Псионикум

Наша задача — расследование паранормальных преступлений, в которых замешана псионика и псионики, то есть всякая непонятная хрень. Но это на бумаге. Реальность же была немного иной, и не многим отличалась от реалий любого другого отдела расследований тяжких и особо тяжких преступлений: убийства, суициды, изнасилования… Нам постоянно твердили, в службе лучше стоит подготовиться к ненормированному графику, частым вызовам вне рабочего времени, кропотливой писанине с огромными томами уголовных дел, выездам на место преступления и допросам. И я когда-то считала, что это может быть интересно и важно, но теперь понимаю, хорошее дежурство — это день без происшествий. И если детективы в вашем городе бездействуют, значит, вам повезло, понятно? Хотя, тут с какой стороны посмотреть, да? Может им просто пофиг, ведь бывает же такое… Прошла неделя, как мы вовсю занимались полевой работой. За эти дни мы объехали полгорода, честное слово. Застали немало странных происшествий и не менее странных людей. Но, к сожалению, странных только в плане поведения и поступков, а не псионики. Все дела находили своих виновных, причину и по конвейеру передавались прокурору. Мы не встретили ни одного одаренного за эти поездки. Конечно, неделя работы вообще не показатель, но всё же, ни одного образа и близко похожего на том скейт-парке, где погиб Кевин Стюарт. За ведением непрекращающихся дел, которые накапливались, как не знаю что, дело Кевина Стюарта как-то уже забылось у персонала школы, у отдела, у СМИ и даже у семьи. К тому же по городу пока не происходила череда странных самоубийств. Но я ожидала, что скоро обязательно случится что-то такое или обнаружим его старые деяния. Тот псионик-дилетант скоро сделает ещё один шаг. А затишье, скорее всего, связано лишь с последствиями его способности. Наверняка все побочки после Кевина уже проходят. И он скоро будет готов повторить… При обнаружении взрослого человека в опрятной дорогой одежде без видимой наружной травмы, но в бессознательном состоянии, сразу предполагаешь худшее. Так и вышло с мистером Генри Лапорт, сорокадвухлетним учителем биологии частной элитной школы в роскошном районе Санвиль, в народе известный как «холмы». Его тело нашли в кабинке туалета центральной автобусной остановки, рядом с элитным районом. Мало кто понял, что человек умер, захлебнувшись водой, а не то, что у него возникли проблемы с сердцем. До прибытия помощи нашлись некоторые неравнодушные, которые попытались его откачать — безуспешно. После поступления сигнала полицейский оперативный штаб района Санвиль направил туда ближайшую группу быстрого реагирования и первые полицейские прибыли уже через две минуты, что весьма хороший показатель в городе. Один из патрульных остался с многочисленными свидетелями, в то время как его коллега засвидетельствовал наличие мертвого тела и то, что при прочих равных условиях это происшествие, скорее всего, несчастный случай. Однако самая вероятная догадка об инсульте позже не подтвердилась. Затем приехала бригада скорой помощи, констатировала смерть, провела предварительную экспертизу и увезла тело на вскрытие, что и показало все признаки утопленника на ровном месте. К нашему прибытию на месте происшествия криминалистов уже не было. Но, как ни странно, репортеры только-только начинали оккупацию места. Из-за многочисленной толпы людей с камерами, телефонами, диктофонами и микрофонами пришлось расширить зону контроля вплоть до самого края площади по всей автобусной остановки. Для этого понадобилось ещё больше полицейских в форме. В итоге спустя час вечерний Санвиль-роуд был объят в красно-синее световое шоу от мигалок полицейских машин и вспышек от фотокамер. Получив доклад патологоанатома, старший следователь из отдела расследования убийств связался с нашим отделом, чтобы выяснить, берем мы это дело или нет. А вот и первый звонок — необъяснимая смерть. Старший смены, встретивший нас, был мужичок в возрасте с пышными забавными усами. Услышав волшебные слова о передаче дела в наши руки, он аж засиял и даже помолодел лицом. Наверняка он сейчас отправится прямиком домой, в теплую постель, ну или в бар. Слава нам, что не ему придется разбираться со странным происшествием всю ночь, а возможно и не одну. Хотя, стоит отметить, свою работу они выполнили без каких-либо нареканий: оградительная зона была успешно изолирована от всех посторонних, предварительная экспертиза проведена, младшие следователи отосланы по неким таинственным поручениям, и к нашему приезду оставалось дело только за «малым» — выяснить, что тут произошло и связано ли это происшествие с делом Кевина Стюарта. Последнее, кстати, не было слишком явным на первый взгляд, до обнаружения того следа. — Он утонул? Захлебнулся водой из унитаза? Как именно? — не поверили мы сначала Винсенту, но внутренний голос подал тревожный звонок. — В лёгких, в горле и по всей ротовой полости обнаружена вода из-под унитаза. Но на нём самом и на месте никаких следов борьбы. Сейчас проверяется его кровь на след посторонних веществ в организме. — Может, он просто потерял сознание и каким-то образом ударился головой об унитаз, а там и вода поступила внутрь? — Возможно, мисс Уильям, но нужны доказательства. Нигде нет следов борьбы. Разве что сам мужчина стал бы безостановочно пить. Кстати, что там с делом Стюартов? Что-нибудь нашли? — Анна? — посмотрела на меня Кэс. — Что? С чего он вспомнил это дело? — Утром к нам дозвонилась миссис Стюарт. А-а… — Так оно же закрыто, нет? Винсент? Итальянец не ответил, он смотрел на толпу репортеров. Ох, чует мое сердце, завтра мы будем сиять на заголовках утренней газеты. — Винсент? — Она написала заявление о пересмотре дела. Гм… Не забыли. — Так, в какой из кабинок обнаружено тело, офицер? — Пройдемте, — позвал нас за собой патрульный. Представляете, туалет выглядел чище и поухоженнее, чем жилые хибары в трущобах — ни в какое сравнение с квартирой Стюартов, — с чего-то всплыло подобное сравнение в голове. Белоснежный глянцевый кафель вокруг и без трещин, чистое зеркало над раковинами, дозаторы для септиков и идеально аккуратные, сияющие глянцем кабинки. Но, блин, это же общественный туалет! Даже запах был приятнее из-за освежителей воздуха и кондиционера. Хотя, повторюсь, это туалет, причем общественный. Мда, вот что значит элитный район… Ладно, оставим мировое неравенство в стороне. Винсент был прав. О возможной борьбе между погибшим и преступником речи не шло, всё стояло на своих местах, как говорится, без единой царапины — ни одной капли крови на кафеле, ни осколков, ничего. Но то, что наши «странные» смерти связаны, я увидела сразу после открытия двери кабинки. Над местом, где было обнаружено тело, остался тот же пси отпечаток. В этот раз он был более отчетливым, что давал повод задаваться новыми вопросами, а пока нужно было ответить на следующий: «как связаны эти смерти?». А в том, что они связаны, сомневаться уже не приходилось. И теперь Каллиган уж точно так просто не отделается словами о моем видении. Аналитики Псионикума сейчас вовсю рыскали в Сети, чтобы найти хоть какую-нибудь зацепку, информацию, сообщение, пост, фото, да что угодно, что связало бы мистера Лапорта с Кевином Стюартом. Однако они ничем не смогли помочь. Они совершенно два разных человека из практически противоположных миров, которые нигде не пересекаются. Из чего можно перейти к следующему вопросу: «кому же они так насолили?». Они же не могли просто так встретиться в нашем многомиллионном городе с двумя псиониками, которые могут копаться в разуме человека, да еще убийцами. А если это был один человек, то в чем его мотив? Зачем убивать их так мучительно? Получить удовлетворение? Да, возможно, но почему они? Просто так? Просто попались под горячую руку? Или что-то лично? Гм… Я склонялась к последней догадке. — Миссис Лапорт и его сын готовы ответить на ваши вопросы, — пришел офицер и доложил Винсенту. — Они здесь? — спросил вежливо наш старший товарищ, но я уловила в его голосе нотки волнения. Да, мало приятного в сообщении подобной вести близким погибшего. — Да. С ними работает наш штатный психолог. Ого, уже и психолога нашли. Вот что значит богатый район. — Мисс Рейн, пойдете с нами или осмотритесь здесь? — Я… Пожалуй, осмотрюсь. Здесь от меня больше пользы. — Тогда, мисс Уильям. — Есть что-то, что я должна знать, Винсент? — Не знаю, что было странного в смерти, мисс Уильям, но мистер Доккинг указал на… — голоса коллег постепенно отдалились, а после хлопка двери и вовсе наступила тишина. Я стояла посреди тишины пару секунд, чтобы собраться с мыслями. «Так, ну, привет», — активировав глаза на всю мощь, ещё раз обратилась в пустоту и более пристально посмотрела на след. Как и в случае с Кевином, внешний вид следа напоминал рваную рану. В данном случае он был «свежим». Временами оттуда проскальзывали чьи-то голоса и обрывки видений, подобно каплям крови от раны. Встряхнув головой, избавилась от лишнего и сконцентрировалась на пятне и к тому, кто его оставил. «Сейчас поглядим, кто же ты такой…», — если удастся «прочитать» последний миг из жизни Генри Лапорта, может, узнаю что-то полезное. При погружении в видение я сразу почувствовала неприятное ощущение в горле — сухость, настолько невыносимую, что казалось горло сейчас весь в песке и тонет в огне. Ясно, что мистер Лапорт погиб ужасной смертью, но самой прочувствовать долю из того, что он пережил — никому не пожелаю. Я едва сдержала себя, чтобы не кинуться к раковине и испить воды, как и сделал Лапорт. Потерпев адские мучения несколько минут, углубилась в ощущения за миг до его смерти. Неприятные ощущения слегка отступили. Черная пелена спала, предавая картину. Я видела, как он едет на переполненном автобусе. Странно, что он был не на машине. Вокруг люди и неразборчивый шум. Невозможно сказать, когда это было, но вроде ничего необычного. Лапорт не чувствовал ничего дурного. Спустя некоторое время автобус завершил свой рейс, все оставшиеся с ним пассажиры вышли на уже знакомой остановке. Вдруг он почувствовал недомогание, начавшееся с банального першения в горле. А дальше уже совсем страшное. Стоит отметить, что смертельная жажда поглотила его за считанные минуты. Генри Лапорт пытался утолить жажду сначала со своего термоса из сумки. Он махом осушил его, чуть не подавившись в процессе, но это не помогло, кашляя, он рванул внутрь здания. С тяжелой одышкой он прибежал в туалет и жадно припал к раковинам, а затем закрылся в кабинке, когда кто-то окликнул его. Я вновь пропустила миг его смерти через себя. Все мысли были лишь об одном, вцепиться ногтями в горло и вырвать его вместе с трахеей. Однако мои мучения не были бесполезны, я прочувствовала кое-что важное — чье-то пристальное внимание за всё это время. Кто-то наблюдал, как умирает мистер Лапорт. Кто-то, кто хотел ему навредить, но боялся встретиться лицом к лицу. Гм… Точно так же, как и с Кевином, но было и отличие — здесь всё указывало на личную неприязнь. Обстоятельства были более личными, ненависть, накопившаяся годами, отличается от внезапной или любой другой. И здесь она чувствовалась слишком ярко. А там, на скейт площадке, было лишь гм… презрение. Думаю, Кевин мог стать случайной жертвой или просто пробой своих сил нашего неизвестного псионика перед тем, как он воспользуется им уже более осознанно, чтобы жертва испытывала мучения, а именно на мистере Лапорте. Если я права, то личная неприязнь давала возможность сузить круг подозреваемых. Невозможно так сильно ненавидеть незнакомца. И раз мистер Лапорт был учителем, подозреваемыми становились все его ученики и коллеги, а может даже родные. И скорее всего, родные. Далее я ориентировалась только на субъективные рассуждения. Исходя из всего, я думаю, пси след принадлежит подростку. Уж слишком противоречивые, я бы сказала, «незрелые» ощущения и мысли от него исходят: непостоянные, не до конца сформированные. Он не собран, вспыльчив, труслив, горделив, высокомерен и чем-то сильно обижен. И ещё, я думаю, он только начинает войти во вкус своей способности, сейчас действует скорее по интуиции, катализатором которого является ненависть. Значит, скоро у нас будет много подобных трупов. Интересно, а как он узнал о своих способностях? Может до этого были ещё подобные случаи? Но кем бы ты ни был, чувак, ты — тот ещё дилетант. Два внушения за столь короткий промежуток времени явно оставят в его разуме свой отпечаток, неприятный груз. И я, скорее всего, увижу это в его образе. Не говоря о психическом истощении и нестабильности. Сейчас он, наверняка, мучается от чужих ментальных остаточных элементов. Бессонница, возбужденность, тревожность, спутанность сознания, чужие воспоминания, хаотично всплывающие перед глазами, чужие знания, возникающие из ниоткуда, незнакомые голоса в голове, запахи и это ещё не весь список того, что ждет телепата-дилетанта, вторгшегося в чужой разум без подготовки. И это при том, если он переживёт. А его образ будет мерцать, как будто в нем сразу несколько разумов. Как известно, вторгаясь в чужой разум, ты все равно открываешь ему и свой. Нужны годы тренировок и определенная сила воли и разума, чтобы воздействовать на чужой, не оставляя следов и без непредвиденных последствий для себя. В отличие от материальных проявлений пси способностей, менталистика — самая сложная и скорее похожа на искусство, чем на ремесленный навык, который можно набить исключительно тренировками. Жаль, что Лапорт не видел никого подозрительного в момент высадки из автобуса. Но думаю, наш псионик сидел в соседней кабинке и всё это время следил за ним, направляя наваждение. — Нашли автобус, на котором прибыл Лапорт. Сейчас проверяется запись камеры из салона. Опросили водителя, он не запомнил никого подозрительного. Камер в туалете нет, только в холле, их сейчас проверяют наши аналитики, — пришла Кэс. — Это… Кхм-кхм, — прочистив горло, — отлично, — ответила я, все ещё не отошедшая от кошмарных видений. — Выглядишь фигово, увидела что-то стоящее? — Возможная зацепка. — Голос какой-то неуверенный, — заметила она. — Думаю, убийца был здесь, — перешла я на следующую кабинку. — Да, мало кто может воздействовать на человека с дальнего расстояния. Даже тебе это было бы весьма непросто. Но отпечатки мало что дадут. Ты знаешь, сколько людей бывает здесь за один час? — Угу, много… — просто согласилась я. — А ещё они должны быть знакомы и довольно хорошо. Я почувствовала просто лютую ненависть и презрение к погибшему. Семья что-нибудь сказала? — Да, нет. Сейчас с ними Винсент. Всё как обычно, он был самый хороший муж и отец на земле, добропорядочный гражданин и заслуженный учитель. — Ладно, сейчас поглядим на них… — Кэс не нужно было объяснять, что я первым делом заподозрила семью. — Думаешь, они замешаны? Если это и миссис Лапорт, то её трауру я верю, а вот сынок… — Что с ним? — Не знаю, неприятное ощущение, будто он лишь играет печаль и скорбь. Неестественно, я бы сказала. — Гм… Поглядим. Миссис Лапорт, женщина зрелого возраста и пышных форм с золотом кучерявых волос, и вправду выглядела неважно. Ну, как и полагается вдове. Она сидела в машине скорой помощи. Штатный психолог полиции дал успокоительное. — Я… Я не понимаю… — она едва сдерживала себя в руках. — Здравствуйте, миссис Лапорт и… — начала я при встрече и сразу осеклась на миг. Её сын был рядом с ней. И Кэссиди была права, его дерганый образ стрелял красноватым светом. Очень нестабильный образ и ощущения от него схожие от «раны». Боги… Неужели это он? Моментально повысились подозрения. Но рано делать выводы. Или нет? — Дэн, — ответил парень на мой вопросительный «взгляд». Я ощутила неприятный укол от его внимания. И парень насторожился. — Примите наши соболезнования. — Д-да… С-с-пасибо… — нашла в себе силы ответить миссис Лапорт, но всё мое внимание было приковано к парнишке. На вид Дэниел был совершенно обычный молодой человек лет семнадцати-шестнадцати с хрупким телосложением и здоровым румянцем на щеках. Чистая опрятная одежда, идеально расчесанные длинные черные волосы, печальный взгляд, потерянный вид — то, что присуще всем в данной ситуации. Он держал мать за руку, и делал вид, что пытается быть ей опорой. Никто и не подумает, что он может быть тем самым, кто повинен в этой ужасной смерти. На миг я аж сама засомневалась. Ну, нельзя так слепо доверять видениям… Ага… Слепо доверять, дернула себя за иронию. Тут я не могла не вспомнить слова мистера Вейнса. Гм… С ним, кстати, уже скоро порешаем наши дела. А то, что за непонятки вдруг. Мне он не показался таким человеком, чтобы обидеться на слова какой-то юной идиотки. Ему наверняка задавали вопросы похлеще. Ладно, оставим его на потом. Я пока не могла просто так «копаться» в Дэне и поэтому обдумывала свои вопросы к его матери, которые могли бы выудить что-либо от него без его прямого участия. Вдобавок, он мог бы ощутить моё псионическое воздействие и наглухо закрыться. А мне нужно, чтобы он сам себя выдал, своими реакциями, ответами и изменениями в «ауре». Знаете, чем отличается человек, осознанно отнявший чужую жизнь и готовивший к этому много времени, от другого? Да, ничем. Он такой же. Но если знать куда «нажать», то можно получить невероятное. Мы видели это пару раз на занятиях профессора Краусса. Видеозаписи допросов, когда телепаты выуживали «истину» из головы преступников, задавая правильные вопросы, лишь слегка воздействую псионикой. Это похоже на сеанс гипноза. В тесной тускло освещенной комнате, где сидит телепат и преступник, тишина. А потом по ходу обычного диалога между ними мы наблюдаем, как он преображается на глазах. Кажется, что меняется даже его внешность, голос, все его слова приобретают другой оттенок. Проблуждав где-то в пустоте, взгляд преступника упирается в голую бетонную стену. Но его здесь нет. Он перемещается в другое время и в другое место, в некую историю о самом себе, которая неотступно преследует его, тяготит, волнует. Но история, которую Краусс попросил его рассказать, заставляет его вспотеть, потерять весь свой выстроенный холодный образ, защищавший его, отчетливо становится слышно, как тяжелеет его дыхание, учащается пульс. Вскоре мы наблюдаем, как его тюремная роба намокает от пота, и видно, как под ней дрожат грудные мышцы. И он рассказывает всё как было без утайки. Как он обдумывал убийство, слежку, зачем он это делал, что испытывал при этом и после. Слышать абсолютно спокойный и ровной голос, рассказывающий ужасы, сделанные собственными руками, обескураживает. В последнем из таких сеансов до выпуска из Института, мы видели запись признания киллера, который за свою долгую карьеру отнял больше пятьдесят жизни. И он рассказывал об этом, как об обычной работе. И знаете, что я тогда поняла, мало кто раскаивается о содеянном. А ведь это было бы справедливо, чем кинуть таких людей в изоляцию, в тепле и за наши налоги. Заставить их раскаяться, пожалеть, а потом понести заслуженное наказание — думаю, это было бы высшей справедливостью. Но имеем — что имеем. Начала я с банальных вопросов о здоровье мистера Лапорта. Но в уме начала выстраивать псипортрет Дэна и первое, что я хотела сделать, это понять его поведенческий характер. Потому задала вопросы о проблемах с почками у мистера Лапорта, и вскользь упомянула о проблемах с мочеиспусканием, о которых он якобы делился с неким доктором. Триада Макдональда гласит, набор из трех поведенческих характеристик — зоосадизм, пиромания и энурез, связан с предрасположенностью к совершению особо жестоких преступлений, которым мог страдать Дэн. В своей работе Макдональд исследовал сто пациентов, которые угрожали убийством; из них половина имели ранее выявленные психопатологии. Он обнаружил, что в детстве многие его пациенты с садистскими наклонностями и тягой к совершению тяжкого преступления регулярно мучили животных, устраивали поджоги и мочились в постель после пяти лет. Несмотря на не слишком точные данные, тенденция явно наблюдалась и невозможно было проигнорировать эту закономерность. Так как огонь уже фигурировал в нашем деле, оставалось проверить две другие. Я задавала вопросы миссис Лапорт, но ожидала «ответ» от Дэна. Возможно, одного только упоминания, даже вскользь, о мочеиспускании вызовет у него стыд. Ведь, по моей версии, он должен страдать подобным расстройством. А такой гордый и опрятный юноша явно почувствует стыд, ведь он-то это хорошо помнит, моменты своей слабости. И я это получила… Я чётко услышала его участившееся дыхание — видимо, вспомнил. Но сходу так вывести его не получится. Он не простак. Да, вспыльчив, горд, но учится и сейчас настороже. Он также должен был понять, что не стоит рисковать с другими псиониками, тем более, что мы показали свои удостоверения. Сейчас нужно дать ему понять, что они вообще жертвы — создать иллюзию безопасности и тогда он расслабится. Раз Каллиган хочет наглядных доказательств, то мы должны ему это предоставить. Застать Дэна за преступлением. Или же… Нет, я не буду шантажировать Дэна его матерью. Хотя… — Простите за подобные вопросы, миссис Лапорт, — извинилась я и оставила их с психологом. — С-с-скажите, э-это точно инсульт?! Краем зрения присмотрелась к сыну и ответила: — К сожалению, всё указывает на проблемы со здоровьем. Мне жаль.  — Но… Н-но он никогда не жаловался! — Видимо, стресс копится годами и находит выход таким образом. Вот совсем недавно тоже был странный трагический случай, бедный мальчик поджёг себя прямо в парке из-за проблем в школе и в семье. Обсуждать другие дела с посторонними непричастными — не этично, но Дэн, ты ведь помнишь его, правда? И он помнил. Хорошо помнил. Услышав мой ответ, миссис Лапорт чуть не упала в обморок. Но не её сын. Сначала затаил дыхание, потом вздохнул с облегчением. Успокоил себя и сердцебиение. А затем на его лице промелькнула тень триумфа. И его образ странно вспыхнул тем самым багровым огнём. Да уж, вот бы это видел Каллиган… Гм… Подозреваемый установлен, но что же делать… Как вывести е… — Анна? — вывела меня из раздумий голос Кэс рядом. — Твой телефон. — Да? — Мисс Рейн, ваше дисциплинарное слушание назначено завтра в 11:00, — без привета и без ответа огласив информацию, тут же отключился Каллиган. Что тут сказать, не забыли. — Что ж, спасибо, миссис Лапорт.