Моя девочка

      Вокруг было слишком шумно.       Ветер трепал зелёные листья на деревьях, пели разные птицы, стрекотали какие-то насекомые, вдалеке слышались голоса животных… Воздух коснулся и лица Альсины, отбрасывая её длинные тяжёлые локоны с лица, следом за ним к коже прикоснулись лучи солнца. Медленно приподнявшись на вытянутых руках, она с ужасом и удивлением обнаружила, что перед ней нет ни единого надгробия из шести. Вокруг было слишком светло, под ней зелёная свежая трава с примесью полевых цветов. Медленно, словно чего-то опасаясь, Альсина поднялась на ноги, отряхивая белоснежное платье. Оно приятно облегало тело, а подол шёлком переливался на солнце, поблёскивая словно жемчуг. Потрогав свои волосы, она с удивлением обнаружила, что в них нет ни единой белой нити седины, и сама она чувствовала слишком молодо и как-то… мелко. Всё вокруг было теперь не слишком миниатюрное, а нормальное, словно она стала меньше. Ощупав ещё раз своё лицо и тело, Альсина подняла лежащую на земле шляпу, надев её, чтобы защититься от палящего вечернего солнца, и, наконец, обернулась. На горизонте виднелся её замок, только он был не мрачным, а чистым, приветливым, без плесени, грязи, он был пропитан светом и словно уютом.       — Это что… Рай?       Недоверчиво тряхнув волосами, Альсина направилась в сторону замка, всё ещё не веря ни своим ощущениям, ни глазам. Ведь такие, как она, не заслуживают никакого рая, а только вечные грёбанные муки или там горение в аду, но только не счастье. Может, она просто уснула, и это всё один большой, реалистичный сон, и она проснётся вновь в холодном замке одна? Но Альсина не могла припомнить, чтобы во сне было всё так реалистично, правильно… И чтобы во снах вообще можно было мыслить. Странная улыбка тронула её губы, и Альсина в неверии прикоснулась к ним, обнаруживая помаду. Не успев задуматься, она с силой прикусила палец и охнула, понимая, что чувствует и боль, и вкус крови во рту.       Неужели это реальность?       Странная дрожь прошлась по телу, и Димитреску даже не заметила, насколько сильно ускорила свой шаг. Она хотела скорее добраться до замка в надежде, что там будут ответы на её вопросы. В надежде, что там будут те, кого она любила…       В надежде, что там будет Розмари.       Ворота замка были распахнуты, словно кого-то здесь ждали, однако тяжёлая дверь, напротив, заперта. Подойдя ближе, Альсина почувствовала странную дрожь и волнение, и даже страх, что здесь она может повстречать не только хорошее, а ещё и кошмары своего прошлого. Глубоко вдохнув воздух пахнущий цветами и собрав все силы в кулак, Альсина аккуратно и очень тихо толкнула дверь, проскальзывая в небольшую щель. Странно было не наклоняться, не присаживаться прежде чем войти… Она всё ещё чувствовала себя, словно в тумане.       В замке было странно шумно. Димитреску не могла понять ни источник звука, ни само его происхождение. Какие-то отдалённые голоса, возможно, звон приборов, стаканов, игра рояля, слова, песни, топот, шаги… Всё соединялось в ужасный шум, однако не слишком громкий. Она аккуратно прикоснулась к перилу и поставила ногу на первую ступеньку. Та тихо скрипнула, подтверждая ещё раз, что происходящее хотя бы не сон. Во сне вряд ли бывают такие реалистичные вещи…       Прямо перед входом на привычном месте находилась большая картина с изображением трёх девушек. Это были её дочери, только немного другие, настоящие, словно живые… Бэла, Кассандра, Даниэлла красиво улыбались, держа в руках белые розы, их улыбки не выражали зла, не были пугающими, словно это были какие-то зеркальные копии её дочерей. Альсина не совсем понимала, какие чувства у неё вызывал теперь этот портрет.       Внезапно одна из боковых дверей скрипнула, из неё спиной вышла девушка, посмеиваясь и придерживая поднос в руках. Альсина тут же услышала запах кофе и свежей выпечки, а ещё что-то странное кольнуло где-то в районе груди, её обдало жаром, и это тепло разлилось приятно по телу. Вздрогнув, Димитреску сделала ещё один шаг, и ступень вновь скрипнула. Девушка, тряхнув почти белыми, короткими, ровноостриженными волосами, обернулась.       Поднос полетел на пол, чашки и круассаны глухо упали на мягкий ковёр, кофе разлился, а девушка лишь громко ахнула. Её глаза были полны странного непонимая, радости и интереса. Всё это слилось в один комок эмоций, и тяжело было отделить хоть что-то. Девушка улыбнулась, по-доброму, совсем нежно и медленно, словно пролетая, подошла ближе к Альсине. Та же стояла, вцепившись в перило, словно могла резко исчезнуть, если отпустит его хотя бы на мгновение.       — Розмари, — почти беззвучно и хрипло прошептала Димитреску, протягивая свободную руку к девушке.       Она боялась не ощутить под пальцами ничего, но прикосновение лишь подарило новую волну жара, разлившегося по телу. Альсина отпустила, наконец, перило и, всё ещё не веря в происходящее, обняла Розмари. Она прижалась лишь сильнее и, к удивлению, никуда не исчезла. Всё вокруг осталось таким же прежним: запах, почти сладкий, голоса, звуки, звон бокалов… Альсина наклонилась, целуя Розмари в щёку, но девушка плавно вывернулась в руках, подставляя губы.       — Я так ждала тебя, — с лёгкостью выдохнула Роза, обнимая Димитреску аккуратно за талию.       Альсина ничего не ответила, лишь запустила ладонь в короткие светлые волосы, и наконец поцеловала Розмари. Она постаралась вложить в этот поцелуй всю свою боль и отчаяние, показать, как было плохо и тяжело, а ещё — любовь. Её хотелось приложить как можно больше, даровать нежность, ласку… И просто не отпускать. Отстранившись, Альсина поглаживала лицо Розмари, жарко дыша в её губы и глядя прямо в серые, чистые глаза.       — Ждала?.. Где мы? — непонимающе выдохнула Димитреску, не разрывая зрительный контакт.       — Пойдём, я всё расскажу позже, — улыбнулась Роза, прикасаясь к ладони Альсины и целуя аккуратно внутреннюю сторону. — Нужно приготовить кофе. Вновь…       Розмари отстранилась, отошла и принялась собирать чашки, круассаны и всё, что ещё рассыпала. Альсина стояла молча, не в силах пошевелиться. Она всё ещё не понимала, что вокруг происходит. И где это они вообще? Она не знала, что должна сейчас делать, как себя вести… Хотелось просто раствориться в этом моменте и полностью поверить во всё происходящее. Медленно моргнув и словно выйдя из транса, Альсина подошла поближе и молча помогла собрать всё упавшее. Розмари нежно ей улыбнулась в знак благодарности и повела за собой на кухню. Там приятно пахло выпечкой и всё тем же кофе, а ещё было очень светло, на окне свободно развевались светлые занавески, с улицы доносилось пение птиц и свежий ветер. Проведя рукой по столешнице, Альсина неловко наблюдала за Розой, которая очень быстро принялась варить новый кофе. Не сдержавшись, хозяйка замка пересчитала мысленно количество чашек… Восемь. Она принялась прикидывать, кому они предназначались, но число не подходило не под какие расчёты.       — Кто ещё здесь? — выпалила она быстрее, чем успела подумать.       — Скоро всё узнаешь, — улыбнулась Розмари, заправляя короткие пряди волос за уши. — Пойдём.       Она быстро разлила кофе в чашки, заменила упавшие круассаны новыми, только что вытащенными из духовки. Кажется, они были ещё совсем горячими. Розмари первая быстро покинула кухню, и Альсина в нерешительности последовала за ней. Она не совсем понимала, что хотела бы узнать. И хотела бы ли вообще…       — Подожди…       Альсина остановила Розмари прямо у большой двери в гостиную, из которой слышались разные голоса. Она старалась не вслушиваться сейчас в них, полностью сосредоточившись на девушке перед собой. Димитреску подошла ближе, почти невесомо прикасаясь пальцами к оголённым плечам Розы, проводя пальцами по нежной, мягкой коже. Альсина наклонилась к ней вновь, вдыхая родной запах, вспоминая его с новой силой, словно заполняя пробелы в памяти.       — Я так сильно скучала, — выдохнула Димитреску в её губы.       — Знаю, Альсина, я всё знаю, — отозвалась Розмари, обращаясь впервые к ней по имени. Казалось, что та маленькая девочка уже совсем повзрослела.       — Я…       — И я люблю тебя, да. Ты не представляешь, как много мне нужно тебе рассказать, показать и просто… Побыть с тобой, — пробормотала Розмари, глядя прямо в глаза своей возлюбленной. — Но не одна я ждала этой встречи с тобой.       — Что?       — Идём.       Роза улыбнулась и аккуратно отстранилась, толкая тяжёлую дверь. Сердце Альсины сжалось в ожидании чего-то, ей было и страшно, и ужасно трепетно от мысли, что её кто-то ещё ждёт. Гостиная была залита ярчайшим светом тысяч свечей, вокруг не было ни единого тёмного уголка, не было ничего, что могло бы хотя бы иметь цвет тьмы или… плесени. Голоса и музыка враз стихли, по гостиной прошёлся всеобщий радостный вздох удивления, и Альсина наконец заметила знакомые лица — Кассандра, Бэла, Карл, Донна… Мир закружился от количества света и белых одеяний, от волнения и страха, всё вокруг словно резко замолкло, хотя Альсина и видела, как губы каждого двигаются. Всё зазвенело тысячей колокольчиков в голове, и мир поплыл, заволакиваясь белой пеленой, что сменилась полным мраком.

***

      — Ты могла её предупредить, — развела руками Кассандра, расхаживая по комнате. — Ну, серьёзно, хотя бы слово.       Розмари пожала плечами, сконфужено улыбаясь. Конечно, она понимала, что Альсина стала более человечной и мягкой, но чтобы терять сознание… Хотя Роза прекрасно знала, как последние годы жила та в полном одиночестве, недалеко и с ума сойти от таких тяжёлых дней. Опустившись рядом на постель, она взяла ладонь Альсины в свои руки и мягко поцеловала.       — Я здесь…       Димитреску очень медленно открыла глаза и, спустя пару секунд, села, опираясь спиной в изголовье кровати. Розмари чувствовала, в какой растерянности находится сейчас она и попыталась хоть как-то облегчить это состоянии. Подав стакан воды, она вновь сжала руку Альсины, а по другую сторону присела Кассандра, улыбаясь.       — Привет, — немного неуверенно проговорила дочь Димитреску, отбрасывая назад тяжёлые длинные локоны. — Я так рада вновь тебя видеть.       — Ты… Словно сотню лет назад, — изумлённо выдохнула Альсина, но всё же улыбнулась и даже привстала, чтобы обнять названную дочь.       Розмари видела некую неловкость, однако понимала, что Димитреску просто не совсем готова принять другую Кассандру. Ту самую, которой она была много лет назад, ещё до болезни, и даже некий страх витал в воздухе, страх того, что это злая шутка, и всё возвращается в самое начало.       — Мы не вернёмся назад никогда, — проговорила Розмари.       Альсина улыбнулась ей, всё ещё обнимая старую подругу и дочь в одном лице. Кассандра с улыбкой погладила её по спине и, наконец, отстранилась, поднимаясь.       — Здесь многие хотят тебя видеть, Альсина, — проговорила она, пожимая плечами, — и даже…       — Карл.       Он заглянул в комнату, улыбаясь всё так же, как и прежде. На лице Альсины отразилась странная смесь чувств, и она, выпустив руку Розы, даже поднялась с постели. Она никогда не знала его до превращения, никогда не общалась, не знала, что он вообще за человек…       — А здесь ты уже не такая огромная сука, — гоготнул он, потягивая сигару.       — А ты, выходит, всё тот же мудак…       Они засмеялись в унисон, и Розмари даже изумилась такому поведению. На лице стоящей недалеко Кассандры отразились абсолютно те же эмоции. А когда Димитреску и Гейзенберг как-то по-родственному обнялись, словно старые хорошие друзья, похлопывая друг друга по спинам, Роза даже икнула, уставившись круглыми глазами на них. Кассандра мгновенно куда-то спрятала свою улыбку и удивлённо пялилась на названных брата и сестру, не понимая, как такое вообще возможно.       — Я даже, блядь, по тебе скучал, — отстраняясь, хмыкнул Карл, протягивая Альсине мундштук и сигарету. — Курить хоть не бросила? А то тут все такие правильные стали…       — Не начинай! — отмахнулась Кассандра. — Не курила я никогда, сколько раз говорить…       Альсина засмеялась. Довольно громко, заливисто, словно наконец давая всем эмоциям выйти наружу, больше не сдерживаясь. Розмари подошла ближе, улыбаясь, и обняла её, утыкаясь носом в ключицу. Димитреску замерла от такого жеста, будто ощущая, что перед ней всё та же девочка, жаждущая любви и тепла. Обняв её, Альсина поцеловала белокурую головушку и поняла, что больше всего на свете последние годы мечтала только об этом моменте.       — Теперь то готова остальных увидеть? — спросил Карл, выдыхая едкий дым.       — Теперь готова.

***

      Альсина чувствовала, что попала домой. Это был её замок, её крепость, её владение. И все остальные лишь были гостями здесь. Она словно расправила крылья, почувствовала, что она теперь в полной безопасности, рядом с близкими людьми. Но никак не спешила выходить ко всем, разговаривать, что-то вспоминать или начинать новую жизнь. Когда Карл и Кассандра ушли, Альсина опустилась на диванчик у кровати и утащила за собой Розмари. Она хотела хотя бы немного побыть с ней просто в тишине, наедине, переварить всё происходящее, принять. Обняв её, Альсина нежно поглаживала плечо Розы, выводя пальцами на коже незамысловатые узоры, и целовала её губы. Хотелось целовать их бесконечно. Она их нежно прикусывала своими, прикасалась почти невесомо, сплетала их языки с жаркими чувствами.       — Я так скучала по тебе, — выдохнула Димитреску в её губы. — Как же я скучала по тебе настоящей…       — Я знаю, Альсина…       Так приятно было слышать своё собственное имя с её губ. Она проговаривала его так нежно, трепетно, аккуратно, словно имя было сделано из тонкого хрусталя, и его было очень легко повредить. Альсине хотелось лишь продолжать гладить её плечи, трогать волосы, целовать… Бесконечно.       — Розмари!       Кто-то вошёл в комнату без стука. Мужчина. Димитреску подняла брови, немного отстраняясь от Розы, но всё ещё держа её за талию и прижимая к себе. Он прошёл ближе, так же удивлённо поднимая руки, было видно на его лице такое изумление и удивление.       — Кто вы? — грубо, почти с угрозой спросила Альсина, хмурясь. — Убирайтесь, иначе…       — Это Итан, — тихо пробормотала Розмари. — Мой отец.       — Что? — Альсина нахмурилась, всё ещё прижимая девочку к себе, словно стараясь защитить. Она будто понимала, что слово «отец» не сулит ничего хорошего.       — И когда ты хотела мне рассказать? — рыкнул он, игнорируя напряжённую Димитреску. — У тебя с ней отношения, серьёзно, Розмари?       — Я вообще-то всё ещё здесь, — рявкнула в ответ Альсина, едва сдерживаясь. — И это моя спальня.       Розмари сжала её руку и нахмурилась, переваривая сказанное. Она на самом деле не знала, что ответить на такое заявление, и вообще никак не ожидала такой реакции от отца. Да знакомства такого тоже не ждала…       — Прекратите, — выдохнула Роза, вздрогнув. — В этом есть какая-то проблема, папа?       — Она — взрослая женщина, Розмари, — всплеснув руками, Итан провёл нервно по волосам ладонью и начал расхаживать по комнате. — Она — явно тебе не…       — Мы — мертвы! — рыкнула Роза, резко вырываясь из рук Альсины и поднимаясь. — Мы все давно мертвы, какой к чёрту возраст?       — Вообще-то, мне тридцать два, в данном облике, — поджав губы, съязвила Альсина. — Дело только в этом, а?       Она начинала закипать, и Роза чувствовала это всем своим нутром. И хуже всего, что она совершенно не понимала, к чему это вообще может привести.       — Она убила тебя! — сорвавшись, проорал Итан. — Убила!       — Я убила больше десяти человек, — спокойно проговорила Роза. — Успокойся.       — Это были монстры!       — Не только.       Альсина медленно вдохнула полной грудью. Надо же, столько людей убить на своём пути, загубить столько жизней, совершать страшные поступки… А винить и судить станут только по одному… Сглотнув ком непрошеных слёз, она гордо выпрямила плечи, убрала волосы назад и тихо, но очень чётко выдохнула:       — Вон из моего дома. Немедленно.       Было прекрасно видно, что никакого компромисса не будет. Да и не должно быть. Она — хозяйка этого замка, а он… Смешно. Только вот Альсина совсем позабыла, что хозяйкой этого мира является Розмари. И никто другой. И даже её жалкий папаша не смог бы этого изменить. Нахмурившись, Роза сжала кулаки и так же очень медленно выдохнула, собираясь с силами:       — Хватит. Иначе оба уберётесь нахрен отсюда. Я не шучу, — Розмари скрипнула зубами и окинула гневным взглядом отца. — Придержи язык за зубами и имей хоть каплю уважения…       — Нет.       — …ко мне и моему выбору, — закончила фразу Роза и прикрыла глаза.       Казалось бы, что доля сожаления промелькнула в глазах Итана, но его дочери уже не было до этого никакого дела. Щелчок пальцев — и замок наполнился липкой, тягучей пустотой. Такой правильной, спокойной, молчаливой. Пусть все остынут прежде, чем они продолжат этот дурацкий диалог.

***

      — Розмари! — рыкнула Альсина, хватая девчонку за плечи и вжимая в дверь спальни. — Какого чёрта ты творишь?       Димитреску готова была поклясться, что увидела тень испуга в её глазах, но предпочла не заострять на этом внимание. Ухватив её ещё сильнее, Альсина приблизилась лицом к лицу и заглянула в глаза, не давая шанса вырваться.       — Вы должны были остыть, — выдохнула растерянно Роза, а голос её дрогнул.       — Ты, погляжу, напротив, кипишь, — смягчилась Альсина, усмехаясь и отпуская девчонку. — И где твой… отец?       Он раздражал. Определённо. Альсина ощущала, как кипит кровь в её жилах, но старалась как можно сильнее себя контролировать. Хотелось это закончить побыстрее, в конце концов, её ещё ждала встреча с Бэлой и Даниэллой. Это были те самые, настоящие девушки, которых Альсина никогда толком и не знала. И сейчас она ощущала некое волнение, но не в её стиле было переключаться с одного дела на другое. И сейчас первоочерёдной задачей было разобраться с отцом Розы, Итаном. Не сказать, что Димитреску хотела бы с ним нормально общаться, однако это было необходимо в первую очередь для его дочери. В конце концов, она создала этот мир для себя, для своего покоя, из своей памяти.       И кто же знал, что её отец будет таким нудным ублюдком? Но об этом Альсина решила не говорить.       — Он остыл и готов принять всё, что произошло между нами, Альсина, — проговорила Розмари, разводя руками. — Я не хочу, чтобы вы вновь сцепились.       — Вот как? — она хмыкнула, рассматривая девчонку. — Хорошо, я уступлю сейчас. Тебе. Но пусть он не командует больше в моём доме.       — Я это улажу.       Альсина улыбнулась и притянула её к себе, обнимая и чмокая в макушку.       — Донна хочет тебя видеть. Одну, — проговорила Розмари, поднимая голову. — Она живёт в оперной башне.       — В компании рояля? — усмехнулась Альсина, перебирая светлые волосы пальцами.       — Вообще-то, нет, — не поняв шутку, серьёзно ответила Роза, — в компании Анны.

***

      Перебирая тёмные густые волосы, он аккуратно их убрал с шеи и наклонился, оставляя лёгкий, почти невесомый поцелуй на коже. Кассандра вздрогнула и тихо засмеялась, запуская тонкие длинные пальцы в его непослушные локоны и прижимаясь ближе к его торсу спиной. Карл обнял её в ответ, вдыхая новый, неизведанный аромат его женщины. Здесь она пахла так чисто, так нежно, без налёта ужаса и убийств, без грязи… Без страха. Он долго не мог признаться себе, что такая Касс нравится ему намного больше. Спокойная, красивая, аристократичная. Смесь двух разных женщин — примерной жены и жестокой убийцы. Здесь она была собой. Гордая, красивая, статная, а в её глазах по-прежнему выплясывали черти… Но теперь они не пугали.       — Как думаешь, сможет ли Альсина всё принять? — неожиданно для самого себя спросил Карл.       — Хм, — Кассандра повернулась в его руках и натянула плед выше. — Я думаю, что сможет… Но ей будет тяжело осознавать, что все мы — другие. Особенно Бэла и Даниэлла…       — Мне самому было сложно привыкнуть, — хмыкнул Карл, а затем просто поцеловал Касс в лоб. — Но она точно не ожидает подвоха, а?       Кассандра засмеялась с ним в унисон и обняла крепче, полностью расслабляясь.       — Она возненавидит Итана ещё больше…

***

      — Донна? С моей Анной?! — рыкнула Альсина, сжимая кулаки.       Она и представить не могла, что в этом мире, созданном Розой, происходит всё совершенно иначе… Не так, как раньше. Димитреску медленно выдохнула, полностью отгоняя от себя агрессию, нежно прикоснулась к светлым волосам Розмари, а затем и вовсе прижала её к себе, получая такую успокаивающую и долгожданную поддержку.       Девчонка подняла свои большие серые глаза и улыбнулась со всей своей нежностью и добротой.       — Всё в полном порядке, Альсина, — проговорила она, — пойдём, сама в этом убедишься.       Замок действительно был прекрасен. Димитреску с трудом могла вспомнить, когда он так же сиял чистотой и светом в реальной жизни. Наверное, это было что-то совершенно невозможное. Сейчас, проходя с Розмари по знакомым коридорам, ей казалось, что этого места никогда не существовало в реальности. Скорее всего, девчонка слишком добавила красок в это мрачное и ужасное строение. В башне пахло очень сильно воском и, кажется, затхлой тканью. Альсина слегка вскинула бровь, входя в большое помещение с роялем и сценой. Эту комнату она и вовсе не могла узнать. Рояля здесь больше не было. Очевидно, что Донна здесь полностью обосновалась, заменив все предметы роскоши на жалкий мусор из своей лачуги.       Или это Розмари постаралась так всем угодить? Что же тогда творится в комнате Карла?..       Вздрогнув от отвращения к машинному маслу и запаху металла, Альсина медленно спустилась вниз по лестнице. Здесь стояли десятки вешалок с различными нарядами, на полках хаотично лежала ткань, а на большом столе в центре — ножницы, иголки, нитки и прочие швейные аксессуары. Розмари осталась наверху, словно молчаливый ангел, она отступила на шаг в глубь коридора, и Димитреску даже подумала, что она решила оставить их действительно наедине.       — Донна? — спросила Альсина, проводя рукой по достаточно пыльному столу.       — О, ты уже здесь! — воскрикнула девушка, всплескивая руками и выбираясь из шкафа, что стоял в самом тёмном углу.       Димитреску даже отшатнулась. Донна в голубом платье из шёлка, с распущенными длинными локонами подошла ближе к свету и даже сделала реверанс. Альсина не знала, как уже реагировать на все эти события. Она ещё никогда не видела Донну такой… счастливой. Девушка словно светилась от счастья, на её щеках горел румянец, да и сама она была такой светлой, чистой… Живой.       — Я так долго тебя ждала! — затараторила Донна, хаотично перебирая наряды. — Я тут пошила… специально для тебя… А, вот!       Альсина вновь вздрогнула, не привыкшая, что Донна вообще может демонстрировать эмоции. Она наблюдала за кукольницей, совершенно её не узнавая. Что же настолько сильно может изменить человека?.. Димитреску посмотрела на платье, поданное её названной сестрой. Оно было алым, выбивающимся из картины этого мира, слишком насыщенным и ярким, будто… потусторонним. Но в то же время прекрасным. Альсина молча приняла платье, но всё же её волновало не это…       — Зачем ты хотела меня видеть, Донна? — довольно строго спросила Димитреску, приподнимая гордо подбородок. — Это касается моей Анны?       Она и не заметила, как рыкнула, проговаривая имя своей любимой дочери. Которая никогда не была её. Альсина вздрогнула от этой мысли, а по спине прошёлся холодок страха, она даже забыла об этом чувстве. Где-то внутри больно кольнула вина, а в горле появился комок.       — Что? — засмеялась Донна. — О, нет. Нет-нет, Альсина. Я просто хотела увидеть тебя, посмотреть, как ты изменилась, и вообще…       Кукольница комично развела руками, однако продолжила с такой же тёплой улыбкой:       — Ваши с Анной дела — лишь ваши. Я хочу, чтобы на общем ужине ты была в этом платье. Как хозяйка.       Альсина погладила ткань платья в руках и даже улыбнулась в ответ. Донна засияла ещё сильнее и крепко обняла названную сестру, не принимая абсолютно никакого сопротивления.       — Я очень скучала! Правда, Альсина. Мы все скучали. И я рада, что мы наконец все здесь!       — А я — нет, — грубо и очень низко отозвался голос из темноты.       Димитреску медленно отпустила Донну, и её лицо стало максимально серьёзным. Кукольница вздохнула с грустью и отступила в сторону, словно боясь попасть под горячую руку. На свет медленно вышла Анна, её зелёные глаза заблестели огоньками свечей, а волосы — золотом. Прямые, аккуратные, словно только что остриженные искусным парикмахером, они едва касались плеч. Веснушчатое лицо не сияло, не отражало добро Донны, не привлекало. Девушка выглядела очень взросло, очень грубо, её черты лица даже отдалённо плохо походили на Даниэллу… Анну.       — Ты убила меня, — грубо отрезала девушка, подходя ещё ближе к Альсине. — Задушила, словно котёнка, словно игрушку…       Димитреску почувствовала отдаленно укол вины за слишком давний поступок, однако эту тему она давно отпустила. Глядя в глаза девушки, Альсина даже не знала, что может ответить на такое заявление.       — Это в прошлом, Анна, — спокойно произнесла Димитреску, хмыкнув. — И нам не стоит поднимать бурю здесь, потому что мы — гости.       — Гости, говоришь? — смягчившись, спросила Анна. — Нет, смотри.       Она резко выхватила из-за спины нож и бросила прямиком в лицо Димитреску. Альсина не успела даже вздрогнуть, как оружие остановилось в нескольких сантиметрах от её лица. Розмари, всё это время наблюдая из темноты наверху, резко расправила свои крылья во время броска, за считанные доли секунд спрыгнула вниз и схватила рукой нож. И сейчас она стояла рядом, держа оружие в руке, которое словила, и смотрела прямо в глаза Альсине, тяжело дыша.       — Этот мир… Он был создан для тебя, — спокойно проговорила Анна, разводя руками. — Хотя я считаю, что ты…       Но она не договорила. Розмари с громким хлопком убрала крылья, а вместе с ней исчезли и Донна с Анной. Альсина бережно прикоснулась к руке Розы с ножом, и та наконец его выронила на пол. Ран на ладони не было, Димитреску резко ухватила девчонку за талию и крепко прижала к себе, целуя в губы. Этот поцелуй был ярким, смешанным с эмоциями и недосказанными словами. Она не хотела отпускать Розу, вжимая всё сильнее хрупкое тело в себя. Альсина страстно, но без нажима продолжила целовать Розмари, лаская ладонями тело сквозь не слишком плотное платье. Все эти слова Анны перевернули восприятие Альсины. Роза тихо застонала в её руках от удовольствия, расслабляясь, и Димитреску, без раздумий, ведомая чувствами, повалила её в груду ткани и платьев на полу, нависая сверху. Она аккуратно стянула платье с Розмари, проводя пальцами вдоль обнажённого тела, вызывая лёгкую дрожь. Альсина вновь поцеловала девчонку, нежно лаская её язык своим, а руками продолжая почти невесомо поглаживать кожу. Роза задрожала лишь сильнее, когда Димитреску провела языком от губ до ямочки между ключицами, а пальцы всё ближе круговыми движениями приблизились к соску на груди. Усмехнувшись, Альсина легко прикусила кожу, а затем продолжила вести языком к другому соску. Они почти мгновенно затвердели ещё во время поцелуя и сейчас только и ждали всё больше нежных прикосновений. Пальцами выводя узоры по кругу, Димитреску наконец сжала сосок, слегка оттягивая, и в этот же момент лизнула второй, а затем и вовсе прикусила зубами. Роза открыто застонала, выгибаясь и срываясь на крик.       — Пожалуйста, — умоляюще протянула девчонка, заёрзав и подёргивая бёдрами. — Альсина…       Как же чертовски приятно было слышать своё имя от неё. Димитреску провела руками ниже, аккуратно стягивая трусики с Розмари и отбрасывая их в сторону. Она опустилась ниже, вырисовывая на бёдрах узоры руками, а затем плавно провела языком по лобку. Роза застонала громче, прося и умоляя. Она сжала руками ткань за головой и изогнулась навстречу ласкам.       — Моя девочка, — прохрипела Альсина, сжимая с силой бёдра Розмари и прикасаясь языком к клитору.       — Да! — вскрикнула девчонка, вздрогнув. — Только… твоя…       Продолжив ласкать круговыми движениями языка клитор, Димитреску сама не заметила, как застонала от того, что приносит наслаждение Розе. Та очень быстро сдалась под ласками, выкрикивая имя Альсины бесконечное количество раз, казалось, что это приносит ей ещё большее наслаждение. Роза извивалась среди шёлковых тканей, подаваясь навстречу горячему языку, отдаваясь полностью. Она закричала, кончая, а затем и вовсе всхлипнула, расслабляясь.       Альсина усмехнулась, облизнув губы, и поднялась ближе к лицу Розмари. Она вновь поцеловала девчонку, нежно, глубоко и очень медленно, пока её пальцы раздвигали половые губы, проникая в лоно. Роза застонала в рот Альсины, двинув бёдрами, а та продолжила медленно двигать пальцами, словно играя.       — Как же я ждала этого, — прохрипела Димитреску в губы Розы, поглаживая свободной рукой её грудь.       — Мамочка…       — Нет, — коротко шепнула хозяйка в ответ и двинула пальцами грубее. — Только Альсина… Мы — партнёры…       Маски были сняты, а игры закончились в этом мире. Димитреску только сейчас в полной мере осознала, что значит по-настоящему любить. И только Розмари смогла это ей показать, открыть глаза на реальные вещи, а не ужасы и кошмары, как это было всегда. Только Роза смогла подарить любовь.       И целый мир.

***

      — Ро-зе-ма-ри!       — Я — Розмари! — хихикнула девчонка, срезая цветы в оранжереи.       — Знаю, знаю! — поднял руки Карл в знак поражения. — Как дела у Альсины?       Он закурил сигару и прислонился в стене. Наблюдать — теперь было его любимым занятием. Потому что здесь было всё слишком мило и спокойно. От этого Карлу даже было скучно. Хотя и этот мир подарил ему настоящего себя и такую же настоящую Кассандру, коротать годы было скучно.       — Она всё ещё не поговорила с Бэлой. Ну и с папой, — пожала плечами Розмари. — Но в целом, у нас всё хорошо.       Роза тут же залилась краской, но отвернулась, чтобы Карл этого не увидел.       — И ты думаешь, что сможешь всех примирить?       — Я думаю, что смогла построить мир только из-за любви к Альсине. Только из-за неё, — серьёзно произнесла Роза, оборачиваясь. — И если нужно… Он станет домом только для неё и меня.

***

      — Мам?       Альсина вздрогнула. Никто больше её здесь так не называл. Никто, кроме… Бэллы. Обернувшись, она улыбнулась и обняла свою названную дочь. Длинные локоны струились ниже поясницы, лицо сияло румянцем, а глаза блестели жизнью.       — Бэла, — выдохнула Альсина, немного отстраняясь, чтобы её рассмотреть.       — Мам, — повторила она, улыбаясь. — Меня зовут Джессика. Теперь я знаю своё имя. Точнее… Я его выбрала.       Димитреску подняла брови, однако кивнула, принимая такие изменения. Как же было приятно осознавать, что хотя бы для одной из них она стала действительно матерью. И после смерти осталась ею же.       — Я рада, что ты спасла тогда меня, правда, — проговорила Джесс, улыбаясь. — Мне нужно тебе кое-что рассказать.       — Кажется, сюрпризы ещё не кончились, — вздохнула Альсина, отбрасывая волосы на спину. — Но я счастлива тебя видеть такой.       — Нам будет всем здесь весело, полагаю, — засмеялась Джессика, открывая дверь во внутренний дворик и спускаясь по ступенькам.       Альсина последовала за ней, придерживая подол платья, словно настоящая принцесса, словно она вновь стала молодой, живой и счастливой, словно кошмаров не существовало никогда в её жизни. В саду, на одной из лавочек Димитреску заметила Итана, и улыбка пропала с её лица.       — Бэла, нам лучше поговорить в другом месте, — спокойно сказала Альсина, кладя руку на плечо дочери.       — Джессика…       — Да, прости, — согласилась Альсина, — но он…       — Мой муж.

***

      — Я пропустила вообще всё! — зарычала Альсина, сметая со стола книги и письменные принадлежности. Она ударила по нему со всей силы ладонями и тут же взвыла от боли. — Твою мать!..       — Успокойся, прошу, — проговорила Роза, беря её руки в свои и забирая мгновенно боль.       — Успокоиться?! Ты создала мир для меня, чтобы… чтобы, — Альсина глубоко вдохнула, пытаясь не задохнуться от злости, — чтобы он трахал мою дочь?       — Альсина! — нахмурилась Розмари, а затем засмеялась. — Ты этим занималась ещё полчаса назад… И до этого… И ещё… М?       Димитреску серьёзно посмотрела на Розу, но всё же не смогла сдержать улыбку и обняла её, прижимая к себе. В конце концов, сюрпризов было достаточно в этом мире, пока все её ждали, здесь произошло так много событий! И чтобы не разнести весь этот мир из плесени Альсина нашла другой способ выплеска эмоций. Стонать от наслаждения куда приятнее, чем кричать в гневе. Жаль, что только здесь пришло это осознание.       — Ещё? — вторила Альсина, заправляя за ухо светлую прядь волос Розмари.       — Прекрати, — хихикнула девчонка, прижимаясь щекой к руке. — У нас впереди целая вечность… А у них, быть может, тоже любовь.       — Значит, он может любить… во всех смыслах… мою дочь, а я тебя не могу? — понижая голос, спросила Альсина и прикоснулась большим пальцем к губам девчонки. — Я не собираюсь спрашивать…       Розмари не заметила, как оказалась прижатая Альсиной к стене, а её рука оказалась под платьем. Вздрогнув, девчонка нежно прикоснулась руками к телу Димитреску, проводя руками по талии, груди, переходя к спине. Она безумно скучала по ней, безумно мечтала об этих прикосновениях и ласках, так сильно жаждала этих разговоров обо всём и ни о чём.       Просто хотела быть рядом. Всегда.       — Я уже сама могу решать, — улыбнулась Розмари, притягивая Альсину к себе и целуя. — И любить тебя хоть каждый день… Во всех смыслах.

***

      — Ты можешь прекратить нас убирать на время? — рыкнул Итан, сжимая с силой запястье Розмари.       Она готовила кофе для Альсины, когда он ворвался на кухню, растрёпанный, в неправильно надетой рубашке. Роза захохотала, глядя на отца, а потом резко стала серьёзной, вырвав руку.       — Для чего? О, извини, я понимаю, что ты был с Джесс, — совершенно серьёзно и искренне произнесла Розмари, указывая на его внешний вид, — но несколько дней назад ты ворвался в ЕЁ покои и ванную!       — Ты была там! — развёл руками Итан.       — Да, чёрт возьми, папа, да, — ответила Роза, снимая турку с огня. — Я любовалась своей женщиной.       — Своей убийцей.       Розмари покачала головой и отмахнулась. Она медленно налила кофе в чашку, добавила сахар, положила аккуратно ложечку на блюдце и вновь посмотрела на отца.       — Послушай, она — мой мир. В котором ты живёшь и любишь только благодаря ей. Она — хозяйка.       — Ты спишь с женщиной!       — Ты снова за своё, правда? А ты спишь с бывшей шлюхой.       Итан, казалось бы, готов был ухватить что-то и ударить Розмари, но сдержался. Он лишь немного дернулся в её сторону, но взгляд серых глаз заставил его мгновенно передумать. Или, возможно, она просто его остановила. В самом прямом смысле.       — Она не шлюха, Роза, — тихо проговорил отец.       — Вот и Альсина — не убийца.       — Вот тут не стоит врать, милая, — ласковым голосом проговорила сама Димитреску, входя в светлую кухню, обходя застывшего Итана и обнимая Розмари сзади за плечи. Альсина почти невесомо поцеловала её в макушку и зло посмотрела на Итана. — Я — убийца. И смогу запросто отрезать кому-то лишние части тела. Например, язык. Хватит болтать попусту. Это ни к чему не приведёт.       Роза накрыла её ладонь своей, поглаживая, и кивнула в знак согласия. Прошло несколько недель, но ни о каком примерении в этом доме пока не идёт речь. И это уже не беспокоило, а просто раздражало.       — Мы можем просто делать вид, что всё в порядке, да? — спросила девчонка у отца, и он наконец поднял руки в знак поражения.       — Да, просто будем и дальше спать с дочерьми друг друга, прекрасная мысль, — зло выпалил он и зачем-то поклонился, а затем и вовсе ушёл, хлопнув дверью.       Розмари почувствовала, как напряглась Альсина, поэтому развернулась в её руках и улыбнулась.       — Давай будем умнее, милая, — проговорила она. — В конце концов, я попросила Карла сделать для нас хороший замок на дверь изнутри. И он уже должен был закончить.       Альсина засмеялась в ответ и снова чмокнула её в макушку.       — Я готова сжать мир до размеров наших покоев, Розмари. Сейчас ради тебя я готова на всё.

***

      — Принеси плед, пожалуйста, — лениво протянула Кассандра, вытягиваясь на диване в гостиной, где все начали собираться вместе впервые за всё время.       Карл наклонился и чмокнул её в лоб, погладил руку и кивнул головой. Он отправился наверх, за пледом, как и хотела его Касса, чтобы она не мерзла при просмотре совместного фильма в гостиной. Когда Роза впервые озвучила им эту мысль, Карл и Кассандра даже испугались, что вся эта романтика закончиться просто скандалом, однако, в конце концов, им давно следовало просто собраться вместе.       Чокнутая семейка, не иначе. Но всё-таки семейка, а?       Он вернулся обратно, присаживаясь рядом с Касс, чтобы она могла на него прилечь, и укрыл её ноги пледом. В ответ она улыбнулась, погладила его щёку и поцеловала.       — Хватит слюнями обмениваться тут, фу, — грубо отчеканила Анна, садясь на другой диванчик к Донне и протягивая ей миску попкорна. — Может, тебе принести ещё сок?       Анна заботливо поправила ночную рубашку Донны, ведь здесь все собрались в пижамах, и села чуть поодаль, пытаясь сделать вид, что они не встречаются. И что ей вообще чужды все эти отношения и розовые сопли… Но как же чудесно Донна целуется! Анна аккуратно, почти незаметно, приобняла её за плечо.       — Подростки, — фыркнула Кассандра, наблюдая за ними и снова чмокнула Карла в губы. — Я вот могу закричать о любви к тебе.       — Я люблю Кассандру! — тут же проорал Карл, и они оба громко засмеялись, не обращая внимания на взгляды всех остальных.       — О, как романтично, Карл, — покачал головой Итан. — Мог бы и пооригинальнее быть…       — Ну да, засунуть кольцо в кекс — верх оригинальности, — засмеялась Джесс, присаживаясь с мужем на большие подушки на полу. Итан аккуратно поставил бокалы с вином перед ними и приобнял жену.       — Ой, да ладно, зато какая гулянка была…       — Не помню, — хмыкнул Карл, — я весь вечер не отводил взгляда от самой прекрасной женщины в этом мире… — Он посмотрел в глаза Кассандре.       — Только в этом, гад ты такой? — она засмеялась в ответ.       — Он от тебя без ума во всех мирах, Касс, — проговорила Розмари, заходя в гостиную, а затем положила плед на третий, центральный диванчик. Она присела, ожидая Альсину.       Взмах руки, и над камином появился большой экран, как в кинотеатрах, а свет почти полностью погас.       — Мне пришлось изрядно покопаться в памяти мегамицелия, чтобы осуществить показ фильма. И знаете что? Похоже, Миранда обожала смотреть мелодрамы.       Все в унисон засмеялись, и Альсина наконец присела рядом, по-хозяйски обнимая Розмари и прижимая к себе. Она укрыла её пледом, когда начался фильм, и даже принесла какао. Димитреску ничего не стала говорить, чтобы не мешать никому смотреть фильм, ведь это первый их совместный вечер, где никто никому пока не угрожает. Она долго поцеловала Розу, поглаживая её плечо, а затем и вовсе расслабилась, наслаждаясь прекрасным вечером.       Вечером в кругу семьи. Самой странной, ненормальной, но семьи. Любимой семьи.