***
Тэхён приезжает к игровому залу незадолго до шести часов. Находит свободное место вдоль дороги, чтобы припарковаться, и глушит машину. Он пишет Хосоку: «Только что прибыл! Ты уже здесь?» Мгновение спустя приходит ответ Хосока. «Ага! Я совсем рядом с игровым залом!» Тэхён быстро выходит из машины, запирает её и мчится по оживлённой улице. Мир освещён золотым сиянием заходящего солнца, и воздух тёплый. Тэхён видит впереди вход в зал и через мгновение замечает Хосока. Он одет в джинсы и большой флисовый пуловер. Тэхён узнаёт тот же пуловер, который был на нём, когда они в первый раз встретились в утином парке. Хосок выглядит просто очаровательно. Его волосы пушистые и зачёсаны назад, открывая лоб, и когда Тэхён останавливается перед ним, ему приходится физически сдерживаться от бессмысленных поцелуев. Хосок, однако, не сдерживается и улыбается так ярко, что Тэхёну почти больно, когда тот притягивает его в крепкие объятия. — Привет, Тэхён, — шепчет он. — Привет, хён, — через мгновение они отстраняются, не желая привлекать слишком много косых взглядов прохожих. — Ты голоден? Тут есть местечко с токпокки, я думал, мы можем пойти туда. — Звучит здорово, и я умираю с голоду! Идя бок о бок, они направляются в ресторан. Из динамиков звучит мягкая поп-музыка, и помещение наполнено звуками смеха и разговоров. Тэхён подходит к стойке и достаёт меню из маленького пластикового контейнера. Держит его перед собой, чтобы и он, и Хосок могли изучить его. Они решают заказать токпокки и жареную курицу, и Хосок убирает меню, пока Тэхён заказывает, а затем платит. Он берёт маленькую цифру 27 на металлической подставке, и они вместе идут искать столик. — Ты уже ел здесь раньше? — спрашивает Хосок, когда они садятся, и Тэхён кивает. — Да, несколько раз. Я был в игровом зале много раз, и мы обычно едим до или после, и это место очень удобное, — он кладёт руки на стол и улыбается Хосоку. — Сегодня Соён потребовалось немало убедительных аргументов. Она злилась, что папа собирается провести время с Хоби, а она нет. Нам пришлось позвонить Сокджин-хёну, чтобы они могли воодушевить её потусоваться с ними. Хосок смеётся, звучит восхитительно. — Что-то подсказывает мне, что у нас будет много свиданий с маленьким третьим колесом, сопровождающим нас. Я бы не возражал, если бы у нас были свидания не только вдвоём. — Я бы тоже не возражал. — Надеюсь, ты готов, что тебе надерут задницу в Dance Dance Revolution позже. Не ешь слишком много, — смеётся Хосок. Тэхён улыбается, чувствуя тепло. — Я не очень хорош в этой игре, так что ты, вероятно, прав, мне надерут задницу. Но пока ты тот, кто надирает мне задницу, я уверен, что со мной всё будет в порядке. Хосок преувеличенно стонет. — О, Тэхённи, ты не можешь говорить подобное на первом свидании! Ты слишком сильно мне понравишься, — он подпирает щеку ладонью и наклоняет голову набок, всё ещё улыбаясь. — Это цель, — мягко говорит Тэхён, слегка наклоняясь. Взгляд Хосока скользит по его губам, а затем снова возвращается к глазам. — Почему это похоже на пятидесятое свидание, а не на первое? — Я не знаю… Но я чувствую то же самое. Затем они впадают в лёгкое молчание, разглядывая то друг друга, то ресторан. Тэхён поймал себя на том, что ему интересно, сколько других людей здесь на свидании. Это их первое или пятидесятое? Их свидания такие же прекрасные, как у Тэхёна? Он так не думает. Им приносят еду, и оба нетерпеливо набрасываются на неё. Здесь самые лёгкие токпокки, но всё ещё немного острые для них обоих, и они смеются, когда их рты горят, и приходится просить новый кувшин холодной воды достаточно скоро, что заставляет обоих покраснеть от смущения, но аджумма, которая приносит его, просто улыбается и уходит, и они выпивают воду, всё ещё смеясь вместе. Пока едят, говорят о простых вещах: фильмах, которые им нравятся, музыке, которую они слушают. Ни один из них не занимается спортом, и они говорят о том, почему это так. Хосок рассказывает ему, каково было быть стажёром, когда он был подростком, а Тэхён развлекает Хосока историями про их друзей когда они все учились в университете. Когда еда заканчивается, они направляются в зал игровых автоматов, оба подпрыгивая от возбуждения. Тэхён всегда любил играть в игры — за что его не раз ругали учителя в школе. Когда они обменивают свои купюры на монеты, Хосок смеётся и игриво бьёт его по руке. — Пошли, пошли, пошли! — он ведёт их прямо к игровому автомату DDR и взбирается на него. — Приготовься к тому, что тебе надерут задницу, — говорит Хосок, расправляя плечи и растягивая подколенные сухожилия. Тэхён смеётся, кладя монеты в автомат, а затем встаёт на своё место. Тэхён позволяет Хосоку выбрать песню, и оба соглашаются играть на сложном уровне. — Так что это справедливо, — объясняет Хосок, озорно ухмыляясь. К всеобщему удивлению, Тэхён обошёл Хосока, два из трёх. Вечер быстро проходит в шквале смеха, тайных прикосновений и добродушного соперничества. Они накапливают гору билетов, которые Хосок бережно складывает в аккуратную стопку. Он смеётся над Тэхёном, когда тот говорит ему, что обычно просто засовывает их в карманы. — До того, как я стал отцом-одиночкой, я был в некотором беспорядке, — говорит Тэхён, когда они бродят по аркадам, чтобы посмотреть, в какие ещё игры хотят поиграть. Решают сыграть в баскетбол, и пока Хосок кладёт монеты, Тэхён продолжает, — Наличие ребёнка, для которого я полностью являюсь примером, заставило меня взять себя в руки. Хосок подмигивает ему. — Хорошо, я не думаю, что смог бы быть с неряхой. Щёки Тэхёна розовеют, и он немного отвлекается всё время, пока они бросают баскетбольные мячи в маленькие обручи. Ему нравится мысль о том, что Хосок будет с ним. Ему нравится, как это звучит. После того, как потратили все свои монеты и сыграли во все игры, в которые хотели сыграть, они отправляются с билетами к прилавку с призами. У них есть чуть больше двух тысяч билетов вместе взятых, и они решают потратить их на маленькую мягкую игрушку для Соён и несколько конфет для себя. Они вместе покидают аркаду и, не сговариваясь, начинают идти. Улица, на которой находится игровой зал, оживлённая, полная магазинов одежды и ювелирных изделий, ресторанов и баров. Они делят конфеты, которые у них есть, и Тэхён разворачивает синюю «blue jolly rancher», в то время как Хосок открывает «tootsie roll pops» и засовывает между зубами. Тэхён очень сильно хочет взять Хосока за руку. Пока идут, их пальцы время от времени соприкасаются, и когда он замечает, как Хосок раз или два с тоской смотрит на его руку, он понимает, что тот хочет этого так же сильно. О, к чёрту всё это, — думает Тэхён и берёт руку Хосока в свою, переплетая пальцы. Кого волнует, если люди пялятся? Тэхён не позволит такой глупости, как мнение других людей, помешать ему держаться за руки на свидании. — Держу пари, многое изменилось после того, как ты стал отцом-одиночкой, — размышляет Хосок несколько минут спустя. Солнце уже село, и улица освещена неоновым светом и огнями, льющимися из магазинов и ресторанов. Кожа Хосока светится, и Тэхён думает, что тот не может стать красивее, чем сейчас. — Это ещё преуменьшение, — отвечает Тэхён, слегка ослабляя хватку на руке Хосока. Тэхён рассеянно замечает, что их пальцы идеально подходят друг другу. — Когда мама Соён и я были вместе, всё казалось замечательным. Она не работала, когда Соён была младенцем, поэтому могла оставаться с ней дома, а я уделял ей немного времени по вечерам после того, как возвращался домой. Но я мог сказать, что она не была счастлива. Я думал, что она просто не хочет быть мамой-домохозяйкой, поэтому посоветовал ей найти работу, если хочет. Но со временем… Я понял, что она просто не хочет быть мамой, — Хосок издаёт звук отвращения, и Тэхён один раз сжимает его руку. — Как бы я ни ненавидел её решение, я не виню её за то, что она сделала свой выбор. Я поддержал её решение отдать мне опеку, и думал, что было бы хорошо, если бы Соён всё ещё могла навещать её, когда захочет. Мне не нравится, что она решила навсегда уйти из жизни Соён. Но… в то же время я почти благодарен за это. Разве не было бы лучше для Соён расти без матери, чем расти с той, кто возмущается её существованием? Хосок подходит ближе, и их плечи прижимаются друг к другу. — Как ты думаешь, если бы она когда-нибудь передумала и захотела снова быть в жизни Соён, ты бы принял это? — тихо спрашивает он. Тэхён вздыхает, глядя в небо. — Не знаю. Хочу сказать «да», но я также беспокоюсь о том, что подумает Соён, когда станет старше. Была бы она рада, что мама вернулась в её жизнь, после того, как так решительно ушла от нас, — он снова вздыхает. — Я не знаю. Нам просто придётся пересечь этот мост, если и когда мы подойдём к нему. — Я буду рядом, если вам придётся сделать это, — говорит Хосок, его голос болезненно нежен. Тэхён смотрит ему в глаза, и его почти одолевает желание поцеловать его так сильно, что это практически сбивает с ног. Губы Хосока приоткрываются, и он высовывает язык, чтобы облизать нижнюю губу. — Я очень хочу поцеловать тебя, — шепчет Хосок. — Я тоже очень хочу поцеловать тебя, — Тэхён делает глубокий вдох, задерживая пристальный взгляд Хосока ещё на один долгий, жаркий момент. Затем он принимает решение. — Я знаю, мы говорили, что должны двигаться медленно, но… — Да, я чувствую то же самое, — говорит Хосок, задыхаясь. — Соён с Намджуном и остальными, и они сказали, что если не получат от меня вестей к девяти, будут считать, что она останется на ночь… Хосок смеётся и проверяет свой телефон. — Без пяти минут девять. Брови Тэхёна хмурятся, а затем он тоже смеётся. — Я и не знал, что мы так долго пробыли в игровом зале. Итак… ты хочешь поехать ко мне? — Да, — нежно говорит Хосок. Затем немного смущённо улыбается. — Я вроде как… надеялся, что сегодня вечером всё обернётся именно так. Я приехал на такси сюда, чтобы не беспокоиться о своей машине. — Оу, ты такой умный, — говорит Тэхён, ухмыляясь. — Тогда пойдём.***
В тот момент, когда дверь за ними закрывается, Тэхён поворачивается и толкает Хосока к двери, наконец-то целуя его так, как хотел сделать весь вечер. Руки Хосока взмывают вверх, прочёсывая его густые чёрные волосы и сжимая несколько прядей. Он мягко тянет, и Тэхён не может сдержать стона, который вырывается в рот Хосока. Тэхён опирается одной рукой о стену рядом с головой Хосока, а другой тянется к его талии. Сжимает ткань пуловера, и когда этого становится недостаточно, просовывает руку под ним, скользя по спине. Каждый раз, когда Хосок двигается, его мышцы пульсируют под кожей, и Тэхён прижимается ближе, покусывая губы и снова застонав, когда Хосок крепче сжимает его волосы. Руки Хосока скользят вниз, чтобы остановиться по обе стороны от его шеи, большие пальцы ласкают челюсть Тэхёна, вызывая у него дрожь. Он отстраняется и мгновение разглядывает его, глядя на зацелованные и закусанные губы Хосока, на то, как вздымается его грудь, как вздымается грудь Тэхёна, пока они пытаются отдышаться. — Спальня? — шепчет Хосок. Тэхён не утруждает себя ответом, вместо этого берёт его за руку и ведёт через квартиру. Несмотря на то, что они дома одни, Тэхён всё равно закрывает дверь в свою комнату и смеётся, когда Хосок кладёт руки на плечи Тэхёна и ведёт к кровати. Он толкает, и Тэхён падает на матрас, а Хосок забирается к нему на колени. Жадно целует шею, ладонями исследует грудь и живот Тэхёна. Руки Тэхёна лежат на бёдрах Хосока, нежно сжимая, чувствуя твёрдые мышцы под мягкой кожей. — Я так сильно хотел сделать это с тех пор, как впервые увидел тебя, — шепчет Хосок ему на ухо, прежде чем прикусить мочку. Тэхён тихо стонет, крепче сжимая бёдра Хосока. — Я был опустошён, когда подумал, что ты натурал. Это было просто несправедливо. Тэхён откидывает голову назад, обнажая шею, и Хосок немедленно этим пользуется. Целует и посасывает кожу на шее Тэхёна, который опускает руки вниз, размещая их на заднице Хосока. — К счастью для нас обоих, я не натурал, — бормочет Тэхён. — Не был с четырнадцати лет. — Хвала богам-геям, — бормочет Хосок, отрываясь от его шеи и ныряя, чтобы поцеловать губы. Тэхён сжимает его задницу, дрожа от крепких мышц под своими пальцами. Хосок прижимается к нему, крепко целуя, и именно тогда Тэхён решает, что между ними слишком много слоёв одежды. Он отпускает задницу Хосока ровно настолько, чтобы задрать свитер, пытаясь стянуть его, но Хосок не перестаёт целовать. Тэхён смеётся ему в губы. — Хён, позволь мне снять с тебя свитер, — стонет он, когда Хосок снова прижимается. Он чувствует, как Хосок улыбается ему в щёку, прежде чем снова поцеловать, а затем оттолкнулся от коленей Тэхёна. Встаёт, ухмыляясь, поигрывая подолом своего пуловера. Начинает напевать песню, ухмылка становится шире, когда он чувственно двигает бёдрами. Тэхён откидывается на ладони, его румянец становится жарче, когда Хосок стягивает с себя пуловер. Под ним футболка, и он снова хватает подол, дразня, пока продолжает танцевать под песню, которую напевает. Тэхён разражается смехом, поняв, какую песню тот напевает. — О боже, ты что, устраиваешь стриптиз под Careless Whisper? — Тэхён смеётся, а Хосок теряет самообладание, его смех наполняет комнату. Он снимает футболку и снова забирается на Тэхёна, обнимая его за шею и глубоко целуя. Тэхён крепко обвивает его талию, а затем перекатывает их так, что Хосок лежит на спине, а Тэхён нависает, глядя на него сверху вниз. Он протягивает руку и убирает волосы Хосока со лба. Хосок смотрит на него, его руки лежат по бокам Тэхёна, а глаза улыбаются так, как Тэхён любит больше всего. — Могу я заставить тебя чувствовать себя хорошо, хён? — шепчет Тэхён в пространство между ними. — Да, — шепчет Хосок в ответ. Тэхён садится и протягивает руку, чтобы расстегнуть джинсы Хосока. Он двигается медленно, наслаждаясь чувственным моментом. Но затем Хосок снова начинает напевать Careless Whisper и разрушает эту атмосферу. Тэхён сильно хохочет, опуская голову на грудь Хосока. Он подпрыгивает, когда тот смеётся вместе с ним. Тэхён уже давно не смеялся так в спальне.… Он не думает, что когда-либо вообще так смеялся, находясь с кем-то в интимной близости. Даже с мамой Соён. Они улыбались вместе, занимались страстной любовью, но никогда не смеялись вместе. Тэхён снова смотрит на Хосока, замечая его нежное выражение. Он поднимает палец и гладит его по щеке. — Что? — выдыхает Хосок. — Я люблю твою улыбку, — говорит Тэхён. — Это было первое, что я заметил в тебе, когда увидел в тот день в парке. — Вот как? — говорит Хосок, его голос такой же мягкий, как и раньше. — Мхм, — бормочет Тэхён. — Надеюсь, что смогу дать тебе много поводов для улыбки в будущем. Хосок наклоняется, проводит рукой по волосам Тэхёна и целует его. — Я могу придумать одну вещь, которая заставила бы меня улыбнуться прямо сейчас, — говорит он, когда отстраняется. — И что же это? Хосок опускает голову, слегка поворачивая её, чтобы прошептать ему на ухо. — Трахни меня? — С удовольствием, — Тэхён снова целует его и старается снять с них остальную одежду. Когда лежащий под ним Хосок обнажён, он останавливается, его руки скользят по бокам, по подтянутому прессу. Его член небольшой, практически полностью твёрдый, прижавшийся в маленьком гнёздышке из тёмных волос. Тэхён заставляет Хосока подвинуться на кровати, и тот приподнимается так, чтобы голова покоилась на подушке Тэхёна, а Тэхён может устроиться между его ног. Он нежно обхватывает член Хосока и сжимает его. Хосок тихо выдыхает, и Тэхён улыбается, чувствуя, как становится твёрже. Он наклоняется и высовывает язык, чтобы облизать головку, наслаждаясь тихим стоном, который издаёт Хосок. Он поглаживает Хосока, облизывая и нежно посасывая головку, и когда тот полностью встаёт, Тэхён кладёт руки на бёдра Хосока, лаская, покачиваясь вверх и вниз, заглатывая член так глубоко в рот, как только может. Он сосёт и облизывает ствол, скользя по нему, и руки Хосока хватают его за волосы, не толкая и не дёргая, просто держа. Он тихий, если не считать резких выдохов, которые, кажется, не может контролировать. Тэхён опускает одну руку к его яйцам и сжимает их, перекатывая пальцами, облизывая и посасывая, и это заставляет его стонать. — Т-Тэ, я скоро кончу, если ты не прекратишь, — говорит Хосок, тихо смеясь. Тэхён соскальзывает с его члена, но снова обхватывает ладонью, в то время как Хосок отпускает его волосы. Он смотрит на него сверху вниз, всё ещё улыбаясь, одна рука лежит у него над головой, а другая на животе. — Я хочу кончить с тобой внутри меня. — Это можно устроить, — говорит Тэхён, притворяясь серьёзным. — Смотри, чтобы это было так, — отвечает Хосок, подняв брови, что соответствует серьёзному выражению лица Тэхёна. Однако он всё портит, когда смеётся. Тэхён встаёт и на коленях подползает к тумбочке, где хранит смазку. — Я… я, знаешь, давно ни с кем не был. Тэхён делает паузу, оглядываясь назад, туда, где Хосок выглядит немного нервным. Он приподнимается на локте и облизывает губы. — Я тоже. — Я не был уверен, есть ли у тебя презервативы, поэтому взял один с собой, просто, знаешь, на всякий случай. Но. Нам не обязательно его использовать. Тэхён достаёт смазку из тумбочки и возвращается к нему. — Я не против, если мы не используем, — мягко говорит он. — Хорошо. Тэхён целует его, и когда отстраняется, Хосок начинает переворачиваться, но Тэхён останавливает его, положив руку на бедро. — Хм? — Я хочу видеть твоё лицо. Хосок снова улыбается. — Я тоже хочу видеть твоё. Тэхён опускается на колени между ног Хосока и открывает бутылку смазки. Он наливает немного на пальцы, растирая, пока Хосок подтягивает колени к груди, обнажая себя. Он великолепен, и Тэхён почти отвлекается, просто глядя на него, но Хосок смеётся и тычет его ногой в плечо. — Ты собираешься вставить в меня пальцы или нет? — поддразнивает он. — Хм, может, я и не буду, — размышляет Тэхён, склонив голову набок. Хосок скулит, снова тыча его ногой. — Ладно, ладно, может, я сделаю. Он наклоняется и нежно проводит пальцами по розовой дырочке Хосока, всё это время наблюдая за его лицом. Хосок прикусывает нижнюю губу, и когда Тэхён медленно вдавливает внутрь, его глаза закрываются. Он удовлетворённо вздыхает. Внутри он горячий и тугой, и это ощущение идёт прямо к члену Тэхёна, который был полностью твёрдым с тех пор, как он начал сосать член Хосока. Он целиком вводит палец внутрь и обхватывает себя рукой. Когда начинает проталкивать палец в Хосока и вынимать его, поглаживает себя в такт. Его член пульсирует, и на долю секунды он задаётся вопросом, как долго сможет продержаться. Это немного смущает, но ему на самом деле всё равно. Не тогда, когда это потому, что он собирается трахнуть кого-то столь великолепного, доброго и идеального, как Хосок. — Иди поцелуй меня, — говорит Хосок, протягивая руку. Тэхён делает это, сразу же отпуская свой член, опираясь на кровать рядом с головой Хосока и наклоняясь, чтобы поцеловать его. В следующий раз когда вводит палец, он сгибает его, ища, и улыбается, когда Хосок издаёт стон, от которого по спине пробегают мурашки, его член дёргается в ожидании того, что произойдёт. — Ох, прямо здесь, — бормочет он в губы Тэхёна. Он кладёт ноги на бёдра Тэхёна, обхватив руками его спину. Тэхён вытаскивает палец и входит обратно уже двумя, двигаясь медленно, но снова сгибая их, чтобы прижаться к месту, которое заставляет Хосока так красиво стонать. Тэхён пьет эти стоны, будто они — эликсир жизни, а он — умирающий человек. Медленные томные движения, горячие поцелуи с открытым ртом, пока Тэхён трахает Хосока пальцами. Через некоторое время Хосок предлагает добавить ещё один, и тогда Тэхён проталкивает в него три пальца. Он болезненно твёрд, и когда Хосок скользит одной рукой вниз по его спине и обхватывает его член, он издаёт глубокий стон. — О, чёрт, — выдыхает он, отстраняясь от поцелуев Хосока и прижимая их лбы вместе. — Я хочу трахнуть тебя. — Тогда, пожалуйста, сделай это! — говорит Хосок, шутя, но сдерживая задыхающееся волнение. Тэхён кивает, садясь на пятки и снова нащупывая бутылочку смазки. В спешке он сжимает слишком сильно, и она почти повсюду. Ему удаётся собрать всё это в большую лужу в руке, и они вместе смеются над этим. Тэхён позволяет некоторым излишкам капать с руки на задницу Хосока, а затем наносит смазку на свой член, поглаживая несколько раз, чтобы убедиться, что он хороший и скользкий. Он скользит тремя пальцами обратно в Хосока, вырывая у того ещё один сдавленный вздох, чтобы сделать его тоже достаточно влажным. Затем выпрямляется и начинает погружаться внутрь. Из-за буквально реки смазки, которую он случайно использовал, скольжение происходит без усилий, и Тэхён не может сдержать то, как его глаза закрываются, брови хмурятся, а рот открывается, когда он проскальзывает дальше внутрь Хосока. — О, чёрт, хён, ты так чертовски хорошо чувствуешься, — стонет Тэхён. Хосок издаёт короткие отрывистые вздохи, вероятно, пытаясь привыкнуть к растяжке. — Боже, ты такой большой, — стонет Хосок. Тэхён останавливается, но рука Хосока взлетает, чтобы схватить его за плечо, впиваясь короткими ногтями. — Я не говорил, что это плохо! Тэхён хочет рассмеяться, но когда Хосок слабо сжимается, он обнаруживает, что не может делать ничего, кроме как стонать. Прошло очень много времени с тех пор, как он занимался сексом с мужчиной, но Тэхён поймал себя на том, что вспоминает, почему почти всегда предпочитал это сексу с женщинами. Мужчины всегда такие узкие. Он начинает медленно двигать бёдрами, с каждым толчком входя всё глубже, пока не оказывается полностью внутри. Руки Хосока скользят вниз по его спине, обхватывая задницу, крепко прижимая его к себе. — Подожди... остановись так на минутку, — говорит он, глубоко дыша. Тэхён наклоняется ближе и кивает, прежде чем закрыть глаза и медленно поцеловать Хосока, пытаясь отвлечь его от растяжки. — Знаешь, о чём я подумал, когда увидел тебя в первый раз? — спрашивает Хосок мгновение спустя, отрываясь от поцелуя. — Сначала я заметил твои глаза, то, как ты смотрел на Соён, словно она лучшая во всей вселенной. Я подумал «Вау, разве не было бы здорово, если бы кто-нибудь посмотрел так на меня?» А потом ты это сделал, — выдыхает Хосок, поглаживая щёки Тэхёна. — Ты действительно так на меня посмотрел, и теперь я понимаю, почему. Но позже, после того собеседования, всё, о чём я мог думать — заставить тебя снова посмотреть так на меня, — Хосок улыбается, и, как на рефлексе, Тэхён тоже. — Ты сейчас так смотришь. Тэхён снова целует его и медленно начинает толкаться, боясь, что если он этого не сделает, то сделает что-то опрометчивое, например, скажет три маленьких слова, которые промелькнули у него в голове. Хосок обхватывает его руками и ногами и прижимается к нему, издавая тихие вздохи и стоны каждый раз, когда бёдра Тэхёна соприкасаются с его. Каждый звук посылает искры через Тэхёна, зажигая каждые нервные окончания, так что каждый толчок, каждый стон, каждая точка контакта между ними подобны звёздной вспышке. Тэхён почти беспокоится, что, когда кончит, взорвётся, но он не осмеливается остановиться, потому что это означало бы, что эти маленькие звуки, издаваемые Хосоком при каждом резком толчке, прекратятся, и это тоже может заставить Тэхёна взорваться. Хосок шумный в постели, между стонами он говорит, рассказывая Тэхёну, как ему хорошо, как ему это нравится, как он хочет этого — быстрее, сильнее, теперь медленнее, прямо здесь! Тэхён беспомощен сделать что-либо, кроме как подчиняться. Хосок двигает бёдрами, вовремя встречая каждый толчок, как будто они исполняют танец. Тэхён начинает теряться в ощущениях, в том, как Хосок обнимает его, в том, как тот чувствуется вокруг члена Тэхёна, в том, как Тэхён чувствует себя внутри Хосока более комфортно, чем за долгое время. Хосок толкает его в плечо, и Тэхён медленно подчиняется, неторопливо выходя, и берёт под контроль свой задний мозг, который говорит ему, что если он перестанет трахать Хосока, он наверняка умрёт. — Я хочу прокатиться на тебе, — говорит Хосок, задыхаясь, и Тэхён немедленно переворачивает их, так что он лежит на спине, а Хосок сверху. Не теряя ни секунды, Хосок снова поднимает его член и опускается, откидывая голову назад и издавая глубокий стон. Тэхён хватает его за бёдра и держится изо всех сил, потому что Хосок скачет на нём, как будто был создан для этого. Хосок смотрит на Тэхёна, его глаза полуприкрыты, когда он двигается, и это почти слишком. Он чувствует, как накапливающееся удовольствие нарастает и нарастает, угрожая взорваться каждый раз, когда Хосок опускается вниз. Он крепко сжимает его бёдра, пытаясь удержаться на земле, но это бесполезно. — Я собираюсь кончить, — выдавливает он, пытаясь сдержаться. — Я тоже, — выдыхает Хосок, рукой потянувшись к своему члену и быстро проводя по нему, и это всё, что нужно Тэхёну, чтобы отпустить себя. Он кончает достаточно сильно, чтобы запустить себя в космос, зажмурив глаза, когда фейерверк взрывается в темноте, и он слышит резкие вздохи и стоны Хосока, а затем чувствует это, когда Хосок кончает, — его сперма окрашивает грудь Тэхёна. Он сильно сжимается, и Тэхён никогда не хочет, чтобы это заканчивалось — крепкая хватка вокруг его члена, когда Хосок дрожит от оргазма, доя каждую унцию удовольствия из самого ядра Тэхёна. Хосок замирает, и Тэхён заставляет себя открыть глаза. Они смотрят друг на друга, тяжело дыша, пытаясь успокоить бешено колотящиеся сердца. Эти три маленьких слова снова мелькают в голове Тэхёна, и он прячет их подальше. Прибереги это для, по крайней мере, третьего свидания.***
Позже, когда они очистились и сменили простыни, Хосок лежит, свернувшись калачиком на боку, положив голову на грудь Тэхёна. Он одет в пижамные штаны Тэхёна и больше ничего, и Тэхён, одетый так же, наслаждается контактом кожи с кожей. Ему нравится, какой тёплый Хосок рядом с ним. Нравится чувствовать дыхание, когда его грудь поднимается и опускается. Нравится, как рука Хосока обнимает его за талию, и нравится, как его собственная рука обхватывает Хосока за плечи. — Знаешь, — тихо говорит Тэхён, и Хосок шевелится, только для того, чтобы показать, что он проснулся и слушает. — На днях Соён сказала, что хочет, чтобы ты жил с нами. — Хосок смеётся. — Я сказал ей, что наш диван удобен, но ты не захочешь спать на нём каждую ночь, а затем спросил, где, по её мнению, ты будешь спать. — Что она сказала? — спрашивает Хосок, его голос звучит весело и сонно. — Она сказала, что ты можешь разделить кровать со мной. — Ну что ж… — начинает Хосок почти озорным тоном. — Возможно, ещё нет, но, может быть, когда-нибудь? Кто знает, что ждёт нас в будущем. Хотя я очень рад разделить с тобой постель для ночёвки. Особенно если мы сможем сделать это снова. Тэхён улыбается, двигая руку, чтобы слегка почесать его затылок. Хосок смотрит вверх, и Тэхён поднимает голову, чтобы поцеловать его. Затем они успокаиваются, и Тэхён думает о том, как сильно ему нравится чувствовать кого-то рядом с собой в постели. Особенно потому, что человек рядом с ним — Хосок.***
Десять месяцев спустя Хосок с нежностью наблюдает, как Тэхён суетится вокруг Соён. Сейчас семь пятьдесят утра, её первый день в первом классе. Она с нетерпением ждала, чтобы пойти в начальную школу, и уже несколько недель не может перестать говорить об этом. Тэхён снова перебирает её рюкзак, убеждаясь, что у неё есть всё необходимое, и Хосок тихо смеётся, когда Соён закатывает глаза на своего папу. Он с трудом может представить, что это та самая девочка, которую описывал Тэхён, когда они впервые встретились. Он не может представить себе тихую Соён. Тэхён говорит ему, что это из-за него Соён нарушила своё добровольное молчание, и если это так, то Хосок рад взять на себя ответственность. Если знакомство с ним — то, что заставило её чувствовать себя в безопасности и достаточно счастливой, чтобы снова начать говорить после печали, заставившей её замолчать, то Хосок смущён и польщён. — Вы, ребята, готовы идти? — спрашивает он, проверяя время на телефоне. Новая школа Соён находится в десяти минутах ходьбы, и они хотели прийти немного пораньше, чтобы она не была так ошеломлена, придя одновременно со всеми своими сверстниками. — Готовы! — кричит Соён прямо в ухо Тэхёну. Он отшатывается, морщась, но затем улыбается и протягивает руку, чтобы пригладить её волосы. Им пришлось отговаривать её надевать костюм балерины — пообещав, что, когда они заберут её после школы, тогда она сможет надеть его. Вместо этого на ней её любимая юбка — тоже вдохновлённая балериной — и розовая рубашка с единорогом под фиолетовым свитером. Она настояла на том, чтобы обуть свои розовые балетки, хотя они предупредили, что ей придётся снять их, чтобы надеть школьные туфли, как только они придут. Прошло шесть месяцев с тех пор, как Хосок перестал «нянчиться». Он не уверен, можно ли это так назвать, учитывая, что он проводил больше времени в квартире Тэхёна, чем в своей собственной. Пытался отговорить Тэхёна платить ему за это, но Тэхён настаивал до тех пор, пока оба не поняли, что то, что у них было, на самом деле гораздо серьёзнее, чем просто свидания, и Хосок был непреклонен. Он уволился и устроился на работу — преподавать в танцевальном хагвоне, к своему удовольствию. Чимин предложил занять место Хосока, учитывая, что сам работал только по утрам и всё. Прошло два месяца с тех пор, как Хосок официально переехал. — Хорошо, — говорит Тэхён, вставая и перекидывая розовый блестящий рюкзак Соён через плечо. Хосок смотрит на него со своего места на диване, изучая. Сегодня он одет небрежно, так как оба взяли выходной, желая быть там, чтобы забрать Соён после её первого дня, и Хосок оценивает ширину его плеч под толстовкой, длину его ног в джинсах. Прежде всего, Хосок оценивает то, насколько спокоен Тэхён. Не в этот конкретный момент, нет, не когда он беспокоится о том, будет ли у Соён хороший первый день в школе. Но в целом он гораздо меньше нервничает, чем когда Хосок встретил его, и Хосок с радостью приписывает себе эту заслугу. Соён скачет ко входной двери, и Хосок следует за Тэхёном, быстро кладя руки на его бёдра и целуя в шею. — У неё будет хороший день, не волнуйся, — шепчет он, а затем целует его в губы, когда Тэхён поворачивает голову. — Фу, — кричит Соён, скорчив гримасу. — Это не фу, Соёни, — смеётся Тэхён. — Это просто означает, что мы с Хоби очень нравимся друг другу. Они обуваются, и Хосок думает о том, как сильно ему нравится Тэхён. Он любит его. Они надевают пальто, и Хосок удостоверяется, что шарф Соён достаточно туго затянут, чтобы согреть её, а затем они выходят. На улице холодно, и Хосок жалеет, что не надел перчатки. Он засовывает одну руку себе в карман, а другую в карман Тэхёна, сжимая его ладонь. Тэхён держит Соён за руку, и они начинают прогулку, которую будут совершать каждый школьный день в течение следующих шести лет. Хосок пытается представить Соён шестиклассницей, и ему приходится немедленно прекратить. Он не может представить её такой взрослой, собирающейся пойти в среднюю школу. А потом старшая школа! А потом колледж! Хосок качает головой, заставляя себя остановиться. Однако он улыбается. Ему нравится, что он будет рядом, чтобы увидеть, как она вырастет. Он любит её, как родную дочь, а ведь они ещё и года не знакомы. «Иногда ты просто знаешь» — думает он, представляя, как годы тянутся перед ними. — Хоби? — спрашивает Соён, наклоняясь вперёд, пока они идут, чтобы посмотреть на него через Тэхёна. Хосок высвобождает свою руку из руки Тэхёна и оббегает вокруг, чтобы встать рядом с ней, беря её маленькую ладошку в свою. — Да, принцесса? — говорит он, размахивая руками. — Ты тоже мой папа? — спрашивает она с любопытством. Хосок чуть не спотыкается о собственные ноги, и ему приходится сделать глубокий вдох, чтобы избавиться от комка, который сразу же образовался в горле при этом вопросе. Он смотрит поверх неё на Тэхёна широко раскрытыми глазами, полными паники. Тэхён выглядит таким же удивлённым, но улыбается, и это успокаивает Хосока — но только немного. — Эм, я не знаю, детка. — Тэхён тянет Соён за руку, и они втроём направляются к краю тротуара. Хосок приседает на корточки перед ней. — Почему ты спрашиваешь, милая? — Я подумала, — медленно начинает она, — если другие дети говорят о своих мамах и папах, должна ли я сказать им, что у меня есть мама? Или… мама и папа? Два папы? Я не знаю! — восклицает она, беспомощно разводя руками перед собой. Тэхён присаживается на корточки рядом с ним, так что оба находятся на уровне глаз Соён. Она всё ещё такая крошечная, даже в шесть лет. — Так что, Соёни, ты хочешь называть Хоби папой? — спрашивает Тэхён. Хосок пытается подавить лёгкую растерянную панику, зарождающуюся в животе. Хотя он понятия не имеет, откуда это исходит. Он любит Тэхёна, планирует сказать ему об этом сегодня. И вполне логично, что Соён будет думать об этом. — Могу я называть тебя папа-Хоби? — спрашивает его Соён, и он тут же тает. Чистая радость расцветает там, где была паника, и он улыбается. Кивает. — Конечно, детка. Если хочешь, можешь звать меня папа-Хоби. — Хорошо, — она решительно кивает. — Если кто-нибудь спросит меня, я скажу, что у меня есть папа и папа-Хоби. — Хорошо, — повторяет Хосок, чувствуя, что немного задыхается. Они встают и продолжают свой путь, сжимая руки Соён в своих. Они прибывают в школу через несколько минут, и оба надевают маленькие синие бахилы, чтобы прикрыть свои ботинки, в то время как Соён снимает балетки и передаёт их Хосоку. В коридоре стоит женщина со списком, и они подходят к ней. — Здравствуйте, — говорит Тэхён. — Это Ким Соён, она в 1-5 классе? Женщина проверяет свой список и улыбается. — Да, в нём! Это дальше по коридору, в ту сторону, — указывает она, и они кланяются и благодарят её. Соён немного замедлилась теперь, когда они действительно вошли в школу. — Не нервничай, детка, — говорит Хосок, сжимая её руку. Она смотрит на него и делает глубокий вдох. — У тебя будет фантастический день. И мы с папой будем прямо на улице, чтобы забрать тебя после школы, хорошо? — Хорошо, папа-Хоби, — шепчет она. Сердце Хосока взлетает, и он смотрит на Тэхёна, надув губы. Тэхён смеётся, глядя бесконечно нежно. Школа пока не очень загружена, но дети всё ещё идут в свои классы. Хосок наблюдает, как дети постарше самостоятельно поднимаются наверх, но на втором этаже, где расположены кабинеты всех первых классов, есть ещё несколько детей в сопровождении родителей, и Хосок с удивлением обнаруживает, что не чувствует себя не в своей тарелке. Иногда он с трудом может поверить, что они с Тэхёном вместе всего десять месяцев — такое чувство, что они вместе уже десять лет, так легко было быть с ним. Он чувствует, что его место здесь, с ними, среди всех других родителей, которые провожают своих детей в первый день. Это очень сильное чувство. Они находят класс Соён в конце коридора и останавливаются перед кабинетом. Через окна можно увидеть внутри учителя, разговаривающего с несколькими другими родителями. Некоторые дети уже сидят за своими партами, а другие бродят вокруг, осматривая новый класс. — Похоже, тебе нужно положить туфли сюда, Соёни, — говорит Тэхён, и она отпускает их руки, чтобы забрать свои туфли у Хосока и убрать их самой. — Здравствуйте, — говорит добрый голос позади них, и они поворачиваются, чтобы увидеть нового учителя Соён. — Я учитель Нам Дживон, а кто же ты? — спрашивает она, глядя на Соён. — Ким Соён, — уверенно говорит она, и Хосок испытывает прилив гордости. Даже если она сейчас немного нервничает, она этого не показывает. «Такая храбрая девочка», думает он. Он смотрит на Тэхёна и считает, что тот думает о том же. — Приятно познакомиться с тобой, Ким Соён! — учитель Дживон смотрит на них. Тэхён улыбается и протягивает руку. — Я Ким Тэхён, её отец. Это Чон Хосок, мой партнёр. — Папа-Хоби! — вмешивается Соён, и учитель Дживон смеётся. — Приятно познакомиться с вами обоими! Добро пожаловать. Надеюсь, ты взволнована, Соён-а, у нас будет отличный учебный год вместе! Соён улыбается, подпрыгивая от волнения. — Пока, папа! Пока, папа-Хоби! — говорит Соён, махая им обоим, а затем бросается в класс. Тэхён смеётся и снимает с плеча рюкзак, следуя за ней внутрь. Хосок улыбается учительнице, которая улыбается ему в ответ. — Гм, — говорит он, делая шаг ближе. — Просто, чтобы вы знали, мамы Соён больше нет в её жизни, по её выбору. Это уже не такая больная тема, как раньше, но если вы делаете какие-либо проекты на тему матери, она обычно делает их для своих хальмони. Просто чтобы вы не удивились. Учитель Дживон серьёзно кивает. — Спасибо, что сообщили мне. Приятно знать, что у Соён есть вы оба, если она не может получить свою маму. Хосок немного смущённо смеётся. — Мы делаем всё, что в наших силах. Тэхён снова выходит из класса, улыбаясь. — Мы были немедленно уволены, Хосок-а, — говорит он. — Приятно познакомиться с вами, учитель Дживон. Она улыбается и машет им обоим, прежде чем поприветствовать ещё одну группу родителей, которые прибыли со своим ребёнком. Тэхён берёт Хосока за руку, и они вместе покидают школу. Они неторопливо возвращаются домой, их сцепленные руки снова засунуты в карман Тэхёна. — Ты не против, что Соён называет тебя папой? — внезапно спрашивает Тэхён, и Хосок удивлённо смотрит на него. — Она вроде как навязала это тебе, и я не хотел говорить ей, что это нехорошо, и начинать её день неправильно. Если тебе это не нравится, мы можем поговорить с ней, когда она вернётся домой. — Нет! — говорит Хосок, качая головой. Он улыбается. — Нет, мне нравится, что она хочет называть меня папой. Я… я ощущаю себя для неё родителем. Я никогда не хочу чувствовать, что переступаю черту, но… Я не знаю. Это просто заставляет нас чувствовать себя намного более официальными, понимаешь? Тэхён долго и нежно смотрит на него. — Я люблю тебя, — тихо говорит он минуту спустя, продолжая смотреть в глаза Хосоку. Они всё ещё идут медленно, и тротуар вокруг них пуст. — Я хотел сказать тебе это немного более романтично и торжественно, но я просто… не мог больше ждать. Хосок снова тянет его к краю тротуара и останавливается, чтобы крепко обнять. — Я тоже тебя люблю, — шепчет он на ухо Тэхёну. — Вообще-то я собирался сказать тебе сегодня попозже, но это правда. Я так люблю тебя. И я люблю Соён и хочу быть её папой. Не сговариваясь, они снова начинают идти, но на этот раз гораздо быстрее. Оба хотят побыть наедине, где могут сделать гораздо больше, чем просто обниматься. По прибытии они врываются в здание и с нетерпением ждут, когда лифт поднимется на их этаж. Как только оказываются внутри, они едва останавливаются, чтобы снять обувь, прежде чем направиться в спальню, волоча за собой одежду. Хосок падает на кровать, снимая боксеры, а затем раскрывает объятия, чтобы приветствовать столь же обнажённого Тэхёна, который накидывается на его тело и крепко целует. Хосок обхватывает его руками и ногами, прижимая как можно ближе, пока они целуются, влажно и с открытыми ртами. Тэхён проводит одной рукой по волосам Хосока, а другой ласкает бок. Хосок мог бы целовать Тэхёна часами и никогда не уставать от этого, мог бы потерять себя в его вкусе, в ощущении его языка. Возбуждение охватывает его, покалывая везде, где их тела соприкасаются. Хосок двигает бёдрами вверх, тихо постанывая в рот Тэхёна, когда становится твёрдым, чувствуя, как Тэхён тоже твердеет. — Я люблю тебя, — говорит он, просто чтобы услышать это ещё раз. Тэхён стонет, сильнее прижимая их члены друг к другу, предэякулят смешивается и размазывается между животами. — Я люблю тебя, — тихо отвечает Тэхён. — Займёшься со мной любовью? — спрашивает Хосок и тихо смеётся, когда Тэхён отстраняется, чтобы бросить на него горячий взгляд. — С удовольствием. Он встаёт и забирает смазку, возвращаясь через мгновение, чтобы устроиться между ног Хосока. Тот поднимает колени, широко разводя их. Тэхён начинает с двух пальцев, и Хосок вздыхает, когда он растягивает его. Он любит это, лёгкую близость своего партнёра, подготавливающего его. Любит смотреть в глаза Тэхёна, его дыхание учащается, когда удовольствие пробегает по спине, пока Тэхён касается простаты. Тэхён свободной рукой поправляет ноги Хосока так, чтобы те оказались у него на плечах, и поворачивает голову, чтобы поцеловать лодыжку. Он гладит вверх и вниз по бедру. — Ты такой великолепный, — бормочет Тэхён, ухмыляясь, когда уклоняется от ответа Хосока, кругами потирая его сладкое место, превращая любые слова, которые тот собирался произнести, в непонятный стон. Это так приятно, что Хосок не может больше ничего сказать. Когда Хосок чувствует, что готов, протягивает руку и хватает Тэхёна за плечо. — Я готов, пожалуйста, — скулит он, и Тэхёну не нужно повторять дважды. Он смазывает свой член и медленно надавливает, двигаясь вперёд одним длинным толчком, пока не оказывается полностью внутри. — Чертовски идеально, — стонет Хосок, проводя руками по бокам Тэхёна. Тэхён наклоняется, сгибая Хосока пополам, и начинает толкаться, медленно выходя и возвращаясь обратно, как им обоим нравится. Обычно они немного разговаривают во время секса, но сегодня комната наполнена звуками прикосновений кожи к коже, тяжёлым дыханием и стонами, и Хосок не чувствует необходимость заполнять тишину словами. Им нечего сказать, по крайней мере сейчас. Сейчас они просто хотят наслаждаться чувствами друг друга и тяжестью их общего признания. Тэхён врывается внутрь и останавливается, обхватывая ногами Хосока свою талию и ложась на него, чтобы они могли томно целоваться. Хосок двигает бёдрами по кругу и глубоко стонет, когда это заставляет член Тэхёна несколько раз потереться о его простату. Он кусает Тэхёна за губу, тупыми ногтями впиваясь ему в спину. Он двигает бёдрами навстречу каждому толчку Тэхёна. Это хорошо, вот так. Медленно, неторопливо. Они проведут вместе остаток сегодняшнего утра, прежде чем Соён вернётся домой. Они проведут вместе всю оставшуюся жизнь. Через некоторое время, однако, медленно и томно уже недостаточно, и оба начинают терять себя в своём удовольствии. Хосок выдыхает: — Быстрее, быс- блять, да, прямо здесь! Тэ! — когда Тэхён ускоряется, усаживаясь и давая себе больше возможностей, чтобы трахнуть его жёстко и быстро. Хосок откидывает голову назад, рот открыт, стоны беспрепятственно вырываются наружу. Он начинает тянуться к своему члену, но Тэхён опережает, обхватывая его член ладонью и быстро надрачивая, пока трахает его. — Я собираюсь кончить! — скулит Хосок, его удовольствие нарастает жарко и быстро. Тэхён кончает первым, громко постанывая и сильно двигая бёдрами. Хосок кончает всего через несколько секунд, стонет долго и громко, когда его сперма покрывает руку Тэхёна. Он долго плывёт в облаке удовольствия, едва чувствуя, как Тэхён выходит и идёт за полотенцем, чтобы вытереть их обоих. Когда они чистые, Тэхён ложится между ног Хосока, положив голову ему на живот. Хосок вздыхает, счастливо улыбается и гладит Тэхёна по волосам. — Знаешь, — шепчет он через некоторое время, чувствуя себя сонным и довольным. Тэхён мычит, его глаза всё ещё закрыты. — Я планировал сказать, что люблю тебя, в этот момент, прямо здесь. Подумал, что мы, вероятно, займёмся сексом после того, как отведём Соён, и я собирался сказать тебе позже в этот момент. — Тэхён поднимает голову, кладя подбородок на живот Хосока. Он улыбается. — Я думаю, что сказать это раньше было даже лучше. — Я тоже так думаю, — бормочет Тэхён. Он вздыхает и снова опускает голову. — Я хотел сказать тебе вот уже несколько недель, — говорит он, его глубокий голос мягок. — Я понял, что влюбился в тебя, до смешного рано, поэтому знал, что мне нужно подождать ещё немного, просто чтобы не спугнуть тебя. Но несколько недель назад я решил, что прошло достаточно времени с тех пор, как мы начали встречаться, и я не отпугну тебя. Просто не мог найти подходящего момента. До сегодняшнего утра, когда понял, что не хочу проводить ни минуты без того, чтобы ты не знал, что я люблю тебя. Что я всегда буду любить тебя. — Могу я открыть тебе секрет? — говорит Хосок, тихо смеясь. — Я почти уверен, что влюбился в тебя в тот самый момент, когда встретил. — Даже когда ты думал, что я натурал? — дразнит Тэхён. Хосок смеётся громче. — Да, даже тогда. Хотя это разбило бы моё маленькое сердечко! Я! Сохну по натуралу! — К счастью, я оказался не натуралом. — К счастью! — соглашается Хосок, снова гладя его по волосам. Тэхён сдвигается, просовывая руки под поясницу Хосока, чтобы придерживать его. — Я так сильно тебя люблю, — говорит он, его голос полон эмоций. — Я так счастлив, что нашёл тебя. Так счастлив, что Соён любит тебя. Она заслуживает того, чтобы у неё было двое родителей, она заслуживает того, чтобы у неё было так много людей, которые любят её и которые будут рядом с ней, несмотря ни на что. Хосок-а, — он замолкает, поворачивается и на мгновение прижимается лицом к животу Хосока. Затем поднимает голову, его глаза полны эмоций. Хосок улыбается, мягко вздыхая. Он обхватывает ладонями щёки Тэхёна, угол наклона лишь слегка неудобный. — Иди сюда, детка, — шепчет он. Тэхён делает это, продвигаясь вверх, чтобы устроиться рядом с Хосоком, положив голову на его грудь, а рукой обнимая за талию. — Я тоже так счастлив, что нашёл тебя. Я люблю тебя и твою дочь больше всего на свете, и я здесь — для вас обоих. Я здесь навсегда, — он гладит Тэхёна по щеке и побуждает приблизиться, чтобы он мог целовать его снова и снова. КОНЕЦ.