Изуми Айзава

      Хизаши по своей сути очень общительный человек, и из-за этого просто не может долго на кого-либо обижаться. Несмотря на своё негодование он всегда стремиться к примирению. Так происходит и сейчас. Но в данный момент главным препятствием стало нежелание оппонента к какому-либо контакту.       Упрямость Айзавы часто не знала границ, даже несмотря на это она не могла длиться вечно. Но никогда не случалось таких ситуаций. Он игнорировал абсолютно каждого, и ни с кем не разговаривал, что очень беспокоило Хизаши. Его нервозность взлетела до небес. Буквально каждые пять минут он проверял свой телефон, дёргано озираясь по сторонам. Мешки под глазами сильно увеличились . Хотя куда ещё больше? Покусанные ногти и губы. Кажется он слишком много думал и от этого запутывался ещё сильнее.       Заметить всё это не составило большого труда для Хизаши, как для лучшего друга Айзавы. Он знал каждую его черту в характере и особенность поведения. Явно произошло что-то серьёзное. Попытки завести разговор он не замечал, а даже если обращал внимание, то через несколько секунд зрительного контакта, отворачивался.       Казалось, что Айзава находится в мире своих размышлений. Банальный вопрос «Что случилось?» тоже был проигнорирован.       Прошло уже довольно много времени с их последнего нормального разговора. За весь этот период Айзава только несколько раз перебросился короткими фразами, касающимися исключительно работы, с коллегами. Нервозность и беспокойство с каждым днём только увеличивались. Теперь уже каждый, кто работает с ним увидел эти изменение в его поведении. Попытки выяснить о произошедшем так и не увенчались успехом.       Ничего не менялось на протяжении двух недель, пока на четырнадцатый день у Айзавы прозвенел телефон. Он рывком поднял трубку, бросив короткое "Да?", стал слушать говорившего. Это длилось около десяти секунд, во время которых на него были обращены все взгляды коллег по работе в том числе и Хизаши. По истечению этого времени он лишь коротко кивнул, промычав что-то себе под нос. Видеть его таким было кажется в новинку для всех присутствующих. так много эмоций лишь в одних глазах. Страх, беспокойство, радость, ликование, тревожность и счастье слились воедино. Повесив трубку, он резко развернулся и вышел из здания, оставив всех коллег в полном замешательстве и недоумении. ***       Всё время с того нападения Шота был на нервах, не до конца осознавая почему. Девочка была в очень тяжёлом состоянии, и находилась при смерти по приезду скорой. Прогнозы были неутешительные. Она в коме. Врачи долгое время боролись за её жизнь. На протяжении одиннадцати часов одни из лучших специалистов проводили операцию. По окончанию девочка была подключена к большому количеству аппаратов, что поддерживали её жизнь. Множество трубок, выходивших из дыры в её животе, выглядели реально пугающе. Специалисты из особого отдела воспроизводили новые клетки из имеющихся отдельно и моделировали повреждённые органы и ткани. Девочка находилась в особой закрытой комнате, для поддерживания её жизни.       Айзава каждый день приходил к ней и смотрел в одностороннее стекло размышляя обо всём случившемся. Непонимание самого себя с каждым днём всё больше терзали его, поедая изнутри. Он не мог понять, что заставило его так привязаться к единожды встреченной девочке. Её дух и настрой каким-то образом плотно засели у него в голове, не давая не минуты покоя. Она могла бы стать отличным героем. Только он не знал какая у неё причуда. Что уж говорить он не знал её имени.       Через пять дней после происшествия выяснили её личность. А до этого дня она была Пациент номер 17. Персонал больницы просто забыл узнать у полицейских о имени девочки и не занимался этим до просьбы героя. Шота попросил папку с информацией о ней, и получив начал её изучение.       В прочитанном досье было слишком много лжи. Ложь, начиная от её собственной жизни, заканчивая смертью её родных. Исходя из рапорта можно было сказать, что её отец погиб под бетонной плитой от рушащегося здания, где он работал, но описанные повреждения офиса нельзя было списать на причуду злодея, совершенно неподходящую для таких масштабных разрушений. Смотря на предоставленную картину написанного, Шота смог понять истинную причину произошедшего.       Айзава - подпольный герой, но ему часто приходится разбирать завалы от других менее осторожных коллег по работе, которым зачастую являлся ни кто иной, как герой номер 1 - Всемогущий. Не заметить такое поразительное сходство от разрушений он просто не мог. Здание, где работал отец девочки явно было разрушено одним из ударов знаменитого героя.       Такую наглость в изменение событий происшествия в рапорте Шота попросту ненавидел. Особенно когда сглаживают ошибки в работе известных личностей. Он нередко сталкивался с таким и питал отвращение к подкупленным людям, что в отчёте писали ложь о нападениях, дабы не портить биографию и рейтинг прославленных героев.       К сожалению, в их мире множество таких фальшивых спасителей, но сам Айзава старался придерживаться своих принципов в работе и никогда не переступал границы. Он не относит себя к категории таких героев и всегда старается держаться от них подальше, что почти всегда оказывается успешным только благодаря направлению его работы. Также есть и те, кто занимается этим только ради славы и денег, и таких он не переносит больше всего.       Особый интерес у Шоты вызвала графа «причуда», где было сказано только о её наличии, но невозможности активирования или пробуждения. Было проведено множество тестов на её определение, но не один не показал должный результат. Ясно только то что это не тип мутации. Специалисты не смогли направить развитие причуды и выявить её предназначение. Информации по поводу испытаний было довольно много, но не было описано исследования клеток, что чаще всего и показывало квирк, если не произошло обычного проявления. Этот анализ проводится при стопроцентной уверенности в наличии фактора причуды. Стоимость процедуры также не мала, что объясняло отсутствие этого исследования.       После смерти отца, доходы семьи резко уменьшились и стали совсем незначительными. Работа официантки не приносило много, но и найти новый заработок мать не могла, из-за того, что числилась как родитель беспричудного ребёнка, и не предвещала успеха как работница.       В досье также было несколько упоминаний о попадании в больницу из-за повреждений, нанесённых после учебного дня. Объяснение этому Айзава нашёл сразу. Травля. Беспричудная, слабая, тихая девочка без отца – идеальная мишень для издевательств. Главного обидчика найти для Шоты не составило особых усилий. В папке было упоминание о друзьях семьи, где был очень интересный парень с сильной взрывной причудой и видом явного задиры. Его способность соответствовала полученным травмам. Прикинув, Айзава понял, что мальчик мог бы стать отличным и популярным героем с выдающейся силой, если бы не характер.       Информации о родственниках было немного, но существующая рассказывала о том, что все из них мертвы. Смерти были кратко описаны, даже слишком, и большинство из них было по вине героев хоть эти случаи никогда не афишировались. Было бы логично присутствие у девочки неприязни, однако Шота понял: некоторых она уважала, а к подавляющему большинству испытывала лишь неприязнь. Видимо Сотриголова был из тех немногих, кто заслужил её признание.       А мечтает ли она стать героем? Хочет ли она изменить это общество? Много подобных вопросов заполнили его голову.       Информация о ней заинтересовала Шоту, но он понимал, проснувшись она осознает, что осталась совсем одна без какой-либо поддержки и опоры. Будущее в приюте ей явно придётся не по душе. Перспектива оставлять девочку в одну с незнакомыми людьми пугала Айзаву. Одиночество в жизни героя присутствовала всегда и далеко не всегда дарила радостные эмоции       Секундная мысль в мгновение промелькнула среди других, но остановилась и теперь навсегда отказалась покидать голову героя. Она была одновременно гениальной и полностью абсурдной. Четкий план дальнейших действий боролся со страхом совершить величайшую ошибку всей своей жизни. Всё смешалось в один запутавшийся ком, не давая мыслить здраво. Паника нарастала, но разум держал идею в голове. Наступил поворотный момент, который решит его дальнейшую судьбу. ***       В это же время учёные и специалисты создавали новые клетки и формировали новую систему органов для пострадавшей. Многие часы кропотливой работы наконец принесли свои плоды. Синтезированные ткани начали прикреплять к повреждённому животу. Все части органов постепенно восстанавливали, создавая вены и артерии по новой.       Двое суток подряд врачи занимались воссозданием всех внутренностей. Заключающим этапом стало прикрепление покровов кожи. Состояние пациента нормализовалось. Девочка была вне опасности, но находилась без сознания. Теперь на её животе располагался большой прямоугольник явно инородного происхождения. Этот фрагмент кожи сильно отличался от остального тела. И дело не только в цвете, хотя он тоже играл немаловажную роль. Часть была очень светлая, практически белая, и представляла собой мягкий слегка шероховатый на ощупь материал. По ощущениям он был полностью идентичен обычному покрову, но его выдавал цвет, который совершенно не соответствовал натуральному. Позже это исправят, но только через несколько лет, и несмотря на это края фрагмента не заметить будет невозможно. Специалисты были довольны своей работой, но не всё их устраивало.       Был один момент, который восстановить не представляло возможности. Даже синтезирование не могло это исправить. Врачи не сумели спасти глаз девочки. На месте него красовалась огромная дыра. Глазницы просто не было, а зрительный нерв был непоправимо повреждён. В данном случае сделать невозможное возможным было действительно нереально, и все попытки врачей остались безуспешными. ***       Три дня Шота не появлялся в больнице, и не навещал девочку. Он обдумывал свою идею и решал все трудности. На работе он выглядел ещё более задумчивым. По крайней мере коллеги стали пялиться ещё больше. Окончательно всё решив, Айзава начал воплощение своей задумки.       Первым делом он зашёл в больницу проведать девочку и узнал о проведённой операции и неутешительных прогнозов по поводу глаза. Став ещё мрачнее, он направился собирать необходимые документы. Благодаря некоторым связям процесс удочерения происходил довольно быстро. Да, да, всё правильно, именно удочерение.       Идея Айзавы была хоть и абсурдной, но хоть немного логичной, по крайней мере он так надеялся. По возрасту он вряд ли сойдёт за отца, но герой хочет максимально постараться стать хорошим старшим братом. Надежды на понимание со стороны девочки витали у него в голове, но множество сомнений по поводу правильности своего решения перекрывали все позитивные мысли. Они терзали его каждую секунду, но насильно и без её согласия он не собирается проводить это. Что скажет она сама, когда очнётся по этому поводу? Как она отреагирует на такое? И какова будет реакция на смерть её матери? Множество подобных вопросов не покидали голову героя.       Смятение одолевало его на протяжении пяти дней. Во время которых он ежедневно посещал девочку уже в обычной палате, куда её перевели после стабилизации состояния. По прогнозам врачей, она должна очнуться в ближайшие дни. «Заплатка» на её животе хорошо держится, но специалисты говорят, что она никогда не приживётся до конца и с некоторой периодичностью нужно будет проходить медосмотр.       Самой печальной новостью для Шоты стала невозможность восстановления глаза. Мысль о том, что девочка останется на один глаз полностью слепой, крепко засела у него в голове, и вызывала неприятные ощущения. Врачи рассказали мужчине о том, что после пробуждения последует очень длительный период реабилитации, который займёт чуть более месяца. Он будет довольно сложный и мучительный. ***       В один из каждодневных визитов в голове героя возникла действительно странная задумка, которая была чрезвычайно необычной и пугающей, но в тоже время интересной и любопытной. Что будет если «поговорить» с девочкой? Сможет ли он потом сказать тоже самое ей в живую, когда она проснётся? Ураган подобных вопросов переполнил голову Айзавы.       На следующий день он зашёл в палату и потупив взгляд медленно прошёл и сел на стул. На протяжении чуть более пяти минут он просто сидел, продолжая смотреть, и размышлял стоит ли ему это делать или нет. По прошествии ещё некоторого времени он начал свой монолог. В течении пары минут с захода в палату он думал, о том насколько он будет глупо выглядеть, «разговаривая» со спящим человеком. И даже несмотря на это он начал. — Эм… Ну я не знаю, что сказать… — очень неуверенно начал Шота— Я Шота Айз… Нет! Не так… Я про-герой Сотриголова, и меня зовут Айзава Шота — наконец представился он— Я – тот человек, которого ты встретила в торговом центре. И Я ПОЛНЫЙ ГЛУПЕЦ! Зачем я это вообще делаю? Я не понимаю! Чёрт! Я даже тебя не знаю…, и ты меня тоже… Герой посмотрел на неё в ожидании ответа, но быстро поняв свою ошибку резко одёрнулся, и начал смотреть в окно. Так прошло около двух минут томительных размышлений, и он выдал самый неожиданный вопрос. — Сегодня прекрасная погода, не так ли? — Шота снова посмотрел на девочку— Если честно я не понимаю ничего: ни себя, ни своих действий, ни моей глупой привязанности к тебе. Наверное, это от того, что я не смог тебя спасти от того злодея. Я не мог спасти остальных людей. И даже твою мать. Я не смог спасти никого из них…— после этих слов Айзава замолк на несколько секунд— Я ненавижу себя… Я ненавижу себя за каждого неспасённого человека… Чувствую себя таким ничтожным. Я опять ничего не смог сделать. В то время, когда убивают людей я развлекаюсь и живу беззаботной жизнью. Раздражает… Ненавижу… Ненавижу то, что я бессилен, что ничем не могу помочь людям. — замолчав он грустно опустил голову. Если посмотреть на него со стороны, то кажется, что вот-вот слёзы польются из уставших глаз, но Айзава никогда не плачет, никогда. Слёзы не приносят пользы и не могут помочь в бою. Он действительно сожалеет о каждой утраченной жизни. — С каждым днём я чувствую себя всё более и более бесполезным. Если бы ты меня слышала, то ответила мне, какой я идиот и зачем я вообще это хочу сделать, но я всё же скажу. Я не знаю зачем, почему и с какими намерениями, но я хочу стать твоим приёмным родителем. Хах…— усмехнулся своим словам Шота —Ты же меня даже не знаешь. Какая глупость… Но ты единственный человек за последние два года, которого я смог спасти, и он выжил. Я эгоист и полный идиот раз решил, что ты на это согласишься.       Действительно глупо полагать, что тебе понравится это идея. Поселиться в одном доме с абсолютно неизвестным мужчиной и жить с ним, не зная о нём практически ничего – на это пойдёт только идиот. Я просто хочу, чтобы твоя жизнь наладилась после этого, хоть я и не знаю, как. Хочу, чтобы ты не думала, что ты спасена зря. Хочу, чтобы ты прожила достойную жизнь, и не жалела о прошлом. Тишина резала слух. Айзава понятия не имел, что ещё стоит сказать. Рассуждения на протяжении уже получаса не принесли больше плодов. — До свидания — только и сказал герой, встав и выйдя из комнаты с полнейшим непониманием только что сказанного. *** Ещё два дня он заходил в палату и рассказывал девочке, о словах врачей, о её собственных ранах, о той реабилитации, которая её ждет после пробуждения, о капельнице в её руке, которую также периодично меняют и о себе. Меньше было философских тем. Шота говорил с ней уверенно будто со старым другом. Его голос больше не дрожал и не срывался. Хотя он сам ещё не до конца понимал зачем он продолжает это делать. На третий день его монологов он зашёл даже несколько раз.       Один утром, он продлился около сорока минут. Из-за этого он опоздал на работу, где уже порядком трёх недель он занимался бумагами и отчётами. В последнее время все коллеги начали особенно пристально на него смотреть. Порой он замечал краем глаза взволнованный взгляд Хизаши. Даже босс заметил изменения в его поведении. Но даже так Шота продолжал всех упорно игнорировать. Все его размышления были о другом, и какое-либо желание с ними разговаривать полностью отсутствовало.       Второй раз во время обеда. Решив пожертвовать своим очередным нормальным приёмом пищи, он быстро направился в больницу. Кто-то из его коллег постарался проследить за ним, но видимо забыл то, что он всё-таки подпольный герой, и Шота спокойно скрылся с его глаз. В палате с девочкой он пробыл только полчаса, столько позволял перерыв, но даже так он умудрился опоздать обратно на работу. ***       На данный момент прошло ровно четырнадцать дней с нападения злодея. И ожидание стало действительно мучительным. «Разговоры» помогали и будто сбрасывали с души груз, который он нёс всё это время. Сам герой стал увереннее и продумывал свой первый разговор с девочкой, когда она проснётся. За прошедшие дни он рассказал о себе буквально всё: друзья, работа, отношения с окружением, привычки, увлечения. И даже спустя столько времени после каждой фразы он поворачивался к ней и в ожидании ответа, который никогда не следовал.       Всего три дня «общения» помогли герою успокоится и больше понять самого себя. Но он был не готов. Не готов поговорить с ней по-настоящему, хоть речь уже давно придумана и заучена, он боялся. Боялся её ответа. Страхи не только остались, но и увеличились.       И вот настал поворотный момент. Айзава в очередной раз читал отчёты и проводил сортировку. И новая стопка бумаг оказывается в руках. Усталость накопилась в немыслимых количествах, и не давала адекватно соображать. Всё же каждодневные походы в больницу и бессонные ночи, наполненные рассуждениями, давали о себе знать. Но даже так он продолжал упорно ждать пробуждения спасённой девочки.       Ровно в 20:32 на телефоне Шоты раздался звонок. И так как людей, которые могут звонить ему ничтожно мало, а те что есть находятся с ним в одном кабинете, вывод может быть только один: звонят из больницы.       Айзава дал свой номер врачу, на случай чрезвычайных ситуаций или пробуждения девочки. И сейчас герой смотрел на экран телефона и видел ранее записанный номер. Волнение волной накатило на него, но он быстро схватил телефон и провёл по экрану, отвечая на вызов.       От внимания Шоты также не ушли и десяток заинтересованных взглядов его коллег, которые даже не скрываясь откровенно пялились на него. Все их перешёптывания и обсуждения за его спиной он прекрасно замечал, но продолжал упорно игнорировать. Шота не желал ещё больше вопросов.       Айзава медленно притянул телефон к уху и только смог сказать: «Да?». Тревога и переживания затуманили рассудок. Сердцебиение резко участилось. Мурашки дробью прошлись по коже.       В трубке было недолгое, но ужасно томительное молчание, кажущееся вечностью. Через пару секунд прозвучал усталый и немного хриплый голос главного врача, который заведует отделением, где лежит пострадавшая девочка. Они с Айзавой смогли найти общий язык и могли действительно хорошо поговорить. Знакомы они всего две недели, но могут называть друг друга друзьями, и порой общаются и обсуждают недосып и тяжесть бумажной работы. — Она проснулась. — произнёс спокойный голос заведующего. Эта короткая и кажущаяся незначительной фраза вызвала бурю эмоций. Страх, радость, счастье, тревога, волнение, трепет и беспокойство образовали целый ураган в голове у героя. Он почувствовал, то насколько сильно изменился его взгляд, но не придал этому особого значения. Его разум был затуманен. Картинки того ужасного нападения в торговом центре снова галереей промелькнули перед глазами. Все дальнейшие действия происходили как в полудрёме. Он снова и снова представлял свой разговор с ней, но сейчас он не смог собрать мысли в кучу и беспорядочно водил глазами в разные стороны. Единственная мысль в его голове гласила: «Быстрее. Во что бы то ни стало я должен скорее поговорить с ней! Быстрее!». Осознание пришло быстро, буквально в следующую секунду. Шота быстро положил трубку и выключил свой смартфон. Только что взятая папка с документами была в одно мгновение убрана в ящик стола. Разворот на сто восемьдесят, несколько шагов, и он уже стоит у выхода из кабинета. Поворачиваясь он бросил короткий взгляд на коллег и увидел кучу вылупленных глаз, смотрящих с неприкрытым интересом. Но Шоте уже было всё равно на них. Он бежал, он торопился, как мог. И вот, выход из здания. На улице уже почти стемнело и сильный ливень непрерывной стеной, льющийся на дороги и тротуары, создавая пугающую, но воодушевляющую атмосферу, которая будто копировала настроение Айзавы.