Псионикум

Говорят, каждый должен избегать чрезмерной гордости и великой роскоши. Ведь когда человек несчастен, у него нет повода для беспокойства, но когда у него появляются надежды, соблазны снова становятся опасными — сладкими грёзами. Посмотри, как живут люди, когда дела у них идут хорошо, их одолевает гордость, и они становятся сумасбродами, высокомерными. Поэтому, если в молодости судьба не благоволит человеку, в этом нет ничего плохого. Такой человек часто сталкивается с трудностями, и у него складывается сильный характер. Если же перед лицом невзгод человек начинает проявлять слабость, жаловаться и искать виноватых кроме себя, он ни к чему не пригоден. Я всегда помнила эти слова, прочитанные где-то. Культурное мероприятие могло стать для меня тем призрачным шансом, когда все будут заняты исключительно подготовкой к нему, я успею хоть немного нагнать их в псионике. Но стоит заметить, надежды на успех были призрачными. Да, дела у меня шли относительно неплохо по всем дисциплинам, ну, кроме интеты, конечно. Тут уж ничего так быстро не поделаешь. К тому же все здесь знали о своей исключительности буквально с пеленок и тягаться с ними на их же поле на равных, ничего не зная о псионике с рождения — это нужно было быть настоящим гением, коим я, конечно, не являюсь. Вдобавок к этому у меня были свои трудности. Слепоту я вряд ли смогу побороть, хотя… Можно же что-то придумать. В голове крутилась парочка мыслей из прочитанных материалов профессора Мида. Если я каким-то образом научусь направлять пси волны, которые будут передавать информацию о мире вокруг, я смогу ориентироваться в нем, как видела бы глазами, если не лучше. И избавиться от трости, даже если привыкла к ней. Но пока эти мысли оставались всего лишь мыслями, если не сказать мечтой. Сейчас нужно было сконцентрироваться на физической форме. Здесь я хотя бы могла что-то изменить, верно? Попрощавшись с Кэс и Мартином, потопала в тренажерный зал, мимоходом заглянув к себе в комнату, чтобы забрать рюкзак. Наматывая боксёрский бинт, слушала голос тренера в наушниках, который рассказывал о базовых нюансах тренировки с боксёрской грушей. После первого провального урока интеты, я постоянно занималась самостоятельно: бегала, упражнялась, отрабатывала удары каждый день, но последнюю неделю с одним изменением. При ударе я выпускала псионику в кулак либо направляла её по всему телу. Поначалу в ударах и в движениях это никак не ощущалось от слова совсем, но сейчас, я это видела, слышала и ощущала. Вяленькие удары пятидесяти с чем-то килограммовой туши вроде меня не могут быть такими сильными, чтобы груша с весом больше чем я сама так дёргалась и звенела цепями. Даже столь малый прогресс не мог не радовать и не придавать мотивацию. Поневоле я всё чаще соглашалась с местным слоганом, вбитым на входной арке: «РАЗУМ ПРЕВЫШЕ МАТЕРИИ». Думаю, на подсознательном уровне псионика помогала восполнять энергетические затраты организма и подготавливала под нагрузки. К этому выводу я пришла после изнуряющих тренировок, к удивлению для себя обнаружив, что тело восстанавливало свой тонус за удивительно короткое время, если обходишься без травмы. Усталость и мышечная боль отступали после крепкого сна. Как и в случае с реабилитацией после аварии я постепенно привыкла к такому ритму жизни. Хотя я всё чаще задавалась вопросом, откуда организм черпает энергию? Как Кэс и говорила, из Вселенной? Или откуда-то ещё? Увы, здесь никто не смог дать мне ответ — потому что его нет, одни только гипотезы. Исходя из этого, слова подруги об астральном мире, пронизывающем наш, не казались такими уж бредовыми. А Астральный мир точно существует и на старших курсах у нас будет шанс увидеть его воочию. — Вижу, ты окончательно отказалась от идеи со студсоветом и вообще с мероприятием, — отказавшись от организации, подошла Кэссиди. — Это изначально было глупой идеей. Но ты могла бы и согласиться. Вместе с Мартином постарались бы ради Псионикума. Лучшие первокурсники. Вышло бы весьма символично. — Скука, — отмахнулась Кэссиди. — Скука? — Ага. Что я там буду делать одна? Ты бы его слушала, одни претензии и нытье. Мне даже жаль Мартина, этот глава явно искал себе рабов. И она быстро сменила тему. — А у тебя неплохо получается. Собираешься впечатлять сержанта? — Конечно, только ради него и стараюсь. — Погоди, ты собираешься следовать моему плану? — Нет. А что там с мистером Стивенсоном, он точно согласился? — Ага. Он остался там, глава студсовета был вне себя от счастья, но как-то странно посмотрел на меня, когда я тоже стала сваливать потихоньку, — я не могла не расслышать её многозначительный хмык. — Анна? — Что? — Как ты видишь грушу? Ни разу не промахнулась. — Третьим глазом. — Я серьёзно. — Я тоже. — Ха-ха. Мм… Слушай, у меня идея. Не хочешь спарринг? — Чего? С тобой? Это как-то нечестно… Я ничего толком и не умею. — Да ладно… Думаешь, тут все профессиональные бойцы? — А это не так? — с долей сомнения спросила я. — Конечно, нет. Я сама давно хотела научиться драться, но заниматься одной как-то не весело. Я сейчас. Она попросила тренера стать рефери. Мужчина согласился без каких-либо вопросов. Он вместе с остальными завсегдатаями зала стали своего рода зрителями. Для начала тренер велел поменять перчатки и принёс капу. Потом вызвал нас к середине ринга. — Надеюсь, вы знаете, что делаете, девушки, — без особого энтузиазма в голосе огласил он правила. — Запрещены удары локтем, в горло, в глаза, по затылку. Помните, это только спарринг. — Тренер, мы вообще-то друзья. — Правила едины для всех, мисс Уильям. И это я говорю при свидетелях, в случае чего. — Гм… Что, бывали прецеденты? — странно, но он ничего не ответил. Ладно… Кэс же не будет бить слепую всерьёз, ведь так? — К середине, — вызвал тренер. Мы встали на исходную и стукнулись кулаками. — Всё путем, Анна? — Да, пойдёт. — Видишь? Я махнула. — Эм… Ну почти. — Стоп, стоп, стоп, — вмешался тренер. — Ты и вправду слепая? — Ну, да… А по глазам что, не видно? Удивилась я наблюдательности тренера. — И это ничего, что вы хотите спарринг?! — Господин Тренер, всё путём! Отойдите, — уверила его Кэс, в голосе которой слышались нотки веселья. В отличие от груши я отчётливо видела её яркий образ, её движения, однако сложно было предугадать действия. Как ни странно, в отличие от груши она постоянно двигалась. Ничего лучше не придумав, я на ходу вспоминала слова тренера из видео: в правильный удар включается и нога, и бедро, мышцы спины, груди и плеч. Правая нога поворачивается, но не висит в воздухе в момент удара, левая остаётся на месте, тело расслаблено. И главное, не стоять столбом — повторяла про себя. Вроде бы просто — ага, на словах и до первого пропущенного удара… То есть, ударов. А Кэссиди-то слукавила, она явно тренировалась. Хотя, может, и нет. Первые пять минут было вообще непонятно, что мне делать. Со стороны, наверное, просто жалкое зрелище. В свою очередь я просто старалась закрыть уязвимые участки тела и прощупать местность вокруг себя, но с каждым пропущенным ударом меня накрывало чувство адреналина и я стала двигаться активнее, позабыв о всяком страхе споткнуться. Сковывающий страх отступил перед азартом от боя. Также не забывая о дыхании и правильном положении рук, особенно локтей, пыталась встретить её удары джебами и простыми комбинациями. Пару раз даже попала. Ясное дело Кэс дралась не в полную силу, но к середине спарринга начала двигаться быстрее. Впрочем, как и я. Темп «боя» постепенно набрал обороты, втягивая в свой безумный ритм и выбивая воздух из лёгких и все силы. Я, кажется, начинаю понимать, почему люди добровольно ходят на подобные занятия и соревнования — азарт и адреналин дают чувство жизни. И в конце заметно уставшая, я рухнула на пол и лежала, изображая собой ковёр. Кажется, что пот лил ручейком, а дыхание не восстановится ещё долгое время. Вообще не хотелось двигаться. — Руку, — услышала голос Кэс над собой. — Фух, — помогла она мне подняться. — Не дралась она. Лгунья ты, мисс Уильям. — Только на интете. Кстати, это можно и о тебе сказать. — Что? — Не строй из себя невинную овечку. — Я действовала наугад. Честно. Для равенства тебе стоило бы закрыть глаза. — Ага-ага. — Пошли. А, нет, дай минуту. Всё тело ломит. Что-то перестарались. — Ага. Было круто. Знаете, я с ней соглашусь, мне очень даже понравилось. И подобные спарринги стали своего рода нашим субботним ритуалом, неким подведением итогов недельных тренировок. К нам подтянулись и старшие. Более опытные товарищи нередко подсказывали и давали нам советы. Оказалось, что в зал ходили лишь те, кто готовился вступить в ряды спецагентов Псикорпуса. Институт, конечно, не специализировался специально на военных, но мог дать рекомендацию для прохождения стажировок или перевести в военную академию. Всем очевидно, агенты с экстрасенсорными способностями будут цениться очень высоко. Особенно в силовых госструктурах. Тем временем день за днём Ноябрь подходил к концу, а суматоха в преддверии конкурса только набирала обороты. Мы пару раз видели Мартина, несущегося с двумя первачами, которых он нашёл вместо нас. С тех пор он нас всячески избегал, что вполне справедливо. Повсюду и везде я слышала, что зал украсили будь здоров, но я, естественно, не могла по достоинству оценить дизайнерские решения местного самоуправления. Но одно я заметила точно, впервые за два месяца обучения я наконец услышала столько народу в одном месте. Из-за мероприятия поменялось многое. Даже расписание: по случаю конкурса отменили занятие у сержанта, забрав у него поле с трибунами. Да уж, я прям представила его лицо, когда ему сообщали, на что же его заменили. Так, наверное, он смотрел на врагов народа. Хотя я не знаю, как он выглядит. В моем воображении предстало лицо сурового вояки с шрамами и внушительным подбородком как у горилл. День за днем, наконец, настал день Х. Перед главным событием оставались считанные часы, и казалось, что суматоха только усилилась. Но это нас не касалось, мы с Кэс наслаждались стаканчиками кофе в тишине и покое пока все бегали и суетились где-то там. — Думаю, сейчас у тебя с сержантом больше общего. — Ага. Прям родственные души. — Ты не дослушала. Можно поговорить с ним и проситься на дополнительные занятия. Он, конечно, выдаст пару колких фраз, но оценит твоё стремление и упёртость. Ты бы видела его лицо, когда ты заявила, что хочешь тренироваться вместе со всеми. — Думаю, он согласился лишь тогда, когда ты вызвалась быть моим напарником. — Да нее. Ну, так что? Пойдём к нему? — Гм… Это идея. Объединимся с ним против всеобщего веселья. — Да! — Погоди… Ты это спланировала, да? Все эти спарринги и тренировки? — Ты можешь так подумать, и может это правда, но я этого не делала. — Пфф. — Мисс Рейн и мисс Уильям, — раздался над ухом как всегда уставший голос профессора Зенера. Слыша его голос, невольно спрашиваешь, он что, вечно такой уставший? В Псионикуме же не так много студентов и вообще, все они просто мечта для любого преподавателя — сами тянутся к учёбе и вообще не хулиганят. — Почему я не удивлён, видя вас двоих без дела. — Профессор, вместо этой бутафории мы занимались по-настоящему важным делом. — И каким же, мисс Уильям? — Тренировали тело и разум. — Неужели? Впрочем, да. Ваши показатели повысились. — Это благодаря мне, профессор. — Да? Тогда Псионикум выражает вам благодарность, Мисс Рейн. — Ох, сарказм? Поняла. — Почему вы так считаете? — Значит это была ирония? Постирония? Метаирония? Гм… Я что-то запуталась. Кэс, профессор действительно нас похвалил или издевается? Какое у него сейчас лицо? — Не знаю, по нему трудно сказать что-то, кроме того, что он хочет спать, — профессор издал тяжелый вздох. — Рад, что вам весело, но я как раз-таки вас и искал. Пройдёмте со мной. Мы с Кэс обменялись взглядами, гадая, что он там приготовил. Тут же выскочило предчувствие и шепнуло: «берегись!». Знакомый кабинет куратора как всегда встретил лимонным запахом, звуком бульканья из аквариума и шумом кондиционера. — Присаживайтесь. Как только мы расселись, он протянул листки. И снова не на Брайле. Он точно издевается. — Что это? — Это запрос от Псионикума, точнее от Бюро Контроля. Они приглашают на стажировку в отдел паранормальных расследований. Данная специализация не пользуется популярностью в виду очевидных причин. — Гм… Я бы заинтересовалась, но мне бы сначала не вылететь, профессор. — Я об этом и хотел поговорить. Я видел вашу успеваемость, мисс Рейн. Не стану юлить, в общем, у вас призрачный шанс нагнать 18 и 19 место. Да, ваши показатели повысились, но все равно их не хватает, особенно по интете. А сержант О’Донелл вряд ли изменит своё мнение насчёт вас и вашего «положения», даже если докажете ему обратное. — И? Я это прекрасно знаю. Но ещё два месяца впереди. — Но есть другой вариант. Я бы не предложил это, но меня убедили слова профессора Краусса. — Гм, я весь внимание. — Он рассказал о вашем… хм, таланте. Хороших телепатов в мире единицы, а уж тем более профессиональных и готовых служить благому делу. Мы тесно сотрудничаем с Псикорпусом, и мы можем дать вам, скажем так, спасательный круг. Взамен после института вы вступите в отдел пара расследований. А мы, в свою очередь, предоставим все условия для обучения до конца вашего выпуска, а также ежегодные стажировки в их рядах. Профессор Краусс готов провести дополнительные занятия, а сержант О’Донелл закроет глаза на парочку нюансов. Меня словно окатили холодной водой. — Гм… Как неожиданно. — Понимаю, мисс Рейн. Но напоминаю, это просто предложение. — Ага, просто… От которого лучше не отказываться, да? Подозреваю, когда откажусь, на мне везде поставят крест. — Буду честен, да, будет что-то подобное. — В общем, я услышала. Можно мне подумать или ответ нужен прямо сейчас? — Разумеется, можете подумать. — Тогда на этом всё? — Жду ответ завтра. — Скажите честно, профессор, ваше ранение ведь как-то связано со всем этим? Вы были агентом? — у дверей обернулась я спросить. Иначе объяснить его заинтересованность я не могла. Он мог дать этот запрос любому. — Да. Был. — Что ж, спасибо за честный ответ, — захлопнула дверь вся в раздумьях. Да уж, порой жизнь предоставляет тот ещё выбор. И такой внезапный. Гм… Снова. Можно сказать, сейчас я вновь подошла к очередной развилке своей жизни. На одной стороне — спокойная, размеренная, обычная жизнь и учёба в группе с «1» уровнем пси статуса. Псионики этого уровня в основном обучаются на вспомогательные специализации и занимаются исследовательской деятельностью либо преподаванием. На другой — железобетонное окончание института, но в дальнейшем я буду обязана связать свою жизнь и разум с преступлениями, и что самое пугающее — c преступниками, у которых черт знает что в уме. Мне придётся копаться в них, пропускать через себя, сталкиваться с грязью этого Мира, с обратной стороной псионических умений. Вряд ли им нужно от меня что-то ещё. Видать и вправду телепаты в дефиците. И, кажется, я понимаю почему. — Что собираешься делать? Услышала рядом тихий голос Кэссиди. — Я… Не знаю, — призналась я. У меня остаток дня для размышлений, чтобы дать ответ. Сейчас вряд ли есть место легкомысленности, да? Эх… — Что бы ты ни решила, знай, я тебя всегда поддержу. Но я всё же хотела бы, что бы ты согласилась. — Мм… Кэс. — Да? — Спасибо. За всё. — Звучит как прощание. Да… Наверное. — Так. На всякий случай. Ну, я пойду к себе. Расскажешь, как прошёл конкурс. Я быстро добралась до общежития, где даже миссис Хендлер готовилась к концерту. Я услышала, как она что-то напевала в своём кабинете. Добравшись до своей комнаты, тупо рухнула на кровать. Оставшись наедине со своими мыслями, я просто лежала. Мне не хотелось думать, ведь я никогда особо не задумывалась о своём будущем. Всю жизнь по детдомам, без друзей, без уверенности в завтрашнем дне. Такое накладывает отпечаток, к такому привыкаешь, но я считаю, что я неплохо приспособилась к жизни. Укрывшись самоиронией подобно броне, я не считалась ни с чем. Ведь, по сути, я всегда понимала, я — всего лишь один из миллиарда. Ни к чему не придя, с музыкой в ушах, которая всегда была моей отдушиной, тихо заснула. Смотрю на всё вокруг, будто это касается лично меня,

Подбираю нужные слова, немного нервничаю. Меня бесит, когда я что-то упускаю из виду, жизнь становится расплывчатой, Всё вокруг может ранить меня. Видимо, это будет долгое приключение, но Всё-таки оно того стоит. Мир вокруг суров и холоден, детишки, не забудьте*…

Да… Ты прав, Нейт*. Ты чертовски прав… В сенсорике нам говорили, что сны могут дать подсказку, знак. Рассмотреть то, что ты упускаешь в обычной жизни. Учили толковать их. И знаете, я ничего такого не увидела. Только черноту, прямо как сейчас. Оказалось, я проснулась к девяти вечера и, судя по тишине вокруг, конкурс идет до сих пор. Для бодрости ополоснувшись холодной водой, направилась обратно в актовый зал. Уже в холле доносились аплодисменты, а затем голоса ведущих. Найдя место в самом дальнем ряду, наслаждалась последними минутами конкурса. Вскоре ведущие призвали ненадолго выйти в перерыве между решением жюри. Все ждали кульминации на коридоре. Хорошо, что в углу, около гардеробной, сделали буфет. По запаху было трудно понять, что там вообще есть. Но халявная едва — всегда в радость. — Держи, или хочешь облапать все яства? — раздался рядом голос Кэс. Она вручила мне в руку стакан с трубочкой, в котором был очень неплохой пунш. — Что-то я не удивлена твоему появлению. Как ты меня нашла? — Жёлтая спортивка и красная трость издали бросаются в глаза. Особенно когда все вокруг одеты как… на похоронах. — Мм… Ну, как там было? Надеюсь, я пропустила скучнейшие три часа в своей жизни. — Было даже прикольно, — резко замолкла Кэсси. — Ты… — Неа. Я тупо заснула. — О… Ясно. Знаешь… Тебе не обязательно соглашаться. Может и без запроса останешься. — Вообще, если подумать, у меня нет особых причин, чтобы быть против. Соглашусь, работка та ещё, тяжёлая, опасная, но официально можно задавать всякие вопросы всем людям, что даже хорошо. И самое главное — так быстрее встретишься со смертью. А может это вовсе не то, о чем мы думаем. Понимаешь, вдруг там охотишься на призраков и всё такое… Прикольно же. Кэссиди ничего не ответила. — Кэс? — взволновалась я насчёт её долгого молчания. — Тогда решено! — Что? — Я тоже подамся туда. Будем как Шерлок и Ватсон, Малдер и Скалли. Как Чип и Дейл. Как Том и Джерри. Как… — Микки и Маус? — Да! Нет! — Просто следовала по твоей логике. Так… Думаю, я готова дать ответ. Профессор Зенер сидит в жюри? — Ага. — Значит, нужно досмотреть сие чудо представление до конца. — Пошли. Я развалилась во втором ряду. Отыщется место и для тебя. — Отлично. А то с последнего ряда мне было немного, всего лишь чуточку, неудобно смотреть. — Ха. Могу одолжить бинокль. В этом вся моя жизнь, верно? Череда обязанностей с тем, что можно назвать своим — хобби, увлечения. Нас готовят к жизни с экстрасенсорными способностям, но как обычных людей. Пусть, на мой взгляд, это не слишком правильно. Но с каждого по возможностям, гласит утопическая фраза, которую я считаю, правильной. В конце концов, мы все люди. — Что такое, мисс Рейн, мисс Уильям? — Я согласна. — Не могу сказать, правильный ли это выбор, но скажу, вы отлично подходите к этой работе, мисс Рейн. — Почему? — стало мне интересно. — Вы умеете абстрагироваться от всего и сохранять холодный рассудок под давлением. — Завуалированно намекнули, что я бесчувственная скотина? Ха, неплохо, профессор. Неплохо. Зенер издал тяжёлый вздох, но в этот раз с лёгким укором. Гм… Я уловила эмоцию в дыхании? Не это ли подтверждение моего таланта? Ну, или нет… — Утром подпишем бумаги. — Профессор, — остановила его Кэс. — Я тоже хочу туда. Можно мне второй запрос? — Я почему-то не удивлён. Но вряд ли доктор Уильям будет доволен вашим выбором. — Это мой выбор, профессор. Я прошу вас. — Хорошо. Что-то он чересчур быстро согласился. Видимо, он просто хотел найти кандидатов на неудобный запрос побыстрее. А я просто оказалась в нужной ситуации и не смела бы отказать. Хитрый профессор. Ну да ладно, зато моё будущее стало немного ясным. И это… Необычно.