Спецагент Джефф Каллиган
Подземные тоннели многовекового мегаполиса Нью-Эдем давно превратились в сеть бесконечных лабиринтов. Разветвлённые на сотни миль вширь и пару уровней в глубине они образовали своеобразный подземный город, и никто из поверхности уже и не вспомнит, где начало и конец, да и что там вообще. Только недавно, из-за загруженности на дорогах, власти взялись за расширение подземных путей. В одном из давно заброшенных участков тоннеля на Мейвью начались восстановительные работы. Три бригады рабочих метрополитена развернулись на участках с планом на месяцы вперёд. — Смотрел вчера матч, Стиви? — Скукота полнейшая. — Да иди ты. Красивая игра была. — Ага, красивая, как твоя жена на корпоративе. — Чё ты сказал? — Согласись… — А эти укрепления не рухнут нам на голову? Они же вообще из доисторических времён, — прервал будничный разговор своих коллег новенький. — Сплюнь, Уэйни, и тащи, давай, — бросил ему бригадир. — А вы, хватит болтать, работа сама не сделается. — Да-да, — послышались бормотания мужиков. За полный рабочий день первая бригада заканчивала намеченный на сегодняшний день план работ. Добравшись до заваленного крупными обломками участка, они остановились. — Без техники здесь будет тяжко… — Уэйни, да ты, видать, гений, не зря учился в своём университете, — расхохотались коллеги молодого парня. — Лучше бы за девками бегал, зе-ха-ха. — Очень смешно. — Чувствуете? Этот запах?! — принюхавшись, произнёс бригадир. Вскоре все как один почуяли зловоние, идущее откуда-то спереди. Затхлый застоявшийся запах гнили. Осторожно карабкаясь, работники забрались на пригорку из обломков камней и старых труб. Когда они преодолели завал, то представшая их взору картина никого не оставила равнодушным. Самые чувствительные поспешили убраться подальше, едва сдерживая рвотные позывы. За заваленным участком подземного прохода повсюду лежали окровавленные останки. Увиденное представляло собой кадры прямо из какого-то фильма ужасов. Туда, где падал свет налобных фонариков, везде валялись отрубленные части тела: руки, ноги, головы, а кровь была везде. И её запах был настолько густой, что мигом пропитался в их одежду. — Матерь Божья… — прошептал бригадир, потеряв дар речи, и поспешил вызвать специальные службы.***
Своё будничное утро ведущий спецагент четвёртого отдела паранормальных преступлений Джефф Каллиган встречал как обычно — на кухне своей маленькой квартиры и за чашкой ароматного свежезаваренного кофе. Мужчина лет сорока будто бы застыл и смотрел на своё отражение на поверхности темной жидкости. Его обросшее щетиной лицо, усталый и тяжёлый взгляд добавляли ему несколько лет, от чего он казался старше, чем есть на самом деле. К тому же строгие тона его костюма и вечно угрюмый вид тоже делали своё дело. Он был в раздумьях. Взгляд карих глаз долгое время не сходил с одной точки. Последнее дело, над которым работал его отдел совместно с отделом особых преступлений, стало одним из самых кошмарных в его службе. Серийный маньяк прямо под их носом работал и жил обычной жизнью. И все одиннадцать лет никто и не догадывался, что за маской ничем не примечательного мужчины скрывалось чудовище: безжалостное, хладнокровное, осторожное и высокомерное, жаждущее признания. Он не раз слышал о подобных делах, и даже косвенно участвовал в некоторых. Но этот человек… Он был другим, чем-то отличался. И самое страшное — его смогли отправить за решётку лишь тогда, когда тот сам прислал подсказку. Все улики и доказательства до этого были не столь существенны. Но в один день, один звонок поставил точку. На допросе преступник сказал, что устал, и что ему надоела их тупость и слепота. Умиротворённое выражение на его лице Джефф никогда не забудет. И сейчас его имя гремело во всех СМИ. Его тяжёлые думы прервал телефонный звонок. — Джефф Каллиган, — буркнул он в телефон, выйдя из оцепенения. — А, Джимми, я скоро буду. — Ты уже позавтракал? — Да вот собираюсь. — Лучше не стоит. Подъедешь на угол Мейвью и Стоун 12. — Настолько всё погано? — тут же понял Джефф. — Это ещё мягко сказано. На месте увидимся, — отключился Джимми. «Что так могло поразить Джимми?», — на секунду призадумался Джефф. Они с Джимми Майлзом знакомы уже почти двадцать лет. Начинавшие с патрульных, парочка юнцов с академии, а ныне агенты самого странного отдела, считались профессионалами своего дела. Беспокойно потрепав свои короткие и местами поседевшие волосы, Джефф отправился в названное место, так и не допив кофе. На выходе из квартиры его взгляд на секунду задержался на мутном окне. Отчего-то ему стало невыносимо одиноко и тоскливо, смотря в хмурое серое небо над бетонными многоэтажками, стоявшими словно надгробные плиты над городом — такие же безжизненные и холодные. На месте преступления уже работали все службы. Полицейский кордон полностью оцепил территорию подземки. Патрульные обвели жёлтой полоской с узнаваемой надписью «не входить» и разговаривали со всеми рабочими, также искали других очевидцев поблизости. На чёрных мешках коронеры извлекали из подземелья все останки. Последнюю партию вот-вот должны были вытащить из тоннеля. Джефф сразу заметил большое количество мешков и не мог не вспомнить последнее дело, когда из подвала маньяка также таскали десятки мешков с костями. «Неужто ещё один?», — невесело бросил он в мыслях. Дежурный пропустил его серебристую тойоту седан через заграждение. Машина остановилась рядом с последним фургоном коронеров, которых здесь недавно было много. Заметив знакомую машину, навстречу шагнул высокий, худощавый мужчина в длинном сером пальто. Его хмурое лицо расплылось в лёгкой улыбке, встретив своего друга и напарника. — Ты бы побрился, что ли, — буднично начал мужчина. — Ага, непременно, — угрюмо ответил Джефф. — На, возьми, — протянул Джимми напарнику мазь с мятой, видя, как ему не до шуток. — Ты что, не выспался? — Что у нас здесь? — на ходу спросил спецагент Каллиган, проигнорировав вопрос напарника. — С первого раза так и не скажешь, — пожал плечами Джимми и повёл в место преступления. — Винсент с Чарльзом уже работают внизу. — Винсент… — не слышно про себя хмыкнул Джефф. Спустившись по ступенькам, они вышли в тёмное подземелье, которое скоро станет новой станцией. Недалеко от Мейвью ходило три линии метро, так что, людей здесь скоро будет много. Орудуя фонариком, Джефф пытался рассмотреть место, чтобы случайно не навернуться в этой темноте. Когда свет натыкался на очередную заржавевшую опору или на потрескавшуюся стену, он с опаской всматривался вверх, в эти сомнительные укрепления. Ужасный запах почувствовался уже на подступах к месту кровавой бойни. И тогда они заметили вспышки фотокамеры. — Ты был прав, Джим… — А, агенты, — заметил подошедших медэксперт. Молодой человек в синем комбинезоне повесил фотоаппарат на шею и поправил круглые очки. От света ламп линзы его очков пугающе блестели багровым свечением из-за кровавого окружения и огня прожекторов. — Доброе утро, Чарльз, — поприветствовали знакомого агенты. — Видя такое, я бы не сказал, что доброе… — Чем обрадуешь? — Сейчас… — призадумался парень. — Начну, пожалуй, с явных улик, которых раз-два и обчёлся. Убитых около четырнадцати человек, потом скажу точнее. Судя по их одежде и состоянию, все они бродяги и бомжи. Ничего из документов и личных вещей не обнаружено. Нашли парочку стареньких телефонов, но без заряда. Тела пролежали здесь где-то около месяца, но из-за влажности и низкой температуры сохранились немного странно. А некоторых и вовсе погрызли грызуны. — Как это «около?», — решил уточнить ведущий агент. — Тела очень сильно искромсаны и исколоты, предварительно острым режущим оружием. Парочку ножей и заточек мы обнаружили на месте. Степень ран варьируется от лёгкой царапины до критической. К тому же, некоторые сильно обожжены, пока тоже непонятно чем именно. Скорее всего условиями жизни. А личность можно будет проверить только на поверхности, здесь плохо ловит. — Дерьмо! — выругнулся Майлз, наступив на лужу крови. — Да, на пьяную поножовщину как-то не похоже. — Мистер Доккинг, этот последний, — крикнули Чарльзу, и он собрался на выход. — Мне пора в лабораторию. Винсент вон там, он делает последние… видения. Медэксперт указал в сторону мужчины в элегантном пальто и с шарфом, стоявшего посреди кровавого побоища с закрытыми глазами и поднятыми вверх руками, будто он дирижировал воображаемым оркестром. — Спасибо, Чарльз. Сообщи, когда можно будет подъехать. — Само собой. Коронеры закончили свою часть работы. Из-за отсутствия освещения на участке они везде поставили светильники и прожекторы. И теперь множество теней, отбрасываемых отовсюду, придавали тоннелю ещё более зловещий вид. Агенты не стали беспокоить Винсента. Пока он соберётся с мыслями, сами осматривали место кровавой расправы. — Зачем кому-то убивать бродяг? Или это они сами с собой так? Не поделили что-то? — невольно спросил спецагент Майлз. — Хороший вопрос. Может, это был некий ритуал? — Сатанисты? Сектанты? На них похоже. Вряд ли такое мог сотворить один человек. — Если это так, то нам придётся проверить все злачные места их обитания. — О, да. Уже предвкушаю эти прекрасные прогулки. — Агенты, — отвлёк их мелодичный низкий голос Винсента. — Что скажешь? Пожалуйста, скажи, что это дело не относится к нам. — Увы. Есть слабый след психического возмущения. Агония, страх, боль, отчаяние и ненависть — это всё отчётливо сочится с этого места. И среди этого я увидел яркий след. Мужчина, лет тридцать-тридцать пять, одинокий, напуганный, брошенный, с ненавистью в душе. Из всех умерших, его пси след ощущается сильнее. — Это убийца? — Не знаю. Вполне вероятно. — Хорошо. Внешние приметы у этого образа есть? — Простите, мне нужно выйти. Здесь слишком дурно. Прикрыв лицо платком, Винсент поспешил удалиться. — Он с нами уже третий год, но так и не привык. — Ты же знаешь их, Джимми. Они такие… чувствительные. — Ну, теперь наше дело, нечувствительных. Видавшие немало крови агенты приступили к работе. С первой попытки глазам не за что было зацепиться, слишком много деталей никак не складывались в картину произошедшего. Агентов сразу озадачил вопрос: «Зачем убивать их с такой жестокостью?». А некоторые улики и вовсе противоречили друг другу. Кровавые следы были везде. Даже на стенах тоннеля и на потолке, до которого четыре метра. — Я редко говорю подобное, но знаешь что, Джефф, — осевшим голосом произнёс Джим. — Что-то мне не нравится всё это. — Это тебе твоё шестое чувство говорит? — Может и так. Но мне это не нравится. В тишину внезапно ворвался шум телефона. — Шеф? — ответил Каллиган. — Понял. Скоро будем. Джим, шеф вызывает. Говорит срочно. — Не сказал, зачем? — Помнишь, я говорил о недавних слухах. — О, наконец-то! Свежая кровь, значится, да? — Не спеши радоваться, пополнение ожидается из Пси Института. — Проклятье. Ещё один Винс? Серьёзно? Никого не хочу обидеть, но мне комфортнее работать с настоящими агентами. От них хотя бы польза есть. — Ничего не поделаешь, — услышав ответ, Джим Майлз просто мотнул головой.***
Штаб Псикорпуса в Нью-Эдеме располагался в центре мегаполиса. Здесь базируется вся сила разведки и интеллектуальной мощи Эдема. Один из них отдел Джеффа Каллигана, который курирует заместитель Наблюдателя Филипп Моррис, высокий статный мужчина из консервативной семьи коренных жителей Эдема. С его кабинета открывался вид на восточную часть города. С высоты мегаполис всё больше напоминал улей. За последние десятки лет город заметно разросся и ныне входил в пятёрку крупных городов Мира. За массивным столом из дуба в удобном кожаном кресле сидел сам хозяин кабинета. Он только что получил подтверждение на запрос и направление к ним двоих студентов из Института. Мужчина не выглядел радостным, читая дела своих новых подчинённых. Он уверенно считал, что в его отделе — не место женщинам. В поведенческий либо в психологический — пожалуйста, но не в его. Однако никто его не спрашивал. Ещё одно не устраивало начальство. Раз его отдел специализируется на «паранормальщине», то они должны соответствовать названию. А пока, они ничем не отличались от других отделов расследований, хотя правительство уже который год пытается интегрировать псиоников во все уровни органов безопасности. Хоть какая-либо успешная динамика наблюдалась только в Агентстве Внешней Разведки. Ясно, что хороших кадров не хватает и никто не будет ими делиться. Но все шишки за то, что уже имеющиеся псионики не особо помогают в этих расследованиях и вообще не задерживаются в их отделе, получал Филипп. Ситуацию омрачали последние вести. С каждым годом число странных явлений становится всё больше и больше. На большинство из них можно было бы смело закрыть глаза, если бы они не пугали. Хорошо хоть общественность была не в курсе и считает всяких конспирологов с их безумными теориями потешными идиотами. А на деле, они не так уж далеки от истины, хотя бы с тем, что эти явления не вписываются в порядок вещей: массовые истерии, пропажи, исчезновения, самоубийства, убийства… Пугающий список необъяснимых дел можно продолжать долго. Как и статистику душевнобольных, которая дала резкий скачок за последние пять лет. Некоторые понимали, что психологическое состояние мира расшатывается и стоит уже на грани. Хотя бы посмотреть, что в мире происходит и всё сразу станет понятно. — Пришли агенты Каллиган и Майлз, — сообщила ему секретарша, вырвав из раздумий. — Спасибо, Аманда, я готов их принять. Филипп прямо с порога вкратце ввёл их в суть дел. — То есть, мы будем нянчиться с ними? Опять? Они же опять попросят о переводе. — Мистер Каллиган, — не понравился Филиппу тон голоса подчинённого. — Это приказ Наблюдателя. И не вы ли постоянно жаловались на нехватку рук в вашем отделе. И вот, Пси Институт направляет к нам двух перспективных студентов. — Вы хотели сказать «зелёных» и ничего не умеющих, как Винсент. — Оперативных, — уточнил Филипп и недобро покосился на Джеффа. — Как же. Они на улице и месяца не протянут. Сколько лет этим девушкам? — Это не имеет отношения к делу. Всем нужно с чего-то начинать, мистер Каллиган. И приказ не обсуждается. С этого дня они ваши новые коллеги, вы будете их наставниками. Подробно с их личными делами можешь ознакомиться на своём рабочем месте. — Ясно. На этом всё, шеф? — Да. И держите меня в курсе сегодняшнего утреннего дела. Телевизионщики как с цепи сорвались, а блоггеры, чтобы им пусто было, лезут в наше место преступления. Джефф вышел из кабинета Филиппа в весьма паршивом настроении. — Начальство точно хочет, чтобы мы не дожили до пенсии! — Нам же не впервой, старина. Зуб даю, они сами захотят перевестись в другой отдел через месяц, а может и раньше. Ну, как Винсент. Он ведь тоже не выдержал и перевёлся к мозговикам, где бумаги, компьютер и тёплое кресло. А к нам заглядывает лишь по приказу сверху. — Да, а перед этим высосут из нас время на ненужную чепуху. И не дай бог с ними что-то случится на улице. Нас за это по голове точно не погладят. Отдел располагался на шестом этаже. Сейчас в его составе находились только трое, включая их двоих. Хорошо хоть всю вспомогательную функцию выполняли другие отделы, в особенности поиск и анализ данных. Джефф давно привык, что айти специалисты сейчас востребованы больше всего. И не мог не согласиться, что они существенно ускоряют получение сведений. Если бы он был в любом другом отделе, он был бы лишь рад этому. Но в их делах всё упиралось на самих агентов, когда все данные и улики заходят в тупик, либо ошибочны. Когда логика даёт сбой и нужно обработать самые невероятные версии. Тут нужен опыт самого оперативника. — Я поговорю с местными информаторами на районе Мейвью. Может, что слышали, видели. — Хорошо. — А тебе нужно встретить наших новеньких девиц. — Ну, хоть ты не ухмыляйся. В следующем квартале я точно зарекомендую тебя на своё место. Тогда и посмотрим, кто будет улыбаться. — Всё-всё, ухожу, начальник. По-дружески похлопав его по плечу, старина Майлз оставил напарника в его кабинете. «А когда-то компьютеры были с размером в шкаф», — думая про себя, запустил ультратонкий моноблок на своем столе старший агент. «Зато стали быстрее». «Так… Кэссиди Джейн Уильям. Оценки… Пройденные курсы… Характеристика, Мм…», — на «бумаге» личное дело мисс Уильям выглядело просто прекрасно. Отзывы отличные как и оценки. Но Джефф не раз встречался с отличниками, которые хороши лишь в зубрёжке. Но в целом, он решил, что пока ничего страшного, хотя он клялся, что фамилия была ему знакома. «Ну что ж, посмотрим дальше… Анна Рейн…», — приступил к ознакомлению со следующим файлом. Сирота, с проблемами здоровья и только с одной характеристикой от некоего Краусса. Она выглядела совсем блёклой на фоне мисс Уильям. Тут Джефф не понял, как эта девушка вообще доучилась хотя бы пару месяцев и даже прошла трёхмесячный подготовительный курс в Военной Академии Министерства Контроля с её-то «особенностью». Но потом он дошёл до абзаца, где упоминалось о её телепатических способностях. Опытный агент заинтересовался. Он не раз слышал об этой способности, но ни разу не получил доказательств. Все «телепаты», с которыми ему доводилось работать, мало чем отличались от парапсихологов. А то, что мисс Рейн нигде не выделялась, навевало на нехорошие мысли — её протащили из-за её якобы «таланта». А на деле, это очередной мозговик. Тем не менее, Джефф в глубине души надеялся на обратное. Всегда. И всегда ждал, когда же псионика станет по-настоящему полезной в их деле. Он знал, что далеко не все копы рады видеть их, и привык к такому отношению. И ещё он знал, что должен завоевать их доверие, как бывало в любом другом крупном расследовании, куда его приглашали, поскольку большинство рядовых копов и даже высоких чинов в Псионикуме все ещё считали, что его ремесло не выполняет возложенные на него функции. Ему нужно быть убедительным, но не слишком самоуверенным, и тем более не выпендриваться. С одной стороны, дать детективам понять, что он не сомневается, в их профессионализме, а с другой — продемонстрировать, что его отдел действительно способен им помочь. Но, наверное, самое сложное, что в его работе были задействованы не «только факты», как у большинства отделов, а субьективщина и сплошь «мнения и необоснованные подозрения». Его ни на минуту не покидала мысль, что любая его ошибка способна направить расследование итак непонятного дела по ложному следу, и тогда не миновать вечного ярлыка «пустого отдела», который ни с чем не справляется. Мало того: каждый его промах забивает гвоздь в крышку гроба новой программы Министерства Контроля, на которую возлагает надежды Наблюдатель. Как же он хотел, чтобы работу его отдела оценили по достоинству. Но надежды угасали с каждым днём. А упрёков становилось всё больше и больше, как и нераскрытых дел с неопределённой классификацией.