этом проклятом городе. Первая няня была слишком суровой и строгой, и Соёни плакала каждый раз, когда я приходил домой в течение трёх дней, прежде чем я уволил её; затем была другая, которая безрассудно ездила с ней на машине. Потом была последняя, которая уволилась всего через один день, потому что она, цитирую: «не может справиться с таким сломленным ребёнком, как Соён». Я просто… Я имею в виду… Какого хрена? — он шепчет последние слова. — Что мне делать, хён?       Юнги долго молчит, пока, наконец, задумчиво не мычит.       — Что? — спрашивает Тэхён.       — Ну… У меня есть друг. Ты с ним не знаком, мы познакомились через одного парня, который работает в моей компании, он работает с маленькими детьми. Он работал в детском саду в Мапхогу, но недавно у них возникли некоторые финансовые проблемы, и им пришлось уволить несколько сотрудников, и мой друг был одним из них. Он ищет работу, но мне интересно, сможет ли он присмотреть за Соён?       Тэхён на мгновение задумывается. Он безоговорочно доверяет Юнги, и он доверяет его суждениям о характере людей. Если Юнги говорит, что кто-то хороший человек, значит, так оно и есть.       — Ты доверяешь этому парню?       — Да. Он очень хороший человек. Отличный друг, и хотя я никогда не видел его с детьми, я знаю его достаточно хорошо, чтобы предположить, что он ладит с детьми. Я имею в виду, он работал с ними, поэтому они должны ему нравиться, верно?       — Ты будешь удивлён, — бормочет Тэхён, думая о людях, встречающихся ему с тех пор, как родилась Соён, которые работают с детьми, но на самом деле не очень любят их. — Ты можешь спросить его, заинтересован ли он?       — Конечно, Тэ-я. Я напишу ему, как только мы закончим разговор, и если он скажет «да», я пришлю тебе его информацию и вы сможете назначить время для встречи и разговора.       Тэхён снова проверяет блинчик и находит его готовым, поэтому выкладывает его на тарелку рядом с собой и начинает готовить другой. Он проверяет себя и обнаруживает, что предложение Юнги значительно ослабило испытываемое им беспокойство по поводу необходимости найти другую няню. Однако он пытается подавить это чувство. Это ещё не решённая сделка. Возможно, тот парень даже не будет заинтересован.       — Спасибо, хён, — говорит он, пытаясь наполнить эти два слова как можно большей благодарностью.       — Нет нужды в благодарности, Тэхён-а. Ты мой лучший друг, а Соёни практически моя племянница. Я хочу помочь. Если бы я мог, я бы сам присматривал за ней.       Тэхён улыбается, согретый словами своего хёна. Юнги действительно присматривает за Соён, когда может, так как работа из дома даёт ему гибкий график, но хроническая боль мешает ему поспевать за ней.       — Я знаю, хён. И всё равно, спасибо. Я люблю тебя, — он улыбается шире, когда Юнги фыркает, как он всегда делает, когда Тэхён говорит ему, что любит — его дискомфорт чисто наигранный. — Скажи это в ответ, — хнычет он сквозь смех.       — Да, да, я тоже тебя люблю, — затем он стонет. — Ладно, мне пора возвращаться к работе. Я напишу своему другу и дам тебе знать, что он скажет, хорошо?       — Хорошо. Пока, хён, удачного дня.       — Тебе тоже. Пока, обними за меня Соёни.       — Я так и сделаю, — Тэхён вешает трубку и возвращается к блинам.

***

      Весь день они мало чем занимаются, Тэхён предпочитает остаться дома и провести время со своей дочерью. Они вместе рисуют, вместе читают, вместе готовят ланч — бутерброды, а потом вместе смотрят фильмы. Это тихий, спокойный день, и хотя Тэхён знал, что ему нужен выходной, он не совсем понимал, насколько сильно в нём нуждается. Выходные никогда не бывают достаточно длинными, поэтому, скрестив пальцы после четырёхдневных выходных, Тэхён сможет вернуться на работу в понедельник, чувствуя себя немного более заряженным и готовым вынести всё, что встретится ему на пути. Надеясь, что у него будет кто-то новый и заслуживающий доверия, чтобы присматривать за Соён. Незадолго до ужина Юнги пишет ему.       Мой друг сказал, что с удовольствием посмотрит на Соёни после того, как я рассказал ему, какая она идеальная. Вот его информация. Чон Хосок 010-5555-3482.       Тэхён пишет ему в ответ спасибо! и возвращается к просмотру фильма с Соён, которая похлопывает его по руке и указывает на телевизор — её способ сказать ему обрати внимание, папа! Тэхён грустно улыбается ей в затылок, желая, чтобы она заговорила. Он много читал о селективной немоте у детей и о том, что это чаще всего симптом сильной тревоги и реакции страха. Однако Тэхён не видит никаких других признаков того, что Соён встревожена. Она не боится других людей, и кажется, что в садике ей очень комфортно, даже сейчас, когда она перестала говорить. Тэхён думает, что она просто… скучает по своей маме, и его затаённый гнев по отношению к своей бывшей вспыхивает немного сильнее, когда он думает об этом.       Они познакомились в колледже, встречались полтора года и влюбились друг в друга. Когда она забеременела Соён, они были удивлены и напуганы — оба почти закончили университет и даже не говорили о том, хотят ли они детей или нет, — но решили, что хотят оставить её, и в течение первых двух лет жизни Соён они были счастливы. Но постепенно оба разлюбили друг друга. Они шли в разные стороны со своей карьерой — или, точнее, Тэхён продвигался по карьерной лестнице, в то время как она понятия не имела, что хочет делать со своей жизнью.       Только год назад, хоть она всё ещё и не знала, чем хочет заниматься, она поняла, что не хочет быть матерью. Это был очень трудный разговор, и они оба наговорили того, что не должны были говорить, и на этом их гражданское совместное воспитание закончилось. Тэхён ненавидит думать об этом. Ненавидит думать о том, как Соён будет спрашивать о своей маме и не понимать, почему периоды между её визитами становились всё длиннее и длиннее. У них всё ещё была общая опека, но мама Соён забирала её всё реже и реже, пока месяц назад она не появилась в их доме, вручила Тэхёну документы, которые подтверждали, что он полностью опекает Ким Соён, обняла её на прощание и ушла из их жизни.       С помощью Юнги, Намджуна и Сокджина Тэхён усадил дочь, потому что в пять лет она достаточно взрослая, чтобы поинтересоваться, и сказал ей, что она больше не увидит маму. Она провела несколько дней, пытаясь обработать информацию, задавая вопрос за вопросом, но когда это, наконец, дошло до неё, именно тогда Соён замолчала. Тэхён считает, что было бы неплохой идеей отвезти её на консультацию к детскому психологу.       Следующий день выдался ярким и солнечным, и Тэхён решает, что им нужно пойти в парк. Взволнованная улыбка Соён говорит ему всё, что нужно знать, и они одеваются в брюки и свитера, потому что ранней весной всё ещё немного прохладно, и вместе отправляются в путь.       Примерно в пятнадцати минутах ходьбы от их квартиры есть большой парк. Соён идёт спокойно и тихо, держа его за руку всю дорогу, в то время как Тэхён говорит, пытаясь добиться от неё любого звука, не привлекая к этому внимания. Если он и узнал что-то из чтения о селективной немоте, так это — не заставлять ребёнка говорить. Тэхён знает, что она заговорит, когда будет готова, и он просто надеется, что это время наступит как можно скорее.       Соён любит этот парк из-за большого пруда, расположенного в середине. В одной стороне есть небольшая игровая площадка, но она предпочитает ходить вокруг пруда, глядя на уток и пытаясь заставить их подплыть поближе. Утки уже долгое время живут в этом парке и поэтому полностью привыкли к людям — особенно к тем, кто их кормит. Тэхён коротко сетует, что они не принесли для них риса, так как Соён обычно напоминала ему об этом, и он надеется, что она не будет разочарована. Сейчас ранний полдень, и парк заполнен. Вокруг довольно много стариков, гуляющих или сидящих на скамейках, которые окружают парк, а также несколько других семей. Тэхён — один из многих молодых родителей, которые сегодня привели своих детей погулять на солнышке.       Утки, которые, возможно, главная достопримечательность для большинства детей, приходящих сюда, рассредоточены между несколькими людьми, стоящими у кромки воды или дальше по тропинке, огибающей пруд. Иногда Соён сразу же тащит его к воде, чтобы посмеяться и пообщаться с ними, но сегодня она, кажется, довольна тем, что сначала они немного прогуляются, её крошечная ручка всё ещё крепко держится за руку Тэхёна.       — Сегодня здесь много людей, да, детка? — говорит Тэхён, улыбаясь и размахивая руками между ними. Соён смотрит на него, её глаза и нос очаровательно морщатся в ярком дневном свете. — Не хочешь пойти и спросить милую хальмони, не даст ли она тебе немного риса, чтобы накормить уток? — она поджимает губы, делая вид, что думает об этом, а затем качает головой. — Позже? — догадывается Тэхён, и она кивает. Чувствуя одновременно мягкую любовь к тому, какая она очаровательная, и глубокую, постоянную печаль от того, что она не хочет говорить, Тэхён тоже кивает и позволяет тишине воцариться между ними на некоторое время.       Они обходят вокруг пруда, возвращаясь к игровой площадке. Сегодня на ней играет не так много детей, и качели широко открыты. Соён отпускает его руку и бросается к ним. Она усаживается и смотрит на отца с выжидающей улыбкой на лице. Тэхён подходит и начинает мягко толкать её, чтобы она раскачивалась взад и вперёд, не слишком высоко. Он смотрит за ней одним глазом, убеждаясь, что она по-прежнему держится обеими руками за цепи качелей, в то время как он оглядывает парк. Цветут вишневые деревья, и парк наполнен нежно-розовыми лепестками и ярко-зелёными листьями. Иногда, когда они приходят сюда, Тэхён с трудом может поверить, что что-то настолько красивое и спокойное может существовать в центре такого города, как Сеул. Ему это нравится. Напоминает о его детстве, когда он рос на окраине Тэгу.       Мама Тэхёна уговаривала его, чтобы он вернулся, взяв с собой Соён, и начал всё сначала в месте, которое не хранит для неё так много плохих воспоминаний, но… Тэхён так много работал, так далеко продвинулся за годы, прошедшие с тех пор, как начал работать там сразу после окончания университета. Отправиться куда-то ещё, начать всё сначала? Эти идеи заставляют Тэхёна физически отпрянуть. Однако он чувствует себя плохо. Его родители любят свою внучку, и у Тэхёна никогда не хватает времени, чтобы навещать их. Родители действительно приезжают к ним время от времени, но по мере того, как они становятся старше, им всё труднее и труднее путешествовать. Его сердце замирает, и он думает о том, что он не только плохой отец, но и плохой сын…       У Тэхёна в кармане начинает звонить телефон. Он хмурит брови и вытаскивает его. Сердце снова замирает, когда он видит, что это работа. Они знали, что у него есть несколько личных дней, и не стали бы связываться с ним, если это не чрезвычайная ситуация. Он ловит Соён и помогает качелям остановиться.       — Соён-а, папа должен поговорить по телефону, хорошо? Я могу покатать тебя ещё немного, как только закончу, обещаю.       Она кивает, выглядя лишь слегка разочарованной, и Тэхён делает шаг в сторону, чтобы ответить на звонок.       — Ким Тэхён, — говорит он, как только телефон соединяется.       — Тэхён-ши, мне очень жаль беспокоить тебя в твой выходной, но возникла проблема… — Тэхён подавляет низкий стон, который грозит вырваться, и слушает, как его подчинённый обрисовывает проблему, с которой они столкнулись. В конечном итоге это даже не чрезвычайная ситуация, его команда просто пропустила одну мелочь, решающую всю проблему, и когда Тэхён вешает трубку, он делает глубокий вдох, прогоняя раздражение, которое чувствует. Ничего не могут сделать сами… — думает он. Поворачивается к качелям и обнаруживает, что те пусты. Раскаленная добела паника расцветает в его животе, и он отчаянно оглядывается по сторонам, пытаясь увидеть ярко-розовую куртку Соён и длинные чёрные волосы, завязанные такой же розовой лентой.       Облегчение переполняет его мгновение спустя, когда он замечает её. Она стоит ближе к пруду рядом с мужчиной, одетым в просторную флисовую куртку и широкие брюки. Мужчина держит мешочек с рисом, и тогда Тэхён видит, что Соён скармливает часть риса уткам, собравшимся поблизости. Пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, Тэхён подходит ближе, но в тот момент, когда оказывается в пределах слышимости, он замирает, глаза распахиваются так широко, насколько это возможно.       — …люблю здешних уток. Они такие милые!       — Они милые, да? Тебе нравится их кормить?       — Да! Мой папа приводит меня сюда, и мы часто кормим уток, но сегодня папа забыл рис. Глупый папа.       Мужчина смотрит на неё с улыбкой, такой же яркой, как солнце, освещающее их, и смеётся. Соён смеётся вместе с ним, звук яркий и чистый, и это всё, что Тэхён хочет слышать в этом мире. Его горло внезапно сжимается, а глаза горят от слёз. Он делает паузу, подавляя прилив эмоций, когда впервые за месяц слышит, как его маленькая девочка смеётся и свободно говорит.       — Кстати, о папе, где он? — снова начинает говорить мужчина.       — Папа должен был поговорить по телефону, — говорит Соён. Затем, как будто это только что пришло ей в голову, она поворачивается и ищет его, снова широко улыбаясь, когда замечает его всего в нескольких метрах позади них. Она машет рукой, и Тэхён не может сдержать широкой улыбки, которую посылает ей в ответ, тоже слегка взмахнув рукой. Мужчина рядом с ней поворачивается, чтобы увидеть, как Тэхён подходит, и он тоже широко улыбается, и Тэхёна немного шокирует, насколько тот красив.       — Ах! Привет! Эта прекрасная принцесса ваша? — спрашивает мужчина, оглядываясь на Соён, и она хихикает. Тэхён чувствует, как счастье, которое приносит с собой этот звук, бьёт его прямо в живот.       — Так и есть, — говорит он, сокращая оставшееся пространство между ними. Встаёт позади Соён, положив руку ей на плечо. — Соён-а, ты сказала спасибо за рис? — она кивает и шепчет небольшое «да», прежде чем снова повернуться к уткам, которые подплывают всё ближе и ближе, чем дольше она держит рис в руках. — Извините, если она вас побеспокоила, — говорит Тэхён.       — О! Нет! Вовсе нет! — говорит мужчина с растерянной улыбкой на лице. Тэхён слегка наклоняет голову и прикусывает нижнюю губу.       — Гм, это может быть странный вопрос… Но она попросила рис для уток или вы предложили?       Улыбка мужчины падает всего на волосок, и его брови слегка хмурятся в замешательстве.       — Она подошла и попросила, надеюсь, всё в порядке.       — Да! — спешит сказать Тэхён. — Извините, просто в последнее время она мало разговаривает, поэтому я был удивлён. Это хорошо. Спасибо.       Мужчина машет рукой, его яркая улыбка возвращается в полную силу.       — Оу, не благодарите! Она очаровательна.       Тэхён улыбается и кивает, глядя на макушку Соён. Как только он снова поднимает глаза, открывая рот, чтобы спросить имя мужчины и представиться, телефон того начинает звонить. Тэхён снова закрывает рот, а мужчина достаёт телефон из кармана.       — Ах, извините, я должен ответить. Приятно с вами познакомиться! — затем он наклоняется к Соён и протягивает ей полупустой мешочек риса. — Убедись, что накормила всех уток, хорошо?       Она берёт мешочек с широко раскрытыми глазами и кивает.       — Хорошо, спасибо, — говорит она тихо, почти благоговейно.       Мужчина одаривает её последней ослепительной улыбкой, прежде чем принять вызов и уйти. Тэхён слышит начало его разговора, прежде чем он оказывается вне пределов слышимости:       — Эй, хён! Нет, я ничего не делаю, я просто в парке…       Тэхён смотрит ему вслед, всё ещё держа руку на плече Соён, чувствуя лёгкий трепет от того, что этот случайный незнакомец в парке смог заставить Соён говорить, даже сам не сказав ни слова.       Он приседает на корточки, обнимая её одной рукой за живот и притягивая к своей груди.       — Он был милым, да? — спрашивает он, и она оглядывается и кивает. — Может, пойдём посмотрим, не хотят ли другие утки немного риса? — весело спрашивает он.       — Ага, — тихо говорит Соён, и сердце Тэхёна воспаряет.       Остаток солнечного позднего утра они проводят, гуляя по парку и кормя всех уток. Тэхён делает несколько снимков Соён, улыбающейся и тихо смеющейся, когда стайка уток следует за ней по пятам, и она вызывает восторг группы пожилых женщин, которые охают и ахают над ней. Тэхён чувствует прилив гордости, когда те хвалят её за то, какая она вежливая и красивая. Когда они, наконец, возвращаются домой на обед, Тэхён вспоминает, что ещё не связался с другом Юнги по поводу возможного присмотра за ребёнком, и поэтому, как только они оба усаживаются обедать кимбапом, он достаёт свой телефон и составляет сообщение.       Здравствуйте, Хосок-ши. Это Ким Тэхён, думаю, наш общий друг Мин Юнги сказал вам, что я ищу кого-то, кто мог бы присматривать за моей дочерью Соён? Ей пять лет, и мне нужно, чтобы кто-то был на автобусной остановке в двенадцать тридцать, когда она вернётся из детского сада (остановка прямо возле нашего дома). Вам нужно оставаться с ней до конца дня и кормить её ужином почти каждый вечер. К сожалению, характер моей работы время от времени требует дополнительных часов, и хотя я стараюсь вернуться домой до ужина и сна, иногда это не удаётся. Она тихая и вежливая, любит рисовать и читать книги, но также любит гулять (поблизости есть парк, который мы часто посещаем) и играть на детской площадке. Если это похоже на то, с чем вы можете справиться, я хотел бы, чтобы вы пришли и познакомились с ней, и мы могли бы более подробно поговорить об оплате и других подобных вещах. Пожалуйста, дайте мне знать при первой же возможности. Если всё пойдёт хорошо, мне нужно, чтобы вы начали в понедельник. Спасибо! Ким Тэхён и Ким Соён       Тэхён несколько раз перечитывает сообщение, немного подправляет его, и когда он удовлетворён, нажимает «Отправить». С другой стороны стола Соён наблюдает за ним с любопытным взглядом, и Тэхён ловит его и улыбается, ожидая, что она вернётся к еде молча. Он удивляется, когда она этого не делает.       — Что ты делаешь, папа? — спрашивает она, её голос всё ещё тихий, но, несомненно, слышный, и улыбка Тэхёна становится непропорционально широкой для вопроса, который она задала. Ему всё равно, он просто так счастлив, что она говорит!       — Ну, дядя Юнги рассказал мне о своём друге, которому нужна работа, а тебе нужна новая няня. Так что он, возможно, придёт в эти выходные, и мы сможем познакомиться с ним, поговорить и посмотреть, может быть, он сможет присмотреть за тобой, пока папа на работе. Звучит хорошо?       — Да, — говорит она, возвращаясь к еде. Они сделали роллы кимбап толстыми, и поэтому ей немного трудно схватить их своими палочками для еды, её маленькие руки недостаточно большие, чтобы раскрывать палочки так широко, как требуется.       — Ты можешь использовать свои руки, милая, — говорит Тэхён, тихо смеясь, когда она роняет ролл, который пытается поднять в третий раз. Она без колебаний бросает палочки для еды на стол — металл стучит по деревянной поверхности, — и хватает толстый кимбап своими маленькими пальцами. Жует его со звуком восторга и улыбается отцу, её щёки округлились от еды. Тэхён мог бы просто растаять.       Чуть позже Чон Хосок отправляет ему ответное сообщение, и Тэхён читает его с чувством приглушенной надежды. Он действительно хочет, чтобы это был последний раз, когда ему приходится менять няню. Он ненавидит, как много непоследовательности это значит для Соён, и ненавидит необходимость проходить через этот процесс каждую неделю. Ему нужен кто-то, на кого он может положиться, кто-то, кто, как он знает, будет относиться к Соён как к своей, и заботиться о ней, как о своей, чтобы Тэхён мог сосредоточиться на работе, не беспокоясь.       Здравствуйте, Тэхён-ши! Да, Юнги-хён рассказал мне всё о Соён, и она звучит как абсолютная мечта. Всё это кажется вполне выполнимым, и я хотел бы встретиться с вами обоими и поговорить подробнее. Возможно ли завтра? Около 10 утра? Если нет, то я гибок! С нетерпением жду встречи.       Тэхён сразу же отвечает, соглашаясь, что десять утра — это нормально, и сообщает ему адрес. После того, как всё улажено, Тэхён убирает телефон и сосредотачивается на том, чтобы провести остаток своего выходного дня с Соён. По прошествии дня она снова начала вести себя очень тихо, но время от времени всё ещё разговаривает. Тэхён разрывается между чувством восторга и невероятным замешательством. Ему интересно, что изменилось. Это как-то связано с тем парнем в парке и его мешочком риса для кормления уток? И если да, то что у него есть такого, чего нет у её собственного отца? Он старается не вникать в это слишком глубоко, но это всё же не выходит у него из головы, пока они вместе играют, смотрят фильм и, наконец, вместе готовят ужин.       В ту ночь, укладывая её в постель после ванны, Тэхён говорит дочке, что завтра придёт друг дяди Юнги, чтобы познакомиться с ней, и, как он надеется, он будет тем, кто заберёт её с автобусной остановки и поиграет с ней до того, как папа вернётся с работы.       Она очаровательно хмурит брови и шёпотом спрашивает:       — Если он друг дяди Юнги, почему он не друг дяди Намджуна и дяди Сокджина тоже?       Тэхён смеётся.       — Я уверен, что это так. Может быть, сначала он был другом дяди Юнги? Помнишь, я рассказывал тебе, что сначала познакомился с дядей Намджуном, а потом он представил меня дяде Юнги и дяде Сокджину? Может быть, это тоже самое.       — Ооу, — выдыхает Соён, по-видимому, принимая предположение Тэхёна.

***

      На следующее утро, незадолго до десяти, Тэхён удостоверяется, что он и Соён одеты и готовы к компании. Через пять минут после назначенного времени раздаётся стук в дверь. Соён с опаской поднимает глаза от своей книжки-раскраски, и Тэхён быстро направляется к двери.       Когда открывает, его глаза расширяются от удивления. С другой стороны стоит мужчина из парка, чья улыбка сначала превращается в удивление, а затем в ещё более широкую радостную улыбку.       — Какой маленький мир! — смеётся он.       Тэхён выходит из состояния шока и говорит:       — Это точно! — он протягивает руку. — Хосок-ши, приятно познакомиться, заходите.       Хосок пожимает ему руку и заходит внутрь, легко снимая обувь. Тэхён закрывает за ним дверь и поворачивается, чтобы увидеть, как Соён смотрит на мужчину широко раскрытыми глазами.       — Привет! — говорит Хосок, подходя и присаживаясь рядом с ней. — Помнишь меня? — спрашивает он, делая перед ней своё лучшее эгьё. Соён хихикает.       — Да! Вчера вы помогали мне кормить уток! — её голос громкий и счастливый, и Тэхён сразу же понимает, что наймёт этого человека в качестве няни, независимо от того, как пройдёт остальная часть «собеседования» — за исключением каких-либо серьёзных красных флагов. Но этот мужчина дружит с Юнги, а Тэхён доверяет суждениям Юнги. Он очень серьёзно сомневается, что будут какие-то красные флаги. Тэхён подходит и садится на диван рядом с Соён, зачёсывая её волосы за плечи.       — Можешь звать меня Хоби, хорошо? — говорит ей Хосок, а затем переводит свою ослепительную улыбку на Тэхёна. — Вы тоже можете, если хотите, — смеётся он. — Я ровесник Намджуна.       «Значит, ему около тридцати», думает Тэхён.       — Тогда вы мой хён, — говорит Тэхён, чувствуя себя немного сбитым с толку из-за силы улыбки Хосока. Он стряхивает это чувство и прочищает горло. — Гм. Хорошо. Итак, Юнги-хён сказал, что вы работали с детьми?       Хосок кивает.       — Да, до недавнего времени я работал в детском саду здесь, в Сеуле, чуть больше двух лет, а до этого я работал в одном из детских садов в Кванджу. Однако у центра здесь были некоторые финансовые проблемы, и ему пришлось уволить некоторых людей, и, к сожалению, я был одним из них. Но это не имеет никакого отношения к моей способности присматривать за детьми, и у меня есть рекомендательные письма, если вы хотите их увидеть.       — О нет, в этом нет необходимости. Печать одобрения Юнги-хёна — это всё, что мне нужно. Эм, ладно, как я уже сказал в своём сообщении, она заканчивает детский сад в двенадцать, и автобус высаживает её прямо на улице в двенадцать тридцать. Она обедает в садике, но обычно любит перекусить вскоре после возвращения домой. Вы можете сводить её в парк или куда-нибудь ещё.       — Мне нравится кормить уток! — перебивает Соён с улыбкой, но кажется, что в тот момент, когда осознаёт, что сделала, она снова сжимается в себе.       — Правильно, Соён-а! — говорит Тэхён, пытаясь подбодрить её. — Не хочешь рассказать Хоби, чем ещё тебе нравится заниматься?       Хосок наблюдает за её размышлениями с улыбкой, которая уже выглядит безнадёжно нежной.       — Мне нравится раскрашивать, — тихо говорит она. — Я люблю смотреть телевизор!       — Но не слишком много, — добавляет Тэхён.       — Мне нравится играть со своими куклами и игрушками. Я люблю играть с моими дядями и моим папой. Я люблю петь и танцевать, — добавляет она, и брови Тэхёна поднимаются вверх. Она почти не делала этого с тех пор, как её мама перестала навещать её, и волна надежды, которая проходит через Тэхёна, когда он думает о том, что она, возможно, снова станет более похожей на себя, почти сбивает его с ног. Она перечисляет ещё несколько вещей, которые ей нравится делать, её голос становится громче и увереннее с каждым разом.       Когда она заканчивает с решительным кивком, Хосок притворно ахает.       — Ух ты! Похоже, нам будет очень весело вместе, Соён-а! — он поднимает руку, чтобы дать пять, и Тэхён смотрит с изумлённой, но чрезвычайно довольной улыбкой на лице.

***

      Ночью, перед сном, Соён тихо разговаривает в длинном потоке мыслей. Она очень рада, что Хоби будет её няней, и ей не терпится покормить с ним уток, порисовать с ним и потанцевать с ним. Тэхён может только смотреть на неё, сидя рядом, прижавшись бедром к её ногам и положив руку ей на живот. Он улыбается. Он не думает о том, что не перестаёт улыбаться с тех пор, как Хосок ушёл много часов назад.       Остальная часть их «собеседования» прошла идеально. Соён оставалась рядом, и Тэхён более подробно описал её график. Они обсудили зарплату. Обсудили распорядок дня перед сном, а также то, где Хосок может быть строгим, а где — снисходительным. Обсудили работу Тэхёна и то, почему она требует долгих часов. Кратко обсудили проблемы Тэхёна с прошлыми нянями, не вдаваясь слишком много в детали. Хосок мягко заверил, положив руку на предплечье Тэхёна, что ему больше не нужно беспокоиться об этих вещах. Что Тэхён может доверять ему — если он облажается, они оба знают, что Юнги натравит на него одного из двух своих гигантских бойфрендов, и Тэхёну ничего не придётся делать.       После нескольких часов разговоров Тэхён официально предложил ему работу, и Хосок согласился. Тэхён дал ему код от дома и код двери их квартиры, а затем он и Соён спустились с ним вниз и показали ему, где именно её высаживает автобус. Они стояли, взявшись за руки, и махали на прощание Хосоку, чья улыбка до сих пор остаётся в сознании Тэхёна много часов спустя.       — Папа, я люблю тебя, — шепчет Соён, её маленькие глазки опускаются, когда она начинает поддаваться сладкому зову сна. Горло Тэхёна сжимается, и слёзы на самом деле щиплют его глаза. Он сгибается пополам, чтобы крепко поцеловать её в лоб, нежно зачёсывая волосы назад.       — Я так сильно люблю тебя, Соён-а, — эти слова кажутся недостаточными, чтобы полностью выразить глубину его чувств к этому маленькому человеку, которого он помог создать. — Спи спокойно, милая.       — Спокойной ночи, папа, — мягко выдыхает она, засыпая.       Тэхён долго смотрит на неё, а затем, наконец, медленно встаёт с кровати и выходит из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Он идёт в гостиную и сразу же достаёт свой телефон и звонит по FaceTime Юнги. Мгновение спустя лицо Намджуна заполняет экран.       — Привет, хён, — говорит Тэхён, улыбаясь. Он привык, что звонит одному из них, а вместо него отвечает другой. Намджун улыбается, а затем его лицо отодвигается в сторону, когда Сокджин появляется на экране.       — Привет, Тэхён-а! — говорит он громким шёпотом. Камера наклоняется в сторону от них, и Тэхён видит Юнги в его гигантском, плюшевом и чрезвычайно удобном кресле. Он заснул с открытым ртом, и Тэхён слышит тихий храп в тишине. Его толстая грелка плотно обмотана вокруг плеча, шнур свисает со спинки и тянется к розетке в стене за креслом. — У него день сильной боли, поэтому мы дали ему хороший препарат, и он сразу отключился.       Настроение Тэхёна слегка падает, и когда Намджун поворачивает телефон так, чтобы он снова смотрел на них двоих, выражение их лиц отражает его. Он собирает свои силы, зная, что они уже достаточно беспокоятся о Юнги, им не нужно, чтобы Тэхён прибавлял к этому и ещё больше давил на них.       — Надеюсь, он сможет хорошо выспаться, — тихо говорит он.       — Я тоже, — говорит Намджун, тихо вздыхая, поворачиваясь, чтобы оглянуться через плечо. — У меня такое чувство, что после аварии он не может проспать целую ночь, не приняв сильное обезболивающее, и я ненавижу это. Но ему нужно поспать.       Сокджин протягивает руку и нежно проводит пальцами по волосам Намджуна. Это такой любящий жест, и он заставляет Тэхёна улыбнуться.       — Как дела, Тэхён-а? Как прошло собеседование с Хосоком?       — Оно прошло… — Тэхён останавливается, выдыхая весь воздух из лёгких. — Оно прошло фантастически. Я… я даже не могу этого объяснить. Хён, Соён разговаривала с ним. И даже не просто разговаривала, она была взволнована! Она была так счастлива! Я не знаю, что в нём такого, но что-то в нём заставило её сегодня говорить больше, чем я слышал от неё в течение последнего месяца. Я чуть не заплакал сегодня двенадцать раз, — когда Тэхён заканчивает говорить, оба его хёна смотрят на него с понимающими улыбками на лицах. — Что? — спрашивает он, всё ещё улыбаясь.       — Мы знали, что Хосоки подойдёт, — говорит Сокджин почти самодовольно.       — Хосок — очень особенный человек. Меня нисколько не удивляет, что он сразу понравился Соён.       — Это потому, что Хосок — олицетворение солнечного света, — говорит Юнги, его низкий голос звучит слабо. Оба его партнёра отворачиваются от телефона, чтобы увидеть, как он ёрзает, и Тэхён замечает небольшую дрожь, когда Юнги протягивает руку, чтобы отрегулировать грелку. — Кто-нибудь может помочь мне лечь в постель? — спрашивает он слабым голосом.       — Извини, Тэ-я, — говорит Намджун, когда Сокджин немедленно поворачивается, чтобы пойти к Юнги. Тэхён смутно слышит, как он тихо говорит, спрашивает его о плече, о его боли, хочет ли он пить, голоден ли, и Юнги на каждый вопрос отвечает одним словом — кровать.       — Нет, нет, всё в порядке. Идите, я поговорю с вами завтра, ребята. Спокойной ночи, Юнги-хён, спи спокойно! Ночи, Сокджин-хён! Ночи, Намджун-хён, — тихо добавляет он.       Все трое хором прощаются, и телефон снова переключается на экран контактов, когда звонок заканчивается. Тэхён делает глубокий вдох, задерживая его на долгое мгновение, а затем медленно выдыхает. Хроническая боль — абсолютное чудовище, и они борются с ней с тех пор, как Юнги попал в аварию почти три года назад. Они очень сильные люди, и Тэхён очень уважает их.       Тэхён медленно готовится ко сну, принимает душ и неторопливо чистит зубы. Он дрочит в душе, это почти единственное время, которое у него есть для себя, между работой и пятилетним ребёнком, и когда забирается в постель, чувствует приятную усталость. Это был хороший день. Великолепный день, если быть честным. И когда он засыпает, причина этого великолепия всплывает в сознании, его красивое лицо и солнечная улыбка запечатлеваются в памяти.

***

      Большую часть дня в понедельник Тэхён проводит, чувствуя беспокойство. Хосок присылает фотографию, на которой Соён перекусывает после возвращения домой, улыбаясь с толстыми щеками, полными еды, и это помогает ослабить беспокойство Тэхёна, но не полностью. Он надеялся, что сможет уехать вовремя, но дела, которые он пропустил в четверг и пятницу на прошлой неделе, накопились. И прежде чем Тэхён это осознаёт, уже восемь часов, когда он, наконец, выходит из офиса и садится в свою машину.       Всю дорогу домой он твердит себе, что не приедет в квартиру, в которой не будет взрослых, как в прошлую среду, но это не мешает нервам бурлить у него в животе, когда он выходит из лифта в коридор. Быстро идёт к своей двери, и пока набирает код, невольно задерживает дыхание — воспоминание о панике, которую почувствовал, когда приехал и нашёл Соён в одиночестве, свежо в его памяти. Однако в тот момент, когда он входит внутрь, дыхание с облегчением вырывается из него. Хосок сидит на диване, скрестив ноги, и что-то делает в телефоне . Он поднимает глаза, когда Тэхён входит в квартиру, и улыбается.       — Привет, — говорит Тэхён, стараясь, чтобы его голос звучал нормально. — Как она? Мне очень жаль, что я вернулся так поздно.       — Привет! Нет, не беспокойтесь об этом. Она была великолепна! — Хосок блокирует телефон и кладёт его в карман, когда встаёт. — После того, как мы перекусили, мы немного порисовали, и она хотела показать своих «дядей», поэтому мы позвонили Юнги-хёну, так как остальные всё ещё были на работе, и она болтала с ним в течение получаса. Потом мы немного потанцевали, немного поиграли, и она попрактиковалась в письме. Она была великолепна, — снова говорит он, тепло улыбаясь, и Тэхён не может не заметить, как его собственная улыбка отражает улыбку Хосока.       — Ух ты. Похоже, она отлично провела день. Спасибо, Хосок.       Хосок переносит вес тела на другую ногу и качает головой, его улыбка не дрогнула.       — На самом деле это не проблема. Она фантастический ребёнок. Очень милая, энергичная и суперумная. Мы говорили о самых разных вещах.       — Я просто… — Тэхён вздыхает и идёт на кухонный остров, чтобы положить ключи и портфель. Он поворачивается и прислоняется к нему, засунув руки в карманы и уставившись в пол. — Я действительно поражён. Мама Соён… около месяца назад она решила, что официально не хочет быть мамой — у нас была общая опека, но Соён жила со мной, и её мама навещала нас достаточно часто, пока не начала приходить всё реже и реже. Но… месяц назад, когда я объяснил Соён, что мама больше не будет навещать её, и она действительно поняла это, она просто закрылась. Она перестала говорить, была очень подавлена и даже не разговаривала со мной, — говорит он, прижимая руку к груди. Он опускает её, так что она свисает вдоль бока, и поднимает глаза, чтобы увидеть, что Хосок смотрит на него. Его брови нахмурены, а улыбка исчезла. На её месте печальный, озабоченный взгляд, и Тэхён сразу решает, что ему больше нравится улыбка Хосока.       — Это действительно грубо, — тихо говорит Хосок. — Мне жаль, что так получилось.       — Мне тоже.       — Но Соён очень повезло, что у неё такой отец, как вы, — Хосок делает шаг вперёд. Тэхён тихо фыркает через нос, один уголок его рта приподнимается в кривой улыбке. Он не совсем так думает, но он не собирается вываливать этот образ мышления на кого-то, с кем он только что познакомился.       — В любом случае, — тихо говорит он, выпрямляясь. — Я не хочу больше задерживать вас, я и так вернулся позже, чем хотел. Как она ела? И она вела себя хорошо перед сном? — Тэхён достаёт из кармана телефон и открывает банковское приложение.       — Она была великолепна, съела всё, что я ей дал, и только немного запротестовала, когда пришло время принимать ванну и ложиться спать.       — Хорошо, хорошо, я рад. Иногда она бывает немного привередлива с ужином, особенно с новыми людьми. Она всегда отлично спит, — говорит он с лёгким смехом, входя в приложение. Он находит, где сохранил номер счёта Хосока, и переводит согласованную сумму.       — Держу пари, вам было очень легко, когда она была маленькой.       — Вы даже не представляете, — смеётся Тэхён. Он поднимает глаза, как только перевод проходит. — Хорошо, я перевёл вам всю сумму.       — Спасибо, — говорит Хосок, делая несколько шагов ко входной двери. — Эй, если вам так легче, вы могли бы просто переводить еженедельно?       — О, хорошо. Да, это будет легче. Я мог бы делать это каждую пятницу?        Хосок кивает, делает последние несколько шагов ко входной двери и надевает ботинки.       — Ещё раз спасибо. Было… действительно трудно найти хорошего человека для присмотра за ребёнком. Последнюю девушку мне пришлось уволить, потому что она уложила Соён спать и ушла, чтобы позаботиться о неотложных семейных делах, даже не дав мне знать, — говорит он с гримасой.       — Ничего себе! — говорит Хосок, останавливаясь от надевания обуви. — Это ужасно. О боже, я даже представить себе не могу.       — Да…       — Излишне говорить, что со мной подобного не произойдёт, — Хосок заканчивает обуваться и встаёт, глубоко вздыхая и снова улыбаясь. — Хорошо, ладно! Увидимся завтра!       Тэхён подходит к нему и протягивает руку. Хосок тут же берёт её и пожимает. Руки у него нежные, тонкие, с длинными пальцами. Тэхён ловит себя на том, что пялится, и снова переводит взгляд ему на лицо.       — Увидимся завтра. Спокойной ночи.       — Вам тоже! — Хосок машет рукой, а затем тихо смеётся, как будто он не собирался этого делать, прежде чем открыть дверь и выйти в коридор. Тэхён закрывает дверь и стоит в тихом коридоре, удивляясь, как ему так повезло.